Лодочник

      Ребёнку не более десяти лет, и Гарри ощущает смутное беспокойство — они так молоды, так малы, и он видит на их теле слишком знакомые следы насилия. Не от монстров, нет — монстры были добрыми существами, которые не причинили бы вреда умышленно. Случайность? Незнание? Попытка быть милыми? Да.       В отличии от людей, они не причиняют вред просто так. Они не ломают кости, бросают в огонь и на передовую войны, только из-за наивной веры, что ребёнок может защитить их. Гарри все ещё ненавидит их за это.       Дитя едва достигает талии Гарри, когда он в своей темно-фиолетовой мантии стоит ровно, нависая над ними, изучая спрятанными за тенью капюшона глазами. У Дитя была слегка загорелая нежная кожа, укрытая синяками неудачных уклонений и падений, каштановые взьерошенные волосы и глаза, будто два чистых золота. Будто лютики в тронном зале Его Величества, будто звезды, которые он не видит, будто лепестки нового тела его Принца. На них голубые шорты и коричневые ботинки, голубой свитер с двумя фиолетовыми полосками, который указывает на то, что перед ним ребёнок.       Для монстров это нормально. Иногда тяжело понять, ребёнок перед тобой или карликовый монстр с плохим чувством юмора. Но полоски? Ни один взрослый монстр не носил бы полоски.       Ещё у ребёнка на ногах старые шрамы, и на руках, и в вырезе свитера Гарри видит больше…       — Тра-ла-ла, приятно видеть тебя, Дитя! — но он молчит о том, что видит и начинает свою песню, свою роль, которую ему определил Его Король после смерти наследников. — Я Лодочник. Или я не? Имеет ли это значение?       Он будет молчать о том, что видит, честно выполняя свою работу, переводя монстров и редких людей по реке между регионами за небольшую плату в виде пяти монет. Его работа стоила меньше, чем доброженное в Сноудине.       Не то чтобы он жаловался. Это был его выбор. И он никогда не выберет иное.       Он просто будет продолжать, надеясь, что ему никогда не придётся выполнять вторую часть его работы, которая неизменно приведёт к чьей-то смерти. Хотя, это милое Дитя направляется к Его Величеству в конце своего пути. Скорее всего, они уже спустя неделю будут на поверхности. — — - — - — - —       Когда Гарри встречает Дитя, им по-прежнему десять, у них по-прежнему золотые глаза и красная душа Решимости бьётся рядом с их сердцем, будто помогая перекачивать по венам кровь.       Гарри ничего не спрашивает, делая вид, что он, как и все монстры, не помнит того момента, как Дитя открыло барьер, оставив всех живыми, и как все они были счастливы. Только проблема в том, что пока остальные забыли, он продолжал помнить, и это приносило боль его слабой душе. Небольшому, тускло освещенному и покрытому паутиной трещин зеленому сердечку.       Они впервые были так близко. Так близко, что душа Гастер пела бы от восторга, вместе с душами его детей. Жаль, он не успел выйти в тот момент.       Жаль, он распадается в Пустоте.       Дитя спрашивает у него тоже самое, что и в прошлый раз. Гарри, более известный как Лодочник, самый загадочный и самый одинокий монстр Подземелья, повторяет свои фразы, будто это игра в «Найди отличия», где отличий быть не должно.       Он продолжает свою работу.       Дитя продолжает свой путь.       Гарри делает вид, что не подозревает ребёнка в уничтожении их счастливого конца. — — - — - — - —       Аномалия приходит к нему ожидаемо, как последние семь раз, и Гарри встречает их на том же месте, после их боя с Капитаном Королевской Гвардии Андайн. Милая монстр-рыба с синей кожей, длинными красными волосами и жёлтым глазом, потому что второй она потеряла, желая большей силы. Гарри тогда впервые за долгое время выступил не как Лодочник, но как *^&%^@#*@! % %&# и просто друг Молота Справедливости Герсона. Потому что его друг нуждался в этой помощи, как и его почти приёмный ребёнок. На аномалии есть несколько ран, но намного меньше, чем в прошлые разы.       