С сахаром? Кубик или два?

      Из дневников мисс Ноэлль, горничной Ордо Фавониус              "...После обеда помогала магистру Джинн с сортировкой почты. Бедняжка, она так устает на своей работе! Нельзя взваливать на себя столько дел разом! В следующий раз непременно помогу ей писать отчеты в свой обеденный перерыв!!! И приберу у нее в кабинете.              ●НЕ ЗАБЫТЬ ПОСТИРАТЬ ПОРТЬЕРЫ●              Отнесла ее письмо господину Дилюку на винокурню. Уж не знаю, о чем там шла речь, но она попросила меня доставить его по секрету. Не как от магистра, а в частном порядке. Уж не знаю, о чем там шла речь. Хотела отдать письмо главной горничной на входе, но вспомнила, что по секрету, и решила отдать сама. Хорошо, что господин Дилюк как раз спускался по лестнице мне навстречу. Удивился, попросил подождать здесь на стульчике, вскрыл письмо прямо при мне. Долго читал, хмурился, потом бросил взгляд на меня и так странно усмехнулся. Очень неприятно. Выкосомерно так, как будто я снизу-вверх на него смотрю а он много выше меня и все знает больше Не люблю такие взгляды. Я к ним, конечно, привыкла, но все равн о не люблю. Стал распрашшвать о работе и ОрдоФавониус, как я к ним отношусь, почему так и чем они меня так вдохновляют. Усмехался все больше и больш скептически даже почти меня разозолил,        По Утром и вечром все таж ке трениру ю сь Получаетсялучшеилу…"                     Выстирать форму, развесить на солнышке (обязательно вывернуть!), принести Лизе чай, подмести коридоры. Господин Кейя просил вечером помочь с документами.       «Ноэлль!», «Ноэлль!», «Ноэлль!»       А еще дойти до лавки, купить корзину свежих помидоров, сахара, чесноку. Ничего не забыла? Спросить у Сары тот рецепт медового мяса, о котором говорила Эмбер. Маргарет тоже просила что-то подхватить. Отнести книгу сестре Виктории. Навестить Барбару, Гильдию, Спрингвейл, тренировка и ОЙ!!!!       – Ах, простите, господин, я замечталась и вас не заметила!!! Нет-нет, что вы, это все я виновата, и помидоры я все сама сейчас соберу! Зачем же вы, не стоит, ах, какая же я неловкая!! Извините меня, пожалуйста, я очень-очень виновата! Надеюсь, я не ушибла вас? Скажите, где я вас ударила и… ох, господин Дилюк??       – Мисс Ноэлль, – прижал руку к сердцу, легкий наклон головы. На губах будто бы тень улыбки. Глупая, перестань думать, что он смеется над тобой!       – Вы, верно, куда-то очень спешите? Позволите мне помочь вам с корзиной?       – Нет, что вы, что вы, вовсе не нужно!! – подняла с земли последний целый помидор, неловко вытерла о краешек подола, сунула в корзину.       – И все же настаиваю, – мягко, но уверенно взялся за ручку корзинки, высвободил из рук, – Куда же вы держите свой путь?       – В…       – Штаб Ордо Фавониус? Хмпф. Не удивлен.       «Что за дурацкая манера перебивать с полуслова!». Смущенно краснея, кивнула головой.       – Хорошая эту неделю стоит погода. Так ясно, солнечно.       – Да, господин Дилюк. Дни этой весной на редкость погожие. А вечерами воздух будто хрустальный!       – Хмпф.       Молчание. Смотреть себе под ноги, не дай бог еще обо что-нибудь споткнуться!       – Любите гулять вечерами?       Неожиданный вопрос. Напряженная светская беседа.       – Да, я… Нет, не то чтобы… Я… – стоит ли отвечать ему искренне, или простого односложного «да» будет достаточно? К чему он клонит? Это лишь вежливость или действительно интерес?       Поднятые брови, заинтересованный взгляд. Кажется...       – Да, очень люблю, – что ж, наверное, можно, – Но для прогулок редко выпадает свободная минутка. Все чаще чем-то занята вечером.       – И чем же?       – Ну… Господин Дилюк, вы уверены, что вас интересуют обязанности горничной?       – Неужели ваши обязанности не покидают вас с концом рабочего дня?       – У горничной Ордо Фавониус рабочий день никогда не окончен!       – Хмпф. Вот как.       «И как он дурацки все время хмыкает!»       – Неужели доблестные рыцари Ордо Фавониус не в силах справиться сами? Перекладывают всю работу на хрупкие плечи милой девушки? Не то чтобы это меня удивляло… Да, это их стиль, сомнений быть не может. Наше почетное рыцарство..       – Господин Дилюк.       – Мм?       – Не стоит так нелестно отзываться об Ордене. Бравые рыцари день и ночь стоят на страже Монштадта, неустанно стерегут врата города, берегут покой мирных жителей и… и… ходят в разведывательные экспедиции!!! Отражают атаки…       – Хмпф.       «Еще один хмык и, клянусь, я его стукну. Надутый индюк.»       – Я сказала что-то не так?       – Не так?.. – как будто спохватившись, – Нет-нет, мисс Ноэлль, вы, безусловно, все верно говорите. Часто работаете с документацией? Распорядки, правила, отчеты. Написать, переписать, отметить галочкой. «Охраняют покой мирных граждан».       – Берегут.       – Да-да, тысяча извинений.       – А вообще я не…       – К слову, как продвигаются ваши тренировки?       – Мои тренировк… Что? Откуда вам известно?!       – Так я и думал.       "Индюк тоже думал! И в суп попал!»       – Вы как девушка порядочная не заглядываете в чужую корреспонденцию.       «???»       – Я в вас не ошибся. К слову, о том письме…       – Письме?       – Письме, которое я отдал вам неделю тому назад. Кстати, я до сих пор не получил на него ответа. Видно, госпожа действующий магистр слишком занята делами Монштадта. Хмпф… Так вот, в том письме…       П и с ь м е. Спину и грудь окатили ледяной водой. Ладони похолодели. В лицо бросилась кровь, запылала отчаянным жаром. ПИСЬМЕ!!! Если бы сейчас корзинка была у нее в руках, помидоры снова рассыпались бы по мостовой. Как же она могла забыть!! Как же такое могло случиться?! Негнущимися пальцами полезла в складки платья и достала оттуда… О нет. Целая неделя.       Господин Дилюк еще шел впереди и с важным видом рассуждал о чем-то, когда вдруг заметил, что его спутница застыла столбом посреди улочки, красная как мак. Дрожащие руки сминали и расправляли кусочек бумаги.       – Ноэлль? Все в порядке?       – Письмо… – севшим голосом прошептала она.       – Мм?       – Пи… письмо… Господин Дилюк, я, кажется, его не… Я, кажется… Боже мой, как же я это... Я же не...       Изучающий взгляд.       – Вы забыли его передать.       Не вопрос. Констатация.       Сглотнула. Кивок.       – Я забы…       – Хмпф. Что ж, все по заветам Ордо Фавониус. Вероятно, об отношении к работе в вашем кодексе имеется отдельная глава. И вы, как я вижу, очень старательно ее изучили. Не то чтобы я был… Ноэлль? Ноэлль!! Ноэлль, куда же вы? Ноэлль, вы забыли корзинку! Хотя бы корзинку!! Ноэлль!                     Из дневников мисс Ноэлль, горничной Ордо Фавониус              "...И все-таки как я могла!!! Сколько дней прошло, а я все не могу перестать об этом думать! Чертово письмо, совсем вылетело у меня из головы! А ведь хорошая горничная обязана помнить о каждом поручении. Мне так стыдно, боже, так стыдно, я спать по ночам не могу!       Помню, как удивилась магистр Джинн, когда я влетела к ней с этим проклятым письмом. Я извинялась, наверное, полчаса! Не знаю почему, мне кажется, она меня так и не простила. Я ведь так сильно ее подвела! Из-за меня господин Дилюк всю неделю считал, что это она безответственно ко всему относится! Я такая ужасная, такая дуреха, дырявая моя память!! Нет, она, конечно, улыбнулась, все пыталась меня остановить. Сказала что-то вроде "Ноэлль, милая, не стоит так убиваться." И еще "С каждым случается, дорогая. Вы не виноваты, бросьте и идите отдохнуть." Говорила о куче обязанностей, о том, что мы не машины, что и она сама столько всего держит в голове и что       Ой, а вдруг она это мягко поставила себя мне в пример?? Она ведь безупречная! А я… Как же я все-таки подвела ее! Я уверена, она меня не простила. Я каждый день с тех пор ношу ей кофе с оладушками, бегаю за книгами и зельями, помогаю ей во всем. Она так ласково на меня смотрит, но я просто уверена, что она все еще злится. А господин Дилюк…       Не знаю, что думать по этому поводу. Его я тоже очень сильно подвела, я это понимаю, и оттого мне еще ужасно стыднее! Тем более мы встретились с ним лично в первый раз, а я сразу же так облапошилась! Но и он тоже хорош. Так грубо отзываться об Ордо Фавониус! Считай, о самой магистре Джинн, а это уже просто непростительно. Ну и. Да, я признаюсь, меня он обидел тоже. Сама госпожа Джинн говорит о машинах, о том, что никто не может помнить всего разом (а это чего-то да стоит!!). А почему же я сразу корень зла? Ведет себя, как индюк. Как напыщенный, толстый, сварливый, пыхтящий индюк. Нацепил перо на голову и ходит надутый, весь лопается от собственной важности. Это, конечно, очень некрасиво с моей стороны получилось, и я       Ну да, я должна извиниться. Пойду к нему и извинюсь, конечно. Еще эта корзинка! Кто-то принес мне ее в тот же день и оставил на пороге. Ни записки, ни объяснений, ничего.       