Двуликая

      Вот уже несколько дней, как госпожа Пак Ери была относительно спокойна. Помимо того, что и Шимун, и Чонгук постоянно находились с ней рядом, домашняя обстановка прибавляла умиротворения и уюта. Женщина чувствовала, что могла всё контролировать, потому волнение и нервозность более менее отступили, хотя некий дискомфорт в общении с Чонгуком она всё же ощущала. Не могла вести себя, как раньше, зная, что этот мужчина принадлежал не ей. Чужой и, казалось бы даже, неприкосновенный. Поэтому там, где Ери приходилось переходить с ним кое-какие границы, наступала неловкость и молчание, давящие на них обоих.       Госпожа Пак сидела за столом рядом с Шимун, которая с самого раннего возраста пыталась во всём подражать матери: старалась быть аккуратной; терпела, пока ей делали красивую причёску; аккуратно кушала; поддерживала порядок. Вот и сейчас, неспешно принимая завтрак, девочка то и дело поглядывала на Ери. Она считала свою маму самой красивой, ласковой, нежной и лучшей, и безумно боялась расстроить её, потому делала всё возможное, чтобы госпожа Пак оставалась ею довольна. Тогда Шимун вдоволь получала от матери новую порцию ласки и милых улыбок.       Когда девочка доела, няня принялась собирать её на прогулку, рассказывая о том, что сегодня обязательно должен был пойти первый снег. На самом деле, по прогнозу на этот день, действительно, передавали снегопад, потому девочка с радостным предвкушением надевала на себя тёплую шапочку, вслух размышляя над тем, что должна сегодня увидеть.       Проводив няню с дочерью на улицу в сопровождении охранника, госпожа Пак поторопилась к Чонгуку. Мужчине уже проделали все необходимые процедуры, проверили температуру, давление, ввели инъекции, способствующие скорейшему заживлению хрящевых тканей и накормили через зонд.       — Доброе утро, — поздоровалась Ери, входя в комнату. — Как чувствуешь себя?       Чонгук быстро вытянул вперёд руку, украшенную татуировками, и поднял большой палец вверх, улыбнувшись. Госпожа Пак тоже улыбнулась в ответ и подошла ближе. Её шаги были совершенно неслышными, будто женщина весила катастрофически мало.       На планшете, лежащем на коленях Чонгука, была включена игра. На экране красовался какой-то милый круглый зверёк с большими глазами и маленькими пушистыми ушами. Справа и слева располагались панели с задачами, а сверху значок с указанием настроения и самочувствия этого создания. Ери беззвучно посмеялась, преодолевая желание погладить Чонгука по голове, ведь в этом касании не было никакой нужды. Раньше подобный жест был для обоих совершенно обычным делом. Госпожа Пак часто гладила его по голове, запускала пальцы в волосы, пока мужчина мог позволить себе целовать её ключицы или грудь, пробираться пальцами под лямки бюстгальтера, медленно стаскивать их с плеч.       Хисо не смогла молчать слишком долго, и уже на следующее утро после переезда Чонгука, написала свои извинения за то, что подвела и не приехала. Но, тем не менее, приезжать вот так сразу девушка была не намерена.       Сегодня Чонгук был в хорошем настроении, он улыбался, а весь вчерашний день постоянно пытался вовлечь госпожу Пак в свои игры. Ери вовсе казалось, что она не создана для подобных занятий, потому женщина долго отпиралась и отрицательно вертела головой, пока не сдалась под напором Чонгука. Он научил её играть в сёги, которые ему также привозила Хисо, в несколько игр, установленных на планшете, а также в одну, которой обучила его пташка. Ери было некомфортно садиться на место девушки, когда в голове то и дело всплывали воспоминания, как она звонко смеялась с каракуль Чонгука.       Мужчина указал пальцем на удобный стул, отодвинутый в угол комнаты. Женщина садилась на него, когда приходила пообщаться с Чонгуком. Вот и сейчас Ери без лишних слов придвинула его ближе к кровати и сложила ладони вместе на своих коленях, чуть наклонившись вперёд. Большие серьги-кольца продолжали раскачиваться ещё какое-то время после того, как госпожа Пак застыла на месте. Чонгук считал, что ей очень подходят подобные украшения: большие кольца или висячие и длинные серьги, подчёркивающие точёную шею и светлую чистую кожу.       Уголки губ Ери несмело дрогнули, когда мужчина взял с прикроватной тумбы книгу. Когда Хисо принесла её, то сказала, что и сама давно хотела почитать именно эту историю, потому они вместе с Чонгуком каждый день понемногу продвигались в чтении сюжета. По правде говоря, мужчина продолжал её читать и в отсутствии девушки, однако закладку не трогал, оставляя вещицу на прежнем месте, чтобы Хисо не расстраивалась. Оставалось всего несколько глав, размером около сорока страниц, и Чонгук протянул книгу женщине, предлагая почитать ему вслух, как это делала Пташка.       Госпожа Пак знала, что возражать не имело смысла. Если мужчина разрешал ей делать это, нужно соглашаться, иначе всё это приведёт к ненужным немым уговорам и лишней трате времени.       — Хорошо… На какой странице ты остановился? — спросила госпожа Пак, раскрывая книгу и принимаясь листать.       Чонгук показал цифру на пальцах, после чего расслабленно улёгся на подушку, прикрывая глаза. Больничная кушетка по-прежнему была приподнята так, чтобы положение верхней части тела мужчины было приподнятым, оттого Чонгук мог видеть окружение своей комнаты, не напрягаясь и не поднимаясь с подушки.       Ери читала эту книгу ещё несколько лет назад, потому женщина прекрасно знала, про что сюжет и кто эти герои. Ей не составило особого труда вновь окунуться в нужную атмосферу и начать произносить слова вслух. Чонгуку нравился голос госпожи Пак. Он волшебным образом успокаивал его, дарил умиротворение и давал некое обещание, которое мужчина никак не мог расшифровать. Оттого ему и хотелось слышать его снова и снова. Если бы Чонгук и правда был собакой, то голос своей хозяйки он мог бы узнать из тысячи других: ровный, нежный и, тем не менее, с нотками силы и мягко скрытой строгости, которая заставляла бы его поджимать уши и вилять хвостом, припадая к земле и признавая её покровительство.       