Настоящее имя Риты

      “Я хочу чтобы ты соблазнила ее. Ты сделаешь это для меня? Для нас?” — когда Рита задает ей этот вопрос, она хмурится, не понимая, как можно просить о таком, глядя на нее таким нежным и умоляющим взглядом. Впрочем, Эмма не глупа, она понимает, что, возможно, это единственный выход избавиться от надоедливой падчерицы Риты, и получить наследство Карло. И, разумеется, она соглашается. Разумеется, она сделает это для Риты, для них. Они не влюблены. Теперь они обе знают, что любви и верности в этих отношениях не было никогда. Они используют друг друга и их это устраивает. Рите она нужна для того, чтобы вновь почувствовать себя молодой и желанной; чтобы вновь почувствовать себя свободной. Эмма Свон же жаждет актерской славы, которую, как кажется ей, она сможет получить лишь имея хорошего спонсора. Карьера актрисы была ее мечтой с самого детства. И она, так же как и Рита, ради наследства, сделает все, что требуется, чтобы наконец-то стать кем-то большим в этой жизни, чтобы больше ей никогда не пришлось ложиться под богатых сучек вроде Кастильо или надрываться на низкооплачиваемой работе. Эмма жаждала уверенности в завтрашнем дне, чтобы больше ей не пришлось угождать кому-то ради того, чтобы не остаться голодной на следующий день. Эмма понимала, что в день, когда она встретила Риту, ей несказанно повезло. Хороша собой, лицо и фигура — все словно с обложки журнала. Несчастная женщина при деньгах, ищущая успокоения в объятиях другой женщины. Но, несмотря на все эти преимущества, Эмма не позволяла себе терять голову. Она знала таких, как Рита. Им быстро надоедала новая игрушка. Они уходили, забирая с собой все, разбивая сердце успевшей привязаться и, даже, полюбить, Эмме. С Ритой все было ясно сразу, в их отношениях никогда не будет любви, они никогда не станут друг другу никем более, чем любовниками. Она не уйдет от мужа из-за его денег и не оставит Эмму с собой навсегда, имея безграничную свободу и средства после его смерти. Потому она знала, что после того, как компромат на Кэтрин будет собран, ей придется действовать быстро. Выжать максимальные суммы из щедрой и благодарной Риты, до тех пор, пока Эмма ей не надоест. Эмма долго убеждает себя в том, что свидание с Кэтрин необходимо, что она должна быть на высоте своего очарования, чтобы соблазнить эту женщину в кратчайшие сроки, как этого просила Рита, но как бы усердно она не старалась сфокусироваться на этой задаче, сидя за столиком с Кэтрин в самом дорогом ресторане в округе, все обрывается в момент, когда Кэтрин говорит: — Вообще-то Рита раньше была милой. Мы были подругами, когда Рита с моим отцом обручились, но после свадьбы она стала другой, показала свое истинное лицо. Отчего-то Эмма хмурится, стараясь скрыть это, делая глоток вина. — Она… перестала быть милой, что произошло? — О, мне кажется, деньги сыграли свою роль, ей не приходилось больше пресмыкаться перед папой и мной, она стала законной хозяйкой, почувствовала власть. — Разве она не была богатой до того, как стала его женой? — спрашивает Эмма, даже не обдумав вопрос, тут же осекаясь. — То есть… Твой отец же не мог взять в жены женщину с куда меньшим достатком, чем он сам. — О, мог и сделал именно это, хотя всю жизнь учил меня тому, что нужно остерегаться людей, одержимых не тобой, а твоими деньгами. Рита появилась из ниоткуда, не имея за душой и гроша, работала в какой-то забегаловке, куда часто наведывался мой отец после того, как увидел ее. Опуская бокал обратно на стол, Эмма натянуто улыбается, поднимая взгляд на Кэтрин, стараясь не показывать своего удивления. Она не могла представить Риту другой. Не могла представить ее в скромной одежде на работе в придорожном кафе. Ей думалось, что Рита всегда была такой изысканной, в дорогих нарядах, с идеальной укладкой и безупречной улыбкой. Она всегда знала, что сказать, чтобы разрядить обстановку, могла часами вести светскую беседу об одном лишь садоводстве, всегда