Поэтому он дерзнул на деяние, которое заслуженно известно среди подвигов принцев нолдор... Сильмариллион, гл. 13 «О возвращении нолдор».
***
На плоском берегу озера Митрим раскинулось поселение. Оно возникло здесь недавно — об этом свидетельствуют светлые, еще не траченные погодой бревенчатые стены домов, мостки, уходящие в озеро, и лодки на берегу. В доме, не так давно принадлежавшем семейству Феанора, происходит совет семейства Финголфина. Присутствуют также Финрод, приглашенный Тургоном, и его младшие братья и сестра, которые пришли за компанию. Финголфин, очень серьезно: я хватился Финьо вчера утром. После расспросов оказалось, что он не попадался никому на глаза уже два дня. Я не стал еще поднимать тревоги, но прошел еще один день, и ничего не изменилось. Теперь окончательно ясно, что Финьо пропал. Галадриэль, едва дослушав: а вещи проверяли? Арэдель: сегодня утром. Все на месте, кроме обычного комплекта одежды, лука со стрелами и арфы. Финрод: странный набор. Тургон, подхватывая: вот и я это говорю. Если он пошел на охоту, зачем ему арфа? А если пошел помузицировать, зачем ему лук и стрелы? Финрод: зачем ему вообще уходить куда-то, чтобы музицировать? Тургон: ну, знаешь, не всем нравится его музыка. А если он еще и петь начинает… А мы и так друг у друга на головах сидим. Финрод: да, у нас пока тоже тесновато. Тургон: да еще и стены деревянные, сквозь них каждый чих слышно. Поэтому если Финьо хочется музыки, он уходит куда-нибудь на бережок. Так всем спокойнее, а если на озере кто-нибудь рыбу ловит, то может и подальше отплыть. Финголфин: если кто-нибудь из вас что-то знает, если Финьо кому-то обмолвился случайно о своих планах, расскажите. Даже если он сообщил что-то на этот счет по секрету — сейчас не время хранить секреты. Все молчат и недоуменно переглядываются. Финрод: нет, ничего. Арэдель, покачав головой: и с загадочным видом он не ходил… Финголфин: больше всего меня беспокоит, что Финьо ничего не сказал перед уходом. Хотя правило сообщать, когда идешь куда-то далеко, даже он соблюдал неукоснительно. Ангрод: может, он у Феанорингов? Финголфин: три дня? Тургон, одновременно: что ему там делать? Нельо нет, а без Нельо что он там забыл? Арэдель, что-то вспоминая: постойте!.. вроде бы он к ним собирался… я еще удивилась, зачем… да, точно! Четыре дня назад. Тургон: только этого не хватало! Длинная пауза. Финголфин, внимательно глядя на сына: ты хочешь сказать… Ты думаешь, что они… Тургон: я ничего не думаю. Во всяком случае, стараюсь. Особенно о Феанорингах. Потому что про них только начни — такого придумаешь, что сам не рад будешь. Финголфин: да, ты очень постарался не думать, если такое ляпнул. Тургон, сухо: нравится тебе или нет, но это объективная реальность — Финьо собрался к Феанорингам, и больше его никто не видел. Снова длинная пауза. Финголфин, изменившимся голосом: ладно, я сам с ними поговорю. Тургон: один? Финголфин: я способен выражать свои мысли без помощников. Тургон: чтобы нам потом двоих искать? Финголфин: я имею в виду, что отправлюсь без вас. А так, конечно, сопровождающих возьму. Я все-таки король, и самому грести мне даже неприлично. Тургон: а Феаноринги говорят, что нет. Финголфин: то есть? Что все-таки прилично? Тургон: нет, что ты никакой не король. Финголфин: а ты откуда знаешь? Тургон, неопределенно: да так… Намо же сулил им предательство. Вот я и слежу понемногу, что там у них происходит. Чтобы, когда они начнут предавать, мы были бы готовы. Галадриэль: шпионишь, значит? Тургон, немедленно: Моринготто шпионит! А я разведываю. Финголфин: интересно, а кто, по их мнению, король? Тургон: Нельо, конечно. Финрод: но его же нет. Тургон: ну, формально он жив, раз мертвым его никто не видел. Так они говорят. Чего только не придумают, лишь бы корону не отдавать. Финголфин: с короной разберемся позже. Сейчас надо найти Финьо. (встает) Если что, вы знаете, где меня искать. Тургон: ты это Феанорингам сказать не забудь. Финголфин выходит. Остальные, чуть подождав, чтобы не создавать толпы, тянутся следом.***
Противоположный берег Митрима. Здешнее поселение не меньше прежнего, но еще более новое. Несколько главных улиц уже намечено, но многие дома еще не достроены. Часть эльдар до сих пор и вовсе живет в палатках. Слышны визжание пил, стук топоров и прочие звуки строительства, на берегу сушатся сети — одним словом, жизнь в поселении течет своим чередом. По одной из улиц идет Финголфин — гребцы и лодка, доставившие его сюда, остались на пристани. Финголфин здесь впервые, поэтому идет довольно неуверенно, расспрашивая дорогу. Встречные провожают его удивленными взглядами. Наконец он поднимается на крыльцо большого дома, очень похожего на тот, в котором живет сам, и стучит в дверь. Весть о прибытии Финголфина намного