Мелодию женского голоса прервал короткий стук в дверь и голос одного из охранников.       — Простите, госпожа, но вы просили впустить госпожу Ким Хисо сразу, как только она придёт, — объяснился мужчина, предварительно поклонившись.       Ери едва заметно кивнула головой, и охранник, привыкший к еле уловимым сигналам своей госпожи, тут же удалился. Безмолвные переглядки длились ещё около десяти секунд. Хисо продолжала стоять в дверях, смотря то на госпожу Пак, то на Чонгука. Занятие, за которым она застала их, могло привести девушку в ярость, но она испытала лишь укол обиды и даже какой-то грусти. Чуть сдвинув челюсть, Хисо опустила взгляд в пол.       — Проходи, пожалуйста, — проговорила госпожа Пак, закрывая книгу и вставая с места.       Поздно, ведь Хисо заметила, что подавляющее число страниц её книги уже были прочитаны, а закладка одиноко торчала где-то из середины. Чонгук напрягся, и если бы он мог что-то сказать, то у него обязательно вырвался бы вопрос: «Почему ты не предупредила, что собираешься приехать?». Подумав, мужчина даже оказался рад тому, что пока не мог разговаривать, иначе этот вопрос прозвучал бы жалко и компрометирующе. Он и так прекрасно знал, почему. Хисо было важно знать, что здесь, в этих стенах, между Чонгуком и Ери, не происходило ничего выходящего за границы их отношений «госпожа-подчинённый». В целом, всё было прилично, однако даже такие мелочи, как чтение книги, могли зацепить Хисо за живое. И зацепили — это было написано у неё на лице. Чонгук предпочёл бы, чтобы девушка начала злиться, нежели молчать, как сейчас и расстроенно опускать взгляд, потому что злость означала бы желание бороться за него, а молчание — смирение с ситуацией.       Девушка вошла в комнату, снимая сумку с плеча и делая небольшой поклон в сторону хозяйки дома.       — Желаешь что-нибудь выпить? — предложила Ери, обойдя Хисо и остановившись у выхода из комнаты. Её ровный голос начал фальшивить, выдавая на мгновения чуть более высокую тональность. Хисо заметила и это, неосознанно, но ощутила ещё большие подозрения.       — Спасибо, ничего не надо, — ответила она и положила сумку на стул, после чего и сама присела на него.       Ери вышла, оставляя пару наедине, но вместо привычного тёплого приветствия, их окутала тишина. Чонгук протянул к Хисо руку, нежно улыбаясь уголком губ, но девушка помедлила, прежде чем снова встать и обнять его. Она, действительно, скучала. Поняла это сразу, как только мужчина самостоятельно коснулся губами её губ, чуть припухших из-за обиды. Однако, эта тактильность и проявление мужских чувств, не сильно повлияли на состояние Хисо. Что ещё происходило здесь, о чём ей интересно было бы узнать?       — Ну, как тебе книга? — спросила она, как только села обратно, не желая смотреть в глаза мужчины.       Чонгук взял планшет в руки и написал:       «Прости, она очень интересная. Я хотел поскорее узнать, чем всё кончится».       — Извинения приняты… — сказала Хисо и задумалась.       «Хисо, ты говорила, что обмороков больше не было. Ты, правда, чувствуешь себя хорошо?»       — Вроде, всё в порядке. Это не повторялось больше.       Чонгука не устраивали подобные ответы, он сел ровно и, стараясь сильно не спешить, спустил ноги с кровати, разминая мышцы.       — Что ты делаешь? — скептично изогнув брови, спросила Хисо. Она встала и приблизилась к нему. Её лицо оказалось на одном уровне с лицом Чонгука. Девушка обхватила его ладонями и нежно погладила.       «Ты выглядишь очень расстроенной. Это из-за меня?» — написал мужчина, отвлекшись на минуту, чтобы написать.       Хисо позволила себе немного подумать, вздохнула глубоко, борясь с желанием сказать всё, как есть, и соврать ради его спокойствия.       — Неважно, — проговорила наконец она, избегая прямого ответа.       Девушка принялась жевать внутреннюю сторону щеки, отведя взгляд в сторону. Её глаза опустились к прикроватной тумбочке, на которой неровной стопкой лежали листы с рисунками. Она не удержалась и потянулась к ним рукой, чтобы посмотреть. Это та игра, в которую Чонгука научила играть Хисо, но теперь, кажется, он играл в неё с госпожой Пак. Девушка хмыкнула и покачала головой, улыбнувшись.       — Кажется, госпожа Пак ужасно рисует… Угадал хоть одно?       Чонгук поджал губы и чуть прикрыл глаза, зная, что сейчас у Хисо не хватит терпения, чтобы ждать, пока мужчина объяснится через планшет. Да он и не знал, что именно сказать. Следовало просто вовремя убрать эти рисунки, перед приходом девушки, но Чонгук не знал, когда именно она могла прийти. Во взгляде мужчины многое было написано, и Хисо без труда могла это прочесть, однако внутреннее чувство не давало ей успокоиться и смириться с тем, что какая-то другая женщина посягнула на её место рядом с Чонгуком. Она должна быть у него одна, во всех смыслах этого слова, и вмешательство госпожи Пак делало девушке больно.       Хисо не хотела выставлять себя посмешищем, устраивая истерики перед человеком, находящимся в таком состоянии, поэтому она собиралась просто поставить мужчину перед фактом.       — Чонгук, я думаю, госпожа Пак была права. Я просто мешаюсь и ничем не помогаю. Да и нет ничего такого, чего бы не смогла сделать она вместо меня.       Мужчина сдвинул брови у переносицы, предвидев подобные слова от Хисо. Он взял её за запястья, достаточно сильно сжав пальцами, и притянул ближе к себе, издав невнятный низкий звук, ощутив при этом лёгкую боль и давление в горле.       — Я не приеду больше, хорошо? — спросила Хисо, но на самом деле не собиралась считаться с отрицанием, написанным в глазах мужчины. Она поджала губы сильнее обычного и жалобно свела брови. — Я не хочу здесь находиться… Чувствую себя отвратительно и, на самом деле, не хочу брать на себя вину.       Девушка несколько раз качнула головой, преодолевая очередной порыв просто уйти. Хисо принялась нервно дёргать одной ногой и хлопать ресницами, смотря в сторону. Чонгук внимательно ловил каждый момент рядом с ней, крепко, но не сильно держа девушку за плечи.       — Ты вызвал Тэхёна, именно поэтому это всё сейчас происходит, — с обвиняемым нажимом сказала Хисо. — Поэтому, ты должен знать: мне не нравится, что ты здесь. И твоё состояние не перекроет мою обиду. Но раз уж так сейчас необходимо — ладно.       Мужчина потянулся к планшету, но Хисо остановила его руку.       — Не надо. Ты всё равно остаёшься здесь, никакие твои слова этого не изменят. Просто… пиши мне и давай знать, если всё ещё любишь. Девушка не сильно фильтровала поток своих слов. Просто говорила, как чувствовала, пытаясь скрыть лишь злость на Ери и своё ущемлённое самолюбие. Чонгук отстранил от себя Хисо и поднялся на ноги. Он собирался обнять её и уже нежно обхватил руками, но вся эта трепетность сейчас вызывала в девушке только раздражение, поэтому она быстро отодвинула от себя мужские руки и отступила дальше, кивнув. Не размышляя больше ни минуты, Хисо взяла сумку и направилась к выходу, бросив короткий взгляд на Чонгука.       Она ощущала странные желания. С одной стороны, хотела его тепла и спокойствия в надёжных объятиях мужчины. С другой стороны, хотела холода и одиночества, чтобы усугубить свою грусть и дойти до некой точки, за которой уже будет всё равно, обнимет её кто-нибудь, когда-нибудь или же нет. Она выбрала второе, потому теперь поспешно направлялась к выходу из чужого дома, стены которого вовсе казались ей ненавистными. Хисо сменила домашние тапочки, которые ей дали при входе, на свои сапожки, приняла куртку у прислуги и покинула дом, даже не застегнувшись. Холодный ветер тут же заставил девушку вжать голову в широкий воротник свитера, волосы развеялись по сторонам, а детский голос привлёк внимание Хисо. Не трудно было догадаться, что девочка являлась дочерью Ери,ведь в них проглядывались схожие внешние черты. А в голове у Хисо внезапно ярко всплыла картинка того, как этот милый ребёнок взбирался на кровать к Чонгуку, чтобы поближе рассмотреть рисунки на его теле.       Как трогательно… — саркастично подметила Хисо в своих мыслях. — Для полноценной картины, этой семье не хватает лишь папы.       Попытки выдавить из себя злость снова пошли крахом, и девушка чуть не скривилась, чтобы заплакать, однако вовремя остановилась и просто кивнула головой женщине и девочке.       Хисо быстро уселась в свою машину на заднее сидение, скорее прикрывая дверцу и прячась от пронизывающего ветра, гоняющего по воздуху редкие скудные снежинки.       — Отвезите меня к дому Чонгука, пожалуйста, — попросила Хисо.       Охранник, сидевший рядом с водителем, обернулся.       — Могу я узнать причину, по которой вам необходимо туда поехать?       — Да, мне нужно кое-что взять, — объяснила Хисо, поражаясь, насколько правдоподобно и обыденно звучали её слова и интонация.       — Хорошо, тогда едем, — мужчина дал добро, и водитель завел машину.       Несмотря ни на что, девушка не могла подавить накопленный комок нервов, рвущийся изнутри. Хисо вроде бы и понимала, как выглядела со стороны, но ей сложно было остановиться. Её сущность требовала чего-то, ей катастрофически не хватало чужого волнения, чужих эмоций, вызванных ею. Уж слишком много сил у девушки забрали последние несколько недель. Быть взрослой и ответственной - слишком энергозатратное занятие, а Чонгук не справлялся. Он не мог компенсировать то, что у неё отняли чувства собственной бесполезности. Хисо была ведомой этой жаждой, потому собиралась утолить её с помощью другого человека.       — Я скоро вернусь, — сказала она охраннику, проводившему её до входа в многоэтажное здание, и поспешила к лифту.       Девушка понимала, что своим поведением принудит Тэхёна что-то предпринять, и в глубине души хотела этого. Даже гнев за намеренно доставленное волнение, станет лакомым кусочком и таким необходимым осознанием, что в ней действительно нуждались. Хисо вошла в квартиру, в которой не было никого с тех пор, как она в последний раз заезжала сюда за некоторыми вещами Чонгука. Девушка покрутила в руках ключ-карту, осознавая, что , по крайней мере, кроме Чонгука, только она могла открыть эту дверь. Но это никак не утешало. Хисо отбросила сумку у двери, сняла сапоги и куртку, прикрывая глаза так, будто работала целые сутки без остановки. У неё было максимум полчаса, после которого начнётся какой-то беспорядок.       Девушка не спеша прошла на кухню, по пути включив несколько настенных ламп. Хисо пыталась дышать глубже. Так ,вроде бы , должно было стать легче, но не становилось. Куда бы не посмотрела, не видела места, где могла просидеть дольше одной минуты. Казалось, у неё внутри разрастался зуд, из-за которого Хисо никак не удастся найти спокойствие.       Она открыла дверцу мини-бара и выудила уже начатую бутылку виски. Если раньше даже вид и мысленное воспроизведение вкусовых качеств этого напитка заставлял кривиться, то сейчас Хисо откручивала крышку так нервно, будто испытывала невыносимую жажду. Первые два глотка девушка сделала прямо из горлышка бутылки, имитируя героев из драматичных зарубежных фильмов. Сморщив нос, девушка быстро проглотила жидкость. Как бы странно ни было, но вместе со слезами и явной горечью в горле, виски проглатывался вдвойне охотней. Отпив ещё раз из бутылки, девушка , наконец, достала стакан и плеснула алкоголя уже туда, но не на треть, как вроде бы нужно, а наполовину. Лёд! В фильмах всегда туда клали лёд. Вот и Хисо подставила стакан к специальной выемке в холодильнике, чтобы заполучить несколько прозрачных кубиков, нажав на необходимые кнопки.       У неё полчаса, чтобы напиться. А может, уже немного меньше. Хисо слышала отдалённые, но знакомые звуки от звонка на собственном телефоне, но не собиралась отвечать. По крайней мере, не сейчас. У неё ещё… двадцать… десять?       Девушка почти опустошила стакан и взяла в рот наполовину растаявший кубик льда, принявшись ворочать его языком во рту, раскатывать за щекой, пока вовсе не раскусила его, чувствуя приятный хруст во рту. Телевизор в гостиной горел, музыка играла достаточно громко, а Хисо пританцовывала и легко кружилась, продолжая держать в одной руке стакан. Вселенная давно превратилась во вращающийся снежный шар. Снег за окном участился и с такой высоты всё вокруг вдруг стало белым.       