Но он тоже пускай извинится! Я, может, и простая горничная, но так говорить обо мне – обо всем ордо Фавониус! – так поступать я не позволю. Я его встречу и потребую! Нет, попрошунадо бы попросить       *абзац зачеркнут*              А может, он и прав. Ведь я действительно, считай, представляла весь Орден и так оплошала! В моем лице он должен был видеть магистра Джинн, а увидел.. А я… Но ведьмне все равно обидно и       Пойду и попоршу меня взять помочь прнбраться на винокурене яИ извинюсь        И на       оладушек пригото…"                     Он сидел за столом в кабинете и размышлял. Странная все-таки девушка. Непонятная. Убежала, ничего не сказала, корзинку свою бросила. Пришлось вечером отправлять работника навести о ней справки, отнести корзинку ей домой. Вернулся, корзинку оставил, конечно, но дома не было никого. Неужели она действительно работает не покладая рук, с рассвета до поздней ночи? И так уже несколько лет? Очень странная девушка.       Он развернул шоколадную конфету и сунул ее в рот.       Прибежала недавно сама, говорят, искала его. Потребовала у горничных помочь им с уборкой на винокурне, а эти дурынды и рады на кого-нибудь лишнюю работу спихнуть. Перемыла все окна, все полы, вытащила какой-то сор из кладовых, отдраила все до блеска, особенно ту ужасную вазу. Прямо как почувствовала. А он все это время старательно пытался ее избегать.       Еще одна конфета. Глоток отцовского коньяка из секретных погребов. Да-да, для всех он не пьет, но для себя можно ведь и позволить бокальчик? Не то, чтобы было очень вкусно, но коньяк именно из этого стакана приносил ему какие-то особенные чувства. Приводил в особое состояние. Покоя, что ли? Какого-то умиротворения. Но только когда никто не видит. Чем меньше людей знает о твоих слабостях, тем меньше проблем ты можешь от них ожидать. Две конфеты и глоток. Со сладеньким оно получше.       А почему он, собственно, ее избегает? Она так настойчиво ищет встречи (интересно, что же ей нужно?). Сегодня утром он получил ответ от Джинн, но пока не вскрывал конверта. Нехорошо все-таки получилось с тем письмом. Некрасиво. Он затылком чувствовал, что если встретится с ней лицом к лицу, нужно будет извиниться: сорвался почем зря, ни с того ни с сего. На такую милую девушку. А извиняться он не любил сильнее, чем рыцарей Ордо Фавониус, а значит, и встречи с ней избегал со всем рвением. Наверное, как-то так. Если бы он хорошенько задумался, вероятнее всего, именно до этих выводов он бы и дошел. Но ему и в голову не приходило задумываться. Он просто мелкими глотками пил коньяк, криво морщился, ел конфеты и смотрел в окно на то, как ее дурацкое черно-розовое платьице скачет по дороге в сторону Монштадта.                     Из письма действующего магистра Ордо Фавониус Джинн Гуннхильдр господину Дилюку, винокурня Рассвет              "...Прости, что так долго тяну с ответом – вся в делах, вся в заботах, ни одной свободной минутки. Целую вечность руки не доходят до твоего письма. Сил тоже уже никаких нет, но это мелочи, я привыкла.       Ты пишешь, что никогда не запятнаешь свою честь "подготовкой кого бы то ни было к экзамену в Ордо Фавониус", и я тебя понимаю, я прекрасно осведомлена знаю, как ты относишься к нашему Ордену. И все-таки прошу тебя еще раз хорошенько подумать. Ты лучше всех из тех, кого я знаю, обращаешься с двуручным мечом (есть, конечно, еще Эола... Но Эола, скажем так, непростой человек…). Да и твои навыки стратегического мышления в свое время отмечали многие. Тактика ведения боя. Общая эрудиция. Нет-нет, я не льщу. Прости, если язык чересчур казенный – привычка. Из тебя вышел бы отличный наставник.       А Ноэлль – девушка невероятно способная. Я сама видела, как она занимается, несколько раз и была потрясена. Не понимаю, почему никто больше этого не замечает.       Должность горничной рано или поздно ее погубит. Она так многое взваливает на себя, столько всего пытается успеть разом (хотя мне ли ее судить, ха-ха!). Надеюсь, твой деликатнейший отказ все же не окончательный и ты еще обдумаешь мое предложение…"                     Камушек описал неровную дугу и плюхнулся в воду. По поверхности озерца побежали круги. Плюх. Плюх. Плюх. Второй, третий, еще один. «Плюх» – прилетело с того берега.       Плюх. Плюх. Плюх-плюх. Плюх. Немой диалог. Плюх. На том берегу задвигалась черная тень, замахала рукой против солнца. Она видит Ноэлль, а Ноэлль ее нет. Пылающий закат. Тень сделала пару шагов вперед, потом назад, снова в воду. Неужели поплывет? Еще четыре шажочка: издалека такие смешные, будто кукольные. И?       Нет, развернулась и пошла вдоль берега в обход. Ладно, подождем. Хруст гальки все ближе и ближе, шаги тяжелые, железки на поясе мелодично звенят в такт.       – Мисс Ноэлль.       – Господин Дилюк.       – Не ожидал увидеть вас здесь.       – Я сама себя здесь увидеть не ожидала.       – Часто появляетесь в наших краях.       Как-то неловко и грузно сел рядом. Взгляд в сторону, чуть не через плечо. Согнул ноги в коленях, скрестил голени, положил сцепленные руки сверху. Неизменные перчатки.       – Помогаю вашим горничным с уборкой.       – Зачем?       Повернулась вправо, бросила вопросительный взгляд. Воровато отвел глаза. Пожала плечами.       – Им, кажется, нужна помощь. И..ох, господин Дилюк, – затараторила, – мне было так плохо после того дурацкого случая, я просто места себе не находила! Я думала застать вас, чтобы поговорить, ну, извиниться и всё такое и… Но вас нигде не было и не было, и я решила, что, пока жду, могла бы немного помочь им в саду, а потом Делли меня так благодарила, так благодарила, и я подумала, что нужно помочь ей и с домом, и еще у меня было такое прекрасное средство для ковров, и я принесла его девочкам и…       – Вы трудитесь здесь уже несколько недель.       – Но девочки выглядят такими усталыми!       – Хмпф.       «Опять выдаст что-нибудь про рыцарей Ордена – уйду не оглядываясь.»       – Ноэлль, в прошлый раз вы мне так и не ответили…       Проворно вскочила, нагнулась, отряхивая юбку.       – Я так у вас толком и не попросила прощения! Простите, господин Дилюк. Надеюсь, вы не сердитесь. Было приятно увидеть вас здесь! Всего доброго, благодарю за беседу, мне нужно еще...       Уже развернулась, встать не успеть. Подогнул под себя одно колено, выпрямился насколько возможно. Оперся на руку, выбросил вперед вторую, словно надеясь ухватиться за подол.       – Постойте, Ноэлль!       Настороженный взгляд.       – Постойте, пожалуйста. На самом деле.. кхм… на самом деле это… Словом, если кто должен просить прощения, так это я.       Удивленные брови.       – Мое поведение в тот раз было верхом некорректности. Не знаю, что на меня нашло. Я сказал вам очень много лишнего, и про… кхм… Орден, – слово как будто застряло в зубах, – и про вас лично. Поверьте, я вовсе так не думаю.       Еще немного, и брови окажутся на макушке.       – Про вас. Только про вас!       Полуулыбка.       – Впредь мне стоит тщательнее выбирать слова. С моей стороны это было непростительно грубо. Надеюсь…       – Все в порядке, господин Дилюк, – улыбнулась тепло, как лучик солнышка вышел из-за туч, – Я знаю, что вы не со зла. Все в порядке, правда!       Поворот на каблуках, что-то вроде прыжочка на месте. Скорее, скорее! Носок туфельки зацепился за кочку, подвернулась нога. Пошатнулась, но не упала, быстро вернула равновесие и только чуть коснулась локтем заботливо подставленной руки.       – Все в порядке, господин Дилюк, все в порядке!! Мне просто…       – Когда вы в последний раз спали, Ноэлль?       Едва заметно покраснела.       – Как и положено, ночью! Сегодн… или за… вчера… Дремала… Все в порядке, господин Дилюк, правда! Мне нужно…       – Ноэлль.       – Аа?       – Дела могут и подождать.       Сжатые губы, отрицательный жест головой.       – Ноэлль! Пообещайте, что сейчас же пойдете домой и ляжете спать.       – Я не…       – Пообещайте, – и после паузы, – Пожалуйста.       – Я… Да… Наверное, ладно, я просто…       – Позволите проводить вас до дома?       – Нет-нет, что вы, не нужно.       – А если я все же настаиваю?       – Благодарю.       Сама ее поза выражала такую решительность, что он понял - спорить бесполезно.       – Но вы хотя бы обещаете мне, что сразу же ляжете спать?       Долгий взгляд глаза в глаза. Легкий румянец, носок туфельки царапает землю.       – Обещаю.       Улыбка.       – Вот и славно. Доброй ночи, мисс Ноэлль.       – Господин Дилюк.       Учтивый наклон головы. Шорох ножек по гравию.       Плюх.       Плюх.       Плюх.       И все-таки любопытнейшая девушка.       Плюх.                     Типовой бланк заказов винокурни Рассвет. Линовка и штемпель              "Дорогая Ноэлль, надеюсь, с тобой все в порядке и чувствуешь ты себя хорошо!       От всей души благодарим тебя за твою помощь. Честно, просто не знаю, что бы мы без тебя делали!! Прими от нас в подарок этот шарфик и серебряные часы. Я думаю, они очень пойдут к твоему наряду.       Мне ужасно неловко снова просить тебя, но не могла бы ты оказать нам последнюю услугу? Никто из нас в ближайшее время не собирается в город, а Чарльз из таверны просил передать господину Дилюку отчеты по бухгалтерии. Не будешь ли ты так добра, чтобы сходить и принести нам эти бумаги? Господин Дилюк обычно просит нас оставлять их у себя на столе в кабинете. Ты просто не представляешь, как выручишь нас, пока мы заняты в кладовых!!              

