***
Госпожа Пак занервничала, как только услышала от брата о том, что Ким Тэхён вместе с Хисо ехали к ним. Женщина в очередной раз посмотрела на Чонгука, покоящегося на электронной кушетке в полусидячем положении. Плечи, шея и голова были надёжно зафиксированы специальными приспособлениями, из носа виднелась трубка, через которую в ближайшие несколько недель мужчина будет получать пищу, потому что самостоятельно есть, пить и говорить он не мог. Благо, что после проведённой операции он хотя бы дышит. Госпожа Пак ещё после первой госпитализации Чонгука была уверена, что эта его связь с девчонкой Тэхёна не приведёт его ни к чему хорошему. Ери искренне негодовала и ругалась на Чимина за то, что он никак не защищал Чонгука от Ви. Просто бездействовал, считая, что Пёс заслужил всё, на что нарвался по своей глупости, а он не должен разгребать чужие проблемы. Госпожа Пак так не считала. С тех пор, как Чонгук повёлся с Хисо, у неё с братом было много разговоров и несколько ссор, во время которых Ери даже просила запретить Псу видеться с девчонкой. Однако, все её требования были проигнорированы под предлогом того, что Чонгук не станет его слушаться в этом деле и всё равно пойдёт в обход запрету. — Госпожа, — позвала женщину медсестра, открыв дверь палаты. — к пациенту посетители, впустить? Ери поднялась с места и обошла кушетку, говоря: — Благодарю, я сама разберусь, можете быть свободны. Женщина вышла из палаты в общий коридор, где тоже было относительно тихо и совершенно немноголюдно, так как здесь располагались платные VIP палаты, которые не были доступны большей массе пациентов. Госпожа Пак остановилась на пару секунд, делая глубокий вдох и массируя шею, прежде чем ступить дальше. На её лице так и не скрылся отпечаток бессонной тревожной ночи, которую она провела здесь, ни разу не отлучившись домой, чтобы переодеться. На ней до сих пор было надето чёрное и довольно простое в крое платье, скрывающее всё необходимое, но подчёркивающее её худощавую аристократическую фигуру. Пройдя по коридору чуть дальше, она сразу заметила Тэхёна и Хисо. Мужчина приобнимал девушку за плечи, что-то ей говоря, а она слабо кивала, в ответ на его слова. Ери ускорила шаг, отчего стук её каблучков привлёк внимание посетителей, и оба взгляда обратились к ней. Женщина уважительно поздоровалась, чуть поклонившись, и остановила свой взгляд на огромной гематоме на лице Тэхёна. Она поджала губы, на мгновение признав, что этот человек мог пострадать также, как и Чонгук, но удача оказалась не на его стороне. — Я хочу увидеть Чонгука, — сказала Хисо после обычного приветствия, чем немного выбила Ери из колеи. Девчонка проявила наглость, сказав не «могу», а «хочу», будто не оставляла никакого ответа, кроме положительного. — Он спит, и он слишком обессилен для встреч… — начала было госпожа Пак, но Хисо её перебила. — Я просто посижу рядом, ничего больше, — сказала она и утвердительно кивнула, смотря на неё широко распахнутыми глазами. Хисо не вызывала у госпожи Пак симпатию, и женщина уже не могла сказать с точностью, всегда ли это было или началось с тех пор, как Чонгук заболел ею. Ери не понимала, что такого в ней нашли эти мужчины, чтобы за неё драться, чтобы любить и привязаться так сильно. Женщина с трудом сдерживала себя, чтобы не скривить губы, оттого уголки слегка дёргались, выдавая её неприязнь. — Хорошо, но… Сперва послушай. Ему нужен покой. Не буди его и не разговаривай с ним. Хисо согласно закивала, пока госпожа Пак прожигала её внимательным взглядом, вновь и вновь складывая в уме в папочку новые аргументы того, почему девчонка ей так не нравилась. Упрямая, вредная, своенравная, резкая, невоспитанная, эгоистичная… И этому списку не было конца. — Иди, а я пока найду того, кто обработает мои ушибы, — проговорил Тэхён. Девушка поторопилась следом за госпожой Пак, запахивая сильнее на себе специальный халат, который ей пришлось надеть у входа в отделение. Ери распахнула дверь перед Хисо, и та, глянув на женщину, вошла внутрь. Она остановилась у кушетки, на которой лежал Чонгук. Госпожа Пак разрезала палату по диагонали и встала у дальнего окна, скептично наблюдая за девчонкой, разглядывающей аппаратуру и самого Чонгука. Хисо соблюдала тишину, молча изучала каждую чёрточку лица мужчины, его руки, спокойно лежавшие вдоль тела, каждую мелочь и деталь внешности. Он пребывал в полном