Девушка сменила одежду на домашние шорты и футболку, и совершенно точно собиралась делать вид, что никуда не будет отсюда уходить. Бутылка виски перекочевала на пол гостиной. Хисо оставила ее открытой и , время от времени, подливала себе понемногу, чувствуя приятное облегчение в плохо контролируемом теле.       Резкий звонок в дверь заставил девушку вздрогнуть и подскочить с круглого дивана. Она не могла не открыть дверь, иначе всех поднимут на уши, вызовут полицию, позвонят Чонгуку… и выбьют дверь. Поэтому Хисо поспешила ко входу, предварительно снизив громкость музыки.       — Кто это?! — крикнула она и прислушалась.       — Госпожа Ким, с вами всё в порядке? Откройте дверь…       — Со мной всё хорошо, вы свободны на сегодня. Можете отдыхать, — узнав своего охранника, сказала Хисо.       В ответ была тишина, но девушка знала, что всё это так не останется. Хисо выдохнула и провела пальцами по волосам, зачёсывая их назад и выпячивая губы. Она уже была пьяна, потому придержалась рукой о стену, чтобы не удариться об угол плечом.       Вокруг витал запах Чонгука, но его самого нигде не было. И это постоянное напоминание заставляло Хисо время от времени ронять слёзы. Она бы и правда ушла отсюда, прямо сейчас, лишь бы не чувствовать одиночество ещё сильнее, вот только на своих двоих уйти уже не сможет.       Девушка сделала громкость сильнее и упала на диван, принявшись наблюдать за тем, как интересно кружился потолок. Она пыталась подпевать, иногда подёргивала ногой в такт, но вскоре сладко зевнула, медленно погружаясь в дрёму.       Когда закончился снегопад, а на столицу опустились сумерки, Тэхён наконец появился у двери в квартиру Чонгука. Пусть мужчина и испытывал лёгкое волнение, однако не стал торопиться покидать свой кабинет сразу, как только охранник передал ему слова Хисо.       Господин Ким совершенно не интересовался здоровьем Чон Чонгука, а потому не знал, что скоро будет почти неделя с того момента, как мужчину перевезли из больничной палаты в дом госпожи Пак. Разумеется, он подозревал, что между Псом и Хисо «пробежала кошка», так как его подопечная уже давно не навещала Чонгука. Она лишь попросила Тэхёна поговорить с госпожой Пак однажды, умоляя придумать что-нибудь в оправдание её отсутствию, но ничего не объяснила и на корню пресекала разговоры о Чонгуке.       Господин Ким старался заново начать доверять Хисо, потому не стал выяснять, что же на самом деле случилось. Но теперь, когда стабильное состояние девушки дало сбой, мужчина просто обязан был всё выяснить.       В списке его контактов не значилась госпожа Пак, потому мужчина позвонил её брату, Чимину. Он не собирался посвящать Главу Песочных в суть причины, по которой звонил, завуалировав всё праздным любопытством: «как продвигался процесс выздоровления Пса?» На этот вопрос господин Пак ответил уклончиво, потому что и сам не особо этим интересовался. Ему вполне хватало ссор с сестрой из-за Чонгука, а с момента проведения спаррингов, мужчина и сам жаждал сломать подчинённому что-нибудь, чтобы тот впредь научился справляться со своим тестостероном. Господин Пак направил Тэхёна напрямую к Ери, однако всё же между прочим уточнил, что Чон Чонгук находился на данный момент у неё дома. После этих слов, Тэхёну всё стало предельно ясно. Мужчина не спеша собрался и выехал в нужном направлении.       Хисо очнулась от лёгкого сна достаточно резко. Она села на край дивана и прищурилась из-за сильного головокружения. Девушка подозревала, что это Тэхён. Знала, что он точно не уйдёт, пока ему не откроют, потому сидела на прежнем месте, ожидая, когда головокружение немного спадёт.       Услышав ещё два настойчивых звонка, Хисо поднялась с места и направилась к двери, перебирая босыми ступнями по гладкому полу. Девушка открыла Тэхёну как раз тогда, когда мужчина собирался позвонить снова, потому Хисо увидела его стоящим в непринуждённой позе, облокачивающимся одной рукой о стену рядом со звонком. При виде взлохмаченной девушки, Тэхён склонил голову набок, улыбаясь, и чуть нависая над порогом. В этот момент он и заметил, как неопределённо блуждали её глаза по его лицу, будто не могли сфокусироваться.       — Зря приехал, я останусь здесь, — заявила Хисо.       Тэхён чуть отшатнулся, услышав явную причину состояния девушки через рецепторы обоняния. От её дыхания разило алкоголем, что заставило мужчину немного успокоиться. Всё же, у Чонгука дома вполне возможно могли находиться и наркотики.       — Тогда и мне придётся остаться здесь, — сказал Ким и шагнул вперёд. Хисо будто столкнуло воздушным потоком из-за его движения, отчего она отшатнулась назад, но быстро облокотилась о стену. Тэхён придержал девушку за локоть, спрашивая:       — Много ты выпила?       — Не знаю…       Музыка на фоне давала раздражающий эффект, и Хисо ткнула в телевизор пальцем, прося выключить его. Девушка собиралась делать вид, будто общество Тэхёна ей не было нужно, но на самом деле, она оказалась очень рада его приходу, потому притворство давалось с трудом.       Тэхён прислонил Хисо к стене, прося не двигаться и прошёл вглубь гостиной, чтобы выключить звук. Девушка ожидала, что он будет тащить её домой, быть может, ругаться из-за её детского вредного поведения, из-за лишних проблем, которые она создаёт взрослому, занятому человеку, но поведение и реакция Кима ввели её в некий ступор. Хисо сползла по стене вниз, садясь на корточки и обхватывая свои ноги руками. Она опустила лицо вниз и с наслаждением вздохнула, когда музыка остановилась.       — Я знаю, что случилось, — отозвался Тэхён, снова приближаясь и на ходу снимая с себя тёплый шарф.       — М? — скривившись, переспросила Хисо, подняв голову.       Тэхён расстегнул пальто и повесил его на плечики вместе с шарфом, разулся и наклонился к Хисо, подхватывая её под мышками, чтобы поднять на ноги.       — Знаю, что Чонгук сейчас у госпожи Пак. Поэтому ты не навещаешь его? — спросил Тэхён, пытаясь поймать расплывчатый взгляд девушки.       — Угу… — так просто согласилась Хисо и доверительно уложила голову мужчине на грудь.       — Мелкая пьянчужка, — ласково обозвался Тэхён, вызывая в девушке странный звук, после которого она сжала пальцами мужской джемпер.       Тэхён приобнял Хисо и повёл предположительно в сторону кухни.       — Знал я одну такую… Не думаю, что ты хотела бы закончить, как она, — с тёплыми нотками в голосе сказал он, оглядываясь и понимая, что выбрал верное направление. Хисо пихнула его, отчего мужская рука почти соскользнула с девичьей спины, но Тэхён тут же вернул её на место.       — Все вы одинаковые, что ли? Есть хоть кто-то, у кого не было каких-то подозрительных знакомых девушек? — проворчала Хисо. — Мне от этого так хреново…       — Уверен, твой друг Даын полностью чист в этом смысле, — ответил Тэхён и усадил Хисо на стул.       — Ты издеваешься.       — Налить тебе ещё? Что ты пила? — перевёл тему Тэхён.       — В гостиной на полу…       Мужчина вышел и совсем скоро вернулся, держа в руке бутылку с оставшимся виски. Поставив его на стол, Тэхён спросил:       — Показывай, сколько выпила? Девушке теперь удавалось сфокусировать взгляд намного лучше. Она поджала губы и моргнула несколько раз, приложив два пальца к стеклу, показывая тем самым, сколько было выпивки и сколько стало.       — Нормально… промывание желудка не понадобится, — подвёл итог Ким и отставил бутылку подальше. — Так что? Пойдёшь спать или поедем домой?       — Ммм… — девушка не знала, что ответить. Она надеялась на яростные уговоры вернуться домой, максимум, на то, что Тэхён сам её оденет и вынесет отсюда на руках, однако ничего из этого не происходило. А чужая территория совершенно не давила на мужчину. Он ощущал себя комфортно даже здесь, в квартире Чонгука. — А если я лягу спать, то что тогда?       — Тогда я останусь. Или ты решила, будто я брошу тебя здесь в таком состоянии вместе с бутылкой виски? Тут наверняка есть таких ещё несколько…       Хисо обеими руками облокотилась о стол, подпёрла кулаком щёку и продолжила смотреть на Тэхёна немного рассеянно, но заинтересовано.       — Ты решила? Едем или остаёмся?       — Я не знаю… Реши сам, — сказала Хисо и пожала плечами.       — Тогда, едем.       Вздохнув, он поднялся со своего места и приблизился к девушке, предлагая свою руку.       — Намного лучше, если ты не будешь пропускать занятия без весомой причины.       — Ты такой… сухой. Мне так всё равно на учёбу сейчас, что хочется вообще бросить её.       — Ну, иди сюда, — позвал Тэхён, и Хисо как-то нехотя вложила свою ладонь в его, поднимаясь.       Мужчина обнял её, прижал посильнее, сжимая пальцами волосы.       — Я знаю, чего ты хочешь, провокаторша.       Девушку , почему-то, рассмешили слова Тэхёна, она тихо захохотала.       — Но ты, кажется, хотела, чтобы мы с тобой были родственниками?       Смех Хисо не прекращался. Она вжалась лицом в ткань джемпера и совершенно не могла с собой совладать.       — Я бы мог переступить через всё это, если бы ты изменила своё решение на трезвую голову…       Смех Хисо вдруг так отчётливо приобрёл истерические нотки. Тэхён понял, что она уже не смеялась. Она рыдала, выпуская из себя все накопленные переживания в его кофту. Он умолк и посильнее сжал Хисо руками, ожидая конца истерики. Накопилось у девушки , действительно , много, потому она практически выбилась из сил к окончанию своих рыданий. Слезам, казалось бы, не было конца. Они откуда-то брались и текли по щекам так обильно, что джемпер Тэхёна пропитался ими. Хисо отстранилась, сразу принявшись тереть глаза руками. Воздух до сих пор входил в лёгкие будто толчками, резко с помощью короткого вдоха.       — Я пойду… переоденусь, — проговорила Хисо и попыталась обойти мужчину.       — Помощь нужна? — спросил Тэхён, остановив девушку, наклонившись и заглянув внимательно в глаза.       Хисо отрицательно повертела головой, моргая покрасневшими глазами. Ресницы слиплись и теперь казались длиннее и насыщеннее, чем обычно, а глаза больше и печальнее из-за влажного блеска в них и вокруг век.       Тэхён взял девичье лицо в ладони, принявшись вытирать потёки слёз большими пальцами. Он наклонился, чтобы поцеловать Хисо в покрасневший нос, но девушка намеренно подняла лицо выше. Мужчина замер в сантиметре от её губ. Взглянул, как Хисо зажмурилась и сдвинула брови, будто должна была получить удар по лицу. Тэхёну показалось, что он слишком долго думал, потому прижался губами к девичьим, сразу же мысленно упрекая себя в этом. Хисо приоткрыла рот, углубляя поцелуй и потянулась к мужчине всем телом. Она добивалась вовсе не этого. Ей нужны были лишь эмоции у уверенность в том, что её любят, но Тэхён вёл себя слишком сдержанно. Мужчина не отстранился первым. Не хотел больше повторять свои былые ошибки и отвергать Хисо хоть каким-то образом. Девушка сама завершила скромный поцелуй, и тут же поспешила в спальню, придерживаясь о стену.

***

      Чонгук постепенно шёл на поправку. После последнего посещения врача, который пророчил, что через ещё одну неделю ему, скорее всего, снимут ортрез, вовсе воспрял духом. Ему позволили больше двигаться, даже понукали выходить на прогулки почаще, сохраняя относительное спокойствие, и мужчина пользовался этим правом больше, чем необходимо. Иногда, он прогуливался с Ери и Шимун, хотя по-прежнему не понимал, как себя вести с такими маленькими людьми, как дочь госпожи. Он старался избегать с ней взаимодействий, в некоторой степени даже избегал, не желая приучивать Шимун к себе.       Заинтересованных детских взглядов ему было вполне достаточно. Хисо по-прежнему находилась в лёгкой обиде на Чонгука, однако мужчина не забывал писать девушке каждый день. Он желал ей доброго утра и приятных снов вечером. Писал, что любит, повторяя с завидной частотой, хотя эти слова не особо работали на расстоянии и без его голоса. Чонгук это понимал, потому несколько дней назад уговорил Хисо приехать, чтобы вместе прогуляться вне стен дома и без свидетелей. Пусть большую часть времени они молчали, однако мужчина мог прикасаться к девушке, обнимать её и даже целовать, пусть совсем легко, без присутствия страсти. Чонгук не мог объясниться, хотя написал целую кучу сообщений Хисо, и девушка всё прекрасно понимала, но сам факт его нахождения в доме другой женщины не менялся. Мужчина надеялся, что после снятия ортреза, занятия с фонологом пойдут по накатанной, и уже через месяц-другой он сможет говорить, как прежде.       