Новый Гробовщик

Рядом с широко раскрытыми дверьми не стояли жнецы в полных доспехах, на входящих не целились узкие окошки в стенах, не ощущалась никакая магия — не было ничего, что смогло бы задержать Гробовщика на пути к знаниям. Как и любого другого, возжелавшего войти в Библиотеку, что заставило Сергея недоумевать насчёт системы безопасности для святыни жнецов. Беспрепятственно войдя внутрь, Сахаренко оглянулся. Огромный зал, охватывающий, видимо, весь периметр здания, расстояние до потолка в несколько десятков метров, такой же высоты полки, заставленные серыми корешками книг — всё великолепие Библиотеки, просматриваемое через стёклышки очков, поражало воображение. Жнец едва различал противоположную сторону через прямоугольный, как и само помещение, провал. До провала, показывающего истинные размеры монструозного сооружения, было метров тридцать. А посмотрев вниз, Гробовщик не увидел дна. Лишь глубокий колодец этажей из белого мрамора. Зато был виден верх — всего в двух этажах от входа. И эти два этажа поднимались чуть ли не на сотню метров. Нигде не было лестниц, лифтов — да даже входов или выходов, кроме основного, в который жнец зашёл, не было. Сергей не стал искать способы попасть наверх — он просто прыгнул в бездну и почувствовал, как сильный поток воздуха подхватил его тело и понес ввысь. Ещё когда жнец смотрел вниз, он почувствовал сильный ветер, как будто он находился в аэротрубе, в которых ему доводилось побывать. Почему он стремился наверх? Ответ скрывался в книгах, а точнее, в этажах с книгами. Если все нижние этажи были из белого мрамора, то самый верхний показывал четыре цвета: чёрный, голубой, красный, серый. Сергей уже успел прочитать несколько корешков книг этажа, с которого вошёл, и увидел имена. А вот знания, к которым он стремился попасть, хранились в другой обстановке. И, если учесть, что лишь один этаж как-то выделялся среди других, можно было предположить, что выделяется он ещё и содержанием. Прежде чем подбежать (подойти, конечно, ведь Сахаренко — уважаемый директор... ой, да конечно же подбежать) к стеллажам и осмотреть их наполнение Сергей, уже ухватившийся за чёрные перила, усмехнулся и оттолкнулся от опоры, полетев в бездну этажей Библиотеки. — У-У-ХХ-У-У! Плотный поток обтекал Сергея, вытянувшегося струной и никак не желающего сейчас увеличивать площадь сопротивления. Объёмные одежды хлопали, волосы растрепались, жнеца крутило и вертело от слишком резких движений. Цилиндр вообще улетел куда-то ввысь, но Гробовщика это не волновало: были лишь он и воздух. Мнение о бесконечности этажей подтвердились, когда мимо Гробовщика стали мелькать пустые стеллажи вместо заполненных книгами. И даже так дна было не видно. Других жнецов, кстати, Сергей имел возможность лицезреть. Кто-то прогуливался с тележкой, меняя одни книги на другие, кто-то просто читал, некоторые, сверяясь с планшетами, записывали что-то в конец серых томиков. Извернувшись и расставив конечности, Гробовщик поймал нужную точку и, сначала замедлившись, а затем и вовсе замерев в воздухе, полетел обратно к крыше. Объёмные одежды теперь помогали, так натянувшись между рук и ног, что Сергей напоминал сейчас белку-летягу. Движение вверх жнец прервал, когда промахнулся мимо цилиндра, сгруппировавшись снова. Повторив такое несколько раз, он смог поймать головной убор. Закончив мотаться между этажами, Сергей полетел под самый потолок, чтобы, мягко присев, приземлиться на чёрный пол этажа. Он кинул взгляд на перила и пустоту, сулившую продолжение развлечений, но его ждали книги. Кое-как нацепив на взлохмаченные патлы свой фирменный цилиндр, жнец уверено направился к полкам. В отличие от других этажей, на которых стеллажи были забиты книгами подчистую, настолько плотно, но не было даже мысли, что там ещё что-то уместится, здесь на полках царила пустота. Точнее, книги были, и их было много, они были поставлены так же плотно, как и на стеллажах внизу, но... Такая плотность была характерна только для первых шести полок, в самом низу. Да, эти полки тянулись на сотни метров, охватывая всю стену, но это было ШЕСТЬ полок. Из нескольких десятков, а то и сотен полок, что поднимались к самому куполу. Что ещё привлекало внимание, так это тот факт, что книги этого этажа имели разноцветные обложки. И буквы на них были разных цветов и шрифтов, резко отличаясь от серых книжечек с белыми буквами на корешках. Такая же картина наблюдалась и у остальных трёх цветов, каждый из которых соответствовал своей стене. Гробовщик в силу отсутствия возможности куда либо присесть