Двуликая

      — Госпожа Чхве, — женщина даже не успела сказать «Алло». Тэхён обратился к ней сразу же, как только гудки в телефонной трубке стихли. — Вы ещё у себя?       — …Да, господин Ким, — ответила она, пытаясь скрыть некую усталость в голосе. Нет, не из-за тяжелого рабочего дня, а из-за предчувствия предстоящего разговора с этим немного беспардонным пациентом вне рабочего времени. Как всегда. Мужчина никогда не считался с её графиком работы, никогда не записывался на приём заранее, ведь у него возникала спонтанная и не терпящая отлагательств потребность в разговоре.       — Оставайтесь на месте, я буду через минут десять, а то и меньше, — проговорил мужчина в трубку и быстро отключился, будто зная, что госпожа Чхве заведомо будет не против его визита.       Пусть мужчина всегда щедро платил за уделённое ему время, да и последние два года они встречались в несколько раз меньше обычного, Уджон любила порядок во всём и везде, особенно, если это касалось личных дел её пациентов. Ким Тэхён же вместе с опекаемой им девочкой, Ким Хисо, вносили хаос в её работу, документацию, а также личную жизнь, в которую умудрялись проникать неосознанно. Госпожа Чхве Уджон начала ловить себя на мысли, что размышления о их ситуации не выходила из её головы.       Основная масса семей, с которыми ей приходилось сталкиваться в своей практике, хоть и имели значительный ряд проблем, всё равно активно шли на контакт и имели желание изменить ситуацию, в отличие от подопечной господина Кима. С виду девочка была послушной и понимающей, но внутри неё постоянно шла борьба, которую даже она, Чхве Уджон, смогла заметить не сразу. Зато Ким Тэхён прекрасно видел её насквозь.       Госпожа Чхве поднялась со своего рабочего мягкого стула, по форме больше похожего на кресло, и приблизилась к небольшому столу у дальней стены. Она включила электрический чайник и достала упаковку травяного чая. Разговор с господином Кимом обещал быть не быстрым, а у неё было около десяти минут, чтобы заварить им обоим чай и вдруг найти кучу плюсов в их внезапно организовавшейся встрече.       Ким Тэхён был довольно интересной личностью с многосторонними взглядами на жизнь и нестандартной логикой. Если бы рабочие и моральные рамки не связывали Уджон, она бы с удовольствием изучила его гораздо более внимательно.       Пока вода в чайнике подогревалась, Уджон приблизилась к своему рабочему столу, открыла большой выдвижной ящик с помощью небольшого ключа, и выудила из нескольких стопок личное дело под номером семьдесят восемь. Введя пароль, госпожа Чхве активировала рабочий стол на экране своего компьютера и открыла папку с записями о приёме пациентов. Она несколько минут изучала график, думая, на какую дату поставить номер дела Ким Тэхёна и Ким Хисо, но последнее время у неё попросту не было свободных ячеек.       Чайник вскипел, отвлекая женщину от графика. Госпожа Чхве, поспешила залить чашки кипятком, предварительно услышав в коридоре размашистые шаги своего запоздалого визитёра. Спустя несколько секунд дверь кабинета широко отворилась, Ким Тэхён вошёл, как всегда без стука и разрешения, зная, что его уже ожидали.       — Добрый вечер, госпожа Чхве, — раздалось мужское приветствие.       Как ни крути, а личное появление Тэхёна всегда меняло обстановку и настрой Уджон. Она прекрасно знала, что мужчина умел манипулировать ею настолько незаметно, что ей самой начинало нравиться. Осознавала женщина это уже после. В любом случае, никакой угрозы для себя в этом госпожа Чхве не наблюдала, потому списывала эти манипуляции на прирождённую харизму и неосознанное желание нравиться всем и каждому, ввиду его высокой должности.       — И вам доброго вечера, — мягко ответила госпожа Чхве, улыбаясь.       