Тепло на шее

Когда Мегуми нажимает на символ в форме телефона справа от имени Итадори, его чуть ведёт в сторону, и ему приходится упереться одной рукой в белую раковину. Он сразу подносит мобильный к уху и долго ждать не приходится: Юджи, как всегда, на связи. — Фушигуро-о, — приветливо тянет Итадори, — как посидели? Или вы ещё? Мегуми не готов делиться впечатлениями. Не готов вообще поддерживать адекватный разговор, поэтому сразу переходит к делу: — Ты сильно занят? Можешь забрать меня? — просит, подавляя глубокий вздох. Юджи молчит несколько секунд, прежде чем обеспокоено спросить: — Ты в порядке? Что-то случилось? — голос кажется спокойнее и серьёзнее. — Нет, просто выпил лишнего, — честно отвечает Фушигуро. — Так что? Итадори вообще-то терпеть не может отказывать людям. Особенно близким и важным. Особенно Мегуми. И если у него есть возможность, он непременно поможет Фушигуро, вот последнее выймет и положит для него. — Слушай, я типа сейчас не дома, — говорит Итадори и тише, будто отойдя в укромное место, добавляет: — Я у Минами. Вернусь только утром. Тебя совсем развезло? Может, давай я тебе такси вызову? Мегуми не обижается. Он понимает, ни сколько не винит Юджи, а тот — напротив, чувствует себя виноватым. — Да не, норм. Мегуми никогда не говорит «норм», а это уже повод для Юджи напрячься. — Я тогда сам, — успокаивает друга Фушигуро. Безуспешно: у того уже запустился мыслительный процесс. Но это правда ничего, он может добраться как-нибудь и сам, не маленький, но всё же решил уточнить, потому что с Юджи было бы спокойнее. — Ладно, я… — Слышишь, ща я наберу Сукуну, — обрывает его Итадори. — Сто пудов этот придурок в потолок дома плюёт. Погодь, — говорит Юджи, и Мегуми почти трезвеет от желания остановить друга, попросить не делать этого. Фушигуро чуть ли не кричит: нет, только не звони Сукуне! Нет, нет, нет. Однако его перебивают гудки в трубке. Мегуми обреченно опускает мобильный, сверля тот пустым взглядом, и, как никогда, хочет разбить башку о стену. Но вместо этого чувства остаются запертыми, он лишь сжимает телефон крепче в одной руке, а второй — накрывает лицо и грубо растирает, будто это поможет ему очнуться. Конечно, Итадори знает, что Мегуми не ладит с Сукуной (не равно Сукуна не ладит с Мегуми), но в этот момент, между благополучием друга и неприязнью того к его (действительно, чуть конченому, что уж скрывать) брату, Юджи выбирает первое. Сукуна долбоёб, однозначно, но Итадори может быть спокоен: Мегуми доберётся до дома в целости и сохранности под его надзором. Ладно, он может быть спокоен только за его физическое здоровье, ментальное под вопросом. 00:05:34 Сукуна: я буду через пятнадцать минут. Мегуми думает: вот же, блять, счастье, что бы я без вас делал, ребята. И тут же думает, что в следующий раз, как бы сильно он ужрат не был, да хоть вусмерть, Фушигуро ни под каким предлогом не наберёт того же Итадори. 00:06:05 Сукуна: рыпнешься оттуда сам, пизда тебе. Мегуми фыркает. Ебать, испугался. Фушигуро неосторожно кладёт, почти швыряет, мобильник на светлую поверхность, чтобы открутить вентиль и подставить раскрытые ладони под холодную воду. Нужно умыться, хоть немного освежиться, иначе он не вывезет охуительную компанию этого татуированного придурка. Изнутри Мегуми рвёт от раздражения. В его планы не входило тусоваться с Сукуной в вечер пятницы. Вечер пятницы он ждал почти пять суток и, заебавшись от учёбы и рутины, больше всего хотел выпить и расслабиться. Не то чтобы он офигенно сильно любил своих одногруппников, но ему «свезло» связаться с Акайо, который тащил его везде и всюду, где они кучковались группой. 