спокойствии и совершенно не двигался. Девушка положила свою ладонь поверх мужской руки и легонько сжала. — Я ведь попросила… — тихо произнесла госпожа Пак. Девушка, глянув на неё, поджала губы, опустила взгляд и убрала руку с лёгкой досадой. Тишина в палате нагнетала, и Хисо попросту не знала, что ещё она могла сделать. Ери обошла посетительницу и проговорила: — Сейчас вернусь. Женщине нужна была передышка и глоток свежего воздуха, потому что в палате ей было душно и очень некомфортно в присутствии Хисо. Она прошлась по коридору туда и обратно несколько раз, считая, что нужно каким-то образом выпроводить девушку домой, ведь для них обоих рядом с Чонгуком было слишком мало места. Вернувшись обратно, Ери вошла внутрь и застыла, когда увидела, что Хисо прислонилась головой к груди мужчины, застыв в этом положении. Рука Чонгука покоилась на её плечах, а пальцы слабо шевелились, будто хотели погладить рассыпавшиеся под ладонями волосы. Госпожа Пак не сказала и слова, просто отошла в сторону, перестав даже наблюдать. Время шло, а девочка всё никак не желала отлипать от мужчины. Они замерли в своём положении и пребывали в нём вот уже целых полчаса. — На сегодня, наверное, достаточно… Приезжай завтра, Хисо, Чонгука скоро придут кормить. — Ещё немножко, — попросила девушка, чуть повернув голову, чтобы видеть Ери. Чонгук не спал. Его веки были наполовину приоткрыты, и он периодически прикрывал глаза, стараясь соблюдать спокойное и размеренное дыхание. — Пять минут, — проговорила госпожа Пак и снова вышла в коридор. Девушка восприняла эти слова буквально и неосознанно принялась отсчитывать секунды на часах, висящих на стене. — Я приеду завтра на весь день, — проговорила она тихо, когда время вышло и аккуратно приблизила своё лицо к лицу Чонгука. Она поцеловала его в лоб, признавшись перед уходом: — Я тебя люблю.***
Госпожа Пак никак не могла усидеть на месте. Она не собиралась уезжать домой и этой ночью, считая очень важным быть с Чонгуком именно в это время, однако навязчивое желание не давало ей покоя. Она кое-что знала, и это «кое-что» она собиралась использовать так или иначе, но думала, что ещё слишком рано говорить об этом Чону. С другой же стороны, женщина боялась передумать. Её природная мягкость и способность оправдывать всех и каждого могли сыграть свою роль. И тогда, всё будет, как прежде. Ничего не изменится, ни для неё, ни для Чонгука. Женщина покинула больницу, предварительно раздав указания медработникам, которые вступили на ночное дежурство. Ери в мрачной задумчивости ехала домой, отрешённо смотря в окно. Её дочь, Шимун , уже давно спала, и няня с особой мягкостью в голосе рассказала несколько забавных моментов, которые произошли с маленькой госпожой за целые сутки, пока её мама отсутствовала. Госпожа Пак не смогла лечь спать спокойно, пока не увидела своё маленькое сокровище, потому тихо вошла в детскую комнату и присела на корточки у кровати. По привычке, женщина положила ладонь на грудь девочки и замерла, прикрыв глаза. Грудь тихо, едва заметно вздымалась и опускалась или ей это только показалось? В комнате было темно, потому госпожа Пак не могла увидеть и малейших движений спящего ребёнка. Она опустила голову, приложив ухо к груди Шимун и снова прислушалась. Сердце билось. Ери сильно зажмурила глаза и выдохнула. Дурацкая привычка… Нет, это не привычка, а огромная необходимость быть уверенной в том, что Шимун жива. Госпожа Пак оперлась локтем о детскую кровать, прикладывая дрожащую ладонь к лицу. Каждый раз одно и то же, но женщина не могла побороть этот страх. Он преследовал её с самого рождения девочки. Она просыпалась посреди ночи в истерике, подбегала к колыбели, чтобы схватить ребёнка и убедиться в том, что он жив. Госпожа Пак понимала, что это лишь страх и ничего более, однако каждый раз сердце заходилось в бешеном темпе, пальцы тряслись, и женщина готова была кричать от ужаса, если малыш тут же не просыпался и продолжал крепко спать, пугая мать до безумства. Только теперь госпожа Пак смогла снять с себя одежду и ступить в душевую кабинку под струи прохладной воды. Ери думала, что малышки Шимун ей будет достаточно, чтобы ощущать жизнь полноценной, и это действительно было так до момента, пока Чонгук не сделал выбор в пользу Хисо. До этих пор госпожа Пак не замечала толком, как мужчина украшал её жизнь, придавал ей больше смысла, радости