умела себя правильно подать, и это казалось таким естественным, что сейчас Рита открылась для нее совершенно с другой стороны. Она думала, что давно раскусила эту женщину, но, оказывается, не знала о ней абсолютно ничего. Она старается сфокусироваться на словах Кэтрин, которая переводит тему вновь на своего отца и их тяжелые отношения, но все ее мысли теперь заняты лишь проблемами другой женщины. Ранее, слыша о том, как страстно желает Рита заполучить состояние мужа, она считала, что это не более, чем жадность, но теперь мысли о том, что Рита просто не хочет вновь вернуться к бедности, не покидают ее голову, заставляя даже сочувствовать женщине. Может они не столь отличаются друг от друга, как казалось Эмме. Она переводит взгляд на детектива за барной стойкой, понимая, что ей отчаянно требуется поговорить с ним, каким-то образом остановить операцию по совращению Кэтрин, хоть и понимает, что это невозможно, но, кажется, удача на ее стороне, ведь речь Кэтрин прерывает незнакомый голос со стороны. — Кэтрин?! Неужели это ты? — восклицает мужчина, подходящий к их столику, и Эмма невольно выдыхает, надеясь, что это давний знакомый женщины, с которым она захочет провести побольше времени. Смущение на лице Кэтрин говорит за себя и Эмма переводит взгляд обратно на мужчину рядом. — Матео? — изумленно спрашивает Кэтрин, поднимаясь на ноги, словно загипнотизированная мужчиной напротив. — Черт! Сколько мы не виделись? Лет пятнадцать точно? — улыбается Матео, не отводя взгляда от Кэтрин, и этот взгляд кажется Эмме таким теплым, что она невольно чувствует себя паршиво за то, что ей приходится этот взгляд вытягивать из себя. — Даже больше, я… Что ты тут делаешь? Как ты? Ты... Эмма решает, что сейчас или никогда. Быстро поднимаясь, она кидает салфетку с колен на стул, улыбаясь своей спутнице. — Я, пожалуй, пойду, — улыбается она, стараясь не показывать нетерпения, но все же переминается с одной ноги на другую, желая в ту же секунду сорваться с места. — Оу, Эмма, я… — Кэтрин виновато смотрит на нее, разрываясь между тем, чтобы остановить ее, и поговорить с давним приятелем. — Все в порядке, Кэтрин, правда, к тому же, мне завтра на пробы рано вставать, но спасибо огромное за вечер, надеюсь он и дальше будет столь же прекрасен, — улыбается она, на этот раз почти искренне, затем обращает взгляд к Матео, кивая ему. — О, я не хотел вас прерывать, я… — Не стоит извиняться, но надеюсь я поступаю правильно, что уступаю свое место вам, — улыбается Эмма, отступая назад. Она не слушает скомканную благодарность Кэтрин, понимая, что сейчас ей определенно не до нее, и быстро выходит из ресторанчика. Прыгая в машину, она видит спешащего за ней Верна, но она успевает тронуться с места до того, как детектив догонит ее, оставляя его далеко позади у дороги, удаляясь по направлению к особняку Риты и Карло.       Паркуя машину недалеко от дома, она замечает свет в спальне Риты и медленно выходит из машины. Приближаясь к дому, она оглядывает парадный вход, не зная, как лучше поступить, чтобы остаться незамеченной. Вряд ли ее муж будет без присмотра, вероятнее всего он давно в постели, и рисков нет. Даже если ее заметит горничная, то та знает о них и бояться нечего, остается лишь надеяться на то, что парадная дверь открыта. Подходя ближе, Эмма пытается ответить на собственный вопрос — зачем ты приехала сюда на самом деле? Но, этот вопрос остается без ответа, когда дверь поддается и ее внимание переключается ко звукам внутри дома, пытаясь понять, где находятся его обитатели. Тихо, прикрывая за собой дверь, она проходит вглубь дома, освещенного лишь светом сверху из комнаты, и неуверенно ступает на первую ступень, молясь всем Богам, чтобы лестница не оказалась скрипучей, крадясь, словно она воришка, как пару лет тому назад, она поднимается все выше, на второй этаж. Единственный свет льющийся из спальни Риты внушает надежду, и она проходит чуть вперед, стараясь оставаться такой же тихой, боясь, как бы не попасться на глаза владельцу дома. Пускай он не дееспособен сейчас, но, кто знает, что будет дальше. Нельзя быть замеченной им, но увидеть Риту важнее чего-либо в данный момент, потому она идет вперед, замирая рядом с комнатой Риты, и прижимается спиной к стене, стараясь заглянуть внутрь, но ее попытку прерывает тихий голос изнутри. — ...