00:09:52 Сукуна: я напишу тебе, когда подъеду. Господи, блять. Мегуми знает: Сукуна не успокоится, пока не получит хоть какой-нибудь ответ. Но всё равно не хочет отвечать. И не будет. Пускай строчит, если мозгов нет. Где-то на подкорке понимает, что его за это хорошенько вздрючат, что он подбрасывает Сукуне повод попиздеть. Но, честно говоря, сейчас как-то насрать. Мегуми видит на том конце бара, в проходе, фигуру. Накаченную, ростом с него (хоть и немного, но в этом он опередил Юджи), с волосами торчком. Видит, как Сукуна выискивает взглядом, конечно, его. Много времени не требуется — хитрые глаза с прищуром быстро выуживают худого Фушигуро из плохо освещённого помещения. Он не хочет тянуть кота за хвост, ждать, когда Сукуна пройдёт вглубь, выбросит пару комментариев: что угодно, что в голову взбредёт. Нет, совсем не хочет, чтобы кто-то из знакомых заговаривал с Рёменом. Мегуми прощается с парочкой со своего потока, которые остаются ждать такси. Мог бы, конечно, упасть им на хвост, но как-то вовсе не в его духе, да и общаются они поверхностно между собой, не говоря уже о том, что в вечер пятницы он точно последний человек, компанию которого они хотят терпеть. — До понедельника, — бросает Като. — Увидимся, — улыбается, жмущаяся к тому девушка. Мегуми кивает как раз в тот момент, когда Сукуна движется вперёд. Фушигуро слабо качает головой, мол, не надо, стой, сам же сказал, встретимся на улице. Мегуми прибавляет шагу. — Трубку взять руки отсохнут? — сразу прилетает в лоб. — Я же сказал, что буду через пятнадцать минут. Мегуми только хмурится, отводит взгляд, хочет обойти парня, потому что выслушивать сегодня от него не собирается. На самом деле никогда не собирался, но очень часто выбора и не было, потому что Юджи и Сукуна снимают квартиру вместе, и Мегуми встречается с последним чаще, чем хотелось бы. Фушигуро так и не увиливает, потому что чужая рука останавливает, опускается на плечо и притягивает немного ближе. Она оттягивает ворот ветровки, чтобы Сукуна мог скользнуть ей к области между лопаток, а оттуда выше, к шее. От резкого движения Мегуми снова ведёт в сторону. Признаться, держался он отлично. — Ты сильно пьян? — уже спокойнее спрашивает Сукуна. Не ласково, не нежно и не заботливо. Просто спрашивает. — Немного, — выдавливает с трудом, бьётся тяжёлым языком о зубы. Говорить сложно. Но держать на себе руку Сукуны ещё тяжелее. Мегуми выворачивается, когда они выходят на улицу, но парень тянет его обратно. — Да не трогай ты, — огрызается Фушигуро на удушливые касания. Сукуна понимает: будет тяжко. Останавливаются друг напротив друга. Смотрят несколько секунд. Мегуми — пьяно, затуманено, сквозь дымку. Сукуна — выжидающе. — Слышь, — зовёт Рёмен, — давай доберёмся до дома, тогда повыёбываешься, — и тянет за рукав, но его опять бьют по руке. У Сукуны чешутся грабли надавать Мегуми тумаков и запихнуть в машину, предварительно засунув кляп в рот. Рёмен бесшумно вздыхает полной грудью, когда в лицо с острыми чертами ебашит осенний приятный ветер, а Фушигуро смотрит под ноги, прячет нос в ворот куртки, щурится от летящих в глаза чёрных волос. Сукуна подождёт, реально подождёт. Сунет руки в карманы, нашарит металлическую зажигалку, будет перебирать её в руках, обводить чёрными ногтями. И не будет спускать глаз с надувшегося на ровном месте Мегуми. Сукуна вытащит сигареты из заднего кармана, закурит, выпустит дым в сторону и изучит лицо Фушигуро вдоль и поперёк в который раз. Позволит себе усомниться в реальности, задумается, что это отдалённо похоже на рай: недовольный Мегуми рядом, горький вкус сигарет в глотке и холодный ветер. Почти рай, точно. Сукуна реально может подождать, постоять вот так ещё хоть час, хоть два, да и целую ночь вполне, но Фушигуро вряд ли: вон как дрожит. Придурок упёртый. — Холопиздище сегодня, а? Мегуми кивает. И Сукуна кивает. — Слышь, я тебя сейчас либо силком к машине отволоку, либо давай, ножками перебирай реще, понял меня? Фушигуро бесится с его тона, но сейчас их силы не равны, поэтому всё же заставляет тело прийти в движение. Мегуми не планировал проводить вечер пятницы в квартире Итадори и Рёмена. С одним Рёменом. Мегуми, когда звонил