Сон реальности

Смеркалось над домом семьи Лепсверидзе. Забыли проветрить на ночь, и теперь в комнате было жутко душно. Как и полагается в такой ситуации, людям часто снятся необычные сны — самые скрытые фантазии и даже кошмары. Вот и Григорий Лепс не стал исключением. Мужчина долго ворочался в постели и не мог заснуть, а когда уснул, то очутился в очень необычном сне. Отгремел огромный звёздный концерт, тут и там сновали репортёры, фотографы, костюмеры и, конечно же, звёзды эстрады. Вот мимо Григория пробежала в сторону сцены Ириша Аллегрова, его давняя подруга. Улыбнулся ей вслед и зашёл в свою гримёрку. Ирина, уже в другом наряде, вошла следом. Обняла за плечи и чмокнула в макушку. Затем зашла… ещё одна Ирина и начала поглаживать мужские руки. Почему-то совершенно не удивляло происходящее. Появились ещё три Ирины, которые вместе с предыдущими двумя начали раздевать Григория, подталкивая его к кожаному диванчику гримёрной. Одна из женщин подарила ему поцелуй… Сквозь сон мужчина коротко и глухо простонал: — Ириша… Супруга мужчины, Анна, которой так и не удалось уснуть, услышала это и толкнула его в плечо, но он никак не отреагировал. — Сладкая… Иринка моя… — шептал в забытье. Сполз вниз и обхватил ноги жены, целуя их. — Ты охренел?! — вскрикнула и врезала ему коленом в лицо, поставив жирный фингал и разбив нос мужа. — Аня, мать твою! Ты дура, что ли?! — мгновенно проснулся и схватился за лицо. После следующей атаки жены Лепс оказался на полу. — Сдурела, Шаплыкова?! — психанул, шипя и пытаясь подняться с пола. — Это ты сдурел, Лепс! Ты себя слышал сейчас?! Иринка у него сладкая! — продолжала орать, не боясь разбудить детей. — Да не ори ты, детей разбудишь! Какая Иринка ещë?! — делал вид, что не понимает, о чëм говорит жена. Действительно, не говорить же ей, что во сне он трахался сразу с пятью Аллегровыми. — Ты во сне орал сейчас, что она у тебя сладкая, твоя Иринка! Теперь понятно, чего вы с ней так плотно «дружите»! — Чего?! Мы просто дружим! — уже не отрицал, что ему снился бомбический секс с Аллегровой, но факты реальной жизни не собирался сдавать без боя. — Да конечно, а то я не вижу всех этих ваших поцелуев и объятий! Я долго терпела Лепс, но мне это надоело. Выметайся сейчас и подумай над своим поведением. Если через неделю ты не вернёшься с извинениями и не прекратишь с ней общаться, то тебя ждёт развод, — злобно. Кинула в него подушку. — Какое «выметайся»?! Во-первых, два часа ночи, а во-вторых, это мой дом! — возмутился, отшвырнув подушку обратно на кровать, — Может, обработаешь, загладишь вину? — показал на разбитое лицо. Из носа потекла кровь. — Ещё чего, пусть тебе твоя Иринка раны обрабатывает! Выметайся, я сказала! — гаркнула так, что со стены упала их свадебная фотография. Стекло в рамке разбилось вдребезги. — Никуда я не пойду! — разозлился, — Лицо мне обработай! — присел на кровать, пытаясь остановить кровотечение краем одеяла. — Пошёл вон, я сказала! Собака! — начала выпинывать его ногами с кровати. А сила у неё была будь здоров — как-никак бывшая балерина. — Да пошла ты! — вознегодовал и, схватив Анну за ногу, которой она снова пыталась пнуть его, с силой оттолкнул еë, после чего вылетел из спальни и направился к выходу. Успел захватить только телефон, кошелëк и ключи от автомобиля. Кровь продолжала течь, поэтому Григорию пришлось зажать нос платком, хотя это почти не помогало, так как шëлк очень быстро пропитался кровью. Сев в автомобиль, мужчина, как был, в одной пижаме, поехал в единственное приветливое для него место — дом той самой Ирины Аллегровой. Через час Григорий был на месте. Удивлëнная охрана всë же пропустила его на участок, увидев, в каком состоянии находится мужчина. Выбравшись из машины, он побрëл к коттеджу Ирины, едва не теряя сознание и с силой прижимая мокрый от крови платок к разбитому носу. Подбитый глаз плохо видел из-за наливавшегося фингала. Кое-как поднявшись на крыльцо, Лепс надавил на кнопку дверного звонка. Женщина сбежала вниз по ступенькам и распахнула входную дверь. — Гриша, что с тобой? — охнула от неожиданности, — Марш в дом, сейчас всё обработаем, — потянула его за собой за руку. — Подожди, Ир, я не могу так быстро… — выдохнул, пошатываясь, сделал несколько шагов и прислонился для опоры к стене. Платок упал на пол, и по его губам и шее потекла кровь. — Твою мать, Гриша! — довела его до ванной и усадила на закрытый унитаз. Быстро нашла нужные медикаменты и обработала всё, как нужно. Спустя пять-десять минут кровь остановилась совсем. Фингал был нежно и заботливо намазан заживляющей мазью. — Ох… Что бы я без тебя делал, Ирка… — слабо улыбнулся женщине. — Продолжал бы истекать кровью, — невесело усмехнулась, — Пойдём, дорогой, я тебя спать положу, тебе восстановить силы надо, а утром всё расскажешь, хорошо? — тепло улыбнулась. — Надеюсь, я дойду до кровати… Пить очень хочется… — выдохнул, медленно поднимаясь на ноги. Из-за сильной кровопотери был бледен. — Я тебя провожу, а потом принесу попить, идёт? Чай будешь? — обняла его за поясницу, перекинув его руку на своё плечо, и медленно вела в гостевую спальню, которая находилась на первом этаже. Григорий не очень любил эту комнату, но в этот раз на второй этаж было бы тяжело подниматься. — Да, чай — это хорошо… — улыбнулся, стараясь идти самостоятельно и не опираться на Ирину. Когда они зашли в комнату, вывернулся из женских рук и лëг сам, закутавшись в одеяло. — Поставишь мне графин с водой возле кровати? Чтобы я не пытался доползти до кухни, — усмехнулся. — Конечно, сейчас всё будет, отдыхай, — чмокнула щетинистую тёплую щёку и удалилась на кухню. Быстро вернулась с подносом, на котором стоял графин с водой, стакан и чашка с чаем. Аллегрова осторожно расставила всё на маленьком столике рядом с кроватью мужчины. — Спасибо, дорогая, — благодарно кивнул и осушил чашку с чаем. — Пожалуйста. Зови, если что, — положила на столик его мобильный телефон и удалилась в свою спальню. Лепс устроился поудобнее и вскоре уснул, проспав без сновидений до самого утра. Аллегрова же всю ночь не могла уснуть, волнуясь за него. Ворочалась в кровати, временами спускалась вниз, проверить, как он там, в итоге после последнего посещения уснула рядом с дверью, сидя на полу и облокотившись о стену. Мужчина проснулся, когда солнце уже вовсю освещало улицу и проникало в дом своими золотыми лучами. После сна он чувствовал себя гораздо лучше, поэтому рискнул встать с постели. Каково же было его удивление, когда возле двери он увидел спящую Ирину! Не долго думая подхватил еë на руки и, донеся до своей постели, осторожно уложил, стараясь не разбудить, после чего укрыл одеялом и вышел из комнаты. Проснулась и потянулась на кровати. Улыбнулась, вспомнив, что вчера к ней пришёл Гриша. Раскрыв глаза, на секунду прикрыла их и снова