Винокурня Рассвет

      

Старшая горничная Аделинда

      

      

Целую тебя крепко,

      

Делли ХО ♡"

                    Гулкий стук каблучков, скрип половиц, полоска солнца из приоткрытой двери кабинета. Костяшки пальцев барабанят по двери, ухо прижимается к теплому дереву. Тишина.       – Тук-тук?       Ни звука. Шелест занавесок на ветру.       – Есть тут кто-нибудь? Можно?       Ответа нет.       Она аккуратно толкнула дверь, прошмыгнула в кабинет, держа стопку исписанных листков наизготовку.       – Значит, никого-о, – и тихо, себе под нос, – Пылища какая. Окно бы помыть. Похоже, к себе он совсем никого не пускает. Какой же... ОЙ! ГОСПОДИН ДИЛЮК!       – Гмпфхр.       – Простите, господин Дилюк, я вас совсем не заметила! Когда-нибудь вы перестанете выскакивать из ниоткуда и так пугать меня?       – Хмгбр.       «Как странно он сегодня хмыкает. Как будто язык отсох. Может, у него болит горло?? Надо сходить за лекарствами к Барбаре, я схожу!»       Стоит напряженно, спиной к столу, руки спрятаны. Плечи как будто судорогой свело. И губы так плотно сжаты. У него все хорошо?       – Господин Дилюк, я принесла бухгалтерию от Чарльза! Меня просили оставить ее у вас на столе, но раз вы здесь, давайте я отдам ее вам в руки!       – Брмбрмбрм.       Подошла ближе, он словно вжался в стол. Съежился еще больше. Сделала шаг вправо - он легонько качнулся влево, зеркально ей. Шагнула еще вперед, прищурилась.       – Господин Дилюк, у вас здесь, – неопределенный жест рукой, коснулась пальцами уголка своих губ, – Гм, у вас здесь что-то грязное.       – Хмпхр?       Аккуратно высвободил правую руку, провел ей по щеке.       – Нет-нет, на другой!       Потер левую щеку в одном месте, в другом, провел тыльной стороной ладони. Никакого эффекта. Разве что сильнее размазал.       – Позвольте я!       Подошла почти вплотную, протянула ладонь. Дернулся, словно от удара, тяжело сглотнул, молниеносно выбросил вперед левую руку, как будто с намерением оттолкнуть.       Бряк! Дзыннь! Шурх-шурх-шурх. Тяжелый грохот и звон разбитого стекла. По полу потекла прозрачная светло-коричневая жидкость. Сильно запахло спиртом.       – Секундочку, не двигайтесь, а то поранитесь! – метнулась к двери, позабыв о бумагах. Вспомнила, бросилась к шкафу и сунула их на открытую полку, – Я помогу, я сейчас! Только…       – Мфкснэльь.       Помотала головой – никаких возражений, присела на корточки, чтобы собрать стекло. Жидкость испарялась с мокрых пальцев с фантастической быстротой, холодила кожу.       Еще один натужный глоток.       – Мисфс Ноэлль, не фстоит, я фам фейчас…       Остановилась, подняла глаза. Как-то косо отлип от столешницы, скользнул было вперед, но будто передумал. Остался стоять в нерешительности, беспомощно перебирая в воздухе руками. Потянулась ему под ноги, подняла последний большой осколок. Выпрямилась.       – Господин Дилюк, куда можно?..       – Давайте-давайте, я сам здесь… Кхмм.       Напряженно принюхался. Неопознаваемая смесь эмоций пронеслась на его лице. Чуть заметно повел головой, подбоченился и вальяжно оперся рукой о столешницу.       – Вот, видите ли, работаю над новой рецептурой.       – Господин Дилюк, я не…       – Дела на винокурне идут неплохо, но ведь единообразие, – взмахнул свободной ладонью, – согласитесь, единообразие утомляет.       – Господин Дилюк, зачем вы, я вовсе не…       – Публика требует чего-то нового.       Усмехнулся одними губами, скорчил удрученную гримасу, навалился на стол сильнее. Опорная рука соскользнула и…       Шурх-шурх-шурх. Ворох конфетных фантиков лавиной посыпался на пол. Фольга и бумага, зеленые и синие, в кружочек и полосочку. Трюфели, карамель, суфле, вафли в шоколаде. Разноцветная шуршащая вакханалия.       Недоумение на лице. Испуг, изумление, что-то еще. Распахнутая детская обида. Он неуверенно и как бы со страхом заглянул ей в глаза…                     Из дневников мисс Ноэлль, горничной Ордо Фавониус              "...мамочки, стыдно, как же стыдно!!! Это же надо было! И как только я вообще смогла?! Он стоял и смотрел на меня, такой изумленный, напуганный, как ребенок смотрел прямо в лицо, а я… Божечки, великие Архонты, а я засмеялась!!!!! Я так переживаю, я чувствую себя такой набитой дурой! Как будто ударила собаку, которая подошла приласкаться. Ворвалась, вмешалась, застала врасплох, а потом, когда у него было ТАКОЕ лицо, взяла и захохотала во весь голос! Хорошо еще, никто не прибежал. Как он разволновался, как оправдывался, лепетал что-то с очень-очень важным видом (он так пытался казаться важным, что…)       Мамочки, но как же все-таки это было смешно!!! Кто бы мог подумать! И смешно ведь не то, что человек решил расслабиться, посидеть в тишине, съесть вкусного. . Господи, я до сих пор смеюсь!!! Это невыносимо! Этот человек – самый странный из всех, кого я встречала!       Смешно не то, что господин Дилюк (боги, снова смеюсь!) что господин Дилюк втихаря пьет коньяк с конфетами. Смешно то, с каким усердием он это скрывает! Ну что в этом такого? Ну что?       