Юджи, планировал оказаться у себя дома. Но у грёбаного Сукуны свои планы. Рёмен раздражается. — Чего ты начинаешь? — В каком месте я начинаю? Просто отвали, убери от меня свои руки. Мегуми делает шаг за шагом назад, пока не упирается спиной в поверхность, пытается ухватиться за ручку и нажать вниз, но Сукуна не ждёт. Сукуна напирает и быстрым движением прокручивает замок, с ухмылкой вдавливая тело Фушигуро в дверь. Тот пыхтит, ладонями давит на грудь, дёргается вперёд, за что его за грудки припечатывают обратно. Мегуми бьётся затылком и сжимает зубы. — Да что ты творишь?! — Обязательно себя вести, как сука хладнокровная? — Обязательно. Руки убрал, — всё равно продолжает давить на грудь напротив. Сукуна руки не убирает, обжигает глазами, смотрит прямо, забивает в угол, но это не работает, потому что Мегуми смотрит тоже прямо, несколько враждебно. Не показывает тени страха, когда понимает, что лицо Сукуны как-то слишком близко. — Да что тебе надо от меня? Сукуна пожимает плечами, и Фушигуро злится, потому что понимает: ему просто скучно, нечем заняться. Вот нашёл бы себе хобби и отлично бы было, не ебал бы ему мозги. Так нет же, зачем, когда есть Мегуми. Нет, красивый, блядски красивый, Мегуми, которому мозги попудрить одно удовольствие. — Побудь со мной, — тихо говорит Сукуна. И Фушигуро на несколько секунд, честно, стушёвывается. Неожиданно, ведь голос парня кажется ему слишком просящим и самую малость уставшим. Но не даёт слабину, потому что его заморочки этого придурка ебать не должны. Вот просто не должны. — Не хочу, — отрезает он, и лицо Сукуны не меняется, как будто он мимо ушей пропускает. — Ты мне не нравишься. Сукуна только усмехается. Весело ему, блять. Не верит ни разу. — И не надо мне сейчас загонять про «скажи в глаза», — гнёт своё Мегуми, потому что его всё ещё прижимают к двери. — Вот, говорю, — касается холодными пальцами лица Сукуны, смотря в глаза, — не нравишься, понятно? Отстань от меня. Сукуна ни хера не слушает. Ему ни хера не понятно. Сукуна думает про холодные пальцы. Тонкие. Изящные. Бледные, почти белоснежные, с красными от холода костяшками, пальцы. Сукуна вспоминает, что эти пальцы делали с ним. Сукуна хочет, чтобы эти пальцы сделали это с ним снова. Не раз и не два, не меньше сотни раз и больше, пока тошнить не начнёт, столько раз, чтобы тело стало отзываться исключительно на холод Мегуми. — Ты дурак? — только и спрашивает Сукуна. Фушигуро поджимает губы, опять пытается вырваться, но его с новой силой вжимают в дверь. Он хочет оттолкнуть парня ногой, но тот перехватывает его за одно бедро, вклинивает между них колено. Что не действие, то хуже положение. Мегуми вздыхает от усталости и смаргивает блики перед глазами. — Ладно, хорошо, всё, — едва ли не в панике говорит, когда чувствует, что живот Сукуны жмётся к области паха. — Я понял. Понял, — повторяет, сглатывая жидкость во рту. — Отпусти. Сукуна неподдельно удивлён. — Сукуна, пожалуйста, — Мегуми не смотрит в глаза. — Хорошо звучит. Повтори, — Рёмен приближает лицо, чтобы… Слышать лучше? Фушигуро дрожит натурально. Напряжённо и немного испуганно. Особенно тогда, когда курносое лицо так близко, что нос вот-вот упрётся в крыло его носа. Обычно так делают парочки, когда хотят поцеловаться. Они не парочка. Только от этой мысли Мегуми аж передёргивает. — На хуй иди, — звучит незлобно. Совсем. Звучит вообще никак. Бесцветно. Безразлично. Сукуна откровенно лыбится, держит ослабшие руки Фушигуро и кладёт подбородок ему на плечо, вкрадчиво спрашивает: — Ты останешься тут? Со мной. Мегуми хочет повторить, куда ему пойти. Правда, очень хочет. Но у Сукуны такое тёплое дыхание. — Да, — говорит ещё тише, чем парень напротив, — я останусь. Взгляд Сукуны греет шею, гладит выступающие шейные позвонки под бледной тонкой кожей. Такой чистой и нежной, что у шатена сводит челюсти от желания провести большим пальцем по ней, прихватить