Господин Ким поставил на стол красивую упаковку фирменного печенья паноппан* и снял с себя пиджак, уверяя женщину, что на улице настоящее пекло. Госпожа Чхве переставила чашки на стол, стоящий у дивана и двух удобных стульев, пока Тэхён снимал с себя галстук и становился прямо под приятные прохладные струи воздуха из кондиционера.       — Разве у вас в машине нет климат-контроля? — спросила женщина, открывая упаковку паноппан.       — Есть, но мне пришлось парковаться в соседнем квартале. Ближайшая парковка оказалась занята.       По началу Уджон ещё пыталась сохранить рабочую этику и не переходить никаких граней в отношениях психолог-пациент, но с господином Кимом это не работало. Он понимал все эти этические моменты, но не зарекался им следовать, жалуясь на то, что ему этого предостаточно и на рабочем поприще. Уджон же могла сделать ради него исключение? Могла же? Могла, разумеется. Мужчина умел убеждать и очаровывать, а его непринуждённое общение и поведение расслабляло и госпожу Чхве, отчего она позволяла себе неформальную форму общения. Зато Тэхён, как пациент, был предельно с ней искренен и откровенен, что порой Уджон казалось, будто остальные её пациенты сильно сдерживали себя в выражении своих чувств.       — Присаживайтесь, — предложила госпожа Чхве Тэхёну, который до сих пор дёргал воротник своей рубашки, блаженно прикрыв глаза.       — М-м, — согласился мужчина, энергично приблизился к дивану и удобно расположился на нём, облокотившись о спинку и забросив на него один локоть, — вы ещё не внесли меня в список?       — Нет… сейчас, погодите минуту, — ответила Уджон, сосредотачиваясь на графике предварительных записей.       — Двадцать второго есть свободное время? — спросил господин Ким.       Женщина ответила не сразу. Она просмотрела этот день и озвучила:       — Есть. На десять утра только…       — Ставьте, двадцать второго у меня как раз будет свободное время.       Уджон вздохнула и чуть качнула головой, вбивая на клавиатуре номер их с Хисо дела.       — Почему бы нам тогда не встретиться в тот день, раз у вас будет свободное время? — иронично спросила госпожа Чхве, выглядывая из-за монитора и скользя взглядом по тщательно уложенной причёске господина Кима. Таки вьющиеся кончики волос было не усмирить. Они образовывали задорные завитки, придавая мужчине некую игривость.       — Я завтра забираю Хисо, и хотел бы поговорить с вами один на один прежде, чем мы явимся к вам вместе.       — О-ох, ясно, тогда записываю и приступим.       Госпожа Чхве заблокировала экран и пересела на стул, стоящий напротив дивана.       — Такая форма ногтей идёт вам намного больше предыдущей, — заметил вдруг Тэхён.       Женщина тут же глянула на свои пальцы и перевела взгляд к расслабленному лицу господина Кима.       — Продолжаю удивляться, когда вы успеваете всё это заметить… — проговорила Уджон на выдохе и заправила прядь волос за ухо. — Тогда скажите, как вам мой новый костюм.       Госпожа Чхве потянулась за печеньем.       — Костюм новый, а стиль прежний, — заметил Тэхён, — но вы изменились. У вас появился мужчина?       Уджон откусила паноппан, потому не могла быстро ответить, аккуратно прожёвывая.       — У вас браслет на руке с кулоном. Такие обычно продаются с парой, для влюблённых, — мужчина улыбнулся и потянулся к чашке.       На его пальцах как всегда красовались три ярких детских кольца, которые когда-то подарила ему Хисо. Тигр, сердечко и цветок. Уджон всегда поражалась тому, с какой трепетностью и любовью относился господин Ким к подопечной. Не часто встретишь настолько заботливых отцов, понимающих своих родных дочерей, каким был Тэхён с девочкой своего знакомого погибшего политика.       Уджон легко улыбнулась в знак того, что Тэхён был прав по поводу мужчины, но добавлять ничего не стала.       — Значит, завтра вы забираете Хисо домой? — госпожа Чхве перевела тему.       Лёгкая улыбка с лица Тэхёна мгновенно исчезла, и он посерьёзнел.       — Да, летние каникулы… И вскоре у неё день рождения, планы, но не это меня волнует. Вчера мы говорили по телефону, и она сказала, что больше не хочет учиться в той частной школе. Хочет в обычную и жить дома, как раньше.       — Что-то случилось?       — Нет, абсолютно, директор еженедельно созванивается со мной. Там очень тщательно бдят за порядком, и на Хисо за эти два года ещё не было ни одной жалобы. Ни от школьников, ни от преподавателей. Поэтому…       — Считаете, отдаление от вас не пошло ей на пользу?       Госпоже Чхве было сложно угадать, в чём проблема, ведь с самой Хисо она не разговаривала уже около полугода. Поэтому Уджон приходилось тыкать пальцем в небо, стараясь прощупать почву.       — Пока что мне сложно ответить достоверно. Я и сам не часто вижусь с ней, не имею возможности наблюдать за Хисо постоянно. Но если честно, мне немного страшно, — заявил Тэхён и усмехнулся. — Ей семнадцать, вот уже… через несколько недель. Интерес к одногодкам у неё так и не появился, и я боюсь, что Хитрая Сосиска просто не справится с нагрузкой.       Госпожа Чхве улыбнулась с забавного прозвища Хисо, которое ей дал Тэхён ещё с самого её детства.       — В каком смысле? — спросила женщина.       — Хисо научилась сдержанности, но из-за этого в ней могло накопиться слишком много всего, включая различные негативные мысли, эмоциональное напряжение и потребность в интиме в том числе.       Госпожа Чхве поджала губы, зная, что Тэхён не любил придерживаться обычной корейской схемы воспитания. Он не считал, что Хисо должна была как проклятая учиться днём и ночью. Её покойный отец оставил ей внушительное наследство, чтобы девочка могла не напрягаться насчёт учёбы и заработка денег, да и сам Ким Тэхён не жалел на неё своих средств.       — Считаете, она вас до сих пор любит? Ну… как мужчину, я имею в виду.       Тэхён поднял ироничный взгляд на женщину.       — Последний раз я видел её два месяца назад, и да, тогда она по-прежнему была в меня влюблена. Думаете, за это время что-то изменилось?       Госпожа Чхве задумалась, отпивая чай. Она попыталась вспомнить, какова разница в возрасте между Хисо и Тэхёном. Кажется, около десяти лет.       — За такой короткий промежуток времени мало что могло измениться, — честно ответила Уджон, вспомнив одержимость Хисо. — То есть, два года, проведённые на расстоянии от вас, и разлука совершенно не повлияли на её отношение к вам.       — Она стала послушной… и уступчивой. — Тэхён значительно покивал и поджал губы. — А ещё старается держать дистанцию. В последний раз, когда я забирал ее на выходные, Хисо показала себя более сдержанной.       — В чём именно это проявлялось?       — Во всём, — Тэхён пожал плечами. — Не переходила черту, не лезла обниматься и играть как маленькая девочка… К слову, все тактильные контакты происходили по моей инициативе.       — А как вы определили, что она всё ещё любит вас?       Мужчина неопределённо повёл головой.       — Не думаю, что я смогу объяснить это вам. Просто чувствую.       В кабинете воцарилась тишина на несколько минут. Тэхён снова расслабленно откинулся на спинку дивана и закинул ногу на ногу, поднося чашку ко рту.       — Мне нужно её увидеть, — тихо заключила Уджон.       Нестандартная ситуация… Госпожа Чхве достаточно долго сотрудничала с Комитетом по делам опеки и попечительства, регулярно предоставляя руководителю отчёты о психологическом состоянии детей и подростков, об отношениях между ними и их опекунами. Уджон имела хорошую репутацию среди семейных психологов, поэтому именно ей предоставили право следить за состоянием морального здоровья Ким Хисо. Мужчина очень боялся, что рано или поздно Комитет отберёт у него право опеки над девочкой. Та же госпожа Чхве могла заметить нечто странное в поведении Хисо и заподозрить неладное, именно поэтому мужчина решил быть с психологом предельно честным. И Уджон оценила его стремление по достоинству, не став доносить Комитету о влюблённости девочки в своего опекуна. Она прекрасно знала, что подобная информация сразу навела бы на ненужные мысли, и в скором времени Ким Хисо осталась бы без Ким Тэхёна, а он без неё.       