открыла. Не показалось. Лежала в гостевой комнате на его кровати, но мужчины рядом не было. Не поняла, как оказалась здесь, ведь уснула, кажется, в другом месте. Подскочила на постели и побежала искать Лепса. Григорий обнаружился дремлющим на диване в гостиной. Сидел, раскинув руки на мягкой спинке, с закрытыми глазами. Глубоко дышал — мощная грудь мерно вздымалась и опускалась. На его губах играла лëгкая полуулыбка. Вчерашней бледности не было, ей уступил здоровый румянец. — Гришенька… — ласково позвала, обходя диван сзади и мягко касаясь мужских плеч. — М… — пробурчал, не открывая глаз. — Просыпайся, золотой. Что будешь на завтрак? — прошептала на ушко и чмокнула его. — Если это сон, то я ещë посплю… — пробубнил, улыбнувшись. — Я тебе посплю, — шутливо фыркнула в шею и отстранилась, — А ну пойдём на кухню, расскажешь, что с тобой вчера такое произошло. Лепс открыл глаза и сладко потянулся. — А я-то думал, ты мне опять приснилась… — усмехнулся, — Ну пойдëм-пойдëм. Кстати, я буду яичницу с беконом, если не возражаешь. — Хорошо, сейчас приготовлю. У меня там ещё вчерашний тортик остался, будешь? — направляясь на кухню. — Буду. Я голодный, как волк, — улыбнулся, следуя за ней. Оказавшись на кухне, засуетилась, быстро создавая завтрак. Через пятнадцать минут на столе перед мужчиной красовалась яичница с беконом, большой кусок его любимого торта и чашка ароматного кофе с карамельным рисунком в виде рака — его Знака Зодиака. — М-м-м… Красота какая, — восхитился Лепс, радостно потирая руки. — Приятного аппетита, — похлопала его по плечам и села на своё место, где уже стоял её завтрак — салат из рукколы. — А у тебя почему только салат? Завтрак должен быть сытным! — удивился. — Мне этого хватит. Набрала немного, сейчас похудею и снова буду лопать торты с тобой по утрам, — засмеялась. — Ирочка, дорогая, ты же стройная, как Афродита! Зачем тебе все эти диеты? — взмахнул руками. — За комплимент спасибо, но я действительно набрала. Вон, смотри, что с бёдрами, — немного распахнула халатик снизу, оголяя бёдра и демонстрируя… идеально подтянутые ноги. — Ира, ты с ума сошла?! Ты видела, какие у тебя ножки?! Это же верх совершенства! — восхищался, жадно рассматривая изящные изгибы женских ног. — Ой, ну всё, засмущал, — рассмеялась, щёки довольно заалели, — Ешь давай и рассказывай, что такое вчера с тобой случилось. — Да что случилось? Ничего такого, — пожал плечами, начиная уплетать за обе щеки завтрак, — Выгнали из дома, собакой назвали. — Ох… Чего это Анька так разозлилась? А ну валяй, чего натворил! — лукаво взглянула на него из-под опущенных ресниц. Взгляд привлекающий, завораживающий, сводящий с ума, но в то же время такой привычный для неё самой. Часто смотрела так, что хотелось обхватить руками крепко-крепко и съесть. — Всë из-за тебя, — усмехнулся. — Так. А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее, — перестала улыбаться и стала серьёзной. — Ну, Анька выгнала меня из дома со словами, чтобы за неделю порвал с тобой и вернулся с извинениями. Она считает, что мы с тобой любовники… — грустно улыбнулся, — А всë потому что ты снилась мне этой ночью, — вспомнил подробности того самого сна и заулыбался уже чуть веселее, — Хороший такой сон был… — Да? Интересно, что же это тебе такое снилось, что ты так лыбишься, — хохотнула, — Секс, что ли? — была проницательна. — Как ты угадала?! — широко распахнул от удивления глаза. — А от мыслей о чём мужчина может так плотоядно улыбаться, м? — улыбаясь, откусила кусочек банана. — Загвоздка в том, что это был не просто секс, — загадочно пояснил, отправляя в рот ложку с отломанным куском торта. — Я поняла уже, Лепс, что у тебя какие-то странные сексуальные фантазии, раз в твоём сне я, а не Анька, — хихикнула, наблюдая за ним. Сглотнула, когда облизал ложку после торта. — А что? Между прочим, это был лучший МЫСЛЕННЫЙ секс в моей жизни, — усмехнулся, — Ну, короче, проснулся я с уже разбитым лицом. — Ясно всё с тобой. Меньше надо о чужих женщинах думать, Гришка, а то ведь и до развода так недалеко, — подошла и поддерживающе гладила по голове, перебирая кудряшки пальчиками. — А если я этого и добиваюсь? — усмехнулся и, развернувшись, неожиданно обнял еë, крепко прижимая к себе. Смотрела на него снизу вверх, так как сидел на стуле. В его объятиях было невероятно уютно и спокойно, словно они были мужем и женой и каждый раз стояли вот так, в обнимку, и смотрели друг другу в глаза. — Зачем?.. — непонимающе смотрела на него, обнимая в ответ, — Из-за того, что жена запретила со мной общаться? — Из-за того, что мне давно уже интересна одна «чужая» женщина… Сегодня ночью она даже пришла ко мне во сне… А сейчас я сижу в еë доме… — выдохнул, улыбаясь и наблюдая за ней. — Гриш, ты что-то выпил, да? — голос дрогнул. Поняла, что это признание. Боялась, ведь сама любила его. — Твой чай, — улыбнулся, — Больше ничего, милая. — У тебя температуры нет? — наклонилась и коснулась пухлыми губами его лба. — Нет, Ирочка, со мной всë хорошо, я здоров и адекватен, — усмехнулся и шаловливо пробрался руками под еë халатик, за что получил по ним. — Ты слишком много себе позволяешь, — тихо, — С чего ты взял, что это всё тебе можно? — приподняла бровь, плотнее обтягивая спрятанную под халатом голую грудь. — Ну хорошо, не буду трогать тебя, — убрал руки, — Но я знаю, что ты бы этого хотела. Я видел, как ты смотришь на меня, — улыбнулся. — Предположим, — остановилась, о чём-то задумавшись, но взяла себя в руки, — и тем не менее, ты женат. А Анька перебесится, — увидел, как через ткань халата выпирают возбуждённые соски. — Ну уж нет, я ТЕБЯ хочу! — резко поднялся и впился губами в сосок через шëлк халатика, блокируя все попытки отбиться. — Ах! — простонала, не ожидая его нападения. Не успела скрыть свою реакцию на него. Выгнулась навстречу, но, опомнившись, попыталась прикрыть грудь руками. — А всë уже! — усмехнулся и рывком усадил еë на свои колени, — Лучше признайся, что любишь и хочешь меня, обещаю неземное удовольствие… — выдохнул ей в губы, обжигая еë своим огненным взглядом. — Лепс, возьми себя в руки, мы друзья, — пыталась доказать что-то самой себе и заодно ему, — А если я сейчас Ане позвоню и расскажу, где ты и что делать собрался, м? — Она и так считает тебя моей любовницей, ты только подтвердишь еë подозрения, — хохотнул, — Да и кто сказал, что я тебя отпущу куда-то, а? — уткнулся лицом в маленькую ложбинку пышной груди. Сильные мужские руки нагло ворвались под еë шëлковый халатик, завладевая изящной женской талией. Ладони с силой прошлись по еë пояснице, надавливая. — Гриша… — томно выдохнула вопреки своему желанию сдерживаться. Изящные женские пальчики невольно сжали крепкие плечи. — Что, милая? Хочешь, чтобы продолжал? — улыбнулся, поднимаясь губами вверх и настигая нежную шею влажным