сел прямо на пол и потянул ближайшую к себе книгу. «История жнецов: существование в условиях четырёх миров» — чёрная кожа с тиснением, золото, странная серо-матовая сталь, так похожая на сталь его Косы. — Ну что же, пора просвещаться. Любовь к чтению у Сергея появилась достаточно рано. Читать его научили, когда ему исполнилось три, и два года маленький человек не любил читать, пока однажды его отец, страстно любивший чтение, открыл ему возможность читать про себя, не проговаривая мучительно корявые буквы. От дефектов речи Сергей избавился в девять с помощью логопеда. Книги надёжно захватили ребёнка и практически всё своё время он посвятил им. Пока его сверстники играли на улице, он сидел дома над сначала бумажными книгами, потом, после похода в школу, над электронной книгой, отданной всё тем же папой. Возможно, именно поэтому спустя много лет Сахаренко практически не имел друзей и близких приятелей. Пока он читал, остальные сбивались в кружки по интересам, узнавали друг друга и жили своей жизнью в реальном мире, а не жизнью героя на страницах приключенческих романов. Затем, когда происходило знакомство с кем-то новым, срабатывала привычка одиночества, что мешало заводить новых друзей. Старые, ещё с детского сада или из начальной школы стали постепенно исчезать из жизни Сергея: кто завел новую компанию, в которую тот не смог влиться, кто переехал с родителями в другой город, кому оплатили обучение за границей... А книжный червь не мог обрести новых, ведь навыки общения остались на детсадовском уровне «давай дружить», а теперь и сказать такое было стыдно. Да и терял Сахаренко чувство дружбы. Всё сложнее ему было поверить, что дружба бескорыстна, а любовь появляется с первого взгляда. Книгочей обрастал скорлупой цинизма. В итоге всё устаканилось. Круг знакомств Сергея застыл на отметке «знаю человека, но номера телефона нет», лишь для некоторых людей «переписываюсь в мессенджерах». Со всеми он приятельствовал, из-за цинизма его юмор выгорел, и даже чёрным помогал хозяину смешно шутить. Тот, кто плохо испытывает эмоции, может хорошо их играть: такой принцип является обратным Станиславскому, но тоже работает. Проверено Сахаренко, лично. Под маской постоянных улыбок, смешных и не очень шуток, артистизма и вечно хорошего настроения прятался настоящий Сергей, который просто не умел общаться с людьми. На серьёзные темы, о грусти и боли: Сахаренко чувствовал себя фальшивым, ненастоящим, не способным на изменение. Когда у кого-то из его приятелей случалось горе, он прекращал на время общение с этим человеком. Вроде бы и из-за желания дать пережившему горе побыть одному, а вроде и из-за неумения утешать. Было ли от такой душевной пустоты Сергею неприятно? Несомненно. Он жалел, жалел и жалел, что не может быть таким же, как все, что не может прямо подойти и сказать: «Не грусти, друг, я с тобой». Такие слова казались ему ужасно фальшивыми, и он мялся, не способный говорить такое, не понимая, как на это отреагирует приятель. Но Сергей любил читать, книги долгое время заменяли ему общение. Поэтому он, отмахнувшись от предложения знакомых пойти в кино, где ему снова приходилось бы быть кем-то не собой, доставал телефон с недавно начатой серией в семь книг и погружался в победы и поражения главного героя. Замкнутый круг, выбраться из которого для него было уже практически невозможно. *** Через несколько часов Сергей получил возможность узнать очень много. Он смог узнать, как появились жнецы, кто такой Господь и Люцифер, чем ангелы, жнецы и демоны схожи, за что Гробовщика называют Легендарным, что такое Великая Война Богов, особенности анатомического строения каждой из рас, как появляются новые представители сверхъестественных существ, о связи верующих с богом, о сексуальных предпочтениях демонов и ангелов и многое другое. Почему «смог узнать», а не «узнал»? Потому что за несколько часов жнец обошёл весь этаж и выбрал книги с заинтересовавшими его заголовками. Ориентироваться среди четырёх стен было тяжело. Единственный элемент порядка заключался в том, что на чёрной стороне стояли книги о жнецах, на голубой — об ангелах, красной — о демонах, серой — всё остальное. В условную категорию «всё остальное» входили книги о богах, о людях, о магии (на удивление мало), о вере, о Великой Войне Богов, о вампирах (название «Вампиры: мифы и реальность» отпугнуло Сергея, напомнив ему о маловразумительных книжонках родного мира)... Поэтому Гробовщик подошёл к выбору книг основательно, читая все попадающиеся названия и оценивая, насколько это ему интересно. Несмотря