__________
Никто не знает Чонина лучше, чем Кёнсу. Никто не понимает все его глупые, неудачные шуточки, как Кёнсу, и определенно никто так громко над ними не смеется, как тот же Кёнсу (хотя этот смех большей частью вызван жалостью, нежели удачным юмором друга). Никто не знает, почему Чонин так одержим идеей любви, или почему он каждый День отца проводит у телефона, будто ожидая чего-то. Никто не понимает, почему он работает так усердно для хороших отметок, когда его мамы даже нет рядом, чтобы похвалить сына за отличные успехи в школе. Так же никто не понимает, почему Кёнсу так нравятся глупые шутки Чонина, почему он бодрствует поздно ночью, накануне Дня отца, желая увериться в том, что кое-кто опять чего-нибудь не натворил; почему Кёнсу покупает рожок мороженого для друга и ведет его в кино каждый раз, когда тот получает "отлично" за контрольный тест. Никто не понимает того, что для Кёнсу очевидно. Но даже Кёнсу невольно ощущал, как в душу прокрадываются робкие сомнения: Есть ли кто-то, кто знает о Чонине больше, чем он?__________
- Ты скоро выпустишься, - сказал Чонин, перед тем, как откусить изрядный кусок от гамбургера. Они обедали после уроков в небольшом кафе, и Кёнсу, сидя напротив друга, смотрел, как тот с аппетитом поедает ланч. "Мы должны сделать что-то вместе этим летом перед тем, как ты поступишь в колледж." Кёнсу показалось, что он уловил горечь в голосе Чонина. Разве это не грусть сквозила в его интонации? - Да, - ответил он, - но мы все равно всегда проводим наше лето вместе. - Это странно, что Чонин поднял эту тему. До этого они никогда не обсуждали свои планы на лето, все всегда складывалось само собой. Возможно это из-за стресса? - Может, сходим на научную выставку, которая недавно открылась? - предложил друг с азартом, но, встретив раздражённый взгляд Кёнсу, поспешил смягчиться, - Или ты можешь предложить что-то еще? - Кёнсу закатил глаза. Чонин никак не хотел допускать мысли о том, что что-то поменялось в отношениях между ним и Кёнсу. Последние несколько месяцев были тяжёлыми. Кёнсу натянуто улыбался другу, сдержанно отвечал на все вопросы, но Чонин не мог понять что происходит. Может это школа или поступление в колледж так влияет на его друга? Он ждал, но ничего не менялось, Кёнсу становился чужим, он постепенно ускользал, терялся, и Чонина пугало это. Он скучал по своему лучшему другу. Он скучал по Кёнсу, настоящему Кёнсу. Недолго думая Кёнсу, чуть помолчав, начал: "Учитель Ли сказал мне о конкурсе стихов, который будет проходить первую неделю лета. Мне кажется, я смогу участвовать. Но мне нужен кто-то, кто пойдет со мной. Я не хочу быть один." Глаза Чонина расширились. - С каких это пор ты начал увлекаться поэзией? - Он знает, что Кёнсу любит уроки литературы. Учитель Ли - его любимый преподаватель. Но он думал, что Кёнсу увлекается романами, совсем не стихами. Чонин встретил взгляд друга. По одному лишь этому взгляду он понял, что что-то не так. Хоть он и не был хорош в литературе, но Кёнсу он читал как открытую книгу. - Не бери в голову, - быстро пробормотал Кёнсу. - Сходим на выставку, куда захочешь. Чонин не смог ничего сказать; он лишь смотрел, как Кёнсу продолжает есть. Сходим на выставку, куда захочешь: эти слова продолжают крутиться в его голове. Когда Кёнсу начал так легко бросаться словами? Он слишком быстро согласился с предложением Чонина. - Кёнсу, - медленно начинает Чонин, и тот быстро отводит взгляд в сторону, распознав серьезные нотки в голосе друга. "Если что-то не так, ты можешь мне сказать, ты же знаешь?" Кёнсу нахмурился. - Да, я знаю, - сказал он и поспешил вернуться к еде. Оба погрузились в тишину. Казалось, что и все вокруг вдруг решили замолчать, дабы не нарушать напряженной тишины между двумя друзьями. Это было совсем не то уютное молчание, царившее в комнате Кёнсу, когда ребята лежали на кровати в ожидании сна, когда оба знают, что лежащий рядом друг не спит, но тем не менее прервать это никто не спешит. Эта тишина была гнетущей, слишком тяжелой, чтобы её терпеть. Чонин готов был кричать, разбивать, буйствовать, лишь бы прекратить это. Кёнсу ушел первым, сославшись на домашнюю работу, которую нужно закончить как можно раньше. Чонин смотрел ему вслед, пытаясь игнорировать то противное, тревожное чувство, копошившееся в его животе, подобно комку склизких червей. Он винил во всем дурную еду, хоть и знал, что это нервное напряжение вызвано совсем не едой.__________