поцелуем. — Да, кто тебя, блин, только придумал, Лепс?! Хочу… — протянула, обхватывая его голову руками и прижимая к себе. — Так-то лучше, люблю, когда мне говорят правду, — хохотнул и потянулся к пухлым женским губам. Жадно ответила, покусывая его губы. Развела ножки шире и переместилась ближе к нему, соприкасаясь своим животиком с его. Его рука скользнула вниз и чуть грубовато сжала еë подтянутое бедро, ощупывая. Целовал еë, не уступая Ирине по жадности и страсти. Сжала маленькими ладонями его крепкую спину. — Ты хочешь на кухне?.. — выдохнула, разорвав поцелуй. — А где хочет моя женщина? — улыбнулся ей в губы, лукаво глядя на неë. — Уже твоя? — удивлённо улыбнулась, — Не знаю, я бы хотела где-то в необычном месте… Если ты не против, конечно, — шептала на ухо, целуя рядом с ним. — Кухня подойдёт? — усмехнулся, медленно развязывая пояс на еë халатике. — М-м-м, можно… А ещё можно у бассейна или В бассейне… — закусив губу, расстёгивала пуговички его рубашки, которую вчера почему-то так и не снял. С упоением провела руками по груди и торсу, на котором и остановилась. — В бассейне в следующий раз, милая… Пока что мы будем сухопутными… — улыбнулся и начал медленно, словно лениво изучать женское тело. Нежно целовал её шею, иногда покусывая влажную от поцелуев кожу, затем спустился поцелуями ниже. Халатик уже был распахнут, и Лепс с удовольствием припал губами к мягким округлостям. — Ле-е-епс… — сладко простонала, когда его горячий язык обвёл ореол твёрдого соска. Во сне мужчины было много Ир, а наяву — одна, но она была в каждом его касании, в каждом звуке и запахе… — Ты такая невероятная… Одна единственная и моя… — восхищëнно, ненадолго оторвавшись от своего занятия, — Люблю тебя… — вновь начал ласкать чувствительные места еë груди, целуя и мягко покусывая, иногда захватывал губами возбуждëнно торчащие соски. Постанывала в его руках, дрожащими руками стягивая рубашку и расстёгивая брюки. Радовалась, что в этот раз был без ремня. Нетерпеливо ёрзала на его бёдрах, временами запрокидывая голову назад от удовольствия. — Не торопись, дорогая… — усмехнулся, поймав еë ручку и не давая ей проникнуть в брюки. Свободной рукой сжал еë грудь, большим пальцем дразняще поглаживая твëрдый сосок. — Ам-м-м… — простонала, прижимаясь к его руке, — Солнышко… — Мне нравится смотреть, как ты получаешь удовольствие, — улыбнулся, накрывая еë губы мягким поцелуем. Возбуждало всё, а главное то, что такой он видел её впервые. Отдалась страсти. Неукротимая на сцене, в постели оказалась мягким зайчиком, шепчущим нежности в минуты удовольствия. Так не называла ещё ни разу до этого. Милый и дорогой — да, но остальное было для мужчины в новинку. — Малыш… — выдохнула, — Хочу тебя… — А я тебя, Ирка! — подхватил под бëдра и встал, поднимаясь со стула. Быстро, но аккуратно отодвинул всю посуду и уложил еë прямо на кухонный стол. — Раздвинь ножки, малышка… — ласково попросил, целуя женские колени. — Боже… — простонала от одних лишь слов, послушно разводя ножки в стороны. Лепс проворно стянул с неë кружевные трусики и припал губами к возбуждëнной промежности, находя и поддевая языком набухшую горошину. — Зайчик!.. — охнула, придвигась ближе, сжала пальчиками край столешницы. Спустя пару движений языка почувствовал, как же сильно она течёт. — Сладкая богиня… — пробубнил, начиная ласкать еë языком и губами. Внизу всë горело от удовольствия, которое он ей обещал. Оторвал еë ладони от краëв стола и переплëл их пальцы. Сжала пальчиками его, показывая как же ей хорошо. — Как же мне нравится, малыш… Ещё… — тело напряглось в попытке не сдаться волне удовольствия, которая так и захлёстывала хрупкое женское тело. И он продолжал доводить еë до сладостного изнеможения, дожидаясь, когда окажется на грани, чтобы прекратить. Сжимала и разжимала стопы, выгибалась в пояснице, стонала и просила ещё этой сладкой пытки. — Солнышко, я сейчас… — выдохнула, напрягаясь всем телом. — Нет, милая, — отстранился. — Лепс! — Да, дорогая? — улыбнулся, притягивая еë к себе. — Я хотела кончить, а ты!.. — возмущённо. — А я хотел в тебя, Ирочка, — усмехнулся, — Разве ты не хочешь почувствовать меня в себе?.. — Хочу… — жалобно захныкала, ложась на стол и расставляя ножки ещё шире, — Ну же… — Вот и получишь, милая, — стянул с себя брюки вместе с боксерами и, придвинувшись к ней, резко проник внутрь, вызывая у неë сладостное ощущение наполненности. — Гриша! — вскрикнула, удовлетворённо зажмуриваясь. Его ладони крепко сжали разведëнные женские бëдра, притягивая их ещë ближе к нему. Ирина охнула, чувствуя, как его большой твëрдый орган медленно раздвигает еë тугие стенки, проникая ещë глубже. Пару раз легонько качнулся, скользя внутри. Задрожала и кончила — слишком сильное было удовольствие с ним. Почувствовал, как крепко сжимают его внутри сокращающиеся мышцы. Этого было достаточно для того, чтобы кончил и мужчина. Горячая жидкость ударила внутри, заливая свободное пространство. Лепс притянул еë к себе, обнимая. — Ёжик… — прошептала, обнимая в ответ и утыкаясь носиком ему в шею. Пыталась отдышаться. — Почему ëжик? — улыбнулся, осторожно снимая еë со стола и неся в комнату. Усадив женщину на диван, взял свою рубашку и укутал в неë Ирину. Затем сел рядом и снова прижал еë к себе. — Колешься… — пробежалась пальчиками по щетине на лице, а потом, помолчав, добавила: — А это всё? — Прости, нежная, — чмокнул еë ладонь, гладившую его небритые щëки, — Какое всë, Ириш? Мы только начали. Ты у меня из постели вылезать не будешь… — усмехнулся и повалил еë на диван, накрывая волной беспорядочных поцелуев. — Что-то с Аней я у тебя такого рвения не замечала, — рассмеялась. — Знаешь, когда ты на протяжении нескольких лет хочешь такую сексуальную женщину, но нельзя, а потом она снится тебе в количестве пяти штук и у тебя с ней шикарный секс, тут не то что рвение, а ускорение появится, — захохотал. — Пять Аллегровых? Даже для меня слишком, — захохотала. — Между прочим, я правду говорю. Во сне меня в гримëрке окружили сразу пять Ир, — усмехнулся, — А Шаплыкову я давно уже не люблю, — хмыкнул. Назвал жену по фамилии, что позабавило Ирину. — Помнится мне, она пока ещё Лепсверидзе, — улыбнулась одним уголком губ. — Пф, да это можно изменить хоть завтра! — фыркнул, — Будет Шаплыковой. — Слушай, я думала, мы займёмся чем-то поинтереснее, чем обсуждение фамилии твоей жены… — опустила ручку вниз и начала ласкать пальчиками его орган. — А кто-то хотел в бассейн… — хохотнул и подхватил еë на руки, — Купаться! Под крики и визг Ирины Лепс понëсся с ней на руках в другое крыло, где располагался большой крытый бассейн. — Эй! Я не купаться хотела! — кричала, — Гришка! — смеялась. Вскоре они оказались в помещении с бассейном, и Григорий, смеясь, швырнул визжащую Аллегрову в воду. Обиделась и решила не всплывать