Карло не тот по кому не будут скучать, — слышится голос Риты, и Эмма невольно начинает прислушиваться сильнее, пытаясь понять, с кем она говорит. — Я не предлагаю застрелить его, можно приобрести яд. Что-нибудь не обнаружимое, — слышит Эмма, узнавая в этом голосе горничную этого дома — Исабель. От ее слов она тут же напрягается, невольно прижимаясь лишь плотнее к стене. — А если у полиции будут подозрения? — Мы убежим, как и раньше. Сменим имена. — Нет! Я не хочу снова менять свою личность, я потратила десять лет на совершенствование этой… О, Боже. Голова кружится. — Ты пьяна, я принесу тебе воды, пора спать, дорогая. Хватит на сегодня, мы решим все это завтра. Времени хоть и немного, но оно все еще есть, — говорит Исабель и ее голос приближается, и Эмма не знает, куда себя деть, не желая быть раскрытой. Она быстро срывается в сторону, скрываясь за колонной, и тихо выдыхает, когда видит, что Исабель проходит мимо нее, не заметив, и отправляется вниз по лестнице. Она раздумывает пару секунд, прежде чем решает, что если Исабель увидит ее после Риты, то кара уже будет не столь страшна, и выходит из своего укрытия, направляясь в ее спальню. — Исабель, не поможешь мне, тут что-то… — тяжело выдыхает Рита, стоя к Эмме спиной, пытаясь снять с себя халат, едва стоя на ногах. Эмме невольно усмехается, так легко, словно только что не была свидетелем планирования убийства. — Разумеется помогу, миссис Кастильо, — тихо произносит она, подходя ближе со спины. Рита тут же вздрагивает, быстро поворачиваясь к ней лицом, от чего, по всей видимости, голова начинает кружиться сильнее. — Что ты тут делаешь?! — шипит она, упираясь рукой о спинку кровати, боясь упасть. Изучая ее глаза, Эмма видит в них страх и это словно придает уверенности. — О, до того, как я услышала один весьма очень любопытный разговор, я всего-то хотела прийти и заявить, что наша сделка отменяется, но сейчас у меня немного другие планы, — тихо отвечает она, и с каждым ее словом губы расплываются в более широкой усмешке. — Никто тебе не поверит, — шепчет она, отталкиваясь от тумбы, делая решительный шаг вперед, но все же равновесие вновь теряется, и ее руки с идеальным маникюром сжимают водолазку Эммы. Опуская ладони на талию Риты, улыбка так и не сходит с губ Эммы, а лишь становится шире, пугая хозяйку дома сильнее, хоть и она старается не подавать вида. Но Эмма видит это в ее слишком пьяных, чтобы хорошо скрыть эмоции, глазах. Впервые, с момента их знакомства, Рита кажется ей уязвимой, и Эмме это чертовски нравится. — Как вы могли подумать, миссис Кастильо, так обо мне? Неужели думаете, что я предам ваше доверие столь неосторожным действием? Разумеется мне никто не поверит. Я никак не докажу то, что услышанное мной здесь — это действительно правда, если только… — она закусывает губу, отводя взгляд к потолку, намерено держа паузу, желая посмотреть на то, как скоро терпение Риты кончится. — Чего ты хочешь? — выдыхает Рита, продолжая смотреть в ее глаза, слегка щурясь, пытаясь понять, что именно так развеселило ее спутницу. Нормальный человек испугался бы. Даже из двух последний предложений их диалога с Исабель можно было понять суть, а еще неизвестно, насколько долго Эмма слушала их разговор, что вообще она успела узнать? — О, мисс Кастильо, я лишь хочу узнать ваше настоящее имя, — шепчет Эмма, наклоняясь ближе к ней, оставляя мягкий поцелуй на ее ключице, вызывая волну мурашек по телу Риты. — Хочу узнать, насколько мы с тобой на самом деле похожи. Рита не успевает ответить, губы Эммы, прижимаются к ее, не давая сорваться очередной