опередила его самого, поэтому когда его проводят в большую комнату, гордо именуемую гостиной, шестеро Феанорингов уже в сборе. Маглор, шагая навстречу Финголфину и разводя руки для ритуального приветственного полуобъятия: дядя! Добро пожаловать! Финголфин, вежливо, но решительно уклоняясь от его рук: где мой сын? Пауза, во время которой братья обмениваются взглядами. Келегорм: который из? Финголфин, сухо: Финдекано. Более долгая пауза. Взгляды становятся недоуменными. Финголфин: я знаю, что он был у вас. Во всяком случае, направлялся сюда. Маглор: опять? Финголфин: то есть? Маглор: он собирался к нам снова? Зачем? Карантир: я думал, он сюда еще лет сто не заглянет. Амрас: ну, так и не заглянул же. Амрод: но ведь дядя говорит — собирался. Амрас: так не приехал же! Куруфин: быть может, он только сказал, что к нам, а сам… ну, не знаю куда. Маглор: а зачем было говорить, что к нам? Куруфин, подумав: не знаю. У него надо будет спросить. Финголфин: погодите! Вы что, хотите сказать, что Финдекано тут не было? Келегорм: было. То есть был. Но три дня назад. А потом — нет. Финголфин: три дня назад он уехал к вам и больше его никто не видел. Длинная пауза. Маглор: а… куда он мог деться? Финголфин: это я как раз и хотел спросить у вас. Маглор: он тут пробыл не больше часа, даже обедать отказался. Финголфин: он был с арфой? Маглор, поперхнувшись: че-го? Финголфин, терпеливо: я спрашиваю: когда он приехал, с ним была арфа? Маглор: нет, конечно! Странный вопрос… Финголфин: три дня назад Финьо уехал к вам. Сегодня, когда стали проверять его вещи, обнаружили, что нет его арфы, лука и колчана со стрелами. Карантир, вкрадчиво: дядя, ты всерьез полагаешь, что он приезжал, чтобы помузицировать на пару с Кано, а лук прихватил на случай, если тот откажется? Финголфин: рыбаки с озера слышали тут громкие голоса, похожие на ссору. Маглор: по правде говоря, мы и вправду поспорили. Хотя рыбаки могли слышать и что-то другое — у нас тут вообще не умеют тихо разговаривать. Келегорм: а по воде вдобавок бывает трудно определить, откуда звук приходит. Финголфин, раздельно: где. Мой. Сын. Карантир, взрываясь: да мы откуда знаем?! Больше нам делать нечего, как за твоими сыновьями следить! Маглор: Морьо, прекрати. Карантир: не буду прекращать! Сперва кузен примчался, что-то тут пытался доказать, теперь дядюшка с претензиями… Кто следующий? Турьо? Ну, с этим церемониться я не буду. Финголфин, пристально глядя на племянника: вот именно это я и имел в виду. Кое-кто полагает, что вы поссорились с Финьо… и эта ссора закончилась плохо. Еще одна длинная пауза. Келегорм: ну… это, знаете ли… это уже ни в какие ворота не лезет! Маглор: если вы там думаете, будто мы… Зачем тогда нужен был весь этот разговор? Спросил бы сразу… Карантир, подхватывая: …куда вы спрятали тело, гады? Финголфин, отшатываясь и делая жест, будто хочет заслониться руками: да что ты такое говоришь! Куруфин: ну, а что? Если мы тут звери дикие, леопарды какие-то, убили своего кузена, то ведь и тело должны были куда-то деть. Близнецы, разом: съели! Маглор показывает им кулак. Амрод: ну, если мы леопарды… Келегорм: могли в лесу закопать. Куруфин: разрытую землю долго видно. Келегорм: тогда в огороде. Карантир: давайте уже приведем решение к общему знаменателю. А то все признали нас убийцами, а мы даже не знаем, куда дели труп. Лично я за то, чтобы концы в воду. Камень на шею — и в озеро. Быстро, чисто и следов никаких. Вздрогнув, Финголфин поворачивается к окну и смотрит на озерную гладь долгим взглядом. Финголфин, как бы про себя: он взял лук… значит, он опасался чего-то… Маглор, мягко: дядя, ты как себе это представляешь? Нас тут шестеро, не считая прочих, как бы он от нас луком отбивался? Карантир, ядовито: он решил поиграть в Альквалондэ. Начал бы в нас стрелять еще с лодки. Финголфин, не сводя взора с озера: я вас понял. Три дня назад он был тут, и после вы его не видели. Маглор, серьезно: именно так. Финголфин наклоняет голову в знак того, что он принял это к сведению, и выходит. Келегорм: ручаюсь, дядя сейчас народ соберет, и они станут по дну озера шарить. Карантир, задумчиво: вот будет финт, если он и вправду потонул на обратном пути! И они его найдут. Маглор: тогда самое лучшее для тебя — это собрать вещи и бежать прямо сейчас. Пока не поздно. Близнецы, хором: ой! Маглор, поворачиваясь к ним: что? Амрас: мы позавчера нечаянно попонку Хуана утопили… Амрод: синенькую. Амрас: ее Ириссэ еще давно из дядиного старого плаща сшила… Амрод: но на ней ведь не написано, что из дядиного, они все одинаковые. Келегорм: убью, вредители! Как вы ухитрились? Куруфин: потом разберешься. Я все-таки полагаю, они сумеют отличить эльфийский плащ от собачьей попонки. Карантир: да кто там станет разворачивать и разбираться? Как