Гарри больше не сомневается, что Дитя, Фриск, Чара? аномалия виновата в том, что время не идёт по своей коллее, каждый раз отскакивая обратно, в определённый момент, когда сам Гарри надевает капюшон своей мантии на лицо. Время, эта нежная материя, продолжает напрягаться из-за аномалии.       Но они продолжают делать все хорошо, и Гарри не нужно закатывать рукава, вспоминая проклятия — он продолжает весело напевать, перевозя аномалию между регионами, как предписывает его работа. Он чувствует взгляд пустых глазниц того, кто больше не существует, и даёт аномалии несколько подсказок.       — Спасибо, мистер Лодочник!       Аномалия очаровательно вежливая.       Они бы понравились Гастеру. — — - — - — -       Когда Гарри видит аномалию в следующий раз, его руки дрожат от желания убить их и проклясть их душу на вечную верность его лодке.       Он задаёт свой вопрос все тем же спокойным, слегка пустым голосом, повторяет все тоже приветствие, будто заевшая пластинка или НПС в какой-то видеоигре.       На десятое прохождение они убивают Его Величество, лучшего друга, Короля, помощь, один из последних якорей, и просто уходят из Подземелья, будто между ними и другими монстрами не существовало этой связи, дружбы. Они просто отобрали у них счастливый конец.       Как эта аномалия посмела отобрать у него Короля?!       В этот раз аномалия смотрит на него далеко не такими золотыми глазами, которые ассоциировались у Гарри со всем тем, что ему нравилось. Как золотой кулон в форме звезды на шее Гастера или его золотая ручка. Вместо этого в глазах аномалии плещется кровь, и вместо них он видит одного из своих принцев.       Он все ещё хочет убить их, когда перевозит через реку.       Его колени подгибаются от желания преклонить колени перед Принцем. — — - — - — - —       С десятого по двадцать второй сброс, Гарри не видит аномалию, но другие монстры, которые толпами собираются на его остановке для эвакуации, делятся слухами и тем, что произошло.       «Человеческое дитя убивает монстров!»       «Их преследует тропа из пыли»       «У них глаза демона»              «Было бы это чудовище?»       Гарри ненавидит их каждой частью своей слабой души, когда маленький монстр-кролик падает к его ногам, весь в слезах и пыли, которая была его родителями. Этот маленький монстр рыдает, кричит и трясется, его душа трещит по швам, когда Санс — этот когда-то милый маленький скелет, который смотрел на него, *^&$, со звёздами в глазах. Сейчас он вырос, он помнит его только как Лодочника, который всегда готов помочь ему и Папирусу — смотрит на них больными глазами.       Санс дрожит от злобы и ненависти, от невозможности как-то помочь или все исправить. Гарри поднимает кролика на руки, прижимая к себе, и его человеческие руки покрыты длинными перчатками с рисунками зелёной лозы на тёмном фоне.       — Мы справимся с этим, Санс. Приведи других, и я перевезу их всех. Побереги силы и не используй короткий путь.       — Но я могу…!       — Я защищу их. Главное — приведи их сюда.       Это одна из частей его второй работы в Подземелье — эвакуация народа из этой отвратительной ситуации, когда люди причиняют геноцид.       Аномалия заплатит сполна, когда решит встать перед ним. — — - — - — - —       Гарри попадает в далёкое прошлое по глупой случайности Рональда, и это единственное хорошее, что сделал для него рыжий человеческий ублюдок. Сколько Гарри себя помнит, он всегда был просто слугой или человеческим щитом для других, более достойных спасения, чем он.       