Прощаясь с Хисо и отпуская ее руку, Чонгук уверял себя, что в следующий раз он сам отвезёт девушку домой или же к себе, как та того захочет. Невыносимо было замечать , пусть и лёгкое, но всё же разочарование… в нём ли, в его возможностях или в их отношениях в целом?       Мужчина обязательно докажет ей обратное. Он уже готов сделать это, но пока терпеливо ждал, оставаясь на прежнем месте.       — Остановитесь у какого-нибудь маркета по дороге, — попросила Хисо, обращаясь к водителю, и, не дожидаясь вопроса от охранника, добавила: — Куплю что-нибудь вкусненькое для Даына.       Сказав это, Хисо уткнулась в свой телефон, открывая сообщения от Чонгука. Ей до сих пор катастрофически его не хватало. Она скучала, и это отзывалось в ней даже на физическом уровне. Девушка часто плакала перед сном просто из-за того, что хотела бы ощутить сильные руки Чонгука, обнимающие её, и тепло от его тела.       Хисо тешила себя тем, что совсем скоро мужчина выздоровеет и всё станет по-прежнему. Быть может, они даже смогут вместе отметить Рождество, хотя девушка не желала оставлять Тэхёна в этот день одного. Итоговые тесты должны начаться уже через несколько дней, потому Хисо всё чаще приезжала после занятий в дом Квонов, чтобы позаниматься с Даыном. Она ощущала некоего рода панику, понимая, что времени осталось немного, а портить успеваемость хотя бы по одному предмету, девушка не хотела.       Парень же, несмотря на занятость с Хисо, справлялся и со своей учёбой. Он оканчивал последний год обучения в старшей школе, и впереди ему предстоял ещё самый сложный и важный вступительный экзамен в институт. Даын убедил Хисо, что понимать химию ей будет гораздо легче, если они проведут несколько практических занятий, ведь теория без практики - это всего лишь какие-то каракули в тетради и печатные циферки в учебнике. Именно поэтому и этим вечером, им предстояло провести несколько лабораторных опытов.       Хисо зашла в маркет совсем ненадолго, так как не располагала большим запасом времени, купила упаковку ассорти с традиционными сладостями и поехала дальше. Девушка испытала лёгкое раздражение от того, что госпожа Квон, прекрасно зная, кто приезжал к ним в такое время, каждый раз, как в первый, спрашивала её имя. Сегодня она ещё и переспросила. Хисо лишь думала: Изабель и вправду, глухая или попросту издевалась над ней? Девушка склонялась ко второму, потому что с некоторых пор госпожа Квон начала вести себя с Хисо весьма странно, и девушка в глубине души знала , почему, но не желала верить в это до конца, не имея никаких доказательств.       Несмотря на то, что на территорию дома Квонов без представления Хисо не впускали, парадную дверь ей приходилось открывать самостоятельно. Никакой улыбчивой госпожи, как было в первый раз её приезда, не было.       Изрядно раздражённая Хисо быстро переоделась, самостоятельно взяла тапочки для гостей и вошла в холл, осматриваясь. Из кухни, как и обычно, доносились звуки готовки. Глава семьи и старший сын отсутствовали, а Даын был у себя в комнате и знать не знал, что Хисо уже приехала.       Девушка глубоко вздохнула и направилась к кухне, собираясь отдать хозяйке небольшой гостинец, хотя на самом деле, с радостью запустила бы им в эту «красотку». Женщина не сразу заметила Хисо, потому девушка ещё несколько минут рассматривала её спину. Длинные белые волосы были сплетены в ленивую косичку, но и эта небрежная причёска придавала изысканной красоте особую простоту и нежность. На ней было домашнее платье в цветочный принт, достающее до коленей. Хисо постучала костяшками пальцев о дверной косяк и сделала пару шагов навстречу госпоже Квон, не сводя своего недоброжелательного взгляда с её лица.       — Добрый вечер, Изи. Небольшой презент для вас. — Девушка протянула руки с коробочкой покрытой пищевой плёнкой, через которую были видны аккуратно разложенные сладости. Подобное обращение не укрылось от внимания госпожи Квон, но она проигнорировала, отвечая:       — Добрый вечер. Простите, что не смогла выйти и встретить вас. Женщина чуть поклонилась, принимая гостинец, а Хисо прищурила глаза, поражаясь великолепному умению Изабель скрывать свою неприязнь. А каков мягкий голос, смирение во взгляде - ни одной злобной искорки. Хисо думала, что, возможно, ей всё это лишь мерещилось, и госпожа Квон в действительности не относилась к девушке плохо. Но Хисо ощущала это всем своим существом, понимала, что не нравилась ей каким-то внутренним предчувствием.       — Даын у себя в комнате, ждёт вашего прихода. Пожалуйста, поторопитесь в этот раз. Не хотелось бы, чтобы он снова пропустил своевременный приём пищи. Хисо поджала губы, покосившись в сторону, и ответила:       — Не стану обещать. После этого, сразу развернулась и поторопилась наверх, в комнату парня. Бесцеремонно ворвавшись к Даыну, она громко захлопнула за собой дверь и выдохнула.       — О, Хисо, здравствуй. Ты что-нибудь хочешь? Ну… перед тем, как спустимся в лабораторию?       — Я… нет. Наверное, нет. Девушка наполовину отсутствовала, мысленно пребывая ещё на кухне рядом с госпожой Квон. Она всё думала, не должна ли была Изабель удивиться тому, как Хисо ее назвала? Странно ли, что это прозвище она проигнорировала, если только…       — Ты выглядишь какой-то напуганной, — проговорил Даын, поднимаясь со стула и приближаясь к девушке.       — Ох, нет. Всё в порядке, не переживай.       Хисо справилась со своим лицом и даже улыбнулась парню, заправляя прядь волос за ухо.       — Точно? Парень наклонился, заглядывая в лицо, и девушка активно покивала, продолжая улыбаться.       — Тогда, не будем терять время, да? Пойдём.       — Эм-м, нет, подожди меня здесь… Мне… мне нужно в уборную, — проговорила Хисо.       — Хорошо, не торопись, если… — Парень смущённо почесал затылок и улыбнулся. — Мне всё же кажется, что тебе нехорошо.       — Разве что, совсем немного, — отозвалась Хисо, кивнув.       Разумеется, девушке не нужно было в уборную. Она вышла из комнаты и медленно, будто неуверенно, направилась к лестнице. Хисо не думала о химии и уж тем более не переживала за свой итоговый балл за целый год обучения. Однако, её сердце колотилось в неимоверном волнении от одного только понимания, что она не единственная ни у Чонгука, ни у Тэхёна. И ладно, если бы дело касалось только интимной связи. Чонгук, отношение которого к себе Хисо считала особенным и неповторимым, оказался привязан к ещё одной. Несмотря на все его убеждения в том, что это всего лишь уважение, отношения между госпожой и её подчинённым, девушка видела, как он смотрел на Ери; как в его глазах проскальзывала растерянность, когда ему приходилось выбирать одну из сторон, пусть даже в самых пустяковых моментах.       Девушка спустилась на несколько ступеней вниз и остановилась. Она прислонилась спиной к стене и зажмурила глаза, запрокинув голову назад.       Под влиянием незримой неприязни от госпожи Квон, все ощущения Хисо усилились, все подозрения усугубились. Осознание собственной незрелости и глупости подавили собственную гордость и оставили отпечаток ничтожности.       Внезапно подхваченное желание, нечаянно выхваченное из вороха мыслей и эмоций, требовало немедленно послать всё и всех к чертям. Уйти, сбежать, скрыться, чтобы никого из них всех не видеть, чтобы начать всё заново. Ведь Хисо казалось, она больше не в силах в чём-либо разобраться. Правду ей никто не скажет. Всё также будут умалчивать и лгать, как полной дуре - той, у кого нет никакого предчувствия и интуиции, а она не сможет больше доверять. Хисо станет вести себя неадекватно, вредничать, психовать, не по делу злиться, а ей будут говорить, что всё в порядке. Но , всё-таки , может , стоит выпить успокоительного?       Девушка не замечала, насколько сильно сжимала пальцы в кулаки. Она сейчас либо разобьёт что-нибудь, либо пойдёт и выскажет всё хотя бы одной из тех, на кого менял её Тэхён. Хисо оттолкнулась от стены и спустилась ниже, прислушиваясь к звукам из кухни. Она намеренно сдерживала себя, не давала сорваться, боясь сделать что-либо, чего после уже нельзя будет исправить.       Изабель расставила на столе множество блюдец и принялась выкладывать в каждую из них какую-то закуску, салат или соусы. Фигуру Хисо она заметила краем глаза почти сразу, перевела взгляд и снова опустила его, понимая, что девочка чего-то от неё хотела. Она подавила свою нервозность, сглотнув набежавшую слюну так, чтобы гостья этого не заметила. После озвученного Хисо прозвища, которым зачастую звал её Тэхён, госпожа Квон не могла сладить со своим сердцебиением. Она не знала точно: Хисо только подозревала её в чём-то или же наверняка была в курсе того, что они с господином Кимом спали. После того, как она потеряла Тэхёна, потерять ещё и эту семью казалось Изабель сродни смерти, потому единственное, что она могла — это притворяться непонимающей. Однако, её напускное спокойствие давало сбой, и госпожа Квон прятала первые признаки волнения, пряча взгляд от Хисо. Неужели… Тэхён мог рассказать ей или она как-то догадалась сама?       Тем временем, гостья приблизилась и встала у стола прямо напротив госпожи Квон.       — У вас совсем нет на меня времени, да, Изи? — спросила Хисо и принялась наблюдать за реакцией Изабель. Она отложила в сторону специальные щипцы, намеренно делая это медленно, без спешки, от того-то и лёгкую дрожь удалось заметить довольно легко. — А на Тэхёна вы время находили…       Госпожа Квон подняла глаза и встретилась со взглядом Хисо. Она хотела бы смотреть легко и непринуждённо, тем самым доказывая свою непричастность, но уверенный голос Хисо говорил о том, что девочка действительно всё знала. Напряжённый взгляд Изабель ещё сильнее подтолкнул Хисо к пониманию своей правоты. Её губы дёрнулись в брезгливом жесте, девушка моргнула несколько раз, выдавая на секунду свою уязвлённость этим фактом, но тут же взяла себя в руки, потому что ей нечего было терять, а вот госпоже Квон…       Хисо улыбнулась лёгкой и злой улыбкой, раздумывая, как бы так размазать эту самоуверенную красотку по стене, чтобы восполнить свою внутреннюю потерю из-за их с Тэхёном связи? Девушка разжигалась всё сильнее и сильнее, понимая, что всё это время… всё это время они трахались за спинами всех, кто жил в этом доме и за её собственной. И не факт, что это не происходило до сих пор. Тэхён запрещал Хисо заводить отношения с Чонгуком, а сам рисковал чужой семьёй, своей репутацией, ради того, чтобы затащить эту изысканную красавицу в постель.       Девушке уже не хотелось ничего высказывать Тэхёну, ей хотелось просто исчезнуть, чтобы никто и никогда её не нашёл, но прежде…       — Какая же вы шлюха, госпожа Квон, — выплюнула Хисо после десятков секунд молчания и переглядок. — Я всё знаю. И я всё расскажу вашей любимой семье прямо за сегодняшним ужином.       — Нет, — только и смогла проговорить итак изрядно побледневшая Изабель. Она отошла и встала к Хисо ближе, меняясь в лице. Твёрдость, с которой она встретила её обвинительный взгляд, стала более мягкой, просящей. — Ты ошибаешься, Хисо. Ничего такого не было.       Уверенность Хисо это не поколебало. Госпожа Квон находилась в отчаянии, пусть и скрывала его, но недостаточно хорошо. Девушка решила дожать, довести Изабель до слёз, до мольбы, до полного краха, потому взглянула на неё исподлобья и сказала:       — Господин Квон Тэун искренне обрадуется вашим с Тэхёном видеозаписям. Ракурс настолько хорош, что ваше лицо в особенности хорошо видно! Будет на что подрочить, когда он вышвырнет тебя на улицу!       