увидят синюю тряпку с позументом — и все, в истерику. Маглор: Морьо, ты все-таки посмотри на дядю с пониманием. У него, как-никак, сын пропал. Карантир, уперев руки в бока: а у меня отец погиб! И брат в плену. Старший, любимый. И маму я больше не увижу. Как и вы все. Но к нам почему-то никто не проявляет никакого понимания. Никто не сочувствует, не бегает вокруг нас с успокоительными каплями, холодными компрессами и нюхательными солями, не причитает: «Ах, бедные Феаноринги, сиротинки несчастные! Как им, бедным, досталось! Давайте их пожалеем!» Как же, дождешься! Наоборот, как только что-то случается, сразу: это Феаноринги виноваты! И в том мы виноваты, и в этом. В Альквалондэ взамен обещанных кораблей стрелами угостили — мы виноваты. Корабли сгорели — опять мы! Кто же еще?! Как еще обрушение Древ нам не пришили, до сих пор не понимаю! А вот мы должны всех понимать, всех утешать, всем сочувствовать. Только-только на новом месте обустроились, как пришел дядюшка со своим табором, и мы им новый поселок отдали, с огородами, вырубками, расчищенными берегами, загонами для скота и рыбными угодьями. А сами опять перебрались в шатры на голое место и начали все с начала. Как же, они ведь через льды шли, они утомились, они такие ужасные ужасы пережили, им отдых нужен! Можно подумать, мы тут песни распевали и хороводы водили! Теперь вот этот балбес пропал — опять мы отвечаем! Следить за своими сыновьями надо лучше. Мы почему-то никогда не пропадали. Во всяком случае, на три дня. А если кому-то нужно было смыться, он всегда кого-то предупреждал на всякий случай. А хороший мальчик Финьо смылся и не сказал никому. Долгое молчание. Близнецы смотрят на брата с откровенным восхищением. Маглор: я с тобой согласен, хотя кое-где ты все-таки перегибаешь. Дядя еще сдерживается. Представь нашего отца на его месте! Карантир, усмехнувшись: да уж! Папенька бы вмиг понаделал из всех Нолфингов синие тряпки с позументами. Не разбираясь. Куруфин: но если кроме шуток, то куда этот Финьо все-таки мог деться? Маглор: да куда угодно! Мог утонуть в самом деле, если лодка на топляк напоролась. Или в болото забрел. Или просто ногу подвернул и идти не может. Келегорм: мог и медведицу с медвежатами встретить, если в лес зашел подальше. Или кабана дикого. Тут луком не отобьешься. Карантир: ты с собой не равняй. Это ты у нас любитель по чащобам шастать, а этот благовоспитанный чистюля что там потерял? Куруфин: к тому же, если он пошел в лес, то арфу зачем с собой взял? Келегорм: да кто тебе сказал, что она у него с собой? Ты ее видел? Куруфин: нет. Келегорм: и я тоже. Если ее нет на месте, то это не значит, что он ее взял. Он мог ее отдать кому-то, сломать, потерять, подарить. Маглор: я вот что предлагаю: давайте завтра возьмем Хуана да пробежимся по нашему берегу, может, след какой-нибудь найдем. Келегорм: я не возражаю, да и Хуан лишний раз пробежаться всегда рад. Хотя может быть, с Финьо ничего и не случилось страшного. Сидит с какой-нибудь девой в укромной чаще, тренькает ей на арфе и хвастается, как из лука с тридцати шагов в лесной орех попадает. Амрас: тогда бы и деву искали тоже. Амрод: а о деве никто не беспокоится, потому что ее родичи видят ее регулярно. Когда она заглядывает домой за бутербродами — все эти три дня есть что-то надо. Карантир: ну, если окажется, что это так и есть, то клянусь именем Тулкаса… Келегорм: почему его? Карантир: оно для этого самое подходящее. Так вот клянусь именем Тулкаса, что когда он вернется — Финьо, понятно, а не Тулкас — я на вот эту руку (демонстрирует левый кулак) намотаю его роскошные косы, а вот этой (показывает правый кулак) так отделаю его миловидное личико, что сам Моринготто возрыдает от жалости. Нолдо сказал!***
Позднее утро. Над озером висит серая сетка нескончаемого дождя, небо укрыто облаками очень плотно, поэтому даже не верится, что оно бывает голубым. Завтрак со стола уже убран, но Феаноринги в полном составе еще сидят в столовой — погода такая, что совершенно неохота куда-то идти и что-то делать. Куруфин тихонько щиплет струны Маглоровой лютни. Карантир что-то считает и пересчитывает на длинном свитке — одном из тех, что вечно носит в карманах. Маглор и Келегорм щелчками гоняют через стол крошечный клубок бечевки. Близнецы о чем-то шепчутся, сидя рядышком в оконной нише. Они и замечают первыми посланца с другой стороны. Амрас: ого! Похоже, дядя прислал нам письмо. Амрод: по всей форме — посыльный, два сопровождающих, глашатай. Куруфин, придвигаясь к окну: неужели нашли тело и теперь зовут на похороны? Маглор: тогда на них бы были знаки траура. Амрас: а не видно, все в плащи закутаны. У окна уже толпятся все шестеро, обмениваясь предположениями о причине этого визита. Распахивается дверь, входит дежурный страж. Страж: посланец с письмом к лорду Канафинвэ от лорда Нолофинвэ. Маглор: пропустите в гостиную. Феаноринги проходят в соседнее помещение, предназначенное для приемов, там уже дожидается посланец с пакетом в руках. Следует донельзя официальная церемония вручения послания, после чего Маглор вместе с братьями отходят к дальнему окну. Маглор, ломая печать и разворачивая лист: «лорду Канафинвэ, лорду Туркафинвэ, лорду…» Карантир, перебивает: ясно, всем сразу. Переходи к существу вопроса. Маглор: «…от лорда Нолофинвэ послание. Сим уведомляю, что жду вас назавтра по получении сего в своем доме для разъяснения некоторых вопросов. Беседа сугубо официальная и конфиденциальная. Ответ прошу передать с моим посланником устно». Угу. Он, значит, печать и подпись с росчерком, а мы — ответ устно. Куруфин: ладно, не крючкотворствуй. Устно или письменно, а ехать надо. Маглор: но это своего рода оскорбление. Он — фигура, потому что от него письмо с личной печатью, а мы — не пойми что необразованное, с нас и устного ответа достаточно. Куруфин: вот завтра самолично ему это и предъявишь. А теперь давай по-быстрому отпустим посланца и все обсудим. Маглор, посланцу: передай лорду Нолофинвэ, что мы будем завтра в восемь утра. Карантир, тихонько хмыкая: тоже своего рода оскорбление — дядюшка ненавидит рано вставать. Посланец кланяется и выходит. Маглор: и что все это значит? Куруфин, угрюмо: были бы хорошие новости, он бы сразу и написал. А раз официально и конфиденциально — дело плохо. Карантир: не иначе ту самую Хуанову попонку выловили. Келегорм: это бы еще ничего, Ириссэ вспомнит, что это она шила. Хуже, если они труп нашли. С камнем на шее. Амрас: но мы же его не топили, если по правде. Пауза. Маглор внимательно осматривает братьев. Маглор: слушайте, а… это точно? Может, все-таки кто-то из вас? А? Карантир, крутя пальцем у виска: ты что, совсем того? Зачем это нам надо? И потом, когда он уехал, мы все вместе так и оставались, вспомни! Маглор: да, правда… Это мне уже совсем голову задурили. Так что, едем? Куруфин: а куда деваться? Надо. Заодно и узнаем, что и как. Только вот как ехать? Маглор: всех зовут — все и поедем. Куруфин: это понятно. Но как — одни? Или еще кого-нибудь прихватим? Маглор, решительно: нет. Поедем одни. С собой возьмем только тех, которым положено сопровождать нас, согласно протоколу конфиденциальной встречи. Куруфин: а может, на всякий случай… Маглор: нет. Не будем наступать на те же грабли. Келегорм: да и смысла нет. Возьми с собой хоть сотню — у Нолфингов все равно больше. А нам скажут, что мы испугались. А возьми армию — мы будем виноваты в том, что провоцируем стычку. Я бы даже и оружие не брал, кроме обычных кинжалов. Куруфин: ну, это уже совсем края! Если что, даже отбиться будет нечем. Карантир, мрачно: если случится «что», я голыми руками раскидаю и зубами дорогу к выходу прогрызу. Тьелко прав, надо ехать без оружия. Прямо-таки демонстративно без оружия. Нас позвали для беседы — мы придем беседовать. Так что любая стычка будет на их совести.***
Шестеро Феанорингов входят в гостиную дома Финголфина — своего бывшего дома. Здесь они жили до прибытия дядюшки с его народом. Сейчас он стоит около окна и, поджав губы, смотрит на явившихся племянников. Однако придраться не к чему — все шестеро выглядят безукоризненно, на одеждах — знаки Дома Феанора, при них совершенно очевидно нет никакого оружия, если не считать почти декоративных церемониальных кинжалов в изящных ножнах. Войдя, они почтительно кланяются хозяину, и Маглор делает шаг вперед. Маглор: лорд Нолофинвэ! Я и мои братья прибыли по твоему зову и готовы выслушать тебя. В другое время Финголфин после первых же фраз попросил бы оставить церемонии и вести простой разговор, как полагается между членами одной семьи. Но сейчас он продолжает смотреть холодным взглядом и даже не предлагает сесть. Финголфин, сухо: позавчера вечером, накануне дождя, в северной части озера, со стороны вашего берега была найдена притопленная лодка. Судя по всему, это та самая, на которой мой сын отплыл к вам. В лодке лежала арфа Финдекано. Что вы можете на это сказать? Братья переглядываются. Маглор: ничего. Вернее, то же, что прежде: он уплыл от нас, и более мы его не видели. Если быть точными, то мы даже не видели, как он уплывал — мы находились в той части дома, где окна не выходят на озеро. Финголфин: зачем он все-таки приезжал к вам? Братья переглядываются снова. Чувствуется, что они в некоторой растерянности. Куруфин: да мы и не поняли. Он не сказал, а мы не спрашивали. Финголфин: но он вам что-то сказал, зачем он приехал? Маглор: ничего. «Привет! — Привет! — А я вот вас решил навестить» — вот и все. Прогулялся вокруг дома, поспорил о чем-то с Тьелко… Келегорм: он начал заливать… точнее, стал рассказывать, будто