Госпожа Чхве подозревала, что в этом случае мужчина бы не побрезговал применить все свои связи, деньги и знакомства, чтобы её вернуть, ведь со стороны опекуна присутствовала тоже некая одержимость. Одержимость заключалась в желании защищать и обеспечить Хисо хорошую жизнь — в этом Уджон была уверена, как и в том, что именно господин Ким лучшая замена погибшему отцу. Женщина искренне не желала разбивать девочке сердце и навсегда разлучать с Тэхёном, потому молчала и старалась держать всё под контролем с помощью господина Кима, который с радостью шёл ей навстречу, а Хисо, в свою очередь, старательно пыталась исправиться и нести ответственность за свои действия.       — Послушайте… Я рада узнать, что Хисо старается. Она большая умница, — начала женщина, понизив тон голоса. — Вы же понимаете, что за свои старания она, пусть неосознанно, но будет ждать некой похвалы от вас, отдачи? — госпожа Чхве сделала небольшую паузу для того, чтобы мужчина мог ответить на её вопрос, однако Тэхён продолжал молча ждать дальнейших разъяснений. — Уделяйте ей время и внимание и не делайте того, чего она не любит. Цените то, что она делает для вас, иначе всё пойдёт прахом. Может так случиться, что выстроенная за эти годы выдержка рухнет из-за неоправданных ожиданий, как часто бывает в этом возрасте. Хисо взбунтуется, и вы получите совершенно неуправляемого ребёнка. В этом случае, к сожалению, я ничем не смогу вам помочь. Если вы не будете справляться со своими обязанностями, я буду вынуждена сообщить об этом комитету…       — Ни в коем случае, — Тэхён резко перебил женщину и наклонился вперёд, подхватывая паноппан.       Мужчина тут же начал неосознанно дёргать ногой, выдавая своё беспокойство. Брови Тэхёна сошлись у переносицы, пока он активно жевал и думал. Уджон уже не раз подмечала, что хорошее настроение мужчины сдувало словно ветром, когда дело доходило до разговоров о комиссии. Он нервничал и злился, и не скрывал своего недовольства. Тэхён не собирался отдавать девочку никому, и это, в некой степени, умиляло госпожу Чхве. Документы и статусы никак не влияли на восприятие Тэхёном Хисо. Она его семья, и он её семья. Они любили друг друга, пусть и немного по-разному.       Уджон некоторое время наблюдала за напряжённым лицом Тэхёна, а потом добавила:       — Всегда помните, что пережила Хисо.       — Я не забываю… — тихо отозвался Тэхён.       — Она сильная девочка. Между вами действительно крепкая связь, но Хисо очень боится потерять вас, именно поэтому может надоедать и слишком навязываться. Вы единственный, кого она принимает, от кого она чувствует заботу и любовь.       Тэхён всё это прекрасно понимал, но уже в который раз слушал советы госпожи Чхве.       — На одиночных сеансах Хисо многое умалчивает, улыбается и делает вид, что всё хорошо. Но страх потери может преследовать её постоянно. Она боится остаться одна, поэтому, господин Ким, будьте предельно внимательны.       Уджон свела брови у переносицы, сочувствуя девочке. Тэхён по-прежнему не смотрел на психолога, частично погрузившись в какие-то мысли или воспоминания. Госпожа Чхве чуть поёрзала на стуле, собираясь задать один, очень важный вопрос. Она тихо прочистила горло и проговорила:       — Господин Ким, у вас есть женщина?       Мужчина бесспорно услышал этот вопрос сквозь свои думы, отчего скосил на Уджон глаза, не поворачивая голову. Он шумно вздохнул и поменял позу, отвечая:       — Допустим. Это не серьёзные отношения, но всё же…       Госпожа Чхве чуть поджала губы и облизала их, продолжая:       — Нельзя, чтобы Хисо об этом узнала.       