Двуликая

      Чонгук вернулся с тренировки поздним утром. Вскоре должны были начаться ежегодные состязания по спаррингам, устраиваемые «Sandman», потому мужчина перестал пропускать тренировки даже ради того, чтобы понежиться в кровати вместе с Хисо. Последние три дня девушка находила Чонгука по утрам в его личном тренажёрном зале, располагающимся прямо за стенкой их спальни. Мужчина настолько сильно лупил грушу руками и ногами, что гулкие звуки ударов будили крепко спящую Хисо.       После окончания разбирательств с госпожой Им, Пак Чимин изъявил огромное желание продолжить утренние спарринги с Чонгуком. Именно из тренажёрного зала, располагающегося в главном здании «Sandman», мужчина возвратился сегодня домой, ступая по полу совсем тихо, чтобы не разбудить свою драгоценную девочку. Мужчина заглянул в спальню и убедился, что Хисо всё ещё сладко спала, поэтому прикрыл дверь и отправился в душ, стягивая с себя на ходу толстовку, а затем и футболку.       Чонгук принял быстрый прохладный душ, вспоминая, как господин Пак напомнил ему сегодня о том, что он ещё так и не получил должного наказания за нарушение запрета на связь с Хисо. До этого у Главы попросту не дотянулись руки. Сперва Чонгук лежал в больнице, залечивая свою ушибленную мошонку, затем появились проблемы со здоровьем у супруги Чимина, Вонён, а после раскрылось предательство госпожи Им, с последующими вытекающими из всего проблемами. Сейчас же, Чимин тоже не собирался вводить своё личное наказание из-за приближающихся соревнований. Чонгук, несмотря на то, что не принадлежал ни к одной из ветвей клана песочных людей, имел право участвовать в них. Господин Пак наглядно демонстрировал, какое оружие имел в своей власти, преподнося его , как стимул для развития физических способностей песочных, ведь Чон был серьёзным противником. Приближённые, остальные члены клана и подчинённые с интересом и затаённым страхом наблюдали за боями Пса. К слову, Чонгук имел право сражаться с любым песочным, кроме глав приближённых ветвей.       Чон тщательно обтёрся полотенцем и слегка подсушил волосы, прежде чем вернуться в постель. Спать ему совершенно не хотелось, зато хотелось полежать рядом с Хисо, поэтому мужчина аккуратно забрался на кровать, осматривая спящее тельце, наполовину прикрытое покрывалом. Девушка лежала на животе, повернув голову в противоположную от Чонгука сторону. Волосы красиво лежали на простыне, частично скрывая тонкую кисть руки Хисо. Мужчина не знал, как ему улечься, чтобы не сильно потревожить девичий сон. Да, Чонгук хотел, чтобы она проснулась, однако не так быстро.       Наконец, мужчина улёгся рядом, подперев голову рукой. Проведя пальцем по слегка выступающим позвонкам, с удовольствием заметил, как на том месте появились совсем лёгкие, едва заметные мурашки. Девушка зашевелилась, развернула голову в сторону Чонгука и улыбнулась, не открывая глаз, зато глазные яблоки задвигались под закрытыми веками. Мужчина продолжил свои еле заметные ласки. Он провёл пальцами по девичьим плечам, шее, рукам, после чего спустился к пояснице, где определённо было самое чувствительное место Хисо. Девушка тотчас же прогнулась и улыбнулась шире, издавая невнятное, то ли возмущённое, то ли довольное мычание. Она крутнулась всем телом в сторону, где лежал Чонгук, и оказалась как раз впритык к нему. Нос её коснулся мужской груди. Он обнял девушку и сжал посильнее, подвигая ещё ближе.       — Доброе утро, — низким тоном проговорил Чонгук и оставил поцелуй на девичьем виске.       — Ты уже позанимался? — спросила Хисо.       — Угу… и принёс нам завтрак, солнце моё.       — М-м-м… что-то вкусное?       — Настолько, насколько и ты, когда сонная.       — Я не знаю, как это…       — Просто поверь мне на слово, очень вкусная, пташка, — проговорил Чонгук, легонько чмокая девушку в лицо, не собираясь набрасываться на неё со страстными поцелуями прямо сейчас.       Впереди у них два выходных дня, и Чонгук надеялся провести это время только с Хисо. Мужчина чуть отстранил от себя девушку, укладывая её на спину. Она чуть приоткрыла глаза, чтобы понять, куда собирался Чонгук, но он не хотел никуда уходить. Мужчина просто желал сделать утро ещё чувственнее для Хисо, потому спустился по обнажённому юному телу вниз коротким нежными поцелуями. Девушка потянулась, вытягивая руки над головой, а губы Чонгука как раз достигли ложбинки между двумя ногами. Взглянув на Хисо со своего места, он огладил грудь и живот девушки, переходя к бедру, а после и внутренней его стороне, тактильно прося развести их в стороны.       