Несмотря на то, что Чонин всей душой ненавидел любовь и все, что с ней связано, он испытывал необъяснимую тягу к познанию этого чувства. Он желал знать о ней все до мельчайших подробностей, даже если это никак не поддерживало его теорию об абсурдности любви. Хоть Чонин и утверждает, что никогда не испытывал любви - и надеется, что никогда не испытает - он знает все её симптомы. Влажные ладони, бесчисленные бабочки в животе, взволнованные улыбки - всё это он вычитал из книг. Он был прекрасно осведомлён об этих деталях. Чонин был абсолютно уверен в том, что ему не составит труда, глядя на человека, сказать: влюблен он или нет. Поэтому он сразу смог определить, что его друг Сехун влюблен. Чонин сидел в литературном классе, и в это время в кабинет вошёл высокий парень глуповатой улыбкой на лице и сел рядом с ним. Чонин, решив проверить свою теорию, подружился с мальчиком, как оказалось с Сехуном, и начал ждать дальнейшего развития событий. Уже через неделю парень узнал, что предмет воздыханий нового знакомого - студент по обмену Лухан, начав разговор о котором, этот парень уже не затыкается. Два месяца спустя Сехун объявил, что встречается с Луханом. Чонин был счастлив. Но причина была не в радости за друга, а скорее в том, что его теория оказалась верна - Сехун действительно был влюблен, и Чонин сам смог определить это. Чем больше Чонин изучал явление, названное любовью, тем больше он запутывался. Почему кто-то так жаждет иметь эти симптомы? Почему кто-то не сводит глаз с тех, кто заставляет их вести себя глупо? Почему, почему, почему? Кёнсу имел обыкновение смеяться над Чонином в моменты, когда тот обменивался своими доводами с другом. "Мне кажется, тебя уже во снах мучают собственные идеи, а ты никак не можешь оставить бедную любовь в покое. И кстати, как ты изучаешь чувство, основываясь на фактах, а не на собственных ощущениях?" Кенсу запрокидывал голову и громко смеялся, а Чонин еле сдерживался, чтобы не запустить подушку в лучшего друга. "Да ты перешел на новый уровень Чонин, теперь ты еще более нудный! Неужели такое возможно? Куда уж дальше!" После этого они вступали в словесные перепалки: кто же является большим занудой. "Ты каждое лето проводишь за изучением учебного материала следующего года!" - выкрикивал Чонин, и Кёнсу выдвигал свои обвинения: "А ты записываешь математические формулы в блокнот, когда тебе скучно! И не отрицай, я сам видел, как ты это делаешь!" Их аргументы были такими бессмысленными и по-детски глупыми, но не смотря на это Чонин ничего не отрицал, ведь в это время друг счастливо улыбался и смеялся так беззаботно, будто нет в мире лучшего увлечения, кроме как откровенно ржать над Чонином и его честностью. В это время Чонин забывал о науке, о числах, о таких глупых вещах, как любовь, потому что Кёнсу не давал плохим мыслям задерживаться в его голове. Он наоборот вызывал хорошие чувства, даже когда всё было плохо. Кёнсу всегда каким-то образом узнавал, что делать в трудных ситуациях, и делал такие, казалось бы совсем простые вещи, которые в итоге решали всё. Даже когда они были детьми: он помогал Чонину разбираться в умножении и вычитании, объясняя всё настолько просто, что Чонин начал щёлкать все задачки с применением этих правил как орешки. Иногда Чонину даже хотелось попросить Кёнсу объяснить ему любовь. Кто знает, может и на этот раз друг представит всё в таком свете, что Чонин откажется от своих идей. Но он тут же останавливал себя, начиная посмеиваться: откуда Кёнсу может знать что-то о любви?__________