колкости или угрозе, заставляя замолкнуть, растворяясь в сладком поцелуе, страстном и требовательном. Впервые Эмма столь решительна, впервые целует ее с таким напором, и даже пьяный разум Риты способен почувствовать изменения в ее поведении. Крепкие руки Свон опускаются на бедра Риты, сжимая, заставляя прижаться ближе к себе, и рука с идеальным красным маникюром сжимает водолазку Эммы сильнее, вжимаясь в ее тело. Рита всегда предпочитала вести, контролировать все, даже в постели. Впрочем, сейчас, чувствуя эти изменения в поведении Свон, она не торопится вновь взять все под контроль, позволяя Эмме вести, целовать ее губы так, как она того хочет. Руки Эммы медленно раздвигают полы халата, и ладони опускаются на обнаженные бедра. Резким движением, она притягивает бедра Риты ближе, поднимая на руки, придерживая под ягодицы. Босоножки на невысоком каблуке слетают с ног, когда Рита обнимает ее ногами за талию, погружаясь в этот поцелуй с головой, теряя контроль окончательно. Рита слышит, тихие шаги и как закрывается дверь в ее спальню, делая вывод, что это Исабель, заметив их, решила не мешать, понимая, что толку от этого в данный момент не будет. Их уже не остановить. Рита больше не задает вопросов. Ей плевать, где Эмма оставила Кэтрин; ей плевать, спит ли ее муж; плевать, что будет завтра утром. Сейчас ей хочется забыть о всех проблемах, и, она знает, что Эмма добивается именно этого. И она позволяет ей. Она тихо стонет, когда Свон сжимает ее ягодицы, прежде, чем отпустить. Рита едва успевает сориентироваться, когда слышит, звук падающих вещей, прежде, чем Эмма опускает ее на туалетный столик. — Свон! Все эти крема стоят, как твоя квар… — она не договаривает, снова прерванная губами Эммы. Она прижимается низом живота к промежности Риты, заставляя ее тихо простонать, когда Эмма слегка ерзает, создавая трение. Эмме плевать, сколько там стоят ее крема, плевать, за что ее пытаются упрекнуть в этот раз. Ей лишь хочется чувствовать ее тепло, слышать ее стоны, потому, она запускает одну руку в волнистые волосы Риты, сжимая локоны, слегка оттягивая; пока вторая рука стремительно опускается вниз, и накрывает влажную промежность. Она чувствует, как Рита вздрагивает, как напрягается ее тело, как она сдерживает стон, не желая сдаваться так быстро, но Эмма слишком хорошо успела ее изучить. Она знает, как сделать ей приятно, как довести до оргазма за считанные минуты, и как заставить Риту безмолвно молить о разрядке, кусаясь и царапаясь. Она желает продлить удовольствие, желает насладиться ей, довести до грани и прекратить в самый неудачный, для Риты, момент, чтобы начать все заново, чтобы она впервые открыла рот не ради команды, а ради мольбы. Чтобы она умоляла о том, чтобы рука Эммы начала двигаться быстрее. Губы Свон опускаются на ее шею, покусывая нежную кожу, заставляя Риту выгибаться навстречу, откидывая голову назад, отчего Эмма сжимает ее волосы сильнее, все же срывая с ее губ новый стон, который Рита так упорно держала в себе. Словно в поощрение за покорность, пальцы Эммы начинают медленно гладить ее промежность, обводя клитор вокруг, прежде, чем она проводит по нему костяшкой пальцев. Бедра Риты непроизвольно сжимаются, и Свон тихо шипит, кусая ее шею сильнее, тут же шлепая ее по внутренней стороне бедра, заставляя развести бедра шире. — Не смей, — рычит Эмма ей на ухо, прежде чем обхватить мочку уха губами, она медленно начинает посасывать ее, опуская пальцы на клитор Риты, начиная массировать его круговыми движениями. Рита шумно выдыхает, прикрывая глаза, опуская руки, чтобы коснуться Эммы в ответ, скользнуть рукой под ее брюки, но Эмма тут же перехватывает руку, сильно сжимая пальцами ее запястье. — Сегодня ты принадлежишь мне, — шепчет Свон, резко убирая руки от Риты, но не проходит и секунды, как ее руки с треском раскрывают полы халата и ремешок, соединяющий их вместе, со звоном падает на пол. Рита не успевает среагировать, алкоголь в крови и