Ноги девушки с утра и так были расслаблены, потому, как только Чонгук провёл ребром ладони между ними, те слегка раздвинулись. Мужчина удобно устроился под пахом Хисо, уперевшись локтями в кровать и забросив девичьи бёдра себе на плечи. Ноги Хисо слегка вздрагивали, когда она ощущала выдохи Чонгука на внутренней стороне бедра. Мужчина не хотел ей дарить никаких острых ощущений сейчас, только нежность и ласка для плавного пробуждения, поэтому Чонгук слегка развёл розовые складочки пальцами, чтобы провести языком по внутренней их стороне. Как только он сделал это, Хисо задышала чаще, борясь с собой и желанием противостоять приятным ощущениям. Она пыталась расслабить живот и ноги, и позволить Чонгуку осуществить задуманное без лишних преград, которые обычно неконтролируемо ставила.       Мужчина совсем невесомо водил языком вверх вниз, после чего поводил им по клитору, выбивая несколько довольно громких стонов. Он втянул клитор губами и снова приласкал его языком, но только уже внутри. Чонгук игрался, растягивал удовольствие для себя и Хисо, прекрасно зная как сделать так, чтобы девушка кончила уже спустя какие-то жалкие десять секунд. Мужчина высунул язык и принялся гладить им снова, а потом просто ввёл его внутрь, чтобы медленно сымитировать половой акт.       Когда напряжение в собственном паху начало существенно ему мешать, Чонгук чуть сменил позу и прикрыл глаза, чувствуя, как Хисо мягко прикоснулась к его волосам. Не желая нарушать эту сонную нежность, он принялся медленно водить языком вокруг клитора, оглаживая его и задевая кончиком, щекоча и подводя девушку к чувственному оргазму. Самому не хотелось вторгаться в неё своим затвердевшим органом, ему казалось, что гладкий язык то самое, подходящее именно сейчас. Чонгук с наслаждением вдохнул воздух вместе с робкими стонами своей пташки, ещё боящейся быть слишком громкой после длительной ночной и утренней тишины. Девушка прикрывала рот одной рукой, жмурясь и запрокидывая голову назад. Она прогибалась вперёд и старалась не делать больно Чонгуку, перебирая его волосы второй рукой, но контролировать себя было сложно, особенно, когда лёгкий утренний оргазм захватил изнеженное тело лёгкой дрожью в районе груди и бёдер.       Чонгук приподнялся на руках и лёг поверх Хисо, измождённо расставившей ноги в стороны. Его член касался мягких излишне влажных складочек между девичьими бёдрами, но продолжать мужчина был не намерен. Он только легонько целовал её лицо, стараясь не сильно сдавливать девушку своим весом.       Они пролежали ещё в постели около получаса, накрывшись покрывалом и разговаривая о всяких пустяках. Шептали друг другу, чем бы хотели заняться, пытались распланировать день, смотря на тусклое серое небо за окном и радуясь, что дома было тепло, уютно и совсем не скучно. В объятиях Чонгука, Хисо практически забывала о Тэхёне и его странном поведении, о своих подозрениях и бывшей любовнице своего опекуна. Однако, забыть и отрешиться полностью, мешал уж слишком густой скопившийся осадок на дне памяти. Смеялась ли Хисо, целовала Чонгука или пищала из-за того, что мужчина её щекотал, она будто постоянно ощущала неизбежность скорого возвращения домой. Она чувствовала, там её что-то ожидало, и девушка неосознанно пропитывалась необоснованным опасением перед неизвестностью, оттого в моменты затишья Хисо устремляла свой неподвижный взгляд в сторону, позволяя мыслям неконтролируемо разрастаться.       Разумеется, девушка уже вдоволь обдумала произошедшее, однако всё, связанное с Тэхёном, у неё не вызывало чёткой картинки. Хисо не смогла бы сказать о нём хоть что-то совершенно точное, в чём она могла быть уверена на все сто. Даже если девушка спросит напрямую, мужчина скорее всего соврёт или умолчит. Именно поэтому ей не особо хотелось пытаться узнать ответы на свои многочисленные вопросы.       Она бы осталась у Чонгука навсегда, будь её на это воля. Хисо порядком привыкла, а совместное проживание позволило девушке проникнуться и впустить мужчину в себя. Если бы Тэхён просто бесследно исчез из её жизни… Она бы смогла отпустить обиду и злость на него, сохранила бы самое ценное, воспоминания о родном человеке, которого любила и который был достоин её любви, но мужчина упорно не желал отпускать Хисо. Он игнорировал её поведение, надеясь на то, что она перестанет, думал и периодически делал попытки вернуть их прежние отношения, которые уже никогда не будут таковыми. В прежних отношениях Хисо безответно любила Тэхёна, а он нежился в лучах её обожания, что совершенно не мешало ему спать с другими женщинами, а затем возвращаться домой, обнимать девушку и говорить о любви, не поясняя, какого рода эта любовь и можно ли ей надеяться на взаимность.