На следующий день Чонин в одиночестве шёл на уроки. Он был так глубоко погружён в свои мысли, что не слышал окриков Сехуна, пытающегося нагнать его. - Хей, Чонин! Почему ты идешь так быстро? - Сехун наконец остановил друга, схватив того за плечо. - О, что такое? - Чонин наконец заметил запыхавшегося паренька. - Я хотел сказать, что Лухан хочет позвать тебя покататься с нами на велосипедах. Мы собираемся взять парные, ну... Как на тв, - смущаясь, сказал Сехун. - Почему же вы, ребята, хотите взять меня с собой? - осторожно спросил Чонин. - Ну, не только из-за нас, - начал Сехун. - С нами пойдут Чанёль, Бэкхён и Кёнсу. - Чонин не поверил своим ушам: откуда Кёнсу знает Сехуна и его друзей? - Почему же вы решили пригласить меня? - Отлично! Теперь так неудобно не из-за свидания парочки, а еще и из-за компании. Он никогда не был близок с Луханом и не понимал, почему тот так настаивает на его присутствии. - Кёнсу ведь всё ещё чувствует себя неудобно, находясь рядом с Чанёлем и Бэкхёном, - ответил Сехун так, будто это самая очевидная вещь на свете. - Почему вдруг ему должно быть неловко? - Ну... Он ведь раньше был в отношениях с Чанёлем, и... - начал Сехун медленно, и приподнял бровь, увидев пустое выражение на лице Чонина. - Подожди, неужели ты не знал? - Как видишь, нет, - невозмутимо ответил Чонин. У него никак не укладывалось в голове: Кёнсу? И Чанёль? Говорил ли он об этом с Чанелём? Неужели это тот парень, что задирает всех вокруг? Этот Чанёль? И его Кёнсу? Встречались? - Я думал, все знают, - пожал плечами Сехун. Чонин погрузился в свои мысли. Но тут он вспомнил кое-что, что нужно было узнать обязательно. - Как давно они расстались? - Он никак не мог поверить, что Кёнсу не рассказал ему об этом. Разве так поступают лучшие друзья? Конечно, Чонин ясно выразил свое мнение о любви. Но он не имеет ничего против откровенности, честности. Простой дружеской честности. И он никогда не пренебрегал самим Кёнсу. - Точно не знаю, примерно пару месяцев назад? Но все равно их отношения продлились не так долго. Кёнсу порвал с ним почти сразу после первого свидания, - Сехун осторожно посмотрел на Чонина, ожидая его реакции. Тот лишь недоверчиво смотрел на друга. Пару месяцев назад... Именно тогда Кёнсу стал сам на себя не похож. Чонин думал, складывая все кусочки воедино. Неудивительно. Чонин старался не дать горьким мыслям овладеть его сознанием, но это было трудно. - Теперь я понимаю почему... - начал вдруг Сехун тихо. Глаза Чонина устремились на друга: "Понимаешь что?" - То, почему ты не волновался об этом раньше. - С чего я должен волноваться? - проворчал парень. Неужели он серьезно? Чонин бросил свирепый взгляд на Сехуна: "Я всего лишь в недоумении оттого, что Кёнсу никогда ничего мне об этом не говорил. И точка." - Хотел бы я знать, почему он молчал, - Фыркнул Сехун. Чонин устремил свои глаза на друга. Страх пронзил его сознание: что еще Сехун знает о его лучшем друге, чего не знает он сам? - А сейчас он встречается с кем-нибудь? - Он чувствовал сильное давление под взглядом приятеля. Он желал спрятаться от него куда-нибудь, ведь эти глаза как будто выискивали что-то, за что зацепиться. - Нет, - ответил Сехун. Хоть Чонин и не заметил того, что плечи сами собой опустились, Сехун все видел. Он ждал, когда Чонин задаст самый главный вопрос, но тот так этого и не сделал. Чонин лишь расправил плечи, чтобы не выглядеть жалко (не дай Бог друг что-то заметит)и сказал, что пора на уроки. - Если встретишь Кёнсу, скажи, что я хочу поговорить, - сказал Чонин перед тем, как уйти. Сехун проводил парня взглядом, успев заметить, как тот по привычке взлохматил волосы. Так он делает только если расстроен, и Сехун знал, что это точно не из-за школьных проблем. Вроде бы и умные ребята, а ведут себя как идиоты.__________