Это было как дважды два. Он, маленький одиннадцатилетний ребёнок, должен пожертвовать всем, что у него есть, чтобы спасти взрослых и других детей. И будучи мягким и добрым ребёнком, он продолжал отдавать и отдавать все — родители, счастье, свобода, невинность, искренность, верность… В конце это должна была быть жизнь.       Не успели.       Рон, этот все ещё инфантильный четырнадцатилетний мальчишка с чувством завышенной значимости, сделал фатальную ошибку во время продолжающейся войны между магами. Он предал капитана. Проклял его, Гарри Поттера, со спины, и это привело к тому, что он был заброшен в прошлое, во время новой войны.       Ещё ребёнок.       Местным магам, как и в его времени, было плевать.       Его одели в широкие и холодные одежды. Его поставили в ряд среди других человеческих магов и отправили в бой, где множество монстров сражались против людей. Это было грязно, отвратительно и больно, но он продолжал накладывать лечение и защиту.       Пока один из монстров, молодой огненный элемент, не встал на защиту маленького ребёнка, человека, который хотел им помочь. Он собирался защитить малыша своим огненным, покрытым доспехами телом, против водной стрелы мага, который кричал о предательстве. «Ради всего святого,» — с ужасом подумал тогда Поттер, — «Он собирается убить ребёнка!». Его магия действовала быстрее, чем работал его разум — и ярко зелёный щит доброты прикрыл монстра и ребёнка от любых атак.       Взглядом людей можно было убить. Гарри не впервые защищал себя от всех, но впервые за его спиной был кто-то, кто не желал его убить… По крайней мере, без причины. Когда монстры начали отступать, а Гарри не мог двигаться достаточно быстро, поддерживая защиту, огненный монстр просто поднял его на плечо, во второй руке держа ребёнка, и побежал за своими.       Взгляды монстров были сложными. Некоторые за его спиной шептали о том, как он молод, и что люди чудовища, если могут сделать подобное с собственными детьми.       — Что заставило тебя защитить их?       Король монстров, Азгор Дриммур, был монстром, ростом как два Гарри, и был более звероподобным. Его лицо напоминало козла, с аккуратной белой шерстью и тёплыми карими глазами, которые сейчас смотрели более холодно, цепко. Но без злобы. У него были золотые, чуть вьющиеся волосы и два длинных рога. А ещё мягкие, длинные уши.       На нём была корона, доспехи и фиолетовый плащ. Магия вокруг него трещала силой и властью.       Гарри не преклонил колени, но отдал честь и уважение глубоким поклоном. Блэк — значит король.       — Это было инстинктивное решение, основанное на моральных факторах.       Гарри перед ним был все ещё ребёнком, но ребёнком войны и это что-то означало, это принесло с ним отпечаток боя и уверенность в себе, как в человеке, за которым стоят его люди.       Невысокий мальчик с бледной кожей, короткими взьерошенными волосами темно-каштанового цвета, и глазами, будто драгоценные изумруды или магия мгновенного убийства или магия души добра. В этих глазах было смирение и боль, понимание и желание прекратить сражаться.       — О чём ты говоришь, Дитя?       Королева рядом с Королём выглядела мягче и добрее, но сила огня не давала мальчику относится к ней легкомысленно. Она также была козьим монстром, но глаза её были красными, как розы, у неё не было волос и её рога были намного меньше и изящнее. На ней было темно-фиолетовое платье и корона.       — Это был ребёнок, Ваше Величество, и я никогда не убью невинного ребёнка, который даже не должен был быть частью войны взрослых, — Гарри не сумел сдержать отвращение в последнем слове, но проигнорировал недоверие в глазах королевской семьи, спокойно продолжая. — И этот монстр сделал то, что я ожидал от людей. Спасение и помощь ребёнку. Что ж, если взрослые не помогли ему, значит, я помогу тому, кто это сделал.       