***

      Ежегодные соревнования по спаррингам были открыты для всех членов клана «Sandman» и закрыты для всего остального мира. Об этом мероприятии не писали в газетах, не передавали из уст в уста, журналисты и прочие работники массмедиа и вовсе понятия не имели, что это такое.       Глава крупнейшего конгломерата Южной Кореи, господин Пак Чимин, не стал менять традиционное место проведения соревнований. Песочные арендовали огромное помещение выставочного зала за неделю до момента проведения спаррингов, чтобы у них было достаточно времени для переделки его под свои нужды.       Чонгук отправился на мероприятие намного раньше, чем Хисо. Девушка же осталась дома одна, ожидая приезда Тэхёна. Они вместе с Ким Сокджином считались почётными гостями, наиболее близко связанными с кланом из-за будущего бракосочетания Кима старшего с представительницей песочных.       После последней встречи с Тэхёном, Хисо начала злиться на мужчину сильнее, чем раньше. Попытку поцелуя она восприняла по-своему, посчитав, что свою злость за её концерт в кабинете психолога, мужчина решил возместить иным способом, способом самой Хисо. Да, она просила его не прикасаться к ней, не делать ничего, что могло бы причинить девушке боль из-за неразделённых чувств… Теперь Хисо понимала, Тэхён ей это не подарит, а только всё ухудшит, начнёт напоминать о её любви, о том, что он не ответит взаимностью, начнёт дразниться, вести себя так, как позволяла вести себя Хисо. Она в действительности даже не исключала, что мужчина мог вскоре прислать ей свои интимные фото, как она когда-то. Девушка решила, что Тэхён выбрал путь войны, чтобы показать Хисо, как с ней трудно и как всё выглядит со стороны. Она не могла допустить и мысли, что он её любил, а его поведение обусловлено искренними чувствами и желанием построить с ней отношения.       Девушка отчаянно не желала ехать на эти соревнования и даже несколько раз говорила об этом Чонгуку, однако мужчина уговаривал её пойти под предлогом того, что ему необходима поддержка Хисо. Он сказал, что посвятит все свои победы ей, а потому очень желал видеть пташку среди зрителей. Именно поэтому, и ни по какой-то иной причине, Хисо таки решилась поехать.       Ради такого случая, Чонгук повёл её в магазин, где они практически весь вечер занимались примеркой платьев. Мужчине понравилось слишком много вариантов, поэтому в тот день он потратил достаточно внушительную сумму на все купленные наряды.       Хисо до последнего часа собиралась надевать платье свободного кроя со скромным вырезом горловины, от которой тянулось несколько волнистых лоскутов лёгкой ткани, украшающей наряд и скрывающей очертания груди под собой. Однако, оставшись наедине с самой собой, девушка тут же яростно вступила в словесную борьбу с воображаемым в своей голове Тэхёном. Всё, что происходило между ними последнее время, ей чертовски не нравилось. Девушка даже побаивалась мужчину, ибо не знала, как противостоять ему, если он начнёт использовать её же оружие. Дать заднюю и поменяться с ним местами? Стать той, кто будет адекватной, серьёзной и начнёт водить их к семейному психологу? Нет, разумеется. Девушке нужно было придумать новое оружие, что-то более мощное и разрушающее, чем те шалости, которыми она забавлялась раньше. Планка их противостояния становилась выше, потому Хисо с неким раздражением стащила с себя платье, с каким-то удовольствием чувствуя, как где-то в боку хрустнули нитки на швах.       Хисо отчаялась понять наверняка, показалось ей, что у Тэхёна с Изабель были отношения или нет. Девушка понимала лишь одно: супруга Квон Тэуна нравилась ему. Это означало, что теперь Хисо точно знала, как нужно выглядеть и как одеваться, чтобы понравится Тэхёну и вызвать элементарное желание.       Девушка даже не надеялась стать похожей на Изабель, ведь та была европейской внешности: волосы её были светлыми, а фигура отличалась от азиатской. Кожа госпожи Квон светлая, фарфоровая с множеством вкраплений родинок, походка изящная, осанка царицы, а аккуратные движения руками, будто тщательно спланированная часть танца. Поэтому и было странно увидеть, как она нелепо порезала палец.       Когда-то и Хисо восхищала её красота, но теперь это только раздражало девушку. Она достала из шкафа другое платье, более откровенное, выразительно подчёркивающее талию, ширину таза, длину ног и нежность кожи над грудью, у ключиц и шеи. Она бы пошла в нём с Чонгуком в какой-нибудь дорогой ресторан, провела прекрасный вечер, а после, позволила бы снять его с себя, уже будучи дома в полумраке гостиной. Платье было практически белого цвета, с запа́хом, из тяжёлой ткани, красиво ложащейся поверх груди. Снизу скрещенная ткань расходилась в разные стороны. Сзади подол был длинным, а спереди коротким, прикрывающим ноги лишь до середины бёдер. И тем не менее, наряд Хисо не был вульгарным или пошлым: он подчёркивал девичье тело с выгодной стороны, но не открывал многого. Возможно, Тэхён сказал бы, что ей рановато носить подобное, но Хисо помнила впечатления Чонгука, а он всегда говорил ей правду. Потому девушка знала: она выглядела изумительно, оттого не сомневалась в себе и не позволит кому-либо заставить её усомниться.       Хисо подвела глаза более тёмными тенями, подчеркнула верхнюю линию века сильнее и слегка порумянила скулы, чтобы прибавить лицу взрослости. Пусть новое оружие девушка так и не изобрела, зато боевая раскраска, быть может, оттолкнёт Тэхёна хоть немного.       Девушка надела на шею цепочку с кулоном Чонгука, в который раз отмечая красоту этого украшения, поверх — более длинное пальто, удачно прикрывающее переднюю длину подола платья, и хорошенько завязала пояс, надеясь, что Тэхён не станет проверять её наряд перед прибытием на мероприятие.       