Чонин встретил Кёнсу, когда ему было шесть лет. Двое детей, одиноко играющие на детской площадке, нашли друг в друге утешение, играя с мячиком или качая друг друга на качелях. Судьба распорядилась так, что они выросли вместе. Кёнсу всегда удивлялся, как они, абсолютно разные люди, на протяжении такого большого количества времени были рядом. Чонин был как закат солнца, в то время, как Кёнсу был рассветом. Чонин был одержим числами и математическими формулами, всегда добивался верного, реального решения, когда Кёнсу был книжным червём, любил манипулировать словами и был уверен в том, что ни на один вопрос не существует определенного ответа. Чонин мыслил чётко, отметая все размытые варианты прочь, тем самым ограничивая себя, когда Кёнсу мыслил широко и всякий раз находил что-то новое для себя, вдохновлялся новыми идеями и двигался дальше. Когда Чонин ненавидел всё вокруг, когда каждая вещь, каждое чувство вызывало его недоверие, Кёнсу ждал чего-то большего: он жаждал любви. Чонин никогда не знал, была ли его встреча с Кёнсу предначертана судьбой. Может он и не должен был встречать того малыша на детской площадке, когда ему было всего шесть лет? Но так же он не знал, что спустя одиннадцать лет разобьет этому мальчику сердце. Но Кёнсу мог помочь ему узнать.__________
- Сехун сказал, что ты искал меня, - сказал Кёнсу тихо, прервав тягостные размышления Чонина. Это был обед, и Чонин после окончания уроков складывал свои учебники в шкафчик. Его друг, уже сложивший свои книги, теперь стоял подле него в ожидании. - Он говорил загадками. Что же тебе надо сказать мне? - Брови Кёнсу поднялись вверх, когда он вспомнил поведение Сехуна. - У тебя очень странные друзья. - Это включает тебя, да? - фыркнул Чонин, глядя на друга. Кёнсу лишь слегка улыбнулся. - Нет, я гораздо важнее всех твоих друзей, вместе взятых. - Ты важнее всего, - прошептал Чонин, не подумав. Он замолчал и тут же осознал весь смысл сказанного. Он тут же вернулся к складыванию учебник в шкафчик, лишь бы не встретить взгляд друга. Кёнсу уставился на него, и Чонин мысленно умолял его сказать хоть что-нибудь, лишь бы разорвать это неловкое молчание. Но Кёнсу молчал, и Чонину не осталось ничего другого, кроме как взять дело в свои руки, и он с трудом подавляя желание спрятаться в шкафчик, начал: "Лухан пригласил меня покататься на велосипедах." - Да, он говорил, что хочет пригласить тебя, но ты не обязан идти. Я знаю, ты не любишь катание на велосипедах, так что можешь отказаться, - Чонин не знал почему, но ему не понравился ответ Кёнсу. Казалось, будто они совсем не друзья и Чонин совсем не важен, тот просто отмахнулся от него. - Но Сехун сказал, что меня пригласили, чтобы обстановка была менее неловкой. Кёнсу ничего не ответил; он только пристально посмотрел на Чонина, и тот понял, почему друг был такой напряжённый все эти дни. Он не мог больше читать этого парня, как книгу. Его взгляд осторожно блуждал по лицу Чонина. Кёнсу пытался не выдать своих чувств, боялся, что его раскроют, и Чонин всё задавался вопросом: как же он не заметил этого раньше? - Он сказал мне о тебе и Чанёле. Уголки губ чуть дёрнулись, и Чонин понял, что поймал его. Он ненавидел само упоминание о Чанёле, и его поразил страх, отразившийся на лице друга. - И что же он сказал обо мне и Чанёле? - спросил Кёнсу, стараясь, чтобы его голос звучал непринужденно. Но у него этого не вышло: Чонин кожей чувствовал напряжение, исходившее от него. Возможно, он убьет Сехуна после всего? - Вы двое встречались, - сказал Чонин, надеясь, что это не прозвучало слишком жёстко. - И? - спросил Кёнсу сквозь сжатые зубы. - И? Ты еще спрашиваешь? Почему ты мне не сказал об этом? - Чонин негодовал. - Почему это так важно? - фыркнул тот. Все это было так давно, и Кёнсу не считал уместным ворошить прошлое. - Потому что! - воскликнул Чонин, и Кёнсу вспомнил маленького мальчика, несколько лет назад пытавшегося доказать другим детям, что Power Rangers всегда будут лучше Черепашек-Ниндзя. Но теперь Чонин уже не такой маленький, невинный и хрупкий, каким всегда был для него. Это страшило Кёнсу. Его красивое лицо, пухлые губы, черты лица - всё это теперь пугало Кёнсу. Почему Чонин вырос? Зачем? Зачем стал взрослым