Тэхён покивал, понимая.       — Помимо ревности к вам, как к мужчине, появится и страх и агрессия, как к вам, так и к вашей избраннице. Она воспримет это как угрозу.       Господин Ким залпом допил остатки подостывшего чая и отставил его на стол.       — Хотите ещё? — спросила госпожа Чхве, заметив, что лёгкая весёлость мужчины исчезла, будто и не было.       — Нет, спасибо, госпожа Чхве. Вы правы, я это тоже понимаю. Мне бы вовсе не заводить отношений… в моей ситуации.       Уджон отрицательно мотнула головой.       — Вы взрослый мужчина со своими потребностями, я не могу советовать вам прервать эти отношения из-за Хисо. Вам тоже необходима разрядка, поэтому… просто тщательно скрывайте свои отношения от девочки. Пока что. Кто знает, быть может, через год всё изменится, и она переключит своё внимание на кого-то другого.       — Хисо очень хитрая, госпожа Чхве, — с толикой иронии и лёгкой усмешки проговорил Тэхён, потирая подбородок. — Скажите мне лучше, что делать, если Хисо таки узнает.       — Что делать?.. — Уджон задумалась. — В любом случае, нужно разговаривать с Хисо, постарайтесь убедить её, что вы никуда не денетесь, всегда будете рядом. Вы умеете убеждать, постарайтесь для неё.       Тэхён провёл языком за щекой. Их разговор подошёл к концу, потому госпожа Чхве решила немного сменить тему.       — На какое число записать вас с Хисо на приём?       Тэхён приподнял брови и оживился, выпрямляя спину.       — Ей нужно немного адаптироваться. Потом. Я сам вам позвоню.       — Нет уж, господин Ким, давайте так, я вышлю вам дату и время сообщением и заранее, а вы, будьте добры, отмените свои дела и приезжайте вовремя. — Женщина утвердительно кивнула и поднялась с места.       Тэхён последовал её примеру, поднялся и немного размял шею. Он приблизился к женщине, обогнув стол, и чуть поклонился, говоря:       — Спасибо, вам, госпожа Чхве, я очень признателен за понимание.       — Вам тоже спасибо, господин Ким.       Мужчина направился к вешалке, взял свой галстук и пиджак. Галстук он отправил в карман брюк, а пиджак — на сгиб локтя.       — И ещё… — произнесла Уджон, когда мужчина приблизился к выходу, — …чуть не забыла. «Хитрая сосиска». Не думаю, что вам стоит и дальше так называть Хисо. Это детское, смешное прозвище больше ей не подходит и может даже обидеть. Подберите другое или же просто зовите по имени.       Тэхён задумчиво кивнул, облизав губы.       — Так и сделаю.       На самом деле Ким Тэхён множество раз думал о том, что мог бы стать для Хисо тем, кого она желала, однако был уверен — в отце девочка нуждалась больше, чем в любовнике. Он же не мог быть и тем, и тем одновременно, потому выбрал одну сторону и решил следовать этому пути.       Чересчур очевидные попытки Хисо соблазнить Тэхёна забавляли его, как мужчину. Как отца же — огорчали. Поэтому он всё чаще и чаще расстраивался, ведь между ним и Хисо больше не было той самой близости и безграничной теплоты, которые присутствовали раньше. Ему пришлось выставить границы и распределить роли, чтобы подрастающая девушка смогла сменить центр заинтересованности в пользу парней-одногодок, подруг и своего будущего.       Тэхён до сих пор с содроганием вспоминал, как тихо плакала Хисо, сидя ночью в гостиной. Он никогда не был против, чтобы девочка приходила к нему в комнату, когда её беспокоили ночные кошмары или внезапно обострившиеся страхи. С каждым годом Хисо становилась взрослее и зрелей, а их совместный сон всё чаще напоминал Тэхёну о том, что они не родственники, что всё это неправильно, а девочка уже давно стала девушкой. В последний раз, когда она пришла к нему посреди ночи, на ней было надето весьма откровенное ночное платье, под которым не оказалось нижнего белья. Ткань на Хисо скользила во время сна, оголяя те участки кожи, которые Тэхён не должен был видеть и уж тем более ощущать. Больно было отучать Хисо от этого, но по-прежнему продолжаться не могло.