Хисо была одета слишком легко, чтобы подолгу находиться на улице, поэтому, как только девушка вышла из дома, нашла глазами автомобиль Тэхёна, за рулём которого сегодня был нанятый водитель, и поспешила внутрь салона. Уже на подходе девушка поняла, что рядом с водительским местом сидел не Тэхён, а его старший брат, мобильно прибывший на мероприятие из совершенно другой страны. Мужчина взглянул через окно машины на Хисо, приближающуюся, обнимающую саму себя руками, скользнул взглядом по её фигуре сверху вниз и обратно, а затем медленно кивнул в знак приветствия. Отчего-то, присутствие второго Кима девушку совершенно не забавляло сегодня. Голова её была занята Тэхёном, и там практически не имелось места для её «любимого» Сокджина.       Задняя дверь машины распахнулась, и оттуда поспешно вышел Тэхён. Он отступил в сторону ленивым шагом, придерживая для девушки дверцу открытой. Хисо взглянула на него немного затравленно, почти исподлобья, и, не здороваясь, села в салон. Мужчина обошёл машину и сел с другой стороны.       — Включите музыку, — попросил он водителя и добавил: — Негромко.       — Сейчас, господин, — ответил мужчина, после чего напряжённое молчание разбавила лёгкая мелодичная песня, полившаяся из колонок.       Музыка лишь слегка разбавила непонятную атмосферу в машине и позволила девушке незаметно отдышаться после короткой пробежки от дома к машине. Половину дороги Хисо смотрела в окно, не желая хоть немного поворачиваться к Тэхёну лицом, но вскоре шея девушки затекла от того, как сильно она напрягала мышцы, стараясь вовсе не шевелиться. Сама понимала, что ей следовало бы расслабиться, ведь Ким младший преспокойно сможет считать её состояние в этом случае, но, кажется, мини-бар Чонгука остался у него дома, а девушка так и не додумалась хоть немного выпить для храбрости перед выходом.       Хисо сжимала пальцами небольшую сумку, стоящую на коленях, и вдруг на её руку легла другая, большая и тёплая. Девушка ,к удивлению Тэхёна, дёрнулась так, будто он её, как минимум, больно ущипнул. Хисо не могла не посмотреть на Тэхёна, в его самодовольное выражение лица, лишний раз доказывающее её собственную теорию. Он точно собрался играть без правил. Девушка собиралась освободиться от пальцев Тэхёна, однако парень ненавязчиво, но тем не менее, с долей настойчивости взял её руку своей, накрыл ладонью её пальцы и легонько сжал, перекладывая с сумки на сидение между ними.       Мужчина никак не прокомментировал свои действия. Его довольная улыбка чуть смягчилась, но не стала покидать уголки губ. Он слегка отвернулся к окну, но продолжал держать руку Хисо, поглаживая своим большим пальцем мизинец девушки. Она посмотрела на мужчину сперва отрывисто, боясь быть пойманной чужим взглядом, но заметив, что Тэхён на неё не смотрел, жадно вгляделась в мужской профиль. Ей хотелось отобрать свою руку у мужчины, показать, как она относилась к его прикосновениям резким жестом, однако от такого простого касания Тэхёна было настолько хорошо, что Хисо так и не решилась сделать это. Девушка осмотрела мужчину беглым взглядом, готовая в любой момент отвести глаза. Она всегда внушала себе, будто бы могла ощутить, когда её зрачки существенно расширялись. В те моменты наблюдения за Тэхёном, когда он по какой-то причине этого не замечал, Хисо ощущала ,как сгущались краски, как линии становились более чёткими, цвет глаз, волос, кожи, одежды — всё это словно претерпело тщательной обработки в качественном редакторе изображений, где насыщенность, контрастность и чёткость становились процентов на тридцать выше.       Хисо проморгалась, отгоняя от себя наваждение, с которым боролась каждый раз, как Тэхёну удавалось очаровать её. Девушка шумно выдохнула. Неужели он и правда собирался издеваться над ней? Знал же, что ей от его касаний становилось хуже, а все шаги, сделанные по направлению от него к Чонгуку, вовсе перестанут казаться реальным достижением.       Хисо, наконец, с лёгкостью забрала свою руку обратно и, отсев чуть ближе к окну, отвернулась.

***

      Пройдя несколько пунктов охраны, сперва тот, который проверял автомобили и личность пожаловавших, а затем и тот, где люди проходили через металло-детектор, Хисо и Тэхён оставили верхнюю одежду в гардеробе и вошли в зал отдельно от Сокджина, присоединившегося к семье своей будущей супруги.       Огромное помещение с высокими потолками и огромными окнами по правую и левую стороны, занимавшее нижние этажи презентационно-выставочного центра, было полно людей. Девушка взволнованно осмотрела зал, оборудованный множеством круглых столов с бежевыми скатертями и стульями, украшенными такого же цвета чехлами. По центру располагался достаточно просторный ринг, ограждённый специальными приспособлениями, рядом стоял длинный небольшой стол для судей поединков. Разношёрстный персонал сновал туда-сюда, официанты разносили закуски и выпивку для прибывших и обустроившихся гостей. Помощники, медики, на случай, если кому-то вдруг понадобится неотложная медицинская помощь, и даже ведущий сегодняшнего вечера, крутились у самого ринга.       Тэхён, заметив небольшую растерянность Хисо, положил руку ей на талию, слегка подтолкнул вперёд. Но девушка, переключив внимание на мужчину, отказалась от помощи, отведя его руку. Тогда Тэхён чуть выставил локоть в сторону, немного приподняв брови, предлагая тем самым схватиться за его руку самостоятельно, но Хисо решила проигнорировать и это предложение.       