быстро, задержав дыхание. — Берегись! — и Лепс прыгнул следом за ней, подняв тучу брызг. Женщину немного оттолкнуло поднявшейся волной, и она, сбив задержанное дыхание, закашлялась и выплыла. — Ну и что это были за игры? — продолжала кашлять. — Как это что? Ты же хотела в бассейн, милая. Я тебя доставил по адресу, — улыбнулся, подплывая к ней. — Я не просила меня швырять… Страшно было вообще-то, — выдохнула, держась рукой за железную лестницу бассейна. — Ну извини… Иди сюда, — обнял еë, прижимая к себе и заставляя отпустить рукой металл. Мягко обвила ручками его шею, а ножками — торс. — Покатаемся? — усмехнулся и лëг на спину. — Нет, не хочу, — отрицательно помотала головой, отпуская его. Вылезла на пару ступенек по лестнице и прогнулась в спине, опираясь локтями на резиновый коврик перед лестницей. — А чего мы такие вредные, м? — подплыл к ней сзади и обнял со спины. Покрутила бёдрами, потираясь об мужчину голыми ягодицами. — Мы не вредные, мы ждём. — Чего? — шепнул ей на ушко и чмокнул мокрое плечико. — Тебя в себе… — выдохнула. Почувствовал, как расставила ножки чуть шире. — М-м-м… Я рад, что ты этого так хочешь, — улыбнулся и придвинулся ближе. Его возбуждëнное достоинство упëрлось в женские ягодицы. Судорожно выдохнула, по телу побежали мурашки. Опираясь на одну руку, второй потянулась назад и, обхватив его плоть, начала водить ею по своим мокрым складочкам, создавая трение. — М-м-м, какая ты мокрая, малышка… — выдохнул, подаваясь вслед за еë рукой. — Да, я просто хочу тебя, Лепс… Столько лет тебя хотела… Каждую ночь мне снился секс с тобой… Я просыпалась в громким стоном и понимала, что ласкала себя во сне… — откровенничала, постанывая от нарастающего возбуждения. — Какие подробности… Что же не попросила меня об удовольствии, сладкая? Я бываю у тебя так часто, как не бываю дома, — усмехнулся, — Такую женщину я бы… — выдохнул ей на ушко и выскользнул из еë руки… чтобы нежно войти в неë сзади. — Гри-иша… — надрывно простонала от удовольствия. Обожала получать удовольствие сзади. — Ну так что… Почему не попросила, чтобы взял тебя, раньше, м? — начал медленные размеренные движения бëдрами. — Ты был… не моим… Ах! Да-а-а… Мы были друзьями, я не могла просить… об этом… — вперемешку со стонами. — Я всегда был только твоим, Ириш… — довольно выдохнул, обвивая рукой еë животик, — И ты могла в любой момент сказать, как сильно хочешь меня, я ведь замечал это… — прижал еë спинку к своей груди. — Правда? Как? — удивлённо, поворачивая голову к нему. — Ты не умеешь скрывать свои эмоции, милая, — хохотнул, — А врать мне — тем более, — чмокнул еë в губы. — Я имела в виду, что я такого делала, что меня выдало? — прошептала в губы и подарила нежный поцелуй. — Ты? Целовала постоянно, губы кусала, гладила меня, — улыбнулся, — Видел, как жадно смотришь на меня украдкой… — Ты очень сексуальный, милый, — толкнулась бёдрами ему навстречу, напоминая о движении. — Спасибо, душа моя, — чмокнул еë в шею и продолжил доставлять обоим удовольствие при помощи равномерных, но теперь уже быстрых движений бëдрами. — Да-а-а-а… М-м-м… Гриша! Ещё! — стонала и кричала от удовольствия, пыталась развести ножки ещё шире. — Иди ко мне… — стянул еë с лестницы в воду и прижал грудью к бортику бассейна. Ирина оперлась на локти, Григорий же держал еë за талию, прижимая к себе, и двигался, двигался, двигался внутри, рассекая водяную толщу… Чувствовали, как вода попадает внутрь и ощущения становятся необычными, но ещё более приятными. — Боже, зайчик… Восхитительно… М-м-м… — Детка, ты шикарна… — выдохнул, довольно простонав, и с силой толкнулся в ней. — А-а-а… Ах-х… — громко застонала, приближаясь к кульминации. — Давай, нежная, давай… — снова толкнулся бëдрами вперëд. — Да-а-а-а! — вскрикнула и задрожала, сотрясаемая мощным оргазмом. Прижалась к Лепсу, позволяя кончить. — Спасибо, милая… — прорычал, изливаясь в неë. Какое-то время они молча плавали в объятиях друг друга, приходя в себя после оргазма. — Лепс, я тебя люблю, — улыбаясь. — И я тебя люблю, Аллегрова, — усмехнулся, — Перестань меня уже по фамилии называть. — А может, мне твоя фамилия очень нравится, а? Может, она меня возбуждает, а? — протянула и засмеялась. — Ну, если возбуждает… — хохотнул и затянул еë в нежный поцелуй, отрывая Ирину от бортика и увлекая в сторону центра бассейна. Послушно плыла за ним. — Ты ещё не устал плавать? — Нет, а что? — улыбнулся, притягивая еë к себе на грудь и ложась на воду. — М-м-м… — довольно протянула, поглаживая пальчиками его крепкую грудь, — Думала, что мы пойдём в спальню немного отдохнуть. — М, ну пойдëм, — улыбнулся и поплыл в сторону лестницы, неся еë в воде. Они выбрались на бортик, и Лепс, замотав женщину в лежавшее в стоявшем неподалëку шкафчике большое махровое полотенце и сграбастав в свои объятия, понëс еë обратно. — Показывай, где спальня. За все эти годы ты так ни разу и не пустила меня туда, — усмехнулся. — Я ещё кое-куда не пускала за все эти годы, — усмехнулась и показала направление поиска спальни. — Это куда же, милая? У тебя есть комната обожания Гриши Лепса? — захохотал, неся еë в указанном направлении. — Вообще-то я имела в виду… — показательно провела рукой по бёдрам. — А, ну я понял-понял, — усмехнулся, занося еë в спальню. Комната была оформлена в пастельных тонах, но при этом всë равно выглядела по-королевски благородно. Лепс уложил еë на шикарное двуспальное ложе с резной деревянной спинкой. — Здесь очень красиво. Эта комната похожа на тебя, — улыбнулся, присаживаясь рядом и осматриваясь. На тумбочке стояло около пяти фоторамок с их совместными фотографиями. — Ой, это мы, что ли? — удивился, пододвигаясь к прикроватной тумбочке и беря в руки одну из фотографий. — Да. Это год назад в ресторане на Дне рождении Николаева, — улыбнулась. — А это мы с Дробышем. Кажется, мы тут подвыпившие, — усмехнулся, глядя на фото, где они стояли в обнимку: Ирина тесно прижималась к нему, обхватив руками мужскую шею, и смеялась, а он крепко обнимал еë за талию и держал подхваченное и прижатое к своему левое женское бедро. Рядом с ними стоял снисходительно улыбающийся композитор. Запечатлëнная Аллегрова с радостным восхищением смотрела на застывшего Лепса, смотрящего сквозь очки на нынешних виновников торжества. — О да. Судя по тому, как я на тебя смотрю, сильно подвыпившие, — хохотнула, — А вот это ты у меня в гостях в первую нашу встречу. Фотограф случайно снял, как кто-то рассматривает мои округлости, — засмеялась. — Ну извините, Ирин Санна, слишком глубокое декольте вы любите, — усмехнулся, — Да и грех не смотреть на такие шедевры… Какой у тебя размер? Третий, кажется? — хохотнул. — Четвёртый, — мягко улыбнулась, спуская полотенце с груди. — Извини, ошибся, милая, — повалил еë на простыни и занялся изучением пышной груди — пустил в