***

      Когда Хисо озвучила желание отправиться учиться в частную школу-интернат, Тэхён сперва опешил. Он посчитал этот выпад очередной попыткой манипулирования со стороны подопечной и думал, что девушка просто пыталась вывести его на эмоции и уговоры остаться. Это в действительности имело место быть со стороны Хитрой Сосиски, однако она была настроена серьёзно, как никогда. После того, как Тэхён начал выставлять невидимые барьеры между ними, Хисо в действительности задумалась над своим поведением. Иногда ей было очень сложно совладать с чувствами, отчего она не могла скрыть своих влюблённых взглядов и томительных вздохов, не могла держать себя в узде, часто обнимала Тэхёна, целовала в щёку и «незаметно» вдыхала его запах у уха и шеи.       Когда-то Тэхён дал ей понять, что не намерен притрагиваться к ней вплоть до совершеннолетия. Годы шли, а до девятнадцати лет по-прежнему было далеко. Хисо любила своего опекуна с двенадцати, если не раньше. Тогда её чувства ещё не приобрели свой конечный статус, и сама девочка не могла отдать себе должный отчёт. Но теперь детская влюблённость плавно переросла в более зрелую, а желание обнимать и просто быть рядом превратилось в желание обладать и принадлежать ему по-взрослому.       Если бы Тэхён принялся уговаривать Хисо передумать насчёт школы, она бы не уступила ему. Девушка много размышляла, пока эта мысль — разлучиться, не окрепла в её голове. Это должно было пойти им обоим на пользу. За это время она подрастёт и поумнеет, а её детский образ в голове Тэхёна померкнет. Чем меньше они станут видеться, тем лучше. Хисо вернётся в один прекрасный день, и мужчина узнает её заново, но уже не девочкой, а девушкой. Она верила, что Тэхён посмотрит на неё по-другому, и отцовские чувства в нём угаснут, уступят место другой любви.       Девушка с самого утра крутилась у зеркала в своей спальне. Многие из учащихся уехали ещё вчера, но Тэхён попросил Хисо подождать один день, чтобы он разобрался с завалами на работе. Мужчина сказал, что хотел бы больше проводить времени с ней, поэтому девушка с радостью и пониманием согласилась ждать до вечера, ведь совершенно не хотела, чтобы за ней приезжал нанятый Тэхёном водитель, а не он сам.       Хисо нанесла лёгкий макияж, перебрала с десяток нарядов, накрутила локоны и сделала причёску. Ей не сиделось на месте, она сильно скучала по Тэхёну. Чтобы отвлечься, девушка прогулялась по саду и окрестностям, почитала книгу на скамье, расположенной на заднем дворе, пообщалась с методистом школы и ещё одним парнем, который также, как и она, ожидал приезда родственников.       Никто из персонала школы, да и сама Хисо никогда не распространялись о том, что она являлась дочерью Ким Намджуна, успешного лидера партии «Лицо Южной Кореи», погибшего в результате вооружённого нападения в собственном доме. Подобная информация бы быстро разлетелась из уст в уста и вскоре стала бы пищей для нечестных журналистов.       Ким Тэхён сделал всё, чтобы опасность больше не угрожала Хисо, заключив союз с правящим мафиозным кланом страны «Sandman»**, в результате чего теперь был спокоен за жизнь своей подопечной.       Ближе к вечеру волнение Хисо немного улеглось, хотя она знала, что время до их с Тэхёном встречи стремительно уменьшалось. Девушка притихла и немного устала. Она удобно устроилась на длинной качеле, облокотившись о спинку локтём и уложив одну ногу на сиденье. Вторая нога касалась земли и периодически отталкивалась от неё, чтобы качель раскачивалась. Хисо не сразу заметила, что читать и кататься одновременно — не самая лучшая идея. Вскоре у неё закружилась голова, и девушку начало тошнить.       Хисо отложила книгу и прикрыла глаза, дотрагиваясь ладонью ко лбу.       — М-м-м-м… — изнурённо промычала она и захныкала, усаживаясь прямо.       Отсюда открывался хороший обзор на стоянку на территории школы, поэтому девушка периодически туда поглядывала. Открыв глаза, Хисо, наконец, заметила новую припаркованную машину и тут же встала, чтобы проверить, кто приехал. Тошнота и головокружение никак не покидали её, из-за чего девушке пришлось сесть обратно.       — Хисо! — послышался вдруг голос Тэхёна.       Девушка резко повернулась в ту сторону, отчего голова закружилась ещё интенсивнее. Она скривилась. Так хотела выглядеть красиво при его появлении, а на деле вышло как всегда. Мужчина спешил к ней, активно перебирая ногами и срезая прямые углы садовой дорожки, наступая прямо на идеальный газон. Хисо попыталась улыбнуться, но серость очень быстро вернулась на её лицо, делая улыбку совершенно никакой.       — Тебе плохо? — спросил Тэхён, когда наконец-то сел на корточки перед Хисо, заглядывая в её лицо.       — Да… — страдальчески протянула она и сразу покачала головой. — Просто укачало. Должно скоро пройти.       Девушка снова прикрыла глаза и скривилась, делая глубокий вдох, боясь, что её могло стошнить прямо перед Тэхёном.       — Лучше открой глаза и подожди немного, я сейчас вернусь.       Хисо послушалась, открыла глаза и постаралась, чтобы качель больше не раскачивалась даже самую малость, уперевшись балетками в плитку. Тэхён вскоре вернулся. Он принёс стакан воды и осторожно сел рядом с девушкой, предлагая выпить.       — Должно полегчать, — сказал мужчина и внимательно проследил за тем, как Хисо делала глоток за глотком. — Иначе наша поездка отложится на некоторое время.       Девушка покивала, сделала ещё один медленный глоток и глубоко вздохнула, облокачиваясь о спинку качели. Поджав губы, она перевела взгляд на Тэхёна и улыбнулась как-то застенчиво. Ей требовалось много силы воли, чтобы вот так просто смотреть сблизи ему в глаза, будто находиться рядом это что-то совершенно обыкновенное. Но её пальцы мелко подрагивали, держа стакан с прохладной водой, а тело покрылось испариной вовсе не из-за духоты вечера.       Хисо больше нельзя было вести себя как маленькая девочка. Она не могла, как ранее, сесть на руки к Тэхёну, обнять крепко и зацеловать его лицо. Это было бы, по меньшей мере, странно, по большей — подозрительно. Те привилегии, которыми Хисо пользовалась ранее, с возрастом стали ей недоступны. Из-за этого девушку окутывала лёгкая грусть, которая в некоторой степени усыпляла в Хисо присущий ей задор, веселье и огромное желание показывать свою любовь. Эта грусть охлаждала её и печалила, однако, если Тэхён хотел именно этого, то девушка готова была так жить, тихо радуясь его заботе. Осталось ещё два года до совершеннолетия, и тогда… тогда что-то изменится.       Тошнота постепенно отступала. Девушка с облегчением оповестила об этом Тэхёна.       — Не буду терять время, пойду в твою комнату и перенесу сумки в багажник. Если почувствуешь себя лучше — подходи к машине. Ты ведь уже со всеми попрощалась?       Хисо кивнула.       — Ты сюда больше не вернёшься. Точно всё сделала?       — Да, — чуть подумав, ответила она и встала на ноги. — Я пройдусь, думаю, так тошнота пройдёт ещё быстрее.       — Хорошо. — Тэхён мягко улыбнулся и приблизился, чтобы поцеловать девушку в лоб, придержав её за затылок.       Этот жест с его стороны выглядел донельзя естественным и правильным, в отличии от того, как теперь вела себя Хисо. Тэхён был рад, что девушка всё поняла, однако то, что из этого вышло — совершенно его не устраивало. Он не хотел отдаляться настолько, чтобы Хисо начала избегать его прямого взгляда, касаний, обычного разговора. Любые взаимодействия с Тэхёном будто с трудом ей давались, и мужчине, к его собственному удивлению, было от этого больно. Прежде он желал, чтобы Хисо поумерила свой пыл, теперь же ему его не хватало.       