и движения, заряжал её своей энергией, но теперь это осознание всплывало слишком часто, чтобы можно было продолжать его игнорировать. Госпожа Пак ,в действительности, не собиралась вмешиваться в жизнь и отношения Чонгука, уважая его выбор и желания. У неё уже был подобный опыт, потому она боялась вставать третьей между парой, но и собственное одиночество давило на неё, как гранитная плита надгробной плитки. Госпоже Пак катастрофически мало было одной Шимун. Возможно, если бы Ери воспитывалась немного иначе или же имела иной склад характера, то одиночество не казалось бы столь давящим. В нём она могла бы чувствовать себя комфортно и независимо, и по-началу госпожа Пак стремилась именно к этому. Но кого она обманывала? Разве что, себя. Из-за слабой натуры, женщина сильно уставала, ведь хоть иногда хотела отойти от дел, положиться на кого-то более доверенного, нежели на нанятого помощника, и просто побыть мамой и супругой, наводящей дома уют и размышляющей над тем, что нужно приготовить на ужин. Наверное, она слишком рано отказалась от предложения брата выдать её замуж повторно. Однако мысли о том, что её супругом станет какой-то пожилой вдовец из клана, вызывал тошноту, хотя Ери вполне осознавала, что примирилась бы с любым мужчиной, поставленным рядом с ней.***
С этими мыслями, госпожа Пак проходила ещё одну неделю, пока время бежало монотонно и незаметно в напряжённом молчании и многозначительности взглядов между ней, Чонгуком и Хисо. Лечащий врач дал хороший прогноз на будущее. Регенерация хрящевого органа проходила хорошо, без воспалительных процессов и каких-либо неблагоприятных последствий. Голосовые связки хоть и были повреждены, но врач с точностью сказал, что мужчина обязательно научится говорить, как прежде, но со временем, потому впереди у него ещё длительная реабилитация и множество занятий с фонологом. Из-за того, что Чонгуку были противопоказаны лишние движения, мужчина практически всегда спал. Из-за непривычного образа жизни, питания и физической немощности, он похудел прямо на глазах, а кожа его потеряла здоровый смуглый оттенок. Хисо приезжала сразу после занятий. Будучи ещё в школьной форме, девушка усаживалась рядом, доставала книгу и принималась читать, чтобы создать хоть какую-то видимость их общения. Мужчина ждал Хисо, и каждый раз, как её фигурка возникала в поле видимости, уголки его губ дёргались в лёгкой улыбке, а глаза загорались огоньком. В отсутствие Чон Чонгука, господин Пак Чимин собирался сместить его с должности, окончательно и бесповоротно заменив на другого и более надёжного человека, однако госпожа Пак отвоевала право Пса вернуться на прежнее место, как только он восстановит свои силы и дееспособность. — Не переживайте, госпожа Пак, Шимун вот уже как полчаса мирно спит в своей комнате. Она спрашивала, когда вы вернётесь… — Я… — протянула Ери, прижимая телефон ближе к уху и оглядываясь. — Я буду чуть позже, ближе к полуночи. Женщина нервничала, зная, что вот-вот господин Ким Тэхён должен был появиться в коридоре, чтобы забрать Хисо с собой домой. — Сделаете кое-что? — спросила она, закусив губу. — Что угодно, госпожа, — послышался ответ из телефона. — Проверьте, дышит ли Шимун… В трубке повисла тишина. Да, Ери знала, как пугающе и странно звучала её просьба, не ей необходимо было знать наверняка. — Сейчас… — наконец, отреагировала няня и спустя несколько минут ответила: — Да, госпожа, дышит, очень хорошо дышит. — Спасибо, Енсок. Отдыхай… Выдохнув более шумно, чем позволяла себе во время разговора, Ери убрала телефон в карман длинной тёплой накидки и обняла себя руками, направляясь к палате. Она вот уже как несколько дней размышляла над тем, чтобы перевезти Чонгука к себе домой. Угроза асфиксии и неблагоприятных последствий минула, поэтому женщина не видела смысла оставлять Чона здесь ещё дольше. Намного удобнее было бы выделить для мужчины одну комнату и оборудовать её также, как и палату, нанять несколько медработников и приглашать врача для осмотра за определённую плату. Эта идея нравилась ей очень сильно, ведь тогда Ери сможет быть рядом с Чонгуком и своей дочерью одновременно. Разумеется, с Хисо и уж тем более с Ким Тэхёном советоваться на этот счёт она бы не стала, хотя понимала, что девчонке её замечательная затея придётся не по душе. Однако, госпоже Пак даже хотелось показать Хисо, что она совершенно ничего