Ему разрешили остаться.       Его не призывали к войне.       Вместо этого каждый день Король и Королева звали его к себе, чтобы обсудить то, как могли думать люди, какие у них слабые стороны, и что можно сделать, чтобы укрепить положение монстров. Они не ждали от него предательства, доверяя его словам и подставляя свои спины для его магии. И Гарри ничего не сделал, отдавая им свою помощь.       Спустя полгода он познакомился с монстром, который убедил его стать частью войны вновь, но обратить свою магию против людей.       Гастер был монстром-скелетом. У него была голова из кости, череп, который напоминал скорее маску с двумя прорезями для глаз и ещё одной, для рта. Вместо шеи у него были позвонки. А руки были просто костями с дырами в ладони. Он был худым и высоким, носил странную чёрную мантию и желал исследовать людей.       У тогда почти пятнадцатилетнего юноши не было проблем с тем, чтобы дать исследовать себя и свою душу, даже если она была треснутой и тусклой. Но как в романтичных книгах, интерес из чистого научного у учёного перешёл в более горизонтальное положение, и это вызвало в нём только больше идей и желаний.       Гарри все ещё был не против. Узнавать романтичную сторону отношений научными тезисами, тёплым чаем и укрытием его партнера пледом, если тот засыпал за работой, было увлекательно и приятно. Иногда он думал о том, что это было восхитительно и приятно. Что это того стоило.       Король пришёл на шестнадцатилетие Гарри, опустошенный собственной бедой — монстры проигрывали, а Королева была беременна. Он попросил Гарри помочь в войне и дал времени в неделю для его решения.       — Я приму любое твоё решение, мой молодой друг. Это не изменит нашей дружбы, и ты всегда можешь помочь отсюда. Ты не обязан делать этого.       Гарри понимал, что он пойдёт, но сомневался. Тогда Гастер сказал, что ему интересен новый эксперимент по скрещиванию его и Гарри магии, чтобы создать нового монстра, абсолютно нормально функционирующего…       … это был бы ребёнок.       Гастер говорил об этом не характерно неуверенно и хмурил свои глазницы, смотря в стол. «В это время это опасно» — буквально повисло в воздухе, но Гарри знал, что ни в чем не откажет Гастеру, тем более, когда Королю также нужна помощь.       Возможно, его использовали. Идея его и Гастера ребёнка была слишком сладкой и даже молодой возраст Гарри не останавливал их. Для создания ребёнка им всё равно нужно время и относительная безопасность.       Гарри готов предоставить это.       Таким образом, началась война. Спустя два года монстры проиграли, и все они были заперты под горой Эббот.        — — - — - — - —       На сороковый сброс аномалия впервые приходит к Гарри во время геноцида. Монстры за спиной Лодочника испуганно шепчутся и сжимаются, когда Гарри выходит вперёд, прикрывая их худой спиной.       За ним сестры-кролики из Сноудина, Снегоцып и его отец. Они резонно напуганы, и будь Гарри на сотню лет младше, он был бы испуган тоже. Глаза аномалии будто два рубина, будто кровь, а улыбка неестественно широкая. Их свитер зелёный в знакомые жёлтые полоски. Их волосы более приглажены. На их лице нездоровый румянец, а к ногам, рукам и игрушечному ножу липнет пыль.       За деревьями стоит опустошенный Санс. Гарри в полголоса напевает, сдерживая желание встать на колено перед неожиданно живым принцем.       Он все ещё их ненавидит.       — Тра-ла-ла, прости, Дитя, но этот скромный Лодочник не пустит тебя дальше.

      Чара Дриммур вызывает вас в бой.

      — Попытайся остановить меня, монстр, — довольным голосом отвечает аномалия. Гарри вздыхает. Он давно не был в официальном бою.

      #@%%^ &^@@*% Лодочник преграждает путь.