Девушка замерла на пару секунд, пока губы Тэхёна касались её переносицы. Мужчина отпустил Хисо и, развернувшись, вновь поспешил к зданию. Дыхание девушки в который раз сбилось, когда она увидела его родную походку и вид сзади. Ноги, спина, осанка. Она поспешно отвернулась и отпила из стакана, после чего побрела по тропинке. Хисо не заметила, как Тэхён обернулся и окинул её взглядом, прежде чем скрыться за углом школы.       В который раз мужчина замечал, что женственность всё сильнее проявлялась в фигуре и поведении Хисо. Худенькие руки и плечи стали изящными, осанка — горделивой, а походка — грациозной. Иногда это смущало саму девушку, и она специально прохаживалась в развалку, словно паренёк. Но стоило ей только забыться, и прежняя грация возвращалась, словно бумеранг, который Хисо бросила минутами ранее. Да, Хитрая Сосиска вскоре останется в прошлом, а мужчина уже невыносимо скучал по ней.       Девушка приблизилась к машине в тот момент, когда Тэхён принёс последние несколько сумок. Мужчина отставил их, чтобы узнать, как Хисо себя чувствовала, собирался подойти, провести рукой по спине, заправить прядь волос за ухо, взглянуть в глаза, но девушка, услышав его вопрос, ответила, что всё в порядке, и незамедлительно села в салон. Тэхён остановился и задумчиво хрустнул пальцами, сжимая их друг об друга, после чего вернулся к своему занятию.       Конечно же, он надеялся, что вся эта отстранённость и молчаливость потихоньку спадёт, как только девушка вновь привыкнет и к дому, и к нему самому, но волнение не давало ему расслабиться. Он беспрерывно думал об этом пока загружал багажник, пока заводил авто и потихоньку выезжал из небольшого городка на трассу, ведущую в Сеул. Изредка поглядывая на Хисо, Тэхёну всё больше и больше не нравилась неловкость, исходившая от Хисо, заражавшая и его тоже. Он задавал вопросы — девушка отвечала сдержанно и по существу. Если бы мужчина приметил, что она таким образом мстила ему за что-то или пыталась вывести на эмоции, то всё было бы гораздо проще, но Хисо будто пропиталась виной и невесомой грустью, отчего Тэхёну становилось не по себе.       Господин Ким умолк, погрузившись в свои мысли. Как растормошить её, как показать, что безумно рад её видеть, что скучал, при этом не разбивая выставленных им самим ограничений? Отстранённость Хисо каким-то невообразимым образом передалась и мужчине, отчего он никак не мог подобрать нужных слов. Тэхён перебирал их в уме, немного злясь на себя, и беспокойно царапая ногтем большого пальца кожаную оплётку руля.       Тэхён не заметил, как начал ускорять ход. Лавируя между другими участниками транспортного движения, мужчина начал здорово пугать Хисо.       — Тэхён, пожалуйста, едь медленнее.       Девушка напряглась и сглотнула. Эта гонка так некстати напомнила ей совсем другую.       — Тэхён, — позвала Хисо снова уже дрожащим голосом. Мужчина не реагировал, продолжая сверлить взглядом дорогу. — Тэхён…       Девушка часто заморгала, неосознанно пытаясь предотвратить слёзы. Горло сдавил страх, но Хисо боялась помешать мужчине управлять машиной.       — Тэхён! — вскрикнула она и вцепилась пальцами в сидение, когда рёв мотора вдруг заглушил все остальные звуки.       Мужчина услышал, взглянул на Хисо всего на секунду и принялся сбавлять ход, выруливая к краю дороги. Морщинка между его бровей разгладилась, лицо приобрело виноватый вид, и Тэхён быстро затормозил у обочины. Он отстегнул ремень безопасности и резко обнял Хисо, признавая, отправлять её в школу было ошибкой. Это ни капли не помогло, лишь растянуло проблему.       — Мне тебя сильно не хватало… — проговорил Тэхён, сдавливая девушку в объятиях крепче, будто желая показать на деле — насколько сильно ему не хватало Хисо, тогда как слова отказывались подбираться и складываться в правильные предложения.