на кого-то из ваших волк в лесу напал, а я сказал, что это байки — волки не нападают в это время года, да еще поодиночке. Маглор: они немного поспорили, он сказал, что с нами просто невозможно общаться, мы все вышучиваем и оспариваем, отказался от приглашения на обед и сказал, что предпочитает обедать дома. И ушел, а мы остались в гостиной. Финголфин молча, но с силой стискивает руки. Келегорм: а лодка, которую нашли — она была целой или с пробоиной? Финголфин: целая, ее притопили явно нарочно. Келегорм, негромко, братьям: это, видимо, дальше к северу, мы туда не дошли. Финголфин, вздрогнув: что это значит — вы не дошли? Маглор, неохотно: когда мы узнали об исчезновении, мы предприняли поиски на нашем берегу — думали, может, след какой-нибудь отыщется, где, скажем, лодка причаливала, или следы ног, или оброненный предмет… Финголфин: вы не рассказывали этого, когда мои подданные обыскивали ваш берег. Маглор: а что рассказывать, раз мы ничего не нашли? Все равно ты нам не веришь. Финголфин, с силой: но он же не мог просто взять и растаять в воздухе! Он поехал к вам — это факт, вы сами это признаете. И он пропал — пропал на вашем берегу! Что с ним могло произойти? Маглор: мы не знаем! Как это все-таки трудно! Можно с легкостью доказать, что ты что-то сделал, но совершенно невозможно доказать, что ты чего-то не делал. Финголфин: я вас прошу! Я заклинаю! (опускается перед Маглором на колени, хватает его за руки, за одежду, глаза его полны слез) Я клянусь, что не упрекну вас ни словом, ни взглядом, что бы вы ни рассказали, только откройте мне, что с моим мальчиком. Маглор, несколько испуганно, отбирая у него руки и одежду: дядя! Дядя, ты что?! Ну, честное слово… ну, хочешь, я поклянусь тебе чем угодно? Финголфин, в отчаянии не слыша его: заклинаю тебя! Заклинаю! Сжальтесь над горем отца, потерявшего сына! Прочие Феаноринги тоже изрядно смущены этой сценой. Входит Тургон. Тургон, бросаясь к Финголфину: отец! Отец! Что ты делаешь! (начинает поднимать его с пола) Перед кем унижаешься? Да они же смеются над тобой! Карантир, мгновенно свирепея: а может, это ты смеешься? Может, это твоих рук дело? Келегорм, подхватывает: сам Финьо угробил потихоньку, все перевел на нас, и теперь ходишь довольный! Тургон: с ума сошли? Он мой брат! Куруфин, едко: а может, у вас в роду так принято — недолюбливать старших братьев… Тургон: ах ты поганый Феаноринг! Карантир: что?! Финголфин: Турьо! Прекрати! Прекрати немедленно! И извинись — я их позвал, они в нашем доме гости. Куруфин, едко: «в нашем доме»! Тургон: я не буду извиняться, меня первого оскорбили! Келегорм: поделом! Амрас: лучше бы ты сам потерялся! Амрод: Финьо все-таки жалко. Тургон: ты слышал, отец? Ты слышал? Сперва загубили нашего Финьо, а теперь им, понимаешь ли, жалко! Какое лицемерие, а? (Феанорингам) Не-е-ет, вы так просто не отделаетесь! Вы нам за него заплатите! Келегорм: ну, и во сколько ты оценишь жизнь твоего брата? Тургон: ваше новое поселение! Отдавайте его нам, а сами убирайтесь отсюда! Секундная пауза. Амрод: ничего себе аппетит! Амрас: а лицо не треснет? Тургон: не треснет. Арфингам жить негде, ютятся, как сельди в бочке. Амрас: целое поселение за одного эльда?! Карантир: к тому же, еще не доказано, что он мертв! Нет тела — нет дела. Тургон, задыхаясь и от гнева растеряв все слова: ах ты… ах ты… Куруфин: вы обязаны доказывать нашу вину, а не мы — свою невиновность. Маглор: а пока доказательств нет, ступайте прохлаждаться. Финголфин, хватаясь за сердце и глядя на племянников глазами, полными укоризны: как вы так можете! Я думал, что в вас есть хоть капля сострадания. Тургон: даже не смешно. Маглор: дядя, мы долго пытались объясняться по-хорошему, но всему есть предел. (братьям) Поехали домой. Не обязательно стоять тут и слушать оскорбления. Тургон: и не смейте сюда возвращаться! Маглор, глядя на Финголфина вопросительно: м? Финголфин, слабо машет рукой: я думаю, вам лучше не приезжать. Мне неприятно вас видеть. Маглор: что ж… Когда выяснится, что мы ни при чем, я полагаю, совесть заставит тебя извиниться. (братьям) Идемте. Тургон, возвысив голос: чтобы ноги вашей на нашем берегу не было! Так же, как и всех ваших приспешников! Я лично буду следить. Если кто появится — патруль стреляет на поражение. Куруфин: а если у нас появится кто-то из ваших недонолдор, мы сразу убивать не будем, (со сладострастной ноткой в голосе) мы его сперва пому-у-учаем! Близнецы хохочут сатанинским смехом. Финголфин, закрывая лицо руками: я не могу всего этого слышать! Маглор, холодно: зато мы получили тут массу удовольствия. Куруфин: если кто из ваших станет рыбу возле нашего берега ловить — потопим. Келегорм: и в леса наши на охоту ездить больше не смейте! И так уж весь подлесок вытоптали, пока мнимую могилу искали! Амрас: и чуть ли не все дома по бревнышку раскатали, тайники искали, где можно спрятать тело. Амрод: а мы все это терпели! И кто нам все это возместит? Тургон: рыло в пуху, вот и терпели! Так и знайте, брата я вам никогда не прощу! Куруфин: я уже боюсь! Финголфин: довольно! Уходите уже наконец! Карантир: с удовольствием! Келегорм: счастливо оставаться. Близнецы дружно делают ручкой. Маглор уходит с каменным лицом, даже не пытаясь изобразить что-нибудь на прощание. Войну берегов можно считать объявленной.***
