Освободители

Чёрная и холодная ночь на море. Легион из двух сотен отважных воинов плывёт в направлении, которое никто не укажет, а кто укажет, тот будет вас умолять не плыть по нему. Во главе легиона - Командор Фул, действительно хороший воин, хоть и порядком со скверным характером. Неизвестно ни какому государству принадлежал легион, ни за что этот легион боролся. Будто кто-то просто отправил две сотни жизней к чёрту на рога. Ночь была настолько тихой, что было идеально слышно лёгенький треск металлических доспехов. Даже на соседнем корабле. Водяная гладь была удивительно спокойной. Ни единой волны. Лишь тихие и мелодичные завывания стали слышны со временем. Командор как ошпаренный поднялся на нос своего корабля и скомандовал всем плыть в направлении этих завываний. Чем дольше корабли плыли, тем больше по нежной водяной глади стелился серый, а потом и вовсе чёрный туман. В воде и в странном тумане стали проглядываться обезображенные образы, похожие на лица людей. Завывания становились всё громче, пока корабли не вышли из туманной пелены и не увидели то самое место, куда намеренно плыли: Сумрачные острова. Место проклятых душ, вечных страданий, мучительных смертей и печально разрушенных судеб. Именно таким его описывали воины, да и сам Командор Фул. Перед воинами открылись жуткие, но удивительные виды: обломки кораблей, прибитые к берегам, обезображенная и потрескавшаяся почва и склоны. Будто их рубили огромным топором. В отдалении от берегов, некоторые куски земли просто зависли в воздухе, из-за странной магии, с бледно-голубым окрасом. А далеко из цента острова строго в небо стремился яркий-яркий луч света, который был предполагаемым источником всей этой магии и проклятия. Командор обернулся к своим воинам, встал в гордую и уверенную позу и начал говорить. -Солдаты! Мы прибыли к своей цели! Вот они: Сумрачные острова. Место, которое мы должны очистить от скверны, ради безопасности и жизни наших жён, наших детей, наших родителей, родственников и всех кого мы знаем! Поэтому я требую от вас максимальной смелости! Максимальной отдачи и упорства! Вместе, нашими общими силами, мы сможем осуществить эту благородную миссию! Испуганные видом островов воины подбодрились и стали вскрикивать в поддержку слов своего командора. Пока воины ликовали, Фул обернулся в сторону и увидел довольно близко к кораблю две сияющие точки, напоминающие глаза, вокруг которых был обвит локон тумана, напоминающий голову. Как только фул их увидел, точки тут же растворились в тумане, от чего у командора пробежали мурашки по спине. Корабли вонзились в песчано-каменистый берег самого большого острова. Воины стали заполонять берег и выстраиваться в шеренги. Когда все собрались, командор вышел вперёд и стал вести свой легион вглубь острова. Им на пути встречались ужасные чудища: уродцы низкого роста. Без волос или одежды. Их тела выглядели так, будто были сотканы из разных кусков гнилого и уже почти разложившегося мяса. Кожа их была тусклой и чёрной, а из глаз и ртов шёл тот самый бледно-голубой свет. Эти твари нападали то по одному, то небольшим стаями, но всё равно не представляли какой-то серьёзной опасности. Командор Фул, из-за своего скверного характера, не упускал возможности при каждом убийстве такой твари как-либо её обозвать или превознести над ней себя словесным образом. Довольно большую часть воинов такая самовлюблённость и самоуверенность раздражала, но они были обязаны это терпеть. Поднявшись на небольшой бугор, отряд стал заполнять просторную песчаную поляну. Пройдя половину этой поляны, командор не выдержал и стал во весь голос кричать: -Неужели это всё, что может это дурацкое проклятие?! Всего лишь эти кучки дряхлых трупов?! Да я бы и самостоятельно мог зачистить эти острова от такой глупой заразы! Вдруг, из неоткуда стал слышаться голос. -Сколько слов льётся из твоего рта... Столько дурости в твоём черепе... Командор был явно напуган, но продолжал пытаться казаться невозмутимым. -К-кто это сказал?! Покажись! Перед глазами командора, сквозь заслонку из густого тумана стал появляться силуэт. Высокий, широкоплечий мужчина. В одежде ноксианского монаха, поверх которой на теле висела металлическая броня. Пояс мужчины был обмотан цепью, на которой держалась книга с необычными узорами, а в руке у призрака был длинный посох усеянный насечками, с которыми ходили собиратели трупов. -Так это твоих рук дело... В-всё это?! От появления призрака уверенность Командора ещё больше иссякла. Его руки дрожали, удерживая запачканный гниющей плотью меч. Дрожали его зубы, не давая нормально произносить слова. Неловкое молчание всё больше изматывало нервы солдата и тот от нетерпения вскрикнул. -ОТВЕЧАЙ МНЕ, УРОД! Призрак ничего не ответил командору. Вместо этого, он повернулся к его войску и стал говорить медленно и спокойно. Будто бы он желал им добра. -И вы... обязаны подчиняться ему? Этому самовлюблённому