ход губы и язык. Ладони нежно поглаживали бархатную кожу, доставляя удовольствие. — Ах-х-х… Ты прощён… — простонала, выгибаясь на постели, подставляясь ему. — А кто-то хотел отдыхать… — шепнул ей в губы, слегка касаясь их своими. Продолжал мять пальцами еë мягкую податливую грудь. — Да, но. Она же тебе так нравится… Ты же так давно мечтал касаться её… Сейчас можно, так делай это… — шептала, обвивая его шею руками. — А потом нельзя будет, что ли? — усмехнулся, несколько грубовато сжав одну из округлостей. — Ам-м… Можно, — выдохнула, — Но… — Но, дорогая? — смотрел на неë. Его рука замерла. — Но я уже вся мокрая… — созналась. — М-м-м… А вот это хорошо… — и он опустил руку вниз, под спущенное полотенце. — Ох, Гришка! — прижалась к его руке, судорожно выдыхая. — Что, сладкая моя? — улыбался, нравилось наблюдать, как получает удовольствие. — Хорошо с тобой… — откинула полотенце и широко развела ножки. — А мне — с тобой, — придвинулся к ней ближе и втянул в поцелуй, усиливая напор ласк внизу. Пальцы массировали и теребили набухшую горошину, заставляя всë пылать. — Зайчик… Боже… — прошептала сквозь стоны, метаясь по постели. Жадно целовала его губы, впиваясь ноготками в спину. — Как же сладко ты стонешь… — выдохнул. Его палец скользнул ниже, задевая клитор, и проник внутрь. — Гри-и-и-иша-а… А… — громко застонала и начала быстро-быстро двигать бёдрами навстречу его руке, насаживалась сама, что выглядело очень возбуждающе. — Милая, я сам… — остановил еë бëдра и начал двигать пальцем, потирая стенки влагалища и постепенно наращивая темп. — Ах, да… Резче… — просила, открывая и закрывая ротик. И он исполнял еë желания. Его палец летал туда-сюда, доставляя ей невероятное удовольствие. — Ты… Я… Ах… — дрожала на простынях, ища пальчиками его вторую руку. А вторая рука тем временем подобралась к первой. Палец нашëл чувствительную точку и начал массировать еë. — Да! Да! Гриня! Да! А-а-а-а! — закричала и содрогнулась в его руках, кончая сквиртом. — Ирка! Залила меня! — рассмеялся и чмокнул еë в губы, накрывая ладонью обильно сочившуюся промежность. — Прости, солнышко, — чмокнула его в щёку и зарылась пальчиками в мягкие кудряшки. — Не за что, милая, — улыбнулся и уложил еë на постель, ложась рядом и окружая женщину своими объятиями. — Просто мне было очень приятно… — прошептала, утыкаясь носиком ему в шею и вдыхая сладкий аромат мужского одеколона. — Знаю, любовь моя, — прошептал ей в волосы и чмокнул еë в макушку. — Она когда-нибудь стонала с тобой так?.. — озвучила, наконец, то, что было в голове с первого их раза. — Кто? Аня? К счастью, нет. Она ведь не любит меня. У нас вообще молча всë было. И только ради того, чтобы дети появились, — пожал плечами, — Зато с тобой… С тобой мне хорошо, Ириша, — улыбнулся. — Я очень рада. Тем более, я уже не детородного возраста, — улыбнулась. — Ничего страшного, милая. Зато ты можешь заниматься сексом для удовольствия, — хохотнул и поцеловал еë. — А как же доставлять удовольствие тебе, м? — отвечая на поцелуй и сжимая пальчиками его орган. — А я тоже для удовольствия, сладкая… — улыбнулся, придвигаясь ближе к ней. — М, да? — усмехнулась и, наклонившись, взяла его достоинство в рот. Нежно посасывала, вырывая из мужчины глухой стон. Обхватила руками ягодицы, не давая отстраниться. — Дорогая, м-м-м… зачем ты это… делаешь?.. — выдохнул со стоном. — Хочу… Тебе же нравится?.. — выдохнула и продолжила начатое, стараясь заглотить как можно больше. — Нравится, но… ты не должна… — прикрыл глаза, наслаждаясь еë ласками. — Почему не должна? Мне нравится делать тебе так хорошо… — протянула и, расслабив горло, несколько раз вобрала его в себя до основания. Лепс ничего не ответил, глухо простонав. — Молодец, малыш, вот так… — начала сосать головку, доводя его до изнеможения. Почувствовала, что его орган всë больше и больше твердеет и начинает пульсировать. Григорий хрипло выдыхал, его руки сжались в кулаки. — Хочешь кончить мне в ротик, м? — плотоядно облизала губы. — А ты хочешь этого? — слабо улыбнулся. — Я хочу, чтобы ты получил максимум удовольствия со мной, сладкий… — нежно слизала с головки естественную смазку. — Я и так получаю его с тобой, Ириш… — охнул. — Однако сейчас ты намного чаще и громче стонешь, — довольно выдохнула и подула на его разгорячённый. — Ну вот что ты делаешь? Холодно же! — усмехнулся и потянулся рукой вниз. — Нет, — взяла в руку, сжала, — В рот или куда? Решай. — Может быть, сядешь на него? Или ты не хочешь? — предложил. — Я тебя всегда хочу. Смотри… — приподнялась на ноги и показала мокрые следы естественной влаги на бёдрах и тёмно-розовую от притока крови промежность. — Садись, милая, — ласково попросил. — Хорошо… — медленно и мягко опустилась на его достоинство, которое плавно проникло в неё до основания засчёт их соков. — М-м-м… — Вот и умница, — слегка подтолкнул еë под бëдра, чтобы начала двигаться. Оперлась ладошками в его плечи и… быстро-быстро заскакала, выстанывая мужское имя на весь дом. — Боже, Ирка… — его ладони легли на женские ягодицы и крепко их сжали. — Да, Гришенька… Нравится так? — прошептала ему в губы, не сбивась с темпа. — Очень, золотая! — жадно поймал еë губы и втянул Ирину в поцелуй. Резко вдалбливалась в него, вырывая стоны уже с её именем. Стонали друг другу в губы. Женская упругая грудь билась о крепкую мужскую при каждом движении. — Безбашенная… и чертовски сексуальная… — восхищëнно. Его ладони перебрались на еë бëдра и развели их ещë шире. — Да-а-а-а… Твоя сладкая девочка сделает тебе хорошо… — закусив губу, продолжала насаживаться, скуля от удовольствия. — Конечно, моя, — усмехнулся. Одна из его ладоней перебралась к промежности и начала массировать набухший бугорок. — Лепс! Зачем?! Я же сейчас… — стонала, еле сдерживаясь ради продления его удовольствия. — Кончай, душа моя… Хочу, чтобы ты кончила… — улыбнулся и продолжил свою шалость. Задрожала и, закричав, кончила. В изнеможении рухнула на него. — Умница… — выдохнул, изливаясь в неë уже который раз за сегодня. — Мне кажется, скоро я стану банком спермы Григория Лепса… — пошутила. — Да ну тебя, — захохотал, крепко прижимая еë к себе, — Люблю тебя, Иришка. — И я тебя, Гринечка… — гладила его лицо. Задумавшись, продолжала гладить шею, плечи, грудь… — Какая же ты у меня сахарная… — довольно выдохнул, укрывая обоих лëгким одеялом. — Гринь… — М? — чмокнул еë пальчики. — Тебя не смущает наша разница? Я старше тебя на десять лет, я… Когда ты будешь ещё ого-го, мне кажется, я буду уже… не очень. — Ну вот что ты говоришь? Какое не очень, Ир? Ты в любом возрасте будешь ого-го! Ты же у меня девочка! — улыбнулся ей. — Точно? Просто Аня моложе и я подумала… — Так, — строго посмотрел на неë, — Ещë раз услышу про возраст — очень сильно накажу, — не шутил, — Раз уж так тебе не ощущается, какая ты