Кёнсу? Они могли навечно остаться невинными детьми. - «Потому что» что? - остро спросил Кёнсу, сжимая кулаки. - Потому что я твой лучший друг, - словно выплюнул эти слова Чонин. Никогда ещё Кёнсу не испытывал к этому термину такой ненависти, как сейчас. Это ограничивало его, запирало в клетку, из которой он не сможет сбежать. Чонин любил устанавливать рамки, но Кёнсу страстно желал, избавиться от этого гнёта и не сдерживать себя. Лучший друг, лучший друг, лучший друг - это всё, что он значил для Чонина: лучший друг. - Лучшие друзья всегда делятся такими вещами. Кёнсу позволил себе грубо рассмеяться. - И правда. Так же как и ты сразу сказал мне, что тебе нравится тот парень, кажется, Тэмин? Глаза Чонина потемнели. - Это разные вещи... - И что? Ты никогда не говорил мне... - Я никогда не встречался с ним... - Разве это важно? Это одно и то же! - Нет, это не так! Кёнсу разочарованно кивнул головой. - Хорошо, ладно, - сказал он, стараясь успокоиться. - И я даже не знаю, почему мы ведем такой странный спор. Давай просто пойдем и поедим вместе, забудем об этом. - Кёнсу развернулся, готовый уйти, когда Чонин остановил его и развернул к себе, заставив друга споткнуться. - Эй, не над... - Ты все ещё испытываешь чувства к Чанёлю? - спросил Чонин. Его лицо было серьёзным и мрачным, и Кёнсу задался вопросом: тот ли это мальчишка, что строил ему рожи в окно, когда они были младше? - Боже, нет! - воскликнул Кёнсу с отвращением. Он смотрел на Чонина и пытался угадать ход его мыслей. По правде, он никогда не любил Чанёля. Он просто перепутал симпатию с жаждой внимания кого-то другого. Он хотел лишь получить это и только поэтому решился на такой шаг. - Ах, ну да, - ответил Чонин с насмешкой после длительного изучения лица Кёнсу. - Я бы узнал любовь, если увидел бы, - сказал он брезгливо и сделал шаг назад. Он старался больше не встречать взгляд друга и поэтому изучал стену позади Кёнсу. - Но ты знаешь, если все-таки что-то осталось, ты можешь сказать мн... - Ты идиот, - прошипел Кёнсу, прервав его. Чонин в изумлении уставился на друга, но не сказал ничего. - Я никогда не был влюблен в Чанёля... И не смог бы полюбить, потому что мне нравишься ты, черт тебя побери! -воскликнул Кёнсу. Дыхание сбилось, он не мог унять сердцебиение. Чонин не ответил, но Кёнсу и не ждал от него этого. - Или может идиот здесь я, раз полюбил кого-то, кто терпеть не может любовь, а? - он горько рассмеялся. Тут же он развернулся и быстрыми шагами ушел прочь, оставив друга одного. Чонин не решился остановить его. Он сам не знал что делать. Слова Кёнсу эхом раздавались в его голове: мне нравишься ты, черт тебя побери! А Кёнсу, сам не зная почему, всё продолжал надеяться на то, что Чонин догонит его.__________
Первый раз Чонин причинил боль Кёнсу, когда ему было шесть, а его другу - семь. Это была случайность - Чонин не хотел попасть в Кёнсу, когда бросал свою игрушечную машину. Но его маленький друг не переставал плакать, и Чонин был растерян, он не знал что делать. Сколько бы раз он не извинился, от этого боль Кёнсу не утихнет. Даже если он всего лишь хотел поиграть, он совершил это: он сделал ему больно. И он, в конец потерявшись, назвал Кёнсу сопливым малышом и убежал. Слава богу, их родители решили спасти ситуацию. Мама Чонина заставила своего сына извиниться, а мама Кёнсу привела в порядок своего и принесла для обоих друзей свежую клубнику. Чонин, увидев пластырь Пороро на щеке друга, и его заплаканные, припухшие глаза, осознал свою ошибку. Он присел рядом с Кёнсу и протянул ему миску с клубникой в знак примирения. Мальчишки всегда будут мальчишками, и поэтому ещё бесчисленное количество раз после этого Чонин делал больно Кёнсу, и Кёнсу делал больно Чонину. Чаще из-за глупой ошибки или недопонимания один из них вредил другому. Это было неизбежно. Но когда одному из них больно, то другой неосознанно, но все же страдал вместе с ним. И всё же в конце каждой ссоры обидчик извинялся. Всегда. В конце концов они всегда мирились, потому что нет таких синяков или ран, которые могли бы навредить такой дружбе, как эта. Но в этой ситуации одно разбитое сердце может многое изменить.__________