зубами, толкнуться об позвонок языком и уколоть кончик носа короткими чёрными волосами. Мегуми это бесит. Он чувствует тепло на шее и хочет зарядить Сукуне промеж глаз. Но парень не решается, только стреляет в него взором, обжигает зелёными глазами. Сукуне фиолетово, дико поебать, он, как назло, слишком уж упрямо думает: красивый дружок у Юджи, ничего не скажешь. — Перестань, — просит Фушигуро и чувствует спиной лёгкое дрожание — Сукуна смеётся. И не спрашивает, о чём идёт речь. Значит, не показалось. Значит, действительно глазеет. — Почему? Мегуми откидывает голову назад, встречается взглядом с парнем, у которого от такой картины сейчас встанет. Потому что Фушигуро выглядит слишком мило со своими зелёными глазами, худощавым телом и острыми коленками, выпирающими из толщи воды. Да, выглядит он мило, но если откроет рот — Сукуне опять захочется сначала дать ему подзатыльник, а потом уже поцеловать, вцепиться в тонкие обветренные губы. Мегуми молчит. — Тебя это смущает? — опять спрашивает Сукуна. Он накрывает ладонью его живот, и Фушигуро напрягается, но тот ползет по коже не вниз, а вверх — всё равно напрягает. Пальцы задевают ключицы, скользят в основание волос и удерживают шею в одном положении, не давая сдвинуться: Сукуне понравилось смотреть на такого Мегуми. Фушигуро уже не раздражается, но взгляд всё равно опускает. Так выходит, что на шею этого придурка, потому что его поза большего не позволяет. Сукуна большего не позволяет. Поэтому Мегуми смотрит на торчащий кадык и думает, что было бы неплохо его укусить (а лучше выгрызть), так, чисто выбесить. — Ага, жди, — бросает Фушигуро и хочет опуститься ниже в воде, но по итогу трётся поясницей о пах Сукуны — и тот шумно выдыхает. Приятно не так, чтобы даже застонать, но упустить возможность смутить Мегуми — тупость, нет, такому нельзя позволить случиться. — Поцелуешь меня? — игриво. — Не-а, — легко отвечает брюнет и хватается за запястье Сукуны, чтобы тот убрал руку от его шеи. — Не хочу. Мегуми прячет нижнюю часть лица в воде, наклоняет немного голову и гипнотизирует пространство перед глазами. А Сукуна не сдерживается и всё же трогает манящие шейные позвонки — Фушигуро хмурится, почти опускается в воде ниже, но Сукуна хватается за его живот, прижимает его тело к себе, не даёт рыпнуться. — Зачем ты?.. — Я просто потрогаю. Сукуна действительно просто трогает, согревая выпирающие косточки. Но через секунду опять срывается, наклоняется и обводит влажным языком. — Так и знал, — ворчит Мегуми и тянет шею в сторону, чтобы улизнуть от рта Сукуны. — Ты, блин, фетишист грёбаный. — Ну да, — соглашается с усмешкой Рёмен. И почти подтрунивает: фетиш на Фушигуро Мегуми. Но молчит (точнее, замалчивает), потому что, кажется, это сложно назвать шуткой. В особенности в последнее время. В особенности после всего, что произошло между ними. Сукуна вздыхает и откидывается спиной на бортик белой ванны, конечно, тянет за собой тело Мегуми, тот опять ворчит, упирается в его сильные — какого хера они такие сильные? — руки, хватается за предплечья, но всё это так делано-лениво, что ему самому тошно. Или это от выпитого? Для Сукуны лёгкая податливость всё равно, что красная тряпка для быка. — Руки убрал, — опять бесцветно говорит Мегуми, когда чужая рука под водой гладит бедро с внутренней стороны. И тело отдаётся прикосновению: в паху ненавязчиво теплеет и твердеет. Сукуна не слушает, а Фушигуро кроет напряжение, почти испуг, поэтому он накрывает чужое запястье и жмётся ухом к грудной клетке, слыша, как под ней камнем гулко бьётся о рёбра алый орган. — Давай… — выдыхает, часто моргая. — Не надо, — просит. Хорошо, что Мегуми не видит: Рёмен удивлён, смотрит на тонкую руку, обволакивающую его запястье. Рёмен ухмыляется и думает: ладно, давай не надо. Запускает пятёрню в чёрные волосы, оттягивает назад и влажно целует за ухом. — Хорошо, — щекочет шёпотом шею. — Не надо так не надо.