Рассвет. Над озером Митрим еще стелется туман, и в комнате Финголфина сумерки. Слышен громкий и торопливый стук в дверь. Финголфин, которому, как обычно в последнее время, удалось уснуть только под утро, вскакивает, как ошпаренный. В комнату вбегает Тургон. Тургон, переводя дух: Финьо! Финголфин, в крайнем волнении: что? Тургон: нашелся! Финголфин, боясь спросить, в каком виде нашелся Фингон: где?! Как?! Когда?! Финголфин начинает торопливо одеваться, в спешке не попадая ногой в штанину. Тургон: только что! Явился, с виду… Финголфин кое-как плещет в лицо водой из умывального тазика, наспех растирается полотенцем и, причесываясь на ходу пятерней, выбегает из комнаты. Большая гостиная полна народу. Несмотря на ранний час, весть о возвращении Фингона подняла на ноги всех домочадцев. Фингон стоит в середине комнаты, с виду целый и невредимый, и радостно здоровается со всеми. Финголфин, бросаясь к Фингону: Финьо! Ты живой? (обнимает его) Ты цел, не ранен? Где ты был? (чуть отстраняется, чтобы посмотреть на него, потом снова заключает сына в объятия). Арэдель, Фингону: где тебя носило? Финголфин: мы здесь места себе не находили! Тургон: тут знаешь что творилось! Фингон: откуда же мне знать? Рассказывай! Входят Финрод со своими присными. Следует очередная порция приветствий и восклицаний. Потом слово опять берет Тургон. Тургон: мы с ног сбились, тебя искали. Думали, что Феаноринги тебя… с тобой что-нибудь сделали. Фингон, жизнерадостно: почему они? Тургон: потому что последний раз тебя видели у них. Отец их уговаривал сознаться, они ни в какую. Потом нашли твою лодку на озере. И эта арфа еще… Отец вызвал их сюда. Эти подлецы все равно отпирались, как нанятые. Фингон смеется. Финрод, Тургону: но теперь ты же убедился, что им не в чем было каяться. Тургон: все равно подлецы. Короче говоря, мы больше с ними не разговариваем. Провели границу и озеро тоже поделили, и к ним ни ногой. И их народ к себе не пускаем. Фингон: совсем? Арэдель: почти. Я лично не верила, что это они. И Финдэ миротворцем туда-сюда ходил. Финрод, смущенно: я думал, у меня получится. Я у них все поля и огороды осмотрел — нигде свежеразрытой земли не нашлось, и в огородах все было давным-давно засажено. Только несколько клочков пустовало — мне сказали, там редиска росла. Ты бы в них не поместился. Но я все равно попросил лопату и эти клочки перекопал на всякий случай. Тебя там не было. Я извинился за свои подозрения, но Турко сказал, что это пустяки, и чтобы я приходил осенью — тогда пустой земли будет гораздо больше. Копны сена, погреба, амбары, сундуки — я обыскал все! И представляешь, все впустую! Фингон, хохоча: неа, не представляю. Я так и ждал, что ты меня где-нибудь найдешь. Финрод: но это никого не убедило. Тургон, Фингону: потому что не мог же ты провалиться сквозь землю! А тут еще эти… То в наши воды заплывут, то наших из своих вод выгонят, то на берегу караульным зубы заговорят и границу передвинут. Просто так, чтобы нас позлить. Мы как на иголках жили! Финголфин, Фингону: но где же ты все-таки пропадал столько времени? И почему никому ничего не сказал? Фингон: где я был — вы не поверите! Галадриэль, несколько недовольно: ой, можно подумать, прямо у самого Моринготто. Фингон: почти угадала! В Ангамандо. Галадриэль: что тебе там понадобилось?! Фингон: я искал Нельо. Тургон: зачем? Фингон: соскучился. Мы же с ним друзья, давно не виделись. Тургон: с ума сошел? Финголфин, одновременно: но почему ты не предупредил?! Арэдель, одновременно: а арфу зачем взял и бросил? Финрод, одновременно: так Нельо жив?! Фингон, Арэдели: по-твоему, я дурак таскать ее с собой в такую даль? (Финроду) Ну… отчасти был жив. (всем, пока Финрод не спросил снова) Подождите, дайте же рассказать! Финголфин, глубоко вздохнув: ну, хорошо, мы тебя слушаем. Фингон начинает рассказ о своем приключении и добирается до того драматического момента, когда он обнаружил Маэдроса высоко на тангородримской скале. Финголфин: что же было дальше? Фингон прикладывает палец к губам и к чему-то прислушивается. Снаружи доносятся короткие возгласы, приближающиеся звуки шагов. Не спрашивая разрешения, входят Феаноринги – все шестеро во главе с Маглором и, что гораздо хуже, вооруженные. Маглор всегда считался