Чонин и Кёнсу никогда не проводили такое большое количество времени без общения друг с другом, исключая такие моменты, как летний отдых. Но даже тогда этот период тяжело сказывался на них обоих. - Как долго это будет продолжаться? - вздохнув, спросил Бэкхён, когда Кёнсу сидел рядом с ним на ланче. Прошла неделя после последнего разговора двух друзей. - Разве это важно? - ответил вопросом на вопрос Кёнсу. - Он ясно дал понять мне свою точку зрения. - Кёнсу... - парень нахмурился. - Не надо, Бэкхён, - Кёнсу тряхнул головой, прогоняя несчастливые мысли прочь и запустил пальцы в свои волосы. - Я знаю Чонина лучше, чем кто-либо. И так же я знаю, что он никогда... Никогда не примет мои чувства, - пробормотал он, открыв свою коробочку с обедом. - Ну да, правда, он ведь идиот, - ответил на это Бэкхён с именно той интонацией, которую Кёнсу так хотелось услышать. Вместо того, чтобы слушать чужие вздохи и сетования, он предпочитал сейчас отвлечься от всего этого. Кёнсу горько улыбнулся. То, что сейчас ему наиболее необходимо - это научиться жить без Чонина.__________
Ему не было жизни без Чонина. Он даже не мог вспомнить, когда его друга не было рядом столь длительное время. Даже если тот был далеко, жизнь Кёнсу была скучна и однообразна. Все самые волнующие и запоминающиеся моменты его жизни были пережиты вместе с другом. Чонин был человеком, научившим Кёнсу кататься на велосипеде, а Кёнсу научил того плавать. Чонин был тем, кто тащил Кёнсу в парк. Он резвился там как ребенок, мчался вперед, оставляя друга позади, и тем не менее всегда возвращался обратно, на что его друг лишь тяжело вздыхал. Кёнсу же был тем, кто отводил Чонина домой, когда тот окончательно выматывался. Чонин был тем, кто мог просмотреть бесчисленное количество фильмов, и ему все было мало. Он смотрел все от документальных фильмов до полнометражных. И все бы хорошо, если бы он смотрел это сам, в своё удовольствие, но это было ему не под силу. Он заявлялся в дом Кёнсу с подборкой DVD-дисков со словами: Хён, давай посмотрим что-нибудь, а? Кёнсу же любил тестировать свои новые блюда на Чонине. Тот всегда честно говорил свое мнение о стряпне друга, даже если получалось что-то совсем не съедобное. И сейчас Кёнсу едва не рассмеялся. Он наконец понял, почему Чонин так ненавидит любовь: она рушит всё.__________
Это несправедливо. Это несправедливо , это несправедливо, это несправедливо. Это все, чем были заняты мысли Чонина сейчас: всё было несправедливо. Несправедливо то, что его мать плачет из-за потерянного отца. Несправедливо всё то, что он говорил о идеях сына: что идеи Чонина неправильны. Отец сказал, что все его доводы слишком запутаны, чтобы быть правдой. Он говорил это вопреки тому, что видел. Несправедливо, что Чонин разучился любить. Сейчас же любовь пытается вновь прокрасться в его сердце через человека, которого он совсем не хотел терять. Не то, чтобы Чонин не хотел любить Кёнсу. Он и так его любил. Он хотел этого, но не мог объяснить свои желания. Он ведь давно не испытывал таких чувств. Он словно робот, у которого нет в списке функций такого важного пункта, как "любить". Робот, способный только на операции с бесчувственными числами. Это так же было несправедливо для Кёнсу, который, будучи любимым всем и вся, не мог познать истинного наслаждения любви. Он тот, кто всегда был на стороне Чонина. И Чонин разрушил его любовь собственными руками. Любовь того, кто вылечил его сердце, подарив свою хрупкую любовь. Он тот, кто позволил Чонину растоптать свои чувства. Жизнь несправедлива. Жизнь слишком жестока, если она решила поиграть ими, словно это два магнита, которые подносят друг к другу то слишком близко, то слишком далеко. Кажется, будто Вселенная уже устала от постоянного напряжения и решила закончить эту нелепую игру. - Я..