молодая. — Ага, молодая, пятьдесят шесть лет. Очень молодая, — усмехнулась. — Ира, — посмотрел ей в глаза. — Ну что? Анне тридцать шесть! А я что? Бабушка. А всё туда же — трахаться хочу. — Ты так хочешь, чтобы я ушëл? — недовольно, — Какая из тебя бабушка, Ира? Ты великолепна и выглядишь на тридцать! — Да, но… Через десять лет секс со мной уже не будет так хорош… — грустно выдохнула. — Ириш… — прижал еë к себе, — Ну перестань накручивать себя, м? Ты для меня всегда была и останешься самой сексуальной и чертовски шикарной в постели женщиной. Я тебя очень люблю, милая, — погладил еë стройную спинку и сжал ладонью упругую ягодицу, — Посмотри, какая ты у меня… — Какая? — провела пальчиком по контуру своих губ. — Мягкая, нежная, сладкая… Ну булочка! — усмехнулся, — Упругая, где нужно… — подмигнул. — М-м-м, ну хорошо, верю, — чмокнула щёку и крепко обняла. — Попробовала бы не поверить, — хохотнул и легонько, но звонко шлëпнул еë по попе. — Ам-м-м… — жалобно простонала. — Больно? — удивился. — Чертовски приятно, — счастливо улыбнулась, ложась на спину рядом с ним. — Буду чаще шлëпать твою сладкую попку, — подмигнул и притянул еë к себе, обнимая. — Договорились, — задорно протянула, — У нас есть ещё полдня, что будем делать? Аня в курсе, где ты? Тебе ещё не надо возвращаться? — Ирочка, дорогая моя, ты меня чем слушала? Меня на неделю из дома выставили, — улыбнулся. — Значит, у нас есть неделя, чтобы оторваться по полной, — рассмеялась. — У нас есть вся жизнь впереди, душа моя, — мягко. — Ну, всю жизнь не обещаю, но лет двадцать постараюсь, — улыбнулась. — Перестань ерунду говорить, — отмахнулся, — Всю жизнь, я сказал, милая! — Хорошо, солнышко, — кивнула, — Так какие планы на сегодня? — Не знаю. Ты что собиралась делать, пока я не появился? — Вообще, у меня сегодня тренировка. А так по мелочи: в магазин за продуктами, в ЗАГС к подруге на пару минут, огурчики отдать… Вроде всё. — Да, точно, в ЗАГС же надо, развестись, — вспомнил, — А что за тренировка? — Занимаюсь танго три раза в неделю с личным тренером. — О как… А может, со мной потанцуешь, м? — подмигнул. — Это можно понимать как отказ отпустить меня на тренировку? — засмеялась. — А чего ты будешь танцевать с каким-то левым мужиком, если есть свой? — хмыкнул. — Этого мужика зовут Вероника Альбертовна, — захохотала. — А, тогда ладно, — смягчился, — Вечером покажешь, чему научилась, — усмехнулся. — Ой, она чему только не учит, — усмехнулась, — Обещаю, будет что-то интересное. — Ну хорошо, — кивнул, — Тогда сначала перекусим, потом ты поедешь на свою тренировку, а я — в ЗАГС, подавать на развод. — Хорошо, — кивнула. Пообедав и собравшись, они разъехались по делам: Ирина поехала на тренировку по танго, а Григорий — сначала в магазин за костюмом, а затем в ЗАГС подавать заявление на развод. На самом деле, под прикрытием занятий по танго женщина посещала сексолога, рассказывающего о тайнах удовольствия в одиночестве и с партнёром. Признаться в этом было бы крайне стыдно, а доказать, что это не танго, никто не смог бы, ведь Ирина прекрасно умеет танцевать этот танец. Лепс, завершив свои сегодняшние миссии, вернулся в дом первым. Наскоро перекусив, он поднялся наверх и занял кабинет Аллегровой, разбираясь с накопившимися делами. Ирина конспектировала новую информацию в тетради с тематическим рисунком на обложке. Просидев там до вечера, женщина, наконец, приехала домой. Часы показывали десять вечера. Тихо вошла в прихожую и сняла балетки. В доме было тихо, свет горел только на втором этаже. Женщина босиком направилась наверх. — Ми-и-илый… Никто не отзывался. Лепс сидел за еë столом, погружëнный в своë занятие и попутные мысли, и не слышал женщину. Ирина нашла мужчину в своём кабинете. — Добрый вечер, — чмокнула в щёку и, скинув сумочку на пол около стола, убежала в душ. Содержимое сумки высыпалось, но Ирина не обратила на это внимание. И очень зря. — Ирка-Ирка… — вздохнул и принялся подбирать выпавшие вещи. Заметил непонятную тетрадку и аккуратно вытащил еë из сумки. Картинка на обложке говорила сама за себя. Григорий усмехнулся и открыл еë, представляя, что увидит внутри. И он не ошибся. Листы были исписаны красивым витиеватым почерком, имелись иллюстрации. Полистав тетрадь и почитав конспекты, мужчина усмехнулся. Так вот каким «танго» она занимается! Решил дождаться Ирину и не трогать еë в душе. Женщина вышла из ванной спустя час, шлёпая по полу в одном полотенце, она дошла до кабинета. С волос падали капельки воды. Раскрасневшаяся, с вьющимися от влажности волосами — такая прекрасная… — О, ты уже намылась, — улыбнулся, разворачиваясь в кресле. — Ага, — медленно шла к нему, покачивая крутыми бёдрами. — Ну и какое же у нас танго, Ирочка? Сверху, снизу, сзади? — усмехнулся, помахав в воздухе еë тетрадкой с камасутрой. Не стала отнекиваться. — А как тебе больше нравится, дорогой? — улыбнулась. — А знаешь, по-разному, милая, — хохотнул и поманил еë пальцем к себе, — Только не раздевайся, — предупредил, когда хотела спустить полотенце вниз. — М-м-м, в одежде? Могу ещё больше одеться. Хочешь порвать на мне колготки, а? — протянула, закусывая губу. Представила то, что сказала, и всё тело передëрнуло. — А мы, оказывается, любим ролевые игры… — усмехнулся. — Да, очень… — выдохнула, обходя его сзади и кладя руки на плечи. Медленно скользила горячими ладонями вниз, по спине и мужским ногам. — Тогда иди переодевайся. Хочу, чтобы была в коротком платье и на шпильках, сладкая, — поймал еë ручку и чмокнул нежные пальчики, — Буду любить тебя во всех позах… — развернулся и притянул еë к себе на колени. Провëл ладонями по контурам женского тела и прикусил изящное плечико. — Иди, — легонько коснулся еë губ своими и подтолкнул под бëдра. — Не скучай, я быстро, — подмигнула и вышла. Не соврала. Через пятнадцать минут уже вошла в комнату в коротком клетчатом платье, ярко-красных лодочках с десятисантиметровым каблуком, на голове были два больших хвостика. Этакая ученица старшей школы. — М-м-м… Кого-то явно мало наказывали в школе, — криво улыбнулся. Сидел, развалившись в кресле — нога на ногу, руки на подлокотниках. Этакий босс. Поманил еë к себе пальцем. — Да, Григорий Викторович, я плохо вела себя эту неделю и получила двойку. Как я могу её исправить? — томно протянула, грациозно подходя к нему. — Если будешь хорошей девочкой, так уж и быть, исправлю тебе, Аллегрова, твою двойку… — усмехнулся и встал с кресла. Казалось бы, был спокойным, но эта видимость была обманчивой. Обошëл женщину и неожиданно с силой шлëпнул еë по попе, заставляя кожу загореться от звонкого шлепка. — Ах-х-х… Я постараюсь быть хорошей и послушной, мой учитель. Я не поняла последнюю тему по биологии, повторите урок для меня? — упëрлась локтями в стол и, наклонившись, прогнулась в пояснице, демонстрируя