Из-за волнения, девушка совсем позабыла проследить за тем, какую реакцию вызовет у мужчины её платье, а теперь уже было поздно, поэтому Хисо глянула на профиль Тэхёна и досадно поджала губы. Лицо его было нечитаемым в этот момент, и даже её отказ не сумел стереть это немного надменное выражение.       К ним тут же приблизилась прислуга, предложив провести их к нужному столу. Ким любезно кивнул в ответ и медленно направился рядом, обернувшись к Хисо, которая немного отстала из-за того, что так и не взялась за его локоть.       К удивлению девушки, их места находились со столом, где сидели господин и госпожа Пак. Супруга Чимина не передумала, поэтому вместо неё, справа от брата расположилась Ери. Оба поднялись с места и чуть поклонились в знак приветствия. Сестра Главы была менее скупа на эмоции, поэтому она быстро соскочила с официального тона, стараясь общаться с уважаемыми гостями более тепло и непринужденно. Хисо как никогда была молчаливой, отделываясь от вопросов Ери быстрыми односложными ответами. Девушка списывала внезапный интерес женщины к ней на необходимость поддержать какое-то общение, ведь соревнования ещё не начались. Однако после каждого ответа Хисо, Ери как будто немного сникала.       Пожелав приятно провести время, господин Пак проводил сестру к их столику, а Тэхён и Хисо сели за свой. Они располагались не так далеко от самого ринга, потому видимость и слышимость должна была быть великолепной.       Наконец, господин Пак поднялся и обвёл взглядом холл. Практически все уже прибыли на место, а тех, кто опаздывал по каким-либо причинам, ждать точно не собирались. Мужчина едва заметно махнул рукой в воздухе, подзывая Даёнга, стоявшего вблизи инвалидной коляски, в которой, слегка сгорбившись, сидел бывший Глава «Sandman», Им Санву. Паренёк мгновенно уловил взгляд и движение Чимина, потому быстро сказал что-то Пёль, придерживавшей инвалидную коляску за поручни, и поспешил к господину Паку. Даёнг приблизился сперва к Кимам, глубоко поклонился Тэхёну, а затем и Хисо, которые тоже ,в свою очередь, приподнялись и ответили на приветствие, а затем сел рядом со своим дядей за стол Паков.       Одновременно с тем, как парень уселся, Чимин отошёл к рингу, принял микрофон из рук ведущего, дабы озвучить официальное начало ежегодных спаррингов. Пока Глава говорил, его все внимательно слушали, однако Даёнг всё никак не мог выбросить из головы положение юной Пёль, хотя он заведомо знал, к чему приведёт проступок её матери.       В результате длительного совета, множества голосований, озвучивания своих мнений и мыслей, приближённые господина Пака почти единогласно пришли к решению помиловать супругу бывшего Главы. Мужчины сделали явную скидку из-за того, что госпожа Им — женщина, подверженная горестным и негативным эмоциям, потерявшая опору в виде своего мужа, а потому её предательство было чисто импульсивным решением, о котором она пожалела в последствии. Им Гюун не скупилась на просьбы о пощаде: она просила прощение, говорила, что жалела о своём поступке и много чего ещё, положительно сказавшегося на окончательный вердикт по поводу её жизни. В итоге, госпоже Им сохранили жизнь, однако отослали в психиатрическую больницу, где она должна была провести остаток своих дней. У женщины были неплохие условия пребывания: хорошее питание, уважительное отношение персонала. Однако, ей категорически запрещалось видеться со своими детьми первые несколько лет, начиная с момента официального оглашения наказания. Гюун не имела права с ними созваниваться, переписываться, искать какие-либо другие способы общения, ибо совет установил, что женщина пагубно влияла на воспитание и поведение детей.       Пёль была старшим ребёнком семьи Им, потому на плечи девушки лёг большой груз ответственности за отца и своих младших братьев. Из уважения к бывшему Главе, отцу Пёль, который всё же физически являлся живым человеком, детей не лишили права наследования его имущества нажитого капитала и не повесили на них ответственность за содеянное их матерью. К семье Им приставили нескольких помощников. Одной из них была пожилая, но достаточно активная госпожа Со, которая вызвалась помогать юной Пёль и стать кем-то вроде няни для остальных детей господина Им Санву. Другой же человек не являлся выходцем из приближённых ветвей клана, а достаточно долгое время проработал на семью Ли в качестве личного финансиста. Теперь же, этот мужчина взял на себя ту же самую работу, только для семьи Им. Пёль пережила одни из самых ужасных моментов своей жизни. С девушкой проводились серьёзные разговоры, в ходе которых объяснялись все оплошности матери Пёль. Рассказывали, что будет дальше и как она должна себя вести. Весь персонал в их доме, как и охрана, теперь были наняты господином Паком, потому любое необдуманное действие или слово юной госпожи, обязательно станет известно Главе и, в частности, его приближённым.       Девочка оказалась сбита с толку, ведь не знала о задумке матери; обескуражена, потому что внезапно её жизнь сделала резкий неожиданный поворот в неизвестном направлении; совершенно убита из-за судьбы матери и отца; унижена, так как совсем недавно высокомерно глядела на сына предателя, а теперь и сама побывала на его месте. Даёнг подходил к ней, чтобы выразить соболезнования. Парень не собирался злорадствовать, как бы больно Пёль не делала ему раньше своими словами. Он понимал её, как никто другой, несмотря на то, что её родители были живы, а его мертвы. Сути это почти не меняло. Пристыженная сама своими же мыслями, Пёль только опускала взгляд, не решаясь смотреть на Даёнга, когда он пытался её ободрить.       