на крайнюю привередливость, когда жнец наткнулся взглядом на выдвинутую «Историю», которую оставил в таком положении в качестве ориентира, на двух его ладонях расположились стопки выше его роста. И это даже учитывая то, что огромное количество художественной литературы, аля «Приключения лысого жнеца» или «Как переспать с демоном и выйти из положения с максимальной выгодой: пособие для ангелов», он не брал, хотя испытывал невероятный интерес, особенно к упомянутому «пособию». Конечно, все эти книги Сахаренко не рассчитывал прочитать за один присест. Во-первых, у него не было времени: он, как-никак, директор Бюро Похоронных Дел, у которого есть некоторые обязанности перед городом, а, во-вторых, Сиэль. А если к нему в дом заберутся воры и убьют его? А если это будут не воры, а какие-либо старые недоброжелатели Гробовщика? А вдруг полиция? А вдруг граф? Нет, мальчиком рисковать нельзя, поэтому Сергей принял решение читать не более одной книги в день. Может две. Или три... Жёстко взяв себя в руки и выругавшись на себя за несдержанность, жнец принялся за «Историю». *** «История жнецов: существование в условиях четырёх миров» поведала Сергею многое, в частности, то, что такое жнецы в целом и зачем они вообще нужны. «Жнец есть слуга рода человеческого» — основной смысл существования жнецов. Полубоги, заведующие смертью и жизнью людей появились, чтобы охранять души от демонов и ангелов. Именно жнецы помогают людям в прогрессе, именно они прекращают слишком разрушительные конфликты, следят за целым сонмом различных природных явлений, привлекая всех, до кого дотянутся, для прекращения катаклизмов, способных разрушить планету. Именно в их ведомстве находятся артефакты, способные разрушить мир, именно в Департаменте находится тюрьма богов, именно они убивают демонов, поглощающих души вне контрактов, и ангелов, вне веры возносящих людей на небеса. Департамент находится очень близко к миру людей, что позволяет детям Жизни и Смерти контролировать своих господ. Жнецы неподконтрольны богам и являются частью мира человека, что позволяет им создавать себе подобных из людей. Ответ на вопрос: «Как появились жнецы?», книга тоже дала. Первые жнецы были плодом двух богов: Жизни и Смерти. Союз между богами, тем более настолько разными, был не совсем, а точнее, совсем незаконен в глазах других богов, поэтому оба бога были уничтожены, так и не доносив детей. Поэтому дети оказались не богами, а полубогами и стали контролировать жизнь и смерть людей. Куда больше споров шло насчёт того, откуда появились новые представители жнецов. Нет, наибольшей популярностью пользуется теория, что самоубийцы олицетворяют Жизнь, отказавшуюся от самой своей сути ради Смерти, поэтому способны стать жнецами. Эта же теория является основной для общества жнецов, но она не объясняет неспособность жнецов размножаться самостоятельно. Кто-то утверждает (ангелы), что самоубийство — грех, и самоубийцы таким образом сами отказываются от потомства; кто-то (демоны), что из-за недоношенности самых первых, репродуктивная функция оказалась неразвитой и естественное размножение стало невозможным. Жнецы, отчаянно и гордо наплевав на теории, предполагающие их неполноценность, выдвинули свою идею, которой и придерживался автор. Мол, размножение лишь отвлекает от выполнения своих обязанностей, которыми жнецы, в отличие от демонов и ангелов, не пренебрегают. А чтобы жнецы не сошли с ума, им дарован свой способ получения удовольствия. Да, тот самый бзик, который обнаруживается у всех полубогов без исключения. После этого Сергей немного успокоился со своими подозрениями о своих не слишком радикальных, но достаточно заметных переменах в характере. Вполне возможно, что сам тот факт, что он жнец, чуть-чуть меняет его, подсовывая бзики и странных тараканов, подобных которым у Сахаренко ещё не было. С удовлетворением закрыв книгу, жнец поставил её на место. Минус одна. Названия остальных он запомнил и расставил по местам. Ну, не совсем по местам, но точно к тем стенам, к которым они принадлежали. Всё-таки там царил беспорядок, не давая с точностью до метра определить, где стояла книга. Придерживая, а точнее, держа цилиндр за длинный хвост, Гробовщик спрыгнул с перил и, пролетев секунд десять, мягко спланировал на белый мрамор. Прочесал спутанные волосы и, нахлобучив цилиндр, уверенным шагом направился к выходу. Сиэль сам себя не проверит. Трупы сами себя не закопают. Хотя это спорное утверждение. Если, к примеру, это марионетка, да ещё и с воспоминаниями, скажем, могильщика, то почему бы и нет...