Госпоже Квон становилось хуже с каждым новым произнесённым словом Хисо. Ей определённо было плохо. Она даже чуть согнулась и полностью выдала своё отчаяние. Пусть они не снимали никаких видео, но сейчас, ей казалось, что всё это вполне могло быть реальностью. Может, кто-то следил за ними; может, кто-то проник внутрь их дома для свиданий… Изабель не могла не верить Хисо сейчас, потому совсем тихо, на выдохе заговорила:       — Давайте, мы позвоним Тэхёну? Прямо сейчас… Мы всё решим.       Хисо хмыкнула и отпихнула её от себя, чтобы выйти из кухни.       — Куда вы? Подождите. Вы же… вы же полностью загубите жизни всех этих людей.       — Не всех, а вашу! И это сделаю не я, а вы, потому что я не заставляла вас изменять мужу.       Хисо снова развернулась, автоматически направляясь в лабораторию, куда они и должны были пойти вместе с Даыном. Девушка спешно перебирала ногами, желая, чтобы госпожа Квон отцепилась от неё, наконец. Но она не могла этого сделать. Изабель пыталась остановить Хисо, стараясь найти пути выхода. Женщина не желала расплачиваться за свою слабость и проступок, ведь именно так она теперь воспринимала свою связь с Тэхёном.       — Прошу, пожалуйста, давай успокоимся и поговорим. Ты всегда успеешь сказать это. Хисо, пожалуйста… — Изабель начала обращаться к Хисо на «ты», надеясь, что такое доверительное отношение сможет возыметь хоть какой-то эффект. Она уже жалела, что полностью удалила контакт Тэхёна из телефонной книжки, а сама под влиянием волнения не могла сосредоточиться и вспомнить его.       Хисо схватила специальный халат, который Даын всегда заставлял надевать её при входе в лабораторию, и дёрганно нацепила его на себя. Она пыталась игнорировать Изабель, но та не унималась, раздражая ещё сильнее.       — Отстаньте от меня! Поберегите слова для супруга! — проговорила Хисо, сцепив зубы и одёрнув свою руку, за которую цеплялась Изабель.       Девушка думала, что мольба госпожи Квон принесёт ей наслаждение, но в итоге, она только злилась и выводила её из себя.       — Неужели ты настолько бесчувственная? — чуть ли не прошептала Изабель, когда Хисо отвернулась от неё и опёрлась руками о столешницу, смотря невидящим взглядом на подготовленные Даыном вещества, колбы и прочую лабораторную ерунду. Она терпела, не желая даже отвечать госпоже Квон. Хисо решила сделать вид, будто занята: взяла колбу и переместила её на штатив, после чего надёжно зафиксировала его у самого горлышка. Но тут Изабель громко всхлипнула и продолжила: — Теперь я понимаю, почему он постоянно жаловался на тебя. Понимаю, как ему тяжело с тобой, с таким характером, рядом с бесчувственной, грубой тварью!..       Хисо не ожидала таких слов и такого выпада. Но ещё больше она не ожидала того, что Тэхён станет делиться с этой шлюхой своими проблемами, касающимися его подопечной, и обсуждать с ней их. Она стиснула зубы и ощутила, как слёзы чуть ли не градом полились из глаз. В голове сразу всплыли картинки того, как они оба обнажённые и довольные после очередного занятия сексом, лежали в обнимку и... говорили о ней. Тэхён жаловался, а Изабель жалела его, целуя в уголок губ. Тэхён рассказывал какие-то моменты, а Изабель посмеивалась вместе с ним с глупости Хисо. С незрелой, жалкой и совершенно дурной девочки, решившей, что такой, как Тэхён , ей пара. Девушка подхватила вторую колбу в руку. Она не знала, что там за вещество, но… так хотелось вылить всё содержимое прямо в прекрасное лицо Изабель. Пальцы сжимались вокруг стеклянного сосуда, грозясь раздавить. Она зажмурилась, плача и снова слушая:       — Человек, который столько для тебя сделал… Ты даже не можешь быть просто благодарной! Тебе нужно всё контролировать! Нужно, чтобы все делали так, как хочется именно тебе. Бездушная, эгоистичная! — Госпожа Квон дёрнула Хисо за руку, заставляя обернуться. Она видела, что довела девушку до слёз, но не остановилась, желая хоть каким-то способом уберечь то, что имела. Пусть всё это не работало, Изабель больше не могла себя контролировать, ведь на кону стояла абсолютно вся её жизнь. — Убери руки прочь от моей семьи, просто исчезни!.. Люди тебе не игрушки.       Хисо не выдержала. Грубое касание Изабель к ней, её крики, обвинения, обзывательства и сам факт того, что Тэхён жаловался ЕЙ, добило девушку и довело до крайностей. Она уже не отдавала отчёт своим действиям. Внезапно, рассудок Хисо помутнился и девушка плеснула жидкость из колбы прямо в лицо госпожи Квон. Осознание сделанного пришло практически сразу тупой болью в солнечном сплетении и жутким холодом по телу. Изабель закричала так сильно, что каждая частичка тела Хисо затряслась от ужаса. Пролитая кислота встретилась с женским подбородком, брызгами разлетелась по левой стороне лица, жаля слизистую глаза с такой силой, что госпожа Квон тут же упала навзничь, извиваясь и держа обе руки у лица, но не имея силы к нему притронуться. В дыхательные пути ударили испарения, обжигая и там, не давая возможности нормально дышать. Боль в лёгких, хрип, крик, боль, разъедающая лицо, будто трясина, засасывающая с каждой отчаянной попыткой выбраться.       Хисо казалось, что она оглохла. Будто её оглушили чем-то тяжёлым и обездвижили. Она не могла отвести глаз от ужаса. Девушка, словно в бреду, видела, как Даын ворвался в лабораторию, подбежал к ней, принявшись задавать какие-то вопросы. Когда он сообразил, что ему не ответят, он судорожно начал выяснять, каким веществом обожглась Изабель, но она к тому времени уже потеряла сознание.       — Хисо, очнись! Вызови скорую помощь! Быстрее! — кричал парень, схватив чистое полотенце и принявшись тщательно вытирать лицо госпожи Квон.       Отчаявшись добиться чего-либо от Хисо, парень подобрал телефон Изабель с пола и набрал нужный номер, зажав гаджет между ухом и плечом. Женщина приходила в себя и снова теряла сознание, пока Даын обрабатывал её ожог холодной проточной водой из специального шланга, встроенного в раковину. Пальцы парня тряслись. Он был напуган, ведь не думал, что его увлечение когда-нибудь могло привести к подобной катастрофе. Он уже представлял все последствия, и от них у Даына волосы по всему телу вставали дыбом, а из глаз лились неконтролируемые слёзы. Голос парня дрожал и срывался, пока он диктовал оператору скорой помощи адрес, стараясь сохранять спокойствие.