Ведущий с поклоном принял микрофон обратно из рук господина Пака и принялся уже за свою вступительную речь, после чего указал ладонью на огромный светодиодный графический экран, на котором тут же начали высвечиваться имена и иконки с фотографиями участвующих в сегодняшних спаррингах.       Даёнг в который раз отвлёкся от происходящего, возвращая свой взгляд к столу семьи Им, за которым, помимо её членов, сидела и госпожа Со, присматривающая за девочкой. Пёль протянула руку к отцовскому лицу и аккуратно протёрла сложенным вдвое платком его подбородок. Слюна часто непроизвольно стекала из приоткрытого рта Им Санву, и девочке следовало тщательно следить за этим. Она вынуждена была прийти, чтобы выказать уважение остальным песочным, однако собиралась покинуть это место ровно через час под предлогом того, что отца необходимо покормить.       Спарринги распределялись так: сперва, между основными ветвями клана, затем, несколько между второстепенными, после чего всё повторялось в том же порядке. Участников из второстепенных ветвей было больше, поэтому и боёв между ними соответственно тоже. Желание получить одобрение, понравиться Главе - являлось главной целью таких песочных. Каждая ветвь хотела вырваться вперёд, заслужить одобрение и место в совете приближённых, поэтому этот день был одним из немногих, когда человек мог показать себя. Однако, последние несколько лет стать победителем среди второстепенных ветвей стало практически невозможно, потому что господин Пак Чимин давал разрешение своему псу принимать участие тоже. Смотреть на него, представляя, каковым будет его дальнейшее движение, было уже страшно, так как пёс иногда проворачивал такие трюки, в результате которых далеко не все могли спастись от травм, благодаря судьям и рефери. И тем не менее, Чонгук умудрялся не нарушать правил. С некоторых пор удача завалить Чонгука являлась практически равной победе.       Официант, обслуживающий стол господина Кима, заведомо был осведомлён о том, что подопечная Тэхёна не была несовершеннолетней, поэтому, прежде чем предложить вино Хисо, он наклонился к Тэхёну и вежливо уточнил, можно ли наливать его спутнице алкоголь, если она пожелает. Мужчина бегло взглянул на девушку, которая заметила, что говорили о ней, оттого с неподдельным интересом приподняла брови и бесхитростно посмотрела на них. Ким медленно кивнул, проведя тыльной стороной ладони у подбородка и поменяв позу.       Когда бокал Хисо был заполнен вином на треть и девушка сделала первый глоток, будто не она жалела о том, что не выпила перед выходом из дома, Тэхён склонился к ней и попросил:       — Не сильно увлекайся, ладно?       Хисо кивнула, явно не понимая, почему была такой послушной. Ей сразу захотелось расковырять в себе что-то из прошлых обид, чтобы обрести силу и воинственный настрой, но сосредоточенность девушки рассеивалась.       Спарринги не особо интересовали её, однако Хисо была намерена смотреть все бои Чонгука от начала и до конца, искренне болея за своего мужчину. Тэхён и господин Пак разговаривали на полутонах, ведь их стулья располагались довольно близко друг к другу. Ери сосредоточенно следила за ходом первого спарринга, крутя изящными пальчиками длинную серьгу, а Хисо не успевала следить за собственными мыслями, чувствуя, что именно сейчас она, как никогда, невероятно уязвима. Девушке не удавалось взять под контроль свои эмоции и уж тем более она не могла контролировать ситуацию вокруг, ведь тут так много людей, так много тех самых людей, подчинённые которых устроили стрельбу в её доме, загубили её папу и его жену.       Хисо не смотрела на ринг, она загнанно озиралась вокруг, не зная, почему раньше не задумалась о том, в каком кругу ей доведётся быть. Девушка переводила взгляд с людей за одним столиком к людям за другим. Они не замечали её. Кто-то переговаривался с близ сидящими, кто-то смеялся, а кто-то увлечённо и внимательно следил за представителями семей, схлестнувшихся в поединке.       Спарринг никогда не длился до тех пор, пока один из бойцов будет не в силах продолжать. Он продолжался определённое количество времени и по завершению этого времени победа засчитывалась по набранным очкам, если ни один из бойцов не капитулировал или же был полностью побеждён.       Первый спарринг кончился, судьи подсчитали результаты, ведущий огласил их и практически сразу пригласил двух следующих участников, представляя их перед всеми остальными членами клана.       Хисо сделала ещё два глотка, надеясь, что вино поможет ей расслабиться и унять дрожь в пальцах. Она слегка вздрогнула, когда Тэхён склонился к её уху и спросил, всё ли в порядке. Девушка часто закивала, отставив бокал и заморгав. Хисо принялась крутить кольцо на пальце пальцами другой руки, что также выдавало её нервозность.       Она не могла усидеть на месте: то откидывалась на спинку, то наоборот, садилась ровно, ближе к столу, подпирала голову руками, беспрестанно трогала волосы, пока наконец не обернулась назад, где в метре от их столика стоял официант, готовый услужить в любой момент. Парень подался вперёд, думая, что девушка хотела что-то попросить, но Хисо встала навстречу и тихонько уточнила, где ей можно найти женскую уборную.       Тэхён не сводил глаз с подопечной с тех самых пор, как нервозность Хисо стала заметна невооружённым взглядом. Мужчина встал следом и взял девушку за руку, склоняясь ниже и уточняя, в чём дело. С помощью официанта, Тэхён понял, чего хотела Хисо, потому что сама она ни слова ему не отвечала. Он и так видел теперь, что ей просто необходимо прямо сейчас немного подышать свежим воздухом и успокоиться, и мужчина не собирался бросать девушку в одиночестве. Тэхён догадывался, в чём была проблема, но не думал, что всё будет настолько плохо. В любом случае, Хисо, которую он знал, обязательно бы сказала, если бы ей было страшно ехать сюда.       