Я... - заранее подготовленные слова застряли в где-то в горле и никак не могут сойти с губ Чонина так же легко, как если бы он говорил не думая. Чонин не смог сдержать невеселого смеха, почувствовав, что ладони стали влажными, а бабочки, как безумные, вихрем кружат в его животе. Так вот как ощущается любовь... Кёнсу, не глядя ему глаза, пробормотал извинения и уже двинулся прочь, но Чонин успел поймать его за локоть и развернуть к себе. Он даже не успел толком подумать,зачем он это сделал; всё, что он знал, это то, что он не должен дать Кёнсу уйти и в этот раз, только не сейчас, даже не сказав ничего. - Подожди, - сказал он, и Кёнсу остановился, оставшись стоять к нему спиной. Чонин глубоко вздохнул и начал, зная, что если не сказать сейчас, он может и не получить повторного шанса для этого. - Я..Я... Я хочу извиниться. Прости меня. Кёнсу застыл, и Чонин подумал, что начал не с того, но все равно решил продолжить: "Прости меня за то, что я никогда не имел дело с любовью и поэтому не знаю как поступать в таких ситуациях. То есть... Я имею ввиду, что я много знаю об этом чувстве, но я никогда не испытывал его сам. Ты знаешь..." Кёнсу ничего не ответил, но Чонин и не ждал ничего подобного. - И я знаю, что ты так же не знаешь, как поступить в подобной ситуации, ведь так? Может быть ты, как и я, запутался? Ты растерян? - спросил Чонин с надеждой. Он ждал ответа Кёнсу, он ждал его реакции, он жаждал услышать "да", чтобы ответить на это "Мы можем научиться понять это вместе". Но вместо этого Кёнсу повернулся к нему лицом, с той улыбкой, которую он надевал, когда пытался скрыть свои переживания. - Чонин, я уже не думаю, что ты так хорошо меня знаешь, - прошептал он. Кёнсу вырвался из рук Чонина, до сих пор державших его, и удалился, так и не увидев, как тот потянулся за ним, пытаясь поймать того снова и не дать ему уйти. Но вместо куртки Кёнсу рука лишь судорожно сжала воздух.__________
Они продолжали избегать друг друга. Кёнсу винил себя в том, что сказал слишком много. Чонин винил себя в том, что сказал слишком мало. Слишком много или слишком мало...__________
В одно субботнее утро Кёнсу делал блинчики на кухне. Он снова сделал слишком много для одного себя и теперь винил это в подступающем плохом настроении. Почему Чонин занимает такую большую роль в его жизни, даже на подсознательном уровне? Внезапно раздавшийся звук смс прервал его недовольное ворчание. Он убавил огонь в печи и бросил осторожный взгляд на телефон. Лёгок на помине. Это было сообщение от Чонина. Кёнсу не решился открыть его, и, вздохнув, вернулся к блинчикам. Только, когда он наконец закончил, он позволил себе плюхнуться на диван и, чуть поколебавшись, открыть сообщение. Кёнсу, Я не хотел быть плохим парнем и писать все это тебе, но раз уж я начал, мне следует закончить, не правда ли? Конечно, сейчас ты закатишь глаза, но, прошу, послушай меня... Или, как будет уместнее сейчас, прочитай то, что я хочу тебе сказать. Когда ты сказал, что я ничего о тебе не знаю, первое, что я почувствовал, была боль. Невероятно острая боль. Я знаю тебя, Кёнсу. Ты мальчик, который дал мне печенье на второй моей неделе в детском саду, даже при том, что я этого не заслуживал тогда. Ты тот, кто прогнал хулиганов, не дающих мне покоя. Да, тогда ты был выше меня (но не сейчас). Ты тот, кто ждал школьный автобус вместе со мной. Ты тот, кто терпел все мятые бумажки и тяжелые учебники у себя, пока я не получил лицензию и не смог возить нас обоих. Ты тот, кто пел мне перед сном, пока я не засыпал. Ты делал это, когда мы были младше, и продолжаешь делать это сейчас. (Да, ты поймал меня. Я никогда не говорил ничего против, потому что я не хотел, чтобы ты останавливался) Но потом, я осознал... Ты прав. Я не знаю тебя. Я не знаю того Кёнсу, который так любит проводить свое время в кулинарном клубе. Не знаю того Кёнсу, который берёт уроки вокала по четвергам вечером (ты в них не нуждаешься). Того Кёнсу, который дает дополнительные занятия младшим ученикам после школы по средам или того, кто по