кружевные трусики сквозь копрон колготок. — Повторю, Ирочка, повторю, — подошëл к ней сзади. Уже стянул с себя пиджак и расстегнул пуговицы на рубашке, оголяя мощную волосатую грудь. Снова грубо шлëпнул еë, задержав руку на упругой ягодице и сжав еë, затем развернул певицу к себе. — Поцелуй меня, девочка, у тебя такие сладкие губы, — прижимал еë к своей груди за попу. — Да… — выдохнула, страстно целуя и зарываясь пальчиками в кудрявые волоски на мощной груди Лепса. Целовал лениво, больше кусая и облизывая еë пухлые губы. Крепко прижимал Ирину к себе, сжимая и разжимая ладони на еë ягодицах. Прислонил еë поясницей к столу, двумя движениями сильных ног грубо расставил еë ножки пошире. — Вам нравится, как я целуюсь, Григорий Викторович? — выдохнула, поднимая свою ножку вверх и кладя ему на плечо. Великолепная растяжка. — Нравится, дорогая, — усмехнулся, — Ну-ка, посмотрим, как ты подготовилась к моему уроку… — грубо провëл рукой по еë телу и сжал через ткань платья и нижнее бельë пышную женскую грудь. Прижался губами к нежной шее, грубо целуя и оставляя багровый засос, по которому секундой позже ласково провëл языком. — Учитель… — громко простонала, прижимаясь к нему. — Называй по имени, милая, — улыбнулся и начал кусать еë шею, иногда оставляя засосы на бархатной коже. Грубо, до боли сжимал еë грудь. — Гриша… — постанывала в его руках, срывая с него рубашку. — Не хулигань, — шлëпнул еë по попе. Неудосуживаясь стянуть платье вниз, проник руками в широкий вырез. Ощутил препятствие в виде бюстгальтера. — Расстегни, — приказал. — Сейчас-сейчас… — закивала и быстро расстегнула молнию на платье, а затем и бюстгальтер. — Умница, хорошая девочка, — ухмыльнулся и теперь уже беспрепятственно сжал ладонями еë грудь, массируя и слегка теребя набухшие от возбуждения соски. — Да… Я стараюсь, Григорий Викторович… Что насчёт урока? — простонала. — А что насчëт урока? Он, собственно, уже идëт… — спустил одну руку вниз и провëл ладонью по подтянутому женскому бедру в колготках, грубо сжал его. Закинул ножку себе на бедро. — М-м-м… — протянула, — А что, лекции не будет? Или в процессе практики?.. — А у нас было практическое занятие, Ирочка, — усмехнулся, — Ты получила двойку за то, что смеялась над строением половых органов. Так что сейчас мы с тобой повторим их строение, — и он попытался просунуть руку в трусики, но ему преградили путь колготки, — Чëрт! — рванул непрочный капрон, и колготки пошли стрелками. Пару грубых движений спустя он разорвал их и накрыл ладонью промежность. — Ох… Хорошо, давайте повторим эту тему подробнее… — выдохнула. Отодвинул кружевную тряпочку и провëл пальцем по влажной коже. Почувствовав, насколько она возбуждена, без предупреждения проник в неë двумя пальцами. — Ах! — резко втянула воздух ноздрями, — Григорий Викторович… — сдавленно восхищалась. — Что, дорогая? — усмехнулся, сделав пару движений пальцами. — Приятно… — стала сводить ножки, как институтская барышня. — Не ëрзай! — выставил вперëд колено и развëл им еë бëдра. И снова несколько движений внутри. — Ах-х-х… Это что Вы сейчас демонстрируете? — простонала. — Что бывает с непослушными девочками, которые не слушают меня на уроках, — ухмыльнулся. — Ам-м-м… От такого наказания уроки кажутся ещё более скучными. Сладкий проигрыш… — застонала. — Ну тогда сделаем наш урок менее скучным… — и он убрал пальцы, — Знаешь ли ты, Аллегрова, части внешних женских половых органов? — Нет, я прогуляла уроки по всей теме половых органов, Григорий Викторович… — закусив губу и высоко запрокинув голову, разглядывала его. — М-м-м, какая плохая девочка, — усмехнулся, — Ну, что ж, тогда повторю для особо одарëнных… Большие половые губы, — провëл по складкам кожи снаружи, — Малые половые губы, — палец сместился глубже и прошëлся по более чувствительным складочкам, — И… клитор, — надавил на набухшую горошину. — Да-а-а-а… — простонала, подаваясь к нему навстречу, — Теперь я запомню… — Повтори всë сначала, милая, — начал массировать чувствительную точку. — Вот это большие половые губы, — погладила и раздвинула их пальчиками, — это малые половые губы, они очень нежные и трепещут, а это… — коснулась его руки, так как он гладил её чувствительную горошинку, — Клитор, поглаживая который женщина получает максимум удовольствия от ласк пальцами. — Какие познания, Аллегрова… Теперь понятно, чем ты занимаешься вместо моих уроков, — усмехнулся. — А разве это плохое занятие? — невинно похлопала глазами, — Это же так… приятно… — хорошо играла школьницу. — Надо совмещать приятное с полезным, дорогая моя, — хохотнул, — А внешние мужские половые органы ты знаешь, распутница? — Нет… Расскажите мне о них хорошенько, — жарко выдохнула на ухо, расстёгивая его брюки и стягивая их вниз вместе с боксерами. — Я расскажу, но показывать будешь ты, — хмыкнул. — Договорились, — огладила его ягодицы. — У-у-у, как всë запущено… Мужской половой орган спереди, милая моя, — усмехнулся. — Я знаю, — облизала губы и нежно обхватила его ручкой. — Ну что, покажи мне половой член. Я уверен, ты точно его найдëшь, — насмешливо. — Вот он, — начала водить по его достоинству рукой, крепко сжимая пальцы вокруг него, — Такой большой… — Специально для тебя, сладкая. А мошонка где, м? — нравились еë движения. — Здесь… — присела и ласково поцеловала названное место, а затем аккуратно втянула кожу губами и тут же выпустила, повторяя это вновь и вновь. — Не балуйся, — резко дëрнул еë за руку вверх, вынуждая встать. Грубо шлëпнул женщину по попе. — Ам-м-м… Вам не понравилось? — провела рукой от своей шеи и ниже и порывисто сжала грудь, оттягивая возбуждённый сосок. — Здесь говорю я, Аллегрова, — усмехнулся, — Поворачивайся, сейчас будем закреплять материал. Покачивая упругими ягодицами, повернулась к Лепсу спиной и, наклонившись, оперлась о стол. Медленно расставила ножки и прогнулась в пояснице. — М-м-м, какая же ты гибкая… — выдохнул, прижимаясь к ней сзади. Неожиданно и резко проник в неë, заставляя женщину расставить ножки пошире. — Боже… Гриша… — застонала, цепляясь руками за поверхность стола. — Ну, что ж, продолжим проверку твоих знаний… — и он начал двигать бëдрами, звонко шлëпаясь ими о женские ягодицы. Одна его ладонь обхватила еë шею ближе к груди, а другая — чуть пониже живота, заставляя ещë больше прогнуться назад. Впился зубами в участок кожи на еë нежной шее. — Сумасшедший… — довольно проскулила, — И что же мы сейчас делаем? — Повторяем физиологический аспект полового акта, милая, — усмехнулся и начал равномерно быстро вдалбливаться в неë. — М-м-м, да… Вот так… Еби меня… — протянула, плавясь от происходящего. Могла поклясться, что так ещё никогда не хотела. — Какая ты сладкая, малышка… — выдохнул ей на ушко, — Обожаю тебя, нежная моя девочка… — и он продолжал махать бëдрами, с силой проникая в