не решала, когда дело касалось судьбы Чон Чонгука. Было бы неплохо указать ей на место. Госпожа Пак вошла в палату, в которой царила непривычная тишина. Хисо замерла рядом с Чонгуком, держа в руках планшет для переписки. Она загадочно улыбалась, показывая мужчине написанное, после чего передала планшет в руки Псу. И тот тоже что-то написал. Оба взглянули в сторону Ери, которая сразу потупила взгляд и отвела его в сторону, медленно приближаясь к окну. Для общения с Чонгуком , Хисо не нужен был никакой планшет, потому женщина сделала вывод о том, что их разговор не предназначался для чужих ушей и глаз. Девушка невинно засмеялась с очередной фразы Чонгука, но её смех прервал телефонный звонок. — Это Тэхён, — сбросив вызов, на выдохе проговорила Хисо уже не так радостно. — Мне пора… Она взяла мужчину за руку и легонько сжала, смотря на него. Мужчине было непривычно и немного некомфортно выглядеть перед девушкой настолько слабым, однако Хисо ни разу его не упрекнула и не подала виду, что это хоть как-то принижало его в её глазах. Чонгук забрал руку и быстро напечатал что-то, показывая девушке. — И я тебя тоже, — проговорила она, встав с места и наклонившись, чтобы поцеловать мужчину в лоб, после чего бодро заявила: — Завтра увидимся. Чонгук в знак согласия медленно моргнул и проводил взглядом Хисо. — До завтра, госпожа Пак. Спасибо, что заботитесь о Чонгуке, — проговорила она и поклонилась. Женщине не хотелось ей улыбаться, но она кое-как выдавила её из себя, чуть склонившись. Когда дверь за Хисо закрылась, Ери ещё некоторое время стояла на прежнем месте, не шевелясь. Затем, она посмотрела на Чонгука, всё это время наблюдавшего за ней. Поймав ответный взгляд, мужчина протянул ей планшет, и женщина неспешно приблизилась. «Я вижу, что она вам не нравится». Ери поджала губы, усаживаясь на место девушки и произнесла вслух: — Она и не обязана мне нравиться… «Впервые вижу, чтобы вы так открыто показывали свою неприязнь», — это было следующее, что написал мужчина. — «Вы всегда и ко всем добры». Чонгук был прав. Ери ,в действительности, была очень доброй и снисходительной, но сейчас что-то пошло не так, и женщина прекрасно знала, что именно. — Чонгук, мне надо кое-что рассказать тебе… Госпожа Пак сделала паузу, в последний раз взвешивая, стоило ли говорить, но вскоре продолжила: — На соревнованиях, в самом начале, твоей Хисо стало плохо. Это было заметно по её бледности и выражению лица, поэтому она ушла из зала вместе с Ким Тэхёном. Я подумала, что было бы мило и довольно правильно с моей стороны, как одной из организаторов, пройти вместе с гостьей, ведь… господин Ким не смог бы войти вместе с ней в женскую уборную. Поэтому, я предупредила Чимина и пошла следом. Чонгук уже догадывался, что именно видела госпожа Пак, однако не стал её останавливать. Быть может, он действительно желал знать, как вышло, что Тэхён поцеловал Хисо или же всё, касающееся его пташки, было ему настолько важным, что мужчина продолжил слушать, вперив взгляд в потолок. — Они оба были в уборной. Господин Ким не постеснялся войти, а Хисо, видимо, в силу своего состояния, не стала ему ничего говорить… Мне… Мне хочется оправдывать себя, но я поступила не очень хорошо, подслушав часть их разговора. Они говорили долго, но главным было то, что Господин Ким признался Хисо в любви, а затем… они поцеловались. Сколько раз госпожа Пак прокручивала в своей голове эти слова, но на деле вышло скомкано и не убедительно. Женщина чувствовала себя неуютно, признаваясь в таких вещах, как подслушивание, но раз уж начала, то не могла отнестись к своему единственному шансу так безответственно. — Я знаю, ты не видел этого и с моих слов всё кажется не так… Но я заглянула, когда их разговор утих. Я видела, как это было нежно, как любяще они обнимали друг друга. Их лица… лица всё объяснили без слов. И я… чувствую теперь себя отвратительно. С одной стороны, я обещала не мешать, но с другой, чувствую вину из-за собственного молчания. Госпожа Пак явно занервничала, её голос задрожал, её бросило в пот. Она боялась, что Чонгук не поверит и будет на неё злиться, хотя никогда не позволял себе ничего подобного в её адрес. Мужчина аккуратно сжал пальцы Ери своей ладонью, будто успокаивая. Тишина продлилась ещё несколько минут, прежде чем Чонгук написал на планшете: «Я знаю, но это неважно, потому что Хисо любит и меня тоже».