дураку? Признаюсь... мне вас очень жаль... От сказанных призраком слов, страх командора сменился гневом. Фул побежал на жуткого монаха и одним ловким выпадом вонзил меч в монашеское одеяние, тем самым пронзив тело призрака насквозь. Командор не чувствовал ни пронзённую плоть, ни раздробленные кости, от чего его уверенность в очередной раз пошатнулась. Подняв голову вверх, он обнаружил на себе жестоко пронзающий взгляд, уже раздражённого призрака. Последний схватился голой рукой за меч и оттолкнул его от себя, после чего его мантия и что-то, что служило оболочкой, тут же собрались обратно. Будто никакого удара не происходило. После меча, призрак оттолкнул от себя и командора. -Неужели ты думал... что лишь размахивая мечом ты что-то сделаешь? Что лишь размахивая мечом и разрубая бедных существ ты сможешь избавить это место от проклятия?! Ты на много глупее чем казался... -Если один я буду размахивать мечом, то нет. Я не смогу ничего сделать. Но если две сотни солдат нападут на тебя одного, бестолкового, бесполезного и одинокого призрака, то наверняка... Не успел командор договорить, как из-за туманной заслонки стали выходить призраки, облачённые в старинные доспехи. Лишь в пару мгновений весь легион был окружён ужасающим войском. Когда первая линия вышла из-за тумана, за ними последовала вторая, а затем и третья, а потом и вовсе туманная заслонка растворилась и из-за неё стала видна ещё большая орда духов в доспехах. Благодаря ночи, войско было хорошо видно. Оно простиралось на большие расстояния из бледно-голубых колец, которыми, на самом деле, были духи воинов, готовые по первой же команде монаха броситься на жалких солдат и растерзать их тела в кровавую кашу. Все солдаты, включая командора, были до ужаса напуганы таким положением. Солдаты уже давно бросили оружие, упали на колени и стали либо просить пощады, либо молиться богам. -Ну и что твой острый язык смолвит теперь?! Всё что ты мог, это лишь разбрасываться словами! Так погибни же и избавь этот мир, от такого как ты... Командор Фул, собрав остатки самообладания в кулак, бросился на монаха с мечом. Когда он замахивался мечом, чтобы разрубить призрака пополам и меч уже стремился к голове монаха, тот одним быстрым движением остановил меч своей ладонью, затем обхватил его пальцами и, сжав их в кулак, сломал меч, от чего тот рассыпался на осколки. Не успел командор удивиться произошедшему, монах схватил его за горло мёртвой хваткой и поднял над землёй. Крупный воин, который победил множество схваток, побеждал несколько врагов за раз, сейчас висит в воздухе как зрелое яблоко. Пальцы монаха крепко вцепились в горло и даже сказать что-нибудь командор был не в состоянии. Он лишь пытался выбраться, раз за разом ударяя монаха по руке, хотя это было абсолютно бесполезно. Вдруг, глаза монаха сильно засверкали и тело командора будто взорвалось изнутри, разбросав в стороны разорванные куски плоти. Но призрак всё так же держал руку в воздухе, будто что-то держит. Он держал душу командора. Такой же, бледно-голубой силуэт висел на руке у призрака и точно так же дёргался как свежепойманная рыба. Монах оттолкнул от себя силуэт, сконцентрировал магию в своей руке и направил её на силуэт, от чего тот покрылся призрачным пламенем. Силуэт начал издавать душераздирающий крик боли и отчаяния, начал махать конечностями чтобы как-то потушить пламя, но всё что он мог, это лишь кричать и чувствовать сильнейшую боль по всему телу, будто каждую его мышцу заполняет раскалённый метал. Силуэт медленно таял на глазах и уменьшался, в то время как призрак с большим удовольствием смотрел на его мучения. Когда дух, наконец-то, сгорел, монах переменился в лице, вернувшись к своему начальному спокойному выражению. -Мне жаль что вам пришлось это видеть... Я не имел желания принимать такого отвратительного человека в свой бесконечный покой. Но вы... Вы будете удостоены, такой славной участи... Призрачные солдаты растворились в почве, как тающий снег. На песчаной поляне остались только две сотни до смерти напуганных и трясущихся солдат и призрак. Некоторые из них стали понимать к чему ведёт призрачный монах и уже хотели убегать. -Нет... не стоит бояться... Вы, смертные, так сильно цепляетесь за жизнь, что не знаете каково это блаженное чувство, когда от неё отказываешься... Меня зовут Картус, Певец смерти. Я рад вас приветствовать в своих объятиях небытия... Солдаты хором вскрикнули и их бездыханные тела обрушились на землю. Над ними стали восседать их же души, которые позже стремительно направились в тело призрака и воссоединились с ним в вечном покое смерти. Картус, как он представился, повернулся и ушёл куда-то в глубь острова, в очередной раз завывая свои грустные, но и тем же успокаивающие песни, а беспокойные души сумрачных островов стали подхватывать его завывания, распространяя их по всей Рунтерре, восславляя прекрасную и неописуемо красивую жизнь после смерти...