горячие прикосновения Эммы не дают разуму прояснится, замедляя, при этом заставляя ощущать все будто острее. Словно в оцепенении, Рита наблюдает за тем, как Эмма приближается губами к ее груди и твердый сосок обхватывают нежные губы, кусая и посасывая, пробуждая новую волну мурашек и приглушенный стон. Рита закусывает губу, вновь закрывая глаза, отдаваясь этим ощущениям, медленно поднимая руку, чтобы запустить пальцы в светлые волосы, слегка сжимая локоны и надавливая на голову, приближая ближе к себе. Она закидывает ноги обратно на талию Эммы, желая быть ближе, снова почувствовать прикосновения на клиторе, но получает даже больше, чем просит. Два пальца замирают рядом с входом, размазывая смазку по подушечкам, прежде, чем резко войти внутрь, заставляя Риту вскрикнуть, от резкости проникновения. Рита едва успевает вдохнуть поглубже, прежде, чем Эмма начинает задавать темп пальцам, прижимая ближе к себе, встав между ее бедер. Чуть сгибая пальцы внутри, от чего комната наполняется стонами Риты, которые звучат все чаще по мере нарастания темпа. Большой палец опускается на клитор, лаская, приближая Риту к оргазму все быстрее. Ногти Риты впиваются в плечи Эммы, прижимая ближе к себе, пока губы покрывают поцелуями висок и макушку, в то время, как губы Эммы продолжают покусывать возбужденные соски, и целовать груди. Она хочет почувствовать тепло ее кожи, коснуться Эммы, снять ее чертову водолазку, на которой остался легкий запах духов Кэтрин; снова почувствовать, что Эмма принадлежит ей, будто не было измен, будто не было между ними и уговора о соблазнении Кэтрин. Ей хочется забыть о всем плохом, вернуться назад в то время, когда между ними была лишь бешеная страсть, когда она верила, что любима и любила в ответ. Эмма же не желает возвращаться назад. Ошибки, что были сделаны, слова, которые были брошены, уже не вернуть, но это не значит, что они не могут двигаться дальше. Они причинили друг другу достаточно боли, Эмма наигралась и теперь, когда она знает, что Рита не так изыскана, какой хочет казаться, Эмме нужно больше. Ей нужно узнать ту Риту, которая скрыта за маской богатой сучки, эгоистичной, не любящей никого, кроме себя и денег своего мужа. Ей хочется узнать, какие тайны скрывает эта женщина. Она больше не боится ее, хотя следовало теперь бояться ее лишь сильнее. Но Эмму лишь притягивает эта безумная сторона женщины, которая ранее казалась ей до отвращения идеальной и фальшивой. Но, сначала ей нужно знать хотя бы одно, то, что по какой-то причине волнует ее больше всего — настоящее имя Риты. И Эмма повышает ставки, добавляя третий палец, она выпрямляет спину чтобы заглянуть Рите в глаза, задавая ей вопрос, после очередного стона, который сводит с ума и заставляет низ живота сжиматься с каждой секундой все сильнее. — Как тебя зовут? — шепчет Эмма, глядя в карие глаза, входя глубже и резче, ускоряя движение руки. — Тебе известно это, — сдавленно рычит Рита, слегка откидываясь назад от действий Эммы, упираясь рукой о туалетной столик, но она едва только находит опору, когда Эмма хватает ее за волосы, приближая обратно к себе. Впиваясь в губы Риты, она тихо стонет, наращивая темп пальцев. — Настоящее имя. Я хочу его знать, — рычит Эмма, после того, как кусает ее нижнюю губу, слегка оттягивая. Ответа не поступает, и Эмма раздраженно выдыхает, мгновенно покидая влагалище, второй рукой лишь сильнее сжимая волосы Риты. Рита возмущенно стонет, хватая руку, крепко сжимающую ее локоны. — Что ты делаешь, Свон?! Закончи то, что начала! — рычит она, впиваясь острыми ногтями в запястье Эммы. — Ты назовешь мне свое имя? — шепчет Свон, старательно не показывая боли от ногтей Риты. — Нет! — рычит она в губы Эммы, пытаясь оттолкнуть от себя, но Эмма не сдвигается с места. На ее губах лишь появляется жестокая усмешка. Рука в волосах Риты быстро избавляется от хватки ее ногтей, слегка царапая себя о них, но Эмма вновь не показывает боли, хоть рука и начинает