неë. Внутри всë хлюпало. — Солнышко… Как приятно… Ещё… — поскуливала, подаваясь ему навстречу. Сжала его внутри, чтобы услышать его стоны наслаждения. Казалось, ему было не так хорошо, как ей, и она стремилась это исправить. — Ох… Шалунья! — хрипло, в еë ягодицу врезалась его ладонь, в воздухе раздался звонкий звук шлепка. — Разве неприятно? — простонала, резко расслабляя всё там. — Приятно! Слишком приятно! — усмехнулся. — Наслаждайся… Мой любимый учитель… — прошептала, — Р-р-р… — Ну всë, хватит меня так называть… — улыбнулся, — Давай я снова буду Гришей Лепсом, м? — толкнулся в ней, проникая до основания. — Дава-а-ай…- застонала, — Зайчик… Он врывался в неë снова и снова, принося обоим невероятное удовольствие. Почувствовав подступающую кульминацию, ускорился. Внизу всë полыхало, и с каждой секундой, с каждым шлепком бëдер о женские ягодицы взрыв неумолимо приближался… В последний раз подалась бёдрами ему навстречу и содрогнулась, взревев от невероятного оргазма. Лепс кончил вслед за ней с хриплым рыком, похожим на звериный, и мощная горячая струя ударила в неë изнутри, орошая тугие стенки. — Любовь моя… — выдохнул, крепко прижимая еë к себе, чтобы не сползла на пол от слабости, и упираясь одной рукой в столешницу. — Сладкий мой мальчик… — довольно протянула, восстанавливая дыхание, — Ну как тебе? Мои уроки у сексолога не прошли даром, м? — Могла бы и лучше, — усмехнулся, — Зачем тебе эта теория, если есть практика, м? — подмигнул. — Ах, лучше?! — вспыхнула, выскакивая из его рук, — Пойду попрактикуюсь с сексологом! — полетела в сторону двери. — А ну стой, шальная! — в два шага догнал еë, так как была на шпильках, и резко прижал к себе, — Стерву выключи! — грубо шлëпнул. — Ах-х-х… Я… Я не хочу с тобой больше, — нашла в себе силы и фыркнула. — Да конечно, милая! — хмыкнул, — Не хочет она! Сейчас оттрахаю так, что сидеть потом не сможешь! — Не имеешь права. И вообще, иди ищи тех, кто может лучше, чем я сейчас, — недовольно. — Я пошутить хотел, глупенькая! — улыбнулся, — Конечно же, ты у меня самая лучшая! И даже без сексолога! Ну а после занятий с сексологом… вообще секс-звезда, — примирительно чмокнул еë в губы и в плечико, мягко обнимая. — Я ведь старалась для тебя… Маскарад этот, позы… У меня теперь спина болит после такого, но я не говорю, потому что было слишком хорошо. — Знаю, нежная, знаю… Давай я массаж тебе сделаю, м? Чтобы спинка не болела, — предложил, — Это будет в качестве извинения. — Ну-у-у… — закусила губами пальчик, — Давай, — кивнула. — Ты ж моя согласная, — усмехнулся и подвëл еë к небольшому диванчику, на который Ирина и улеглась. Лепс сел рядом и, стянув с женских ножек шпильки, начал массировать еë спину, разминая уставшие мышцы. Вскрикнула от боли, глаза наполнились слезами. Женские пальчики сжались в кулаки. — Больно? Извини, не буду так сильно, — и он ослабил нажим. — Это не ты… Это просто спина затекла, — облегчённо выдохнула. — Ничего, сейчас всë пройдëт, — и он продолжал теперь уже аккуратно разминать еë спину. В начале болезненно постанывала, а потом остались только стоны удовольствия. Когда рука мужчины слегка прошлась по ягодицам, женщина непроизвольно раздвинула ножки, но тут же сдвинула их обратно. — М-м-м, а кто-то шалит… — усмехнулся ей на ушко и, наклонившись, поцеловал ягодицу. — Прости, дорогой, я не специально. Рефлексы, — хохотнула, поворачиваясь к нему. — Мне нравятся такие рефлексы, — улыбнулся и чмокнул еë в губы. Поглаживал женский живот. — М-м-м… — вновь развела ножки в сторону. — Милая… — позвал в губы. — Не нужно показывать еë, да? — усмехнулась, наивно поморгав. — Я думал, мы поужинаем, — улыбнулся, — Как насчëт романтического ужина на веранде, м? — Давай поужинаем, я не против, — кивнула, — Только переоденусь, — спрыгнула с дивана и улизнула в спальню выбирать наряд. — Тигрица… — хмыкнул и, одевшись, направился на кухню, чтобы начать готовить ужин. Натянула умопомрачительно-прекрасное нижнее бельё нежно-розового цвета, а сверху — белоснежное платье, оголяющее животик и часть левого бедра. В вырезе на бедре виднелись крепления подтяжек для чулок. Женщина нашла чёрные колготки в сеточку и радостно облачилась в них. Лаковые белые лабутены — и вперёд на веранду. — Помочь не хочешь? — усмехнулся, выглянув в поисках женщины на улицу. — Хочу, — стрельнула глазками и продефилировала на кухню, демонстрируя навыки хождения на очень высоком каблуке. — Ты могла надеть каблуки попозже, милая, ужин ещë не готов, — улыбнулся, приобнимая еë сзади. — Разве тебе не нравится? — усмехнулась, — Готовить я могу и в них. — Мне-то нравится, но ножки твои жалко, — и с этими словами он наклонился и закинул еë себе на плечо, стягивая туфли. — Спасибо, конечно, но мне и в них было прекрасно, — рассмеялась, болтая ногами. — Ничего не знаю, походишь пока босиком, — осторожно опустил еë на ноги и выпрямился. — Какие мы, — фыркнула, — С чем помочь? — С ужином, Ирочка, с ужином! В четыре руки быстрее, — хохотнул. — Так-с, приступим… — жадно потёрла руки, и они принялись за готовку. Лепс решил удивить любимую, поэтому после непродолжительного возмущения отправил Ирину делать салат, а сам занялся готовкой основного блюда. Давно хотел приготовить что-то из своей национальной кухни, которую так любила Аллегрова, поэтому решил, что сейчас как раз подходящий случай. Часть ингридиентов пришлось заказать в интернет-маркете с быстрой доставкой, которыми остался доволен. В руке блеснул остро наточенный нож, и мужчина принялся за дело. Быстро и ровно нарезал мясо, словно заправский шеф-повар. Нарезав овощи и даже (тут у наблюдавшей за ним женщины удивлëнно распахнулись глаза) фрукты, он уложил мясо вместе с овощами на скворчащую маслом сковороду и поставил на медленный огонь. — М-м-м… Не знала, что ты так умеешь, — улыбнулась, шепча на ухо. — Я приготовлю такое мясо, какого не подают даже в ресторанах с грузинской кухней, — усмехнулся, выжимая из фруктов сок и поливая им мясо. — С удовольствием отведаю это, — улыбнулась, — А я с остальным закончила. — Умница, — чмокнул еë в нос, — Можешь мне помочь и приготовить на свой вкус гарнир под мясо. — Как насчёт риса с тушёными овощами? — стрельнула в него глазами. — А давай, — подмигнул, продолжая заниматься приготовлением мяса. И вот каждый занялся своим делом. Спустя полтора часа на веранде был накрыт шикарный стол и пара, улыбаясь, смотрела друг на друга. — Ну что, давай пробовать эти шедевры, — кивнул на блюда с дымящимся ужином, от которого исходил невероятно аппетитный аромат, — Присаживайся, — пододвинул поближе к женщине изящное плетëное кресло. — Мерси, — улыбнулась, — Давай. Пара кормила друг друга с рук, произносила тосты за счастье, новую семью и удачный развод, а после ураган унёс их в спальню, где они продолжили своё любовное пиршество.