Для маленькой такой компании большой такой секрет

Арбенина узнает о случившемся спустя сутки, неожиданно — от матери. Голос у той подозрительно спокойный, ровный. – Твоей Сургановой стало плохо на концерте… – без предисловий сообщает она, а на Диану наваливается слабость. Колени подкашиваются, она упирается левой ладонью в выкрашенную охрой стену, правой сжимая трубку до побелевших костяшек пальцев. А мать все так же спокойно продолжает: – Марта узнала из соцсетей, что ей даже скорую вызывали… Воздуха перестает хватать катастрофически, она пытается глотать его ртом. Мысли коротит: «Светка, Светка! Почему, почему ты не позвонила мне?! Почему никто не позвонил?! Почему?!» И почти сразу вспыхивает ответ – никто ведь не знает, за исключением самых близких, проверенных. Голос матери звучит будто сквозь толщу воды: – …Артем закатил истерику… – Что?.. Что?.. Что со Светой? – с третей попытки Диане все-таки удается выдавить из себя предложение целиком, полностью пропустив мимо ушей про сына. – Не имею представления, мне это мало интересно. Спрашивай своих детей! – Что?.. – на негнущихся ногах Арбениной удается добраться до тахты и рухнуть на нее. – Твоя ненормальная дочь, от осинки не родятся апельсинки, как говорится, позвонила Захару, потребовала, чтобы он приехал и отвез их к ней… Диана слышит слова матери, но не понимает смысла – все это какой-то ребус, поэтому она просто пытается справиться с дыханием, сердце долбит о ребра. – Где?.. Куда?.. – Выясняй у своей дочери! – жестко отрезает мать и добавляет: – Последний раз я с ними оставалась. Вот пусть теперь твоя ненаглядная Сурганова с ними и возится! Ведьма! Столько лет, а она не только тебя не отпустила, но и детей… – женщина все-таки не выдерживает, и наступает тишина. Диана медленно подносит телефон к лицу, тупо пялится на почерневший экран, прежде чем все-таки снова разблокировать его и набрать Жукову. И те мгновения, что она слушает длинные гудки, страх трансформируется в злость. Светка, дура! Какая же ты дура! Не хотела волновать! – Что со Светой?! – рявкает она, как только слышит напряженное «Да?» – Стресс. Переутомление. Неправильное питание. Вкатали глюкозу с физраствором и отправили отдыхать. В больницу не забрали, – тут же чеканит Лена. – Твои дети такие же ненормальные, как и ты! – добавляет спустя мгновение уже спокойнее и с какими-то неопределяемыми проскальзывающими эмоциями. – Блюдут? – почти неслышно усмехается Арбенина, она слишком хорошо помнит, как прошлым летом Сурганову где-то продуло и заклинило, так Марта клеила ей перцовый пластырь, Артем не позволял вставать с кровати и был готов исполнять любой каприз. – Их привез твой водитель. Теперь дежурят у постели. Я попыталась позвонить твоей маман, типа успокоить, что нормально доехали, но была отправлена в пешее эротическое… – Прям так? – Прям так, – подтверждает директор «СиО» и неожиданно смеется: – Светка в шоке, ты бы видела ее лицо, когда в номер вломилась эта взъерошенная парочка. Оба бледные, глаза огромные. Пацан в истерике, вцепился в нее клещом, так и уснул под боком. Девчонку я спать отправила час назад, втирала мне про переутомление, нервное напряжение, стресс… Я бы сказала, что тебе ее подкинули, если бы она так не была на тебя похожа… Слишком умная, не по годам. Арбенина выдыхает и неожиданно тихо смеется, не обращая внимания на выступающие в уголках глаз слезы. Да, по поводу Марты у нее и самой были такие подозрения. – Лен… Ну она – дура, всю жизнь такой была, лишь бы не показывать, что плохо, никого не напрягать, но ты?.. Какого хрена ты мне не сообщила? – Да меня за горло взяли… Бледная, как смерть, дышит через раз, а голос стальной – не смей волновать, у нее концерты… Слушай, разбирайтесь сами, – фыркает Жукова и вздыхает. – Ты только с ума не сходи, хорошо? Концерты ближайшие я уже переношу на другие даты. Марта организовала, что завтра приедет твой Захар и отвезет их домой… С тобой или со мной она бы спорила, а вот с ребенком твоим… – в динамике слышится легкая усмешка. – Молодец, – Диана чувствует распирающую гордость за дочь и одновременно с этим легкий укол необоснованной ревности. Во всем теле все еще чувствуется легкая дрожь. Когда Жукова отключается, Арбенина еще долго сидит на тахте, не двигаясь, глядя в одну точку. Хочется курить, но сил нет…