неприятно гореть. — Скажешь, — шепчет Эмма, прежде, чем резко потянуть Риту на себя, заставляя подняться с туалетного столика. Не успевая даже дернуться, Рита тут же оказывается прижатая рукой Эммы к этому самому столику грудью, нагибаясь, заставляя выпятить ягодицы. — Свон, какого черта ты… — Стон опережает последующие слова, когда Эмма резко входит в нее пальцами сзади, проникая резче и глубже чем до этого, заставляя ноги дрожать. Ее пальцы двигаются резко внутри, и когда Эмма чувствует, что Рита уже не сдвинется с места, она опускается на колени, и прижимается губами к клитору, обхватывая его, медленно посасывая. Сжимая руками стол, Рита роняет оставшиеся баночки на ковер и комнату наполняет аромат лаванды и эвкалипта — свежий и глубокий, как морозное утро. Вдыхая этот запах, она прикрывает глаза, расставляя ноги шире, и стонет, наслаждаясь действиями Эммы, в очередной раз за эту ночь поддаваясь ее действиям. Язык Свон, медленно ласкает клитор, пока ее пальцы контрастно быстро проникают внутрь, заставляя Риту вздрагивать от каждого движения. Сгибая пальцы внутри, Эмма касается чувствительного места, и, когда Рита громко стонет, пальцы Эмма остаются внутри, массируя эту точку. — О Боже! Вот так! — Рита вскрикивает, упираясь лбом о стол, сильно жмурясь, фокусируясь на ее действиях, чувствуя, что вновь близка к оргазму. — Ты скажешь мне свое имя? — требовательно произносит Эмма, отрываясь от клитора. — Нет! — громко выдыхает Рита в ответ, ударяя рукой по столу от переполняющих ее чувств. — Тогда я остановлюсь и уйду. Ты хочешь этого? Ну же, дорогая, всего-то свое настоящее имя, — мурлычет Эмма, затем проводя кончиком языка по клитору, заставляя Риту вновь вздрогнуть, сдавленно простонав. — Нет! Не смей останавливаться! Или… — Или что, миссис Кастильо? Убьете меня, и снова сбежите? Ну же, вам же так нравится ваша жизнь сейчас. Я не прошу многого… Настоящее имя взамен на оргазм и соблазнение вашей падчерицы? — Эмма усмехается, замедляя движение пальцев внутри, отчего Рита двигает бедрами навстречу, не желая чтобы это прекращалось. — Свон, не смей останавливаться! Хорошо! Но сначала закончи то, что начала… — Рита стонет, когда сразу после этих слов, губы Эммы вновь накрывают клитор, а пальцы внутри вновь возобновляя темп. Эмма чувствует, как по подбородку течет влага Риты, давая ей понять, что Рита уже близка к оргазму. Эмма сжимает ее ягодицу свободной рукой, впиваясь в кожу пальцами, заставляя Риту простонать громче. Эмма чувствует, как тело Риты напрягается через пару секунд, а ее бедра начинают дрожать сильнее, предвещая разрядку, и пальцы Эммы замирают внутри Риты, прижимаясь подушечками к чувствительной точке. Она чувствует ее дрожь языком и прикрывает глаза, наслаждаясь стонами Риты и реакцией ее тела, от чего по телу Свон бегут мурашки. Медленно выводя пальцы, она слушает, как часто дышит Рита, и на ее губах вновь появляется кривая усмешка. — Я жду, — мягко произносит Эмма, помогая Рите встать прямо, придерживая ее за талию, даже не давая времени перевести дух. Поднимая затуманенный от оргазма взгляд к лицу Эммы, Рита шумно выдыхает, видя влагу вокруг ее губ, отчего она тут же прижимается своими губами к ее, проводя языком по губам, слизывая влагу, пробуя себя на вкус. — Рита… — усмехается Эмма, разрывая поцелуй, спустя пару секунд. Прижимая Риту к себе, Эмма опускает пальцы на ее подбородок, заставляя ее посмотреть себе в глаза. — Как твое настоящие имя? — тихо спрашивает она, вглядываясь в карие глаза напротив, словно может увидеть в них правду. И она видит. Стены Риты рушатся, и Эмма уверена в том, что она не лжет, когда Рита снова смотрит на нее с нежностью и мягкой улыбкой на губах. — Меня зовут Реджина Миллс, — так же тихо отвечает Рита Реджина, и Эмма улыбается ей в ответ, слегка лукаво, но с ответной нежностью. — Приятно познакомиться, Реджина, — говорит Эмма, ведя подушечкой пальца по ее скуле. — Итак, как мы убьем вашего мужа?