Девушка больше не возражала, чтобы рука Тэхёна крепко придерживала её за талию, когда они оба поспешно шли к выходу, после того, как извинились перед господином и госпожой Пак. Несколько охранников у выхода слегка поклонились, когда Тэхён и Хисо прошли мимо. Найти уборную было несложно, за дверьми они сразу наткнулись на небольшой указатель и пошли в нужном направлении.       — Хисо, мы можем уехать отсюда, если тебя так сильно волнует присутствие всех этих людей…       Девушка сразу ускорила шаг, отчего Тэхён начал отставать, а рука его соскользнула с девичьей спины. Хисо шла так торопливо, из-за чего её бёдра активно, но плавно двигались из бока в бок, завитые волосы подпрыгивали, а звонкий стук каблучков отражался лёгким эхом в пустых коридорах выставочного центра.       — Я уйду домой с Чонгуком, — проговорила она, обернувшись перед самым входом в женскую уборную, и поспешно вошла внутрь, предполагая, что на этом их разговор будет окончен или хотя бы прерван, однако мужчина не остановился и вошёл следом за ней, говоря:       — Это будет не скоро. Я же вижу, что тебе нехорошо, Хисо. Ничего страшного, если Чонгук заедет за тобой после мероприятия. Он должен понять, что тебе нелегко.       Хисо остановилась и повернулась лицом к Тэхёну, проговаривая более тихо:       — Я обещала посмотреть, как он дерётся…       После этих слов, девушка толкнула дверь одной из кабинок, игнорируя присутствие Кима, и вошла туда. Мужчина провёл ладонью по лицу, повернувшись к зеркалам, после чего оперся обеими руками о раковину, собираясь посильнее включить воду, чтобы Хисо не смущалась. Однако ещё до этого услышал сдавленный девичий стон. Тэхён мгновенно оказался у двери и незамедлительно распахнул её. Девушка стояла, согнувшись над унитазом, упираясь одной рукой о стену. Второй рукой она удерживала свои волосы вместе, чтобы не испачкать их рвотой.       Тело девушки слегка трясло в мелком ознобе, её пробрал пот, а ноги не слушались, будто принадлежали вовсе не ей. Тэхён приблизился сзади и подхватил Хисо под грудью, перехватывая копну её волос из трясущейся девичьей руки. Желудок девушки опустошился очень быстро. Теперь же мужчина не мог понять, она плакала или кашляла от неприятного жжения в горле после тошноты.       Тэхён помог Хисо выпрямиться и опереться спиной о стену кабинки, чувствуя, что приступов больше не будет. Девушка будто в один миг потеряла все свои силы. Она попыталась вцепиться пальцами в руки Кима, но лишь слегка сжала ткань его пиджака и изнурённо откинула голову назад, кривясь и хмурясь от не покидающего чувства слабости и лёгкого головокружения.       — Уже лучше? — шепотом спросил Тэхён.       — М-м… — слабо промычала Хисо, пытаясь выровнять голову и облизать внезапно пересохшие губы, но вместо этого, только обессиленно прислонилась щекой к мужской груди и снова простонала, тяжело и часто дыша.       — Спокойнее, старайся дышать глубже, — проговорил Тэхён и через минуту добавил: — Тише… Расскажи, как ты себя сейчас чувствуешь.       — Тебе ли не всё равно?.. — невнятно спросила Хисо.       — Не всё равно, меня очень беспокоит всё, связанное с тобой.       — Угу, я заметила, — чуть охрипшим голосом, очень устало проговорила она и слегка откашлялась.       — Давай выйдем отсюда. Или ты думаешь, это повторится? — спросил мужчина, обнимая девушку сильнее.       — Надеюсь, нет.       Хисо всхлипнула, когда мужчина вывел её из кабинки, заставляя идти задом наперёд, не разрывая их вынужденных объятий. Ладонь Тэхёна прошлась по спине до самого затылка Хисо, где надёжно зафиксировал его, позволяя девушке взглянуть ему в глаза. Однако она жмурилась, поджимая губы и продолжая стараться дышать глубже. Её тело понемногу согревалось после холодного озноба, темнота в глазах рассеивалась, а слабость отступала. Тэхён смотрел на Хисо, удерживая девушку в своих руках. Он вдруг подумал, что в этом состоянии она будет не в силах увернуться от разговора с ним, потому сразу начал быстро соображать, с чего начать, но нужные слова не находились. Именно поэтому, мужчина потянулся к девичьим губам, собираясь запечатлеть несколько лёгких поцелуев. Хисо было сейчас не до этого, но она отлично отдавала себе отчёт в происходящем, потому приоткрыла глаза и чуть мотнула головой, из-за чего один поцелуй попал в уголок её губ.       — Не играйся со мной, — голос девушки стал более настороженным, а тело немного напряглось, отчего Хисо больше не казалась Тэхёну настолько мягенькой.       — Не играюсь, — очень нежно ответил, а самое главное вложил в слова серьёзность, спутывая мысли девушки этим ещё сильнее.       Он не отстранял своё лицо от лица Хисо. Пытался привыкнуть смотреть на неё с такой близи и не воспринимать, как Хитрую Сосиску, что легко удавалось ему сейчас. Хисо тоже была серьёзна. Мужчина замечал это по плотно сжатым губам девушки, не собирающейся источать сарказм и ограждаться колкими фразами, по сведенным вместе бровям, показывающих, насколько их хозяйка желала защититься от боли, которую сулила ей близость с Тэхёном, по бегающим по лицу Тэхёна опасливым глазам, красиво подведённых тёмными тенями.       — Хисо, мне надоело воевать с тобой, я хочу попробовать быть для тебя тем, кого ты во мне видишь…       — Отпусти. — Девушка хотела сказать это совсем иным тоном, более громко и властно, а вышло так, будто в действительности просила. Тэхён ослабил объятия, после чего она сделала осторожный шаг назад, нащупывая руками за спиной твёрдую поверхность умывальника.       