***

Она прилетает около семи утра, Захар ждет на парковке, и стоит приблизиться, тут же вручает термос с кофе и бумажный пакет с домашним рыбным пирогом жены. Арбенина падает на переднее сидение, упирается коленями в торпеду и прикрывает глаза. Дорога будет длинной — такое время, что они соберут все возможные пробки. Но они на удивление достаточно быстро выскакивают на трассу. А дальше все складывается еще удачнее, машина идет бодро. Диана задумчиво жует пирог, всматриваясь в окно на достаточно однообразный урбанистический пейзаж с редкими вкраплениями зеленого. Музыкальный центр выдает победивших на «Евровидении» итальянцев, а она снова и снова с подозрением косится на навигатор, тайно надеясь, что линия так и будет оставаться зеленой, и вездесущий «Яндекс» не накинет лишние минуты. Тридцать минут – впереди маячит знакомый пригород, потом родной забор. Стоит машине затормозить у ворот, как в приоткрытое окно врывается радостный лай пса. И Диана, сама не зная почему, выдыхает с явным облегчением – она дома. Гриня встречает радостным вилянием хвоста, тянется, чтобы облизать руки или урвать остатки пирога в пакете. Диана треплет его по голове, направляясь в сторону дома, и сталкивается с тишиной. Хмурится с подозрением, тут же почти бегом поднимается наверх и замирает перед закрытыми дверями спальни. Волнами накатывает страх, руки леденеют, а ноги будто наливаются свинцом, и она никак не может справиться с дрожью, чтобы сделать шаг. Арбенина не может объяснить себе, чего так сильно боится – Светка в порядке, ей просто нужен отдых! Наконец, собравшись с духом, она осторожно, как можно тише, открывает дверь спальни и замирает, все сильнее сжимая ручку, потому что иначе упадет. Сурганова спит, трогательно свернувшись клубочком посреди большой двуспальной кровати, Темка сопит рядом, сжимая в ладошке ее пальчики. В то время как Марта уже читает что-то, умостившись в ногах, она сразу же вскидывает голову, когда слышит легкий щелчок дверного замка. – Привет, – улыбается Диана, подходя ближе, треплет дочь по голове и зависает взглядом на спящих. – Привет, – тихо отвечает девочка, внимательно наблюдает, как мать присаживается с краю и осторожно, невесомо касается встрепанных пепельных волос спящей женщины и зависает. Беспокойство за Сурганову наконец-то отступает, и Диана теперь может дышать свободно. Больше не надо притворяться, натягивая улыбку на лицо, пытаться не накручивать себя и не думать: что с ней, как она? – Ты дома? – неожиданно звучит тихо и почти неслышно. Арбенина кивает: – Дома, заяц, дома. Света начинает шебуршиться, пытается аккуратно сесть, но Диана тут же осаживает ее: – Нет, заяц, лежи. Тебе надо отдыхать, мы с Мартой сейчас организуем какой-нибудь завтрак, – не видит, но чувствует, что дочь рядом кивает в знак согласия. Сурганова улыбается одними уголками губ. – Тока не кашу… – бурчит она. Арбенина хмыкает. – Я узнаю у Жуковой, что тебе сказали врачи по поводу недоедания, кусочничества и прочего, и буду усиленно кормить тебя, вкусно и полезно. Я, кстати, сладостей привезла с Ташкента. – И сама будешь есть? – хмурится Света, поджимает губы и окидывая ее критическим взглядом. – Халву? – И сама, – с улыбкой соглашается женщина, – и халву. Заяц… – давится воздухом. – Я испугалась… Когда узнала… И узнала от собственной матери! Представляешь?! – она сжимает теплую ладошку в своих руках. – Прости, я не хотела тебя волновать… – Сурганова опускает глаза и вся словно сжимается. Диана тут же подсаживается ближе и наконец-то притягивает ее в свои объятия. – Девочка моя, пообещай, что будешь звонить… Я не хочу узнавать из соцсетей, что моей любимой женщине стало плохо на концерте… – Теперь ты знаешь, каково было мне тогда? – ворчит Света, пряча лицо в изгибе шеи и плеча. Диана вздыхает и целует ее в макушку. Они достаточно долго сидят так, пока не просыпается Темка. Он забавно щурится, зевает, подползает к Сургановой, обнимает ее за талию и нагло пытается уложить обратно на кровать, тем самым забрав из рук матери. – Хамло, – тихо возмущается Арбенина, нехотя отлепляясь от Светы, еще раз целует ее в макушку и поднимается. В дверях снова замирает в пол-оборота, смотрит, как Артем удобно устраивается рядом со Светой и почти мгновенно снова засыпает. Та в свою очередь обнимает его, гладит по волосам и тоже закрывает глаза. Диана чувствует, что к горлу подкатывает ком, который женщина безуспешно пытается сглотнуть. Охватывает чувство, что она наконец-то спустя долгие годы скитаний все-таки вернулась домой. Вздрагивает, когда слышит с кухни недовольно-возмущенный окрик дочери. И осторожно прикрыв дверь, торопится вниз, пока ее активный и излишне самостоятельный ребенок не занялся приготовлением полезного завтрака. Светку необходимо окружить заботой и любовью. А что может быть лучше, чем вкусная еда в кругу семьи? И сладости? Конечно, сладости.