собственному желанию приходит в городскую библиотеку, чтобы почитать маленьким детям книжки по субботам в обед. Так же я определенно не знаю того Кёнсу, который когда-то встречался с Пак Чанёлем. И, честно говоря, я не уверен, что хочу знать того Кёнсу. Но я знаю своего Кёнсу. Его губы изгибаются в улыбке каждый раз, когда он слышит хорошую песню, играющую по радио. Он жмурится, если счастлив (ну или если думает). Он постукивает пальцами по столу, если нервничает, и его голос дрожит, если он не уверен в себе. Он играет со мной в игровую приставку по пятницам ночью, а когда он не знает, что же еще веселого можно сделать, он, вместо того, чтобы спать, садится смотреть фильмы, поедая старый попкорн. А еще он тихо смеется, но я все равно хорошо слышу все. Это единственный смех, который я так хочу слышать сейчас. И возможно я всего лишь хочу сказать "Я люблю тебя" таким замысловатым путем. Ты ведь знаешь, я никогда не был хорош в таких вещах. Для тебя я могу сосчитать все звезды во Вселенной, но у меня никогда не получится выразить свои мысли более романтичным путем, который ты возможно предпочёл бы моему письму. Но сейчас все это не важно, потому что ты и так это знаешь. Ты всегда знал. Это так же верно и точно, как то, что я сейчас жду тебя снаружи, возле твоей двери. Я жду, когда ты дочитаешь мое письмо (это должно занять максимум две минуты). Я дам тебе минуту на размышления и еще полминуты на то, чтобы спуститься вниз и открыть мне дверь. Пока ты не придешь, я буду ждать. Кёнсу ничего не мог с собой поделать, но он начал смеяться. Написать письмо - совсем в стиле Чонина. Он знал, что ему следует разозлиться или ещё как-то показать свое упрямство, но он понимал, что чувства и Чонин - вещи, не имеющие друг к другу никакого отношения. Поэтому сейчас он должен был уступить другу хотя бы за его старания. Держась за живот и продолжая посмеиваться, он спустился вниз. Кёнсу засмеялся еще сильнее, когда, открыв дверь, увидел испуганно отпрыгивающего в сторону Чонина. - Почему ты смеешься? - спросил он, нахмурясь, но его губы тут же изогнулись в улыбке при виде смеющегося Кёнсу. Счастливый Кёнсу. именно тот, которого он хотел увидеть. - Чонин такой Чонин, - ответил он так, как будто это было какое-то логическое заключение. И может для других это не имело какого-либо значения, Чонин все понял. - Прости за то, что это заняло так много времени, - начал Чонин после глубокого вдоха. - Я очень много думал о нас и... любви. - Кёнсу выжидающе смотрел на друга. - Я до сих пор ненавижу любовь, - признает Чонин, вздохнув. Улыбка Кёнсу чуть дрогнула, но он продолжил слушать, так как знал, что у него ещё есть, что сказать. - Но... но я люблю тебя. И если я могу любить, то я могу научиться любить и это чувство, ведь так? Лицо Кёнсу озаряется словно рождественская ёлка, которую они украшали вместе, и Чонин почувствовал, как все плохие предчувствия разом вышли из него. Он знал, что любить больно, но всё это было не так плохо, как он предполагал. Он мог привыкнуть к этому. Кёнсу делает шаг вперед и позволяет губам коснуться щеки Чонина. Это не так много. Это только начало. Пока это все, в чём нуждаются оба. Кёнсу чуть отошел назад, дав другу увидеть свою улыбку, которая как бы говорила: Все в порядке; подожди, нет, всё лучше, чем просто в порядке - все замечательно. И Чонин, поняв все, с облегчением вдыхает свежий воздух. Кёнсу переплетает свои пальцы с пальцами стоящего рядом парня, хоть и неохотно, но принявшего это. Он тянет Чонина в дом, но тот неуверенно оглядывается назад. Хоть он и знает, что должен следовать за Кёнсу, его ноги словно налились свинцом как в ожидании чего-то важного. - Так ты зайдешь? - спросил Кёнсу, осознав, что друг не идет следом за ним. Он выжидательно посмотрел на него, взглядом дав понять, что впереди их ждёт еще множество пугающих вещей, основой которых будет являться любовь. И Чонин, улыбнувшись, кивнул. Он ступил вслед за ним в дом (и сердце) Кёнсу, уверенно закрыв за собой дверь.