Твое Сердце и Душа

У Се обхватывает лицо Сяогэ ладонями. Ранее он не позволил себе и короткого объятия, не желая ошеломить Сяогэ, когда тот даже не знал его, но теперь это было важно. Сяогэ должен знать, что он важен и сам по себе, как личность, и для У Се особенно. Если Сяогэ действительно ничего не помнит, пусть его первые воспоминания покажут ему, что у него есть друзья, и если с ним что-то случится, будет кому это заметить. (Сердце У Се все еще болит, когда он вспоминает лицо Сяогэ, освященное пламенем костра, его глаза полны боли, но в голосе звучит смирение с судьбой, выпавшей на его долю: «Если я исчезну, никто не узнает». У Се никогда больше не позволит ему так думать.) Поэтому он держит лицо Сяогэ так нежно, как только может, и поворачивает его так, чтобы они смотрели друг на друга. - Ты помнишь меня? Он готов к отрицательному ответу, готов сказать, что это не имеет значения, и Сяогэ по-прежнему и всегда будет его другом. Сяогэ выглядит таким потерянным, что У Се хочется плакать, но он шепчет в тихом изумлении: - У Се. У Се полностью, абсолютно, на сто процентов не готов к тому, что следом Сяогэ наклоняется и целует его. Его губы очень мягкие. Он выглядел растерянным и почти уязвимым с тех самых пор, как вошел сюда, следуя за Панцзы, но сейчас его движения уверенные. У Се лишь отчасти осознает, как Панцзы вскрикивает рядом с ними, подскакивает и бормочет что-то о том, что нужно помочь Ван Мэну с чаем. У Се не может оторвать взгляд от Сяогэ, когда тот завершает поцелуй. И внезапно лицо Сяогэ искажается чем-то ужасным, чем-то, что У Се больше никогда не хочет видеть, - страх и подавленность. - Нет? – спрашивает он, отстраняясь дальше. У Се хватает его за обманчиво тонкое запястье и говорит единственное, что он может сейчас сказать: - Да. Он никогда не ожидал, что Сяогэ поцелует его, ни тот сильный, самодостаточный Сяогэ из прошлого, ни этот, который больше похож на пугливое существо, которое У Се жаждет защитить от всего мира. Он никогда не ожидал, что Сяогэ захочет это сделать. Но больше всего он не ожидал пришедшего за этим понимания, что хотел, чтобы Сяогэ поцеловал его, и он почти смеется над собственной глупостью. Оглядываясь назад, это имеет смысл: он всегда относился к Сяогэ иначе, чем к Панцзы. Он как будто терял часть себя каждый раз, когда Сяогэ уходил. Как будто терял свое сердце. И Сяогэ уходил, снова и снова, но он также всегда возвращался: даже из-за Бронзовых врат. И из центра нефритового метеорита, - без воспоминаний, но это по-прежнему был его Сяогэ. И он все еще помнил что-то об У Се, не смотря на то, что забыл о себе все. - Да, - повторяет У Се, потому что Сяогэ все еще выглядит так, будто собирается сбежать. У Се прекрасно понимает, что не может заставить Сяогэ остаться, что его пальцы, обхватившие запястье Сяогэ, остаются там только потому, что Сяогэ позволяет. – Да, но… раньше мы этого не делали. Сяогэ очаровательно хмурится. У Се хочет сцеловать эти складки с его лба и с восторгом понимает, что может это сделать. Но. Сяогэ… на самом деле мало что помнит, так? Панцзы сказал, что Сяогэ все время смотрел в никуда, когда они ушли из больницы. - Я рад, что ты помнишь мое имя, и, мм, я… ты мне так нравишься, Сяогэ… - У Се надеется, что Панцзы действительно ушел, потому что знает, что выставляет себя идиотом, но он должен, должен убедиться, что Сяогэ в порядке, что он хочет этого, а не пытается оправдать их ожидания, или что он еще там может придумать в своем нечитаемом мозгу. – Но ты уверен, что хочешь этого? Ты… ты не помнишь… и… Он замолкает, потому что Сяогэ прижимает руку к груди У Се. - Это я помню, - тихо говорит он. – У Се. Дом. У Се чувствует, как его щеки пылают. Для человека, который почти не разговаривает, Сяогэ определенно знает, как полностью сокрушить У Се своими словами. У Се внезапно чувствует себя отвратительно из-за того, что оставил Сяогэ в больнице, что позволил ему очнуться в неизвестном месте без У Се. Противостоять второму дяде было важно, но он все равно потерпел неудачу, к тому же Сяогэ всегда был рядом с У Се, когда он в нем нуждался, спасая его в самый последний момент снова и снова. В этот раз склоняется У Се, потому что очевидно, что сейчас они поменялись ролями, и он тот, кто понятия не имеет, как передать свои извинения за уход и выразить все свои чувства к Сяогэ словами. Он целует Сяогэ медленно и бережно, и Сяогэ вздыхает в его губы в тихом удовлетворении, мягкий и податливый, и более расслабленный, чем У Се когда-либо видел его раньше. У Се любит его так сильно, что это угрожает разрушить его самого, так сильно, что кажется он вот-вот лопнет от переполняющих его чувств. Он не может поверить, что никогда не осознавал этого раньше, ни в те десятки раз, когда Сяогэ спасал ему жизнь, ни проводя дни и недели, беспокоясь о Сяогэ, когда тот пропадал. Но теперь он знает, и он не хочет ничего другого, кроме как держать Сяогэ в своих объятиях, целовать его и быть тем, кто на этот раз защитит самого Сяогэ. Как он сказал тогда в пустыне: даже если Сяогэ никогда не вспомнит, у него всегда будет У Се. Если он забудет прошлое, У Се поможет ему найти будущее. Они могли бы узнать, какую он любит еду, путешествуя по Китаю вместе, не в поисках древних гробниц, а как простые туристы. У У Се кружится голова от всех возможностей и от того, что Сяогэ прямо здесь, рядом с ним, но речь о Сяогэ, а не об У Се, поэтому он спрашивает: - Что бы ты хотел сделать? Сяогэ задумывается на долю секунды. - Я хочу отправиться в места с моими воспоминаниями, - говорит он низким, серьезным голосом. Это снова разбивает У Се сердце. Сяогэ только что потерял всё в попытке вернуть свои воспоминания, и теперь он хочет сделать это снова? Кто вообще знает, какие монстры скрываются в его прошлом? Зачем ему рисковать теперь, когда у него есть У Се, и… Дело не в У Се, снова твердо говорит он себе. Речь о Сяогэ. Если Сяогэ нужно знать о своем прошлом, чтобы обрести покой, то так тому и быть. По крайней мере, на этот раз он будет искать не один. Его проблемы - это проблемы У Се. У Се позаботится о том, чтобы он это понял. И все же так трудно кивнуть и прошептать: - Хорошо. Мы пойдем вместе. - Черт возьми, так мы и сделаем! - подтверждает Панцзы, очевидно, возвращаясь, – У Се понятия не имеет, когда это произошло, но у него в руках поднос с чаем. Сяогэ переводит взгляд с одного на другого и кивает с легкой, застенчивой улыбкой.