      Аномалия не успевает уклониться от первой атаки абсолютно зелёного клыка. — — - — - — - —       Аномалия продолжает приходить к нему после каждой смерти, будто ожидая победы. Но Гарри однажды победил целый взвод магов людей, и какое-то неумирающее непослушное Дитя? Было бы смешно проиграть.       Он слышит несуществующий смех его партнёра, когда аномалия раз за разом умирает. Змеиных клык, змеиный яд в маленькой ране, целая призванная змея, чтобы задушить их. Потом, когда они прошли это, птичьи когти и скелеты. Огонь. Вода. Ветер и камень.       После семидесятой смерти они прекращают приходить.       Монстры не помнят все это.       В глазах Санса сияют звезды. — — - — - — - —              Под землёй Гарри известен как Королевский маг и живёт с Королевским учёным, Гастером. Он хороший друг королевской семьи и иногда присматривает за маленьким принцем.       Гарри почти любит свою жизнь здесь. Он прекратил расти, продолжая выглядеть на двадцать, и даже спустя десять лет он выглядит молодо.       А потом сюда упало первое дитя. Принцу Азриэлю было семь человеческих лет, и он быстро привязался к человеческому ребенку. Чара, милый мальчик с красными глазами и решимостью в душе, также быстро привязался к Азриэлю, и они стали братьями. Чара принял Азгора и Ториэль Дриммур как родителей, и они его — как ребёнка.       Чара был на три года старше Азриэля.       Было очевидно, что когда появлялись человеческие проблемы, или что-то происходило с Чарой, звали Гарри.       Мальчик стал вторым в наследовании принцем и надеждой монстров на мир и свободу.       Ровно до тех пор пока, спустя пять лет, Чара не заболел каким-то вирусом, что медленно съедал его изнутри. Никакая еда монстров, заклинания и зелёная магия Гарри не помогали. Человеческое дитя медленно угасало на руках своей семьи монстров и ближайших поверенных, как Гарри, Гастер, Герсон и Файрлби, огненный монстр, которого Гарри когда-то спас.       Не было ничего, что могло помочь. Гарри впадал в ужас и истерию, пытаясь найти лекарство с помощью Гастера, каждый раз натыкаясь на нулевой результат.       А потом ребёнку стало резко хуже и спустя два дня Чара умер. А за ним их первый принц, который поглотил душу брата, чтобы отнести его тело на поверхность. Он вернулся спустя полдня, почти мертвый, все ещё с телом брата. Его убили люди.       Так началась античеловеческая политика с единственным приказом, который поддержали все монстры: «Убей человека». Так, в горе и злобе, ушла королева. Так король изгнал его из титула Королевского мага и приказал прятать лицо и тело, работая лодочником.       Гарри принял это легко. Гастеру было тяжелее — он громко злился, переворачивая все свои работы, браня короля и его глупость. Его горе. Его безумие.       Опять же, Гарри был не против.       А спустя год упало новое дитя и, благодаря ему и его скелету, Гастер создал первого своего их ребенка — Санса. — — - — - — - —       Поверхность была ярче, чем Гарри помнил. Он все ещё носил свою мантию, осматриваясь вокруг, наслаждаясь свежим воздухом и небесами над ними, когда он шёл с группой монстров за их Королём, бывшей Королевой, Принцем и послом.       Было шокирующе, когда всем «бывшим Королевским» пришли сообщения о том, что их ждут для сопровождения Королевской семьи. Гарри уже знал, что аномалия Фриск пошли по счастливому пути, но не знал, что они спасли Азриэля. Увидеть его, уже не маленького козленка, но молодого и сильного монстра, было шокирующе и почти страшно. Король Азгор, Ториэль, Азриэль и Фриск ждали их рядом с разбитым барьером. С ними были и другие монстры.       Пришли Гарри и Герсон. С их дней больше никто не выжил.       Гарри хочет обратно Гастера.       — Мои дорогие друзья… — осторожно произнёс Король, стоя перед ними, когда Гарри и монстр-черепаха упали на колени. — Я счастлив, что вы отозвались на мой зов. Хотя вы давно уже не воины, в этот раз я вновь должен просить вас об услуге, даже несмотря на боль, что я вам причинил.       — Не стоит волноваться, Король, — с ухмылкой отозвался Герсон. — Я всегда подниму свой молот за ваше здоровье и… здоровье вашей семьи.       — Ваше Величество, — также начал Гарри, но Король вздрогнул. Он на самом деле посмотрел на него с виной, что почти приносила Гарри боль. На лице же бывшей Королевы и принца было чистое удивление. — Моя магия всегда будет использоваться по вашему приказу и для защиты монстров…       Именно поэтому он был там. Как Королевский маг, как хороший друг, как отец, что волновался за своих и своего партнера сыновей, просто как монстр, что желал своему народу лучшее.       Поэтому, когда их встретили маги, Король дал ему отмашку.       — Прошу прощения, Господа, но я требую вежливого обращения, — он вышел вперёд группы монстров, попутно снимая капюшон с лица, наслаждаясь шоком человеческих магов перед ним. — Моё имя — Гарри Джеймс Поттер, наследник семей Поттер и Блэк. Я требую встречи с вашим министром и подтверждения моих полномочий с дальнейшей помощью детям магии — монстрам.