уравновешенной натурой, но сейчас, видя его, Финголфин невольно вспоминает приставленный к груди меч. Финголфин мгновенно заталкивает Фингона себе за спину и делает ему знаки спрятаться под столом. Тургон становится рядом с родителем, дополнительно загораживая стол собой. Делается тишина. Вокруг Феанорингов образуется пустое пространство. Маглор, пока еще сдержанно, но без приветствий: мы слышали, что у вас нашлась пропажа. Финголфин, с весьма натуральным спокойствием: нет, ничего такого. Куруфин: дядя, ты не умеешь хорошо врать. Тургон: я умею! Давайте я скажу. Ничего у нас не случилось, все как обычно. Карантир, громко: Финьо, выходи по-хорошему. Тургон: что-то недурственно вы осведомлены, что у нас происходит. Амрод: а ты думал, ты один такой умный – сведения на другом берегу собирать? Фингон вылезает из-под стола. Вид у него по-прежнему оживленный и нисколько не виноватый. Финголфин, Феанорингам: я должен извиниться перед вами за то, что возводил на вас напрасные обвинения. Маглор: конечно, должен. Но это пока подождет. С напраслиной мы уже прожили два месяца и еще несколько часов ее потерпим. (Фингону, подозрительно добрым голосом) Финьо, дорогой, расскажи скорее, где ты был и что делал. Финголфин, не давая Фингону и рта раскрыть: какая вам разница? Финьо не член вашей семьи, какое вам дело до его дел? Маглор: мы имеем право знать, чем занимался тот, в чьей пропаже нас так настойчиво обвиняли. Карантир: и из-за кого чуть было не началось убийство эльфами эльфов! Финголфин: это может и подождать. Финьо только что с дороги, ему надо отдохнуть, выспаться, привести себя в порядок. Амрас, тихо: приготовить белые тапочки… Амрод, так же тихо: распорядиться имуществом… Финголфин: простите, что? Я не расслышал. Близнецы, почти одновременно: нет, ничего. Это мы так, между собой. Финголфин, снова ко всем: поэтому давайте отложим рассказы до завтра. Или до послезавтра. Мы вас известим, когда будет удобно. Фингон, как будто не понимая намеков: да нет, зачем тянуть? Я и сейчас рассказать могу. Я хотел исцелить распрю между нашими домами, поэтому отправился искать Нельо. Келегорм: с луком и стрелами? Оригинальный ты выбрал способ распрю исцелять. Маглор: Турко, не перебивай. (Фингону) Ну и как, нашел ты его? Фингон, сияя: да! Маглор: и где он? Фингон, опечалясь лицом, но по-прежнему блестя глазами: я его пристрелил! Делается тишина. Маглор, медленно: ты его что? Финголфин, Фингону, потрясенно: ты соображаешь, что говоришь? Фингон: вообще-то я хотел руку ему отрубить, но… Да слушайте же! Фингон кратко пересказывает начало своей истории и продолжает ее. По мере того, как продвигается рассказ, напряжение в комнате нарастает. Финголфин нервно покусывает губы. Келегорм кладет ладонь на рукоять меча и сжимает ее все крепче. Карантир краснеет пятнами, лицо Куруфина заливает ядовитая бледность. Фингон: и я натянул тетиву и сосредоточился. С собой у меня было немного стрел, поэтому целиться надо было тщательно. И вот… Фингон умолкает и делает драматическую паузу для пущего эффекта. Келегорм, не выдержав, Фингону: проклятый ты Нолфинг! Даже до Ангамандо не поленился стаскаться, лишь бы застрелить одного из нас! Маглор, на всякий случай придерживая Келегорма: нет, мы знаем еще не все. (Фингону) Например, я никак не могу понять — если тебе так захотелось уменьшить численность Первого Дома, почему ты не занялся этим здесь? Чем тебе здесь не стрелялось? Куруфин: я тоже кое-чего не понимаю. (Фингону) Если ты хотел исцелить распрю, то как, по-твоему, этому исцелению помог бы (запинается и выговаривает со скрежетом) убитый Нельо? Карантир: даже у Моринготто на такое рука не поднялась! А Нельо еще тебя другом считал! Да с такими друзьями и Моринготто не нужен! Фингон, слегка опешив от такого напора: что вы пристали?! Нельо сам меня об этом попросил. Даже два раза. Амрод, тихо: чтобы уж точно дошло… Финголфин, Фингону: а если тебя с крыши попросят прыгнуть, ты прыгнешь? «Попросил»… выполнять все просьбы какого-то сумасшедшего Феаноринга — это же самому головы на плечах не иметь! Амрод, Финголфину: что значит «какого-то»?! Амрас, Финголфину: что значит «сумасшедшего»?! Карантир: головы на плечах у него точно нет. Келегорм: пока есть. Но сейчас не будет. Финголфин, преграждая Феанорингам путь: остановитесь! Не доводите дело до крайности! Помните, Намо сулил нам, что родич станет убивать родича. Не радуйте его исполнением пророчества. Карантир: хорошенькое дело! Сначала убьем кого-нибудь из нас, а потом не будем радовать Намо. Нет уж, давайте лучше наоборот. Финголфин: если Финьо сделал это, то лишь потому, что обстоятельства вынудили его. Карантир: ну, конечно! Не мы такие, жизнь такая. Финголфин: я понимаю ваше негодование, но оно не вернет вам Нельо. Никакое