Девушка подняла затравленный взгляд на Кима, замечая, насколько его взгляд был напряжён, ведь он ожидал её реакции, её ответа, хоть чего-то.       — Даже если это не твоя жестокая шутка, я не могу позволить тебе просто «пробовать». Да и вообще не могу, — нервно сказала Хисо, завертев головой. Девушка опустила голову, осознавая, что впервые за долгое время не испытывала соблазна или сожаления. Раньше она всё время оглядывалась назад. Идя за руку с Чонгуком, смотрела на Тэхёна, думая, а вдруг он полюбил бы её, вдруг всё бы получилось, подожди Хисо ещё немножко. Но сейчас девушка прекрасно понимала, что с Чонгуком ей будет лучше, что у Тэхёна было достаточно времени подумать и всё взвесить, но он так и не остановил Хисо, когда она уходила, а теперь вдруг… передумал?       — Я неправильно выразился, — исправился Тэхён сразу и сделал полшага к ней неосознанно, после чего опустил взгляд и вернулся в прежнее положение. — Я волнуюсь. Мне важно, что ты скажешь.       Хисо молчала, выжидающе смотря на мужчину.       — Я готов быть для тебя кем угодно, — наконец сказал Тэхён.       Девушка будто выдохнула разом воздух из лёгких вместе со смешком, улыбнувшись только одним уголком губ, совершенно наигранно, но, тем не менее, печально.       — Звучит отчаянно, — отозвалась она, и губы её немного дрогнули. Она думала дальше, понимая, что ничего не изменилось у Тэхёна к ней, всё по-прежнему, просто он не желал отпускать её. Он любил её как дочку и дальше, но сейчас Хисо сложно давались сладкие мысли о мести, о том, что она однозначно разобьёт его «отцовское» сердечко, когда уйдёт навсегда.       — Нам нужно поговорить не здесь и не сейчас, мне… сложно подобрать слова, — сказал Тэхён, всё же рискнув приблизиться к девушке. Он взял её за плечи и чуть наклонился, смотря глаза в глаза.       — Порепетируй перед зеркалом дома, может, выйдет убедительнее, — с лёгкой язвительностью посоветовала Хисо.       Тэхён упустил нужный момент, слабость девушки отступала, возвращая ей способность защищаться от попыток мужчины проникнуть глубже, под толстую броню, которой она вооружалась, но под которой была совершенно беззащитна и обнажена.       — Давай без этого, — предложил Тэхён.       — Без этого? Чего?       — Ты можешь разговаривать нормально?       — Не могу, ведь ты постоянно что-то недоговариваешь, считаешь, что в этом случае убережёшь себя от лжи…       — И что я недоговариваю?       Хисо поджала губы и зажмурилась, поведя головой в сторону. Не было смысла ему что-то говорить, он будет всё отрицать. Показалось, надумала, нафантазировала что-то…       — Неважно… — Девушка выглядела измученно, глаза её чуть увлажнились, но ни одна слезинка так и не скатилась по щеке. — Я не просто хочу, чтоб ты… был со мной, как мужчина, я хочу, чтобы ты меня любил. А этого нет, и я уже не надеюсь.       — Но я люблю тебя.       — Как дочь, — добавила Хисо недоговорённые слова Тэхёна, о которых упоминала минуту назад.       — Не так, — чуть прикрыв веки и отрицательно качнув головой, ответил мужчина и добавил: — Я докажу это.       — А как доказать, что любишь? — спросила Хисо как-то пространно. — Я вот не знаю, как… Это нужно чувствовать, а я не чувствую этого от тебя.       Всё же, Тэхён ощущал странную робость перед девушкой. Всё ещё казалось странным смотреть на неё, как на женщину, трогать, как любовницу, приникать к губам. Это словно разом перепрыгнуть через огромный барьер и не споткнуться. Тэхён споткнулся, он хотел поцеловать Хисо, но вместо стремительности, только со странным чувством воззрился на губы девушки. Ей показалось, что он себя заставлял. На деле же он просто трансформировал в голове образ Хитрой Сосиски, навсегда превращая её в образ молодой девушки, красивой, соблазнительной, чувственной, любящей. Тэхён склонился ещё ниже, касаясь своим лицом, лица Хисо: носом, подбородком, губами. Чёлка, выбившаяся из идеальной укладки мужчины, огладила лоб девушки, но она сразу засопротивлялась. Пусть не сильно, но Хисо сумела отодвинуть мужчину от себя, сведя брови домиком и прося не делать ничего подобного больше. Тэхён рьяно выдохнул через ноздри и снова надвинулся, смотря настойчиво потемневшим взглядом на губы девушки. Он опять склонился, прикрывая глаза в каком-то доверительном, нежном жесте и точно так же коснулся Хисо. Никогда раньше он не делал ничего наподобие этого. Нежно тереться своим лицом о чужое, чувствовать шероховатость кожи и гладкость сухих губ своими губами было чем-то новым и неизведанным, но таким приятным.       Хисо снова напрягла руки, но сдвинуть мужчину с места так и не сумела. Тэхён просяще провёл приоткрытыми губами по её, зажал нижнюю совсем невесомо и отпустил сразу, выдыхая горячим на её щёку. Девушка не хотела поддаваться немым уговорам, но губы её слабели, и мужчина это ощущал. Хисо неосознанно перекладывала ответственность за поцелуй на него.       Девушка по-прежнему желала Тэхёна, и его манипуляции действовали на неё обезоруживающе, маняще. Мужчина коснулся лица Хисо одной ладонью, осторожно нажав большим пальцем на подбородок, чтобы губы таки приоткрылись навстречу его поцелую. Тэхёну было всё равно, что с десяток минут назад её стошнило. Он медленно водил почти расслабленными губами по чужим, поддающимся; он аккуратно захватывал девичий рот и мягко водил языком, приблизившись к Хисо вплотную, чтобы ощущать вибрации её тела. Она не смела отвечать, пока что, но принимала и… чувствовала, действительно чувствовала что-то другое, не похожее на страсть Чонгука, но и не приближённое к скромным поцелуям «папочки» Тэхёна.