возмещение не вернет тоже, но все же я готов дать вам это возмещение, сколько в моих силах. Финрод: если будет мало, дядя, я охотно одолжу тебе хоть все, что мы принесли с собой. Ты наш глава, и… Тургон: постойте, постойте! Я тоже немного недопонял. Если точно известно, что Нельо… эээ… не среди живых, то кто теперь король? Теперь наступает тишина столь глубокая, что и Чертоги Мандоса по сравнению с ней показались бы шумным праздником. Куруфин, медленно: так вот в чем причина… Финголфин, едва удерживаясь, чтобы не впечататься в лоб ладонью: два сына — и оба без мозгов! Куруфин, по-прежнему спокойно: у тебя, дядя, мозгов не больше. На такие дела обормотов не посылают. Такие дела надо делать самому. И тайно — чтобы другие обормоты не выболтали их. Финголфин, еле сдерживаясь: прекрати! Ни у кого из нас и в мыслях не было… Маглор: теперь возмещение может быть только одно. Финголфин: назови его. Маглор молча указывает на Фингона. Финголфин: нет! Феаноринги хором: да! Маглор, наступая: отдавай Финдекано. Зря, что ли, ты его оплакивал? Келегорм: и он сам попросит нас его пристрелить. Карантир: всех семерых… (запинается) шестерых попросит, каждого персонально. Финголфин: не отдам! Финрод: заберите меня. Я согласен быть заменой. Тургон: или вот Артанис. Вам не все равно, кого убивать? Галадриэль, возмущенно: а почему не тебя? Тургон: какой смысл шило на мыло менять? Убьют они Финьо или меня — в семействе так и так убыль. Амрод, глядя на Финрода: нет уж. Вот пристрелишь кого-нибудь из нас по его просьбе, тогда и приходи. А до тех пор нечего примазываться. Амрас: а то захотел в мученики за чужой счет. Финголфин: вы же порядочные эльдар, а не орки Моринготто! В возмещение я готов принести вам сильмарилл. Даже все три. Маглор молча качает головой. Куруфин: мы не продаем братьев за сильмариллы. Тургон: у вас же Клятва! Карантир: тебя не касается! Хотим — Клятва, не хотим — забыли. Маглор, Финголфину: выдай нам Финьо или война будет уже по-настоящему. Финголфин бледнеет. Фингон слегка утрачивает свой бравый вид и начинает озираться. Арэдель, сжимая пальцами виски: какое затмение нашло на вас всех сегодня?! Или Моринготто снова наслал сюда ядовитое облако, и вы надышались испарений?! (совсем громко) Что за безумие тут происходит?! Тургон издает какой-то невнятный звук и тычет пальцем в пространство. Лицо его застывает, взгляд окаменевает. Все смотрят туда, куда показывает палец, и застывают тоже. В дверях стоит Маэдрос. Он сильно похудел и одет в чужую, порядком обтрепанную одежду, но, несомненно, это тот же самый Маэдрос. Или его призрак. Финголфин, неимоверным усилием воли стряхивая оцепенение: ты ли это, Нельяфинвэ? Вопрошаемый раскрывает рот, но ответ заглушается восторженным воплем близнецов. Амрас и Амрод, разом: Нельо! Они не задаются вопросами, не ведают сомнений. Они срываются с места и, расталкивая всех на своем пути, устремляются к брату, а дорвавшись, повисают на нем с двух сторон. Прочие в немом изумлении смотрят на трехголовую рыжеволосую композицию у двери. Маэдрос: ой! Ой! Вот где мне уготована погибель! Карантир, протискиваясь следом за младшими: погоди, сейчас еще остальные подтянутся! Маглор и остальные оживают и присоединяются к куче мале. Всем хочется убедиться, что глаза их не обманули, что это живой и настоящий Нельо. Маэдрос, слабо: вы же меня задушите! Финголфин без сил опускается на скамью. Финголфин: кто-нибудь скажет мне, что означает весь этот морок? Фингон, заливаясь смехом и хлопая в ладоши: первостатейный же вышел розыгрыш! Высший сорт! Кто еще бы так сумел?! Маэдрос, из-за кучи братьев и кузенов: все очень просто. Финьо снял меня с Тангородрима, а в награду за это подговорил на свою затею всех разыграть. Фингон, Феанорингам, со смехом: вы что, правда меня бы убили? Келегорм: нет, конечно. Пока до дома гребли, остыли бы немного. Карантир: но мало тебе все равно бы не показалось. Вот же стервец! До сих пор душа на место не встанет. Маглор, Маэдросу: ты действительно просил себя пристрелить? Маэдрос: еще бы! Только представь — вишу я на одной руке, к скале прикованный, а внизу Финьо уже второй час упражняется в вокале. Если бы мог, я бы сам застрелился. Тургон, Фингону: но петь и играть у самых Вражеских стен — ты все-таки безумный! Так нарываться на рожон! Фингон, беззаботно: неа. Я же знал, что Нельо висит у меня над головой. Ему оттуда далеко видно, так что если бы показались орки, он бы меня предостерег, и я бы успел спрятаться. Маглор: когда Финьо поет, ни один орк даже близко не сунется. Финголфин: Нельо, ты ведь давно взрослый и разумный. Зачем ты согласился участвовать в этом дурацком балагане? Ты же понимал, чем это может кончиться. Маэдрос: конечно, понимал. Но не мог же я сказать своему спасителю: «Финьо, ты дурак!»