Невероятный человек! Он так печется о впечатлении, которое производит на окружающих. Так старается выглядеть поважнее. Надувается, как индюк, и не может сам себе признаться, что он точно такой же живой человек, как другие. Не идеальный. Ну никто ведь не может быть идеальным! И что это за идеал такой – ворчать на всех и не есть конфет? Какое-то детское позерство. Он, верно, напридумывал себе всяких правил, и считает, что они сделают его лучше, чем он есть. Но какие же глупые правила! Ну кто в здравом уме будет считать, что глоток коньяка с шоколадом – непростительная слабость?! Невозможный человек. Как нашкодивший ребенок. Как будто я застукала его за какой-то мерзостью! Ведь смешно не то, что он делает. Смешно то, что он это скрывает!!       Так возбуждена, что не могу ничего делать. И совершенно не хочется спать. Возможно, даже засну сегодня в постели, а не за столом, как обычно. Господи, как же это Какой невообразимый человек!.."              – Господин Дилюк!       Торопливые шаги по гравийной дорожке виноградника. Сбившееся дыхание, рука небрежно заправляет за ухо локон светлых волос.       Чуть замедлил шаг, обернулся.       – Мисс Ноэлль. Я вижу, вы получили мое приглашение. Благодарю, что пришли.       Отвернулся снова, руки сложены за спиной. Поравнялись и не спеша пошли бок о бок, держась, однако, на почтительном расстоянии.       Напряженное молчание, но чем дальше, тем меньше оно тяготит. Ее рука небрежно тянется к пролетающей бабочке. Его поступь тяжелая, даже слегка неуклюжая.       – Прелестный виноград.       – Да, благодарю. Отцовское наследство. Тысячу раз мог продать и не иметь больше ничего общего с этим проклятым городом.       – Однако не продали.       – Хмпф. Мисс Ноэлль, я пригласил вас не для этого.       – О, что вы, господин Дилюк, если вы насчет того… кхм… случая, то я вам пообещала, что все останется между нами! Я всегда верна своему слову, не беспокойтесь! Вам совершенно не о чем…       – Мисс Ноэлль, и не для этого тоже. Не знаю, почему, но я уверен в вас как в самом себе. И, если возможно, я предпочел бы больше не вспоминать об этом. Я, вероятно, и без того уже упал в ваших глазах. Надеюсь, мне удастся не упасть еще ниже. Я хотел…       – Постойте, господин Дилюк. Позвольте, я вас перебью?       – Хмпфф.       – Простите меня за то, что я сейчас скажу вам. Клянусь, я касаюсь этого в последний раз! Но ваши слова… С чего вы взяли, что должны были упасть в моих глазах?       – Мисс Ноэлль, прошу вас…       – Нет, позвольте мне договорить! Почему вы считаете, что не можете позволить себе то, что могут другие (обычные? простые? не такие исключительные?) люди? Не перебивайте, прошу вас, хоть раз! Ваши действия, ваши слова, ваши попытки показать себя тем, кем вы на самом деле не являетесь! Ваш скепсис, эта кислая мина (не перебивайте меня, несносный вы человек!) – неужели все это искренне? Неужели вы не корчите из себя не пойми кого с какой-то неясной целью?! Неужели вы сами не устали от себя, от вечной желчи, постоянного притворства! Вы бросаетесь словами, как будто плюетесь, и что самое ужасное – вы говорите отвратительные вещи, и даже не задумываетесь, действительно вы так думаете или нет! Вы словно маску на себя натягиваете и каждый вечер перед зеркалом проверяете, хорошо ли она сидит, плотно ли прилегает, достаточно ли людей вы сегодня обидели ни с того ни с сего! Ведь все вокруг такие ущербные, один вы прекрасный рыцарь без страха и упрека! Где же ваше белое пальто? Придумали себе мраморный идеал и злитесь на себя, если вдруг замечаете, что вы – о боже! – в чем-то до него не дотянули. Ведь вы не просто кто-то, вы – господин Дилюк!! Считаете себя лучше других? Непогрешимая картина! Единственный и неповторимый! Игра в полубога!       Остановились так резко, что из-под ног взвились облачка пыли. С яростью уставились друг другу в глаза. Наклон головы, кривая усмешка.       – О, позвольте, мисс Ноэлль, не вам читать мне морали про непогрешимость. Каждый имеет право на отдых, но не вы. У каждого есть узкий круг обязанностей, но не у вас. Вы – вездесущий помощник, подарок небес, ангел спасения! Без вас никто не сможет сделать и шагу! Вы – единственная, кто знает, как лучше, как правильнее. Вы готовы извести себя, только чтобы другие стояли без дела в сторонке и восхищались вашей самоотверженностью. Сесть вам на шею и свесить ножки – вот лучшая для вас награда. Вы – инструмент! И так гордитесь этим. В вас нет ни капли собственного достоинства.       – А в вас – уважения к другим!       – Здорового эгоизма.       – Чуткости!       – Гордости.       – Чувства такта!       – Вы как растрепанная наседка: вечно бежите кому-то угодить, подставить плечо, вытереть нос!       – А вы… Вы просто надутый индюк! Перо распустили и пыжитесь, лопаетесь от собственной важности!! Господин Дилюк… нет – господин Индюк, граф Надутый, из поместья Ах-как-же-я-хорош!       – Хмпф. С изящной словесностью у вас тоже не очень. Не пытайтесь как-нибудь помочь монштадтским бардам, они и без вас прекрасно сочиняют бездарные стихи.       – Зато у вас, я вижу, с ней все более чем хорошо. Слышала, вы отменно играете на лире. Не хотите выйти на площадь и поведать всему городу о том, как прекрасны ваши перья?       – Вы говорите глупости.       – А вы откровенно порете чушь.       – К чему была эта истерика?       – О, простите, что нарушаю ваш выспренний покой. Как могла я, простая смертная…       – Вы – ехидна.       – А вы индюк.       – Туше. Повержен.       Примиряющий смех. Мягкий, негромкий.       Молчание. Снова шаги по пыльной дорожке. Ее голова опущена, носки туфель подбрасывают в воздух мелкие камушки.       – Так вот, мисс Ноэлль…       – М?       – Вы так и не дали мне рассказать, для чего были мне нужны.       – Нужна?       – Да. Позвольте… Хмф, что ж, после всего, что… Словом, боюсь, теперь я не в праве просить у вас помощи. И да… Я сожалею о том, что сейчас вам сказал. Но… Кхмпф. Хм-кхм. Могу я рассчитывать на вашу дружбу?       – Господин Дилюк, я…       – На дружбу и компанию. В одном трудном деле…       – Деле?       – Да. Мисс Ноэлль, мне необходимо отлучиться по делам в Ли Юэ. Я оставляю винокурню на управляющего, но… Мне бы очень хотелось видеть вас в качестве своего компаньона. Не согласитесь ли вы отправиться в путешествие со мной?       – В Ли Юэ? Но позвольте, господин Дилюк, что понадобилось вам…       Заговорщический взгляд. Рука неуверенно нашла ее руку и осторожно сжала кончики пальцев. Снова лицом к лицу, снова глаза в глаза. Время остановилось.       – Мисс Ноэлль… Вы опять будете смеяться.       Краска заливает обоих.       – Шоколад.                     Из письма господина Дилюка действующему магистру Ордо Фавониус Джинн Гуннхильдр              "…Я принял решение прислушаться к твоему совету. Мисс Ноэлль действительно обладает выдающимися способностями, и мне будет приятно поделиться с ней опытом, который имею сам. Разумеется, ни я, ни она не воспринимаем наши встречи как тренировки. Приятельские встречи, обмен опытом. Ничего более. И, разумеется, ничего выходящего за рамки взаимовыгодного общения. Думаю, если бы я прямо предложил ей помощь, она бы отказалась не раздумывая.       В свою очередь, если я имею на это право, хотел бы попросить тебя об услуге. С мисс Ноэлль меня связывает исключительно личный интерес. (Но прошу тебя, не переворачивай мои слова с ног на голову и не ищи в них скрытого смысла – его нет.) Как частная личность и человек, не желающий иметь к вашему досточтенному Ордену ни малейшего отношения, я попросил бы тебя нигде, даже вскользь, не упоминать моего имени в связи с грядущим экзаменом мисс Ноэлль. Я бы не хотел, чтобы какие бы то ни было мои действия и поступки принимал на свой счет Ордо Фавониус. Я занимаюсь этим исключительно в интересах мисс Ноэлль, никак не связанных с ее возможной дальнейшей службой. Также я был бы безмерно благодарен, если бы ваш досточтенный Орден…"                     Скрип половицы заставил ее вздрогнуть и открыть глаза. Мир слегка покачнулся, мягко и сонно вздрогнул и, вновь обретя резкость, сошелся на раскрытых дверцах шкафа. Незнакомого. Не ее.       Издалека доносится тихое тиканье часов. Она повернула голову на подушке и одним глазом вгляделась в теплый полумрак. Полтретьего ночи или где-то около. На столике рядом тускло горит оранжевая лампа, прикрытая плотным тканевым абажуром. Колышутся занавески на окне. Из-за ширмы раздается чье-то тихое дыхание.       В темноте справа кто-то есть.       Она отбросила плед и вскочила, изо всех сил напрягая зрение и слух. Заспанное сознание никак не хотело откликаться.       «Просыпайся, просыпайся, просыпайся!!!»       Где же она? Кто здесь? Что происходит? Неужели…       – Мисс Ноэлль…       Из темноты в круг медового света выступила фигура. Спутанные космы, расстегнутый жилет, из верхнего кармана торчит аккуратно сложенный галстук. Шлепанье босых ног и рукава, небрежно закатанные в три оборота. Руки согнуты в локте и подняты вверх: «Тихо, тихо, все в порядке». Так подбираются к напуганному дикому зверьку.       – Мисс Ноэлль, не пугайтесь, это всего лишь я. Извините, своим топотом разбудил вас.       – Что… Как я…       – Вы уснули в библиотеке за столом. Хмпф. Видно, сегодняшняя книга не произвела на вас сильного впечатления. А быть может, как раз наоборот...       Она усиленно моргала, стараясь сбросить, наконец, остатки сна. Но сон никак не пускал ее из своих объятий.       – Я… Ммм я… Я правда уснула?       Уверенно кивнул.       Удрученный вздох.       – Простите, господин Дилюк, я, видимо, сегодня… Ох, как неловко. Извините! Но почему же я тогда не там? Неужели вы?.. Вам пришлось?.. Вы… кхм… донесли меня до сюда на руках?       – Не оставлять же мне вас спать на стуле.       В темноте не видно лица, но какое-то особое выражение и скорость, с которой была сказана фраза, не оставляли сомнений – он покраснел до корней волос. Она в полуулыбке поджала губы.       – Спасибо. Позвольте, господин Дилюк…       Дернула головой, стряхивая дремотную паутину. Нашарила ногами туфли, как можно бодрее направилась к двери.       – Мисс Ноэлль, куда вы?       – Конечно, домой! Спасибо вам от всего сердца, спасибо, что приютили, но не могу же я так бесцеремонно пользоваться вашим гостеприимством! Вы и так были очень добры, разрешив мне читать у вас книги. Господин Дилюк, благодарю вас и…       – Ноэлль, ну что вы опять придумали! На дворе глубокая ночь, эти места и днем небезопасны. Почти осень, сыро, слякотно, и дорогу размыло. К тому же, собирается дождь.       Словно в подтверждение его слов за окном загрохотало. Подул сильный ветер.       – Благодарю вас, господин Дилюк, но мне правда лучше идти!       Раздраженный выдох.       – В таком случае позволите хотя бы проводить вас?       – Нет-нет, что вы, с чего бы я…       Выскользнула из приоткрытой двери в коридор и торопливо направилась к лестнице. Он в нерешительности постоял еще пару секунд и выскочил следом.       – Ноэлль!       Обернулась. Рука уже держится за перила.       – Ноэлль, прошу вас, послушайте меня хоть раз! Останьтесь. Не стоит вам ходить одной.. кхм… в такое время.       Пальцы нетерпеливо сжали гладкий поручень.       – Это все я виноват, пришел за подушкой, шуршанием разбудил вас. Вы бы еще спали и спали, с утра спокойно пошли бы домой. А теперь испугались, раскапризничались, как ребенок! Ложитесь, пожалуйста, в постель. Все проблемы можно будет решить завтра утром.       В полусонном сознании шла отчаянная борьба. Наконец, после долгих секунд ожидания, нерешительно отпустила балясину и сделала пару шагов назад.       – Не знаю… Действительно, может быть, вы и правы…       – Мисс Ноэлль, не говорите глупостей. Идите и ложитесь спать.       Она помедлила.       – А вы?       – У меня есть восхитительный диван в кабинете.       – Это тот, на который не сядет больше трех человек?       – Хмпф.       Про этот диван она знала не понаслышке. Сколько раз, отрываясь от книг по стратегии, военной истории, теории ведения боя она тихо проскальзывала в кабинет с двумя чашками чая. Три кубика сахара, пряник и лимон. Фирменные блинчики, пирожки с яблоком и корицей. Он каждый раз корчил кислую мину, и каждый раз за разговором они просиживали по несколько часов. Воровато оглядываясь, доставал из ящика стола плитку шоколада, марципан или жестяночку леденцов. Каждый раз она тихо хихикала и говорила, что сахар полезет из ушей. Каждый раз он задумчиво хмыкал и предлагал ей кусочек. А она сидела в полоборота на диване, облокотившись о подлокотник, поджав ноги под себя.       – Удивляюсь вам, господин Дилюк, – сонно зевнула, потянулась, – Громадный особняк, столько свободных комнат, и ни одной кровати. Недальновидно, не находите?       – Хмпф.       Даже с закрытыми глазами было бы очевидно, как он смущен.       – Не люблю гостей. Особенно тех, что остаются на ночь.       Поспешно добавил:       – Но не вас! Кхм, в смысле, к вам это не относится. Прошу вас, Ноэлль, ложитесь и думать забудьте про всякую ерунду.       – А как же вы?       – Мне кажется, наш разговор идет по кругу. Я ведь уже…       – Господин Дилюк, – передразнила его наставительный тон, – бросайте и вы свои глупости! Нам двоим хватит места в одной кровати.       Хотел было хмыкнуть, но, кажется, подавился.       – Ноэлль, вы с ума сошли…       – Ну все, все, хватит. И кто из нас ведет себя как ребенок?       – Ноэлль, я…       – Господин Дилюк.       Осторожно подошла. Медленно-медленно, чтобы теперь, в свою очередь, не задеть, не смутить, не испугать. Тихо-тихо коснулась его руки, заглянула в лицо. Снизу-вверх. Темнота. За окном бушует ветер.       – Господин Дилюк, а если я попрошу вас?       Напряженно сглотнул.       – Если я попрошу? Останьтесь со мной… Пожалуйста?       – Я-а… Кхмп… Ноэлль, вы…       – Ты.       – Ты… ээ думаешь, это хорошая идея?       – Господи, честное слово, я же не предлагаю вам…       – Тебе?       – ..Тебе со мной спать!       – Но как же…       – Я не в том смысле! Боже…       Закрыла лицо рукой, шумно выдохнула сквозь пальцы. Закрыла глаза и потерла средним и указательным пальцем переносицу и лоб. Смертельная усталость.       – И кто из нас тут ведет себя как ребенок? Вы невыносимы.       – Ноэлль!       Но она уже скрылась в дверях спальни. Когда он нерешительно заглянул туда, она сидела, сжимая в руках чулки. Босая, растрепанная, как воробушек. Бросила чулки на пол, прикрутила фитиль лампы и улеглась. В почти полной темноте сверкали пуговки на платье, отражая свет ночника.       Обошел кровать и осторожно опустился на краешек. Замер.       Приоткрыла глаз и пошевелилась. Долго и молча смотрела в его спину.       – Собираетесь спать сидя?       – Мм?       – Господин Дилюк.       Обернулся.       Села чуть на бок, подогнув одну ногу под себя. Руки сложены на коленях.       – Господин Дилюк, вы так настойчиво просили, чтобы я осталась. Я здесь, никуда не ухожу. И вам на кушетке спать не позволю. Ложитесь, пожалуйста, и закройте уже глаза.       Осторожно вытянула руку и коснулась его плеча. Едва заметно вздрогнул.       – Я… Да… Я.. хорошо, сейчас…       – Господин Дилюк.       Шорох.       – Позвольте…       Подвинулась чуть ближе, коснулась тесемки, стягивающей волосы. Медленно-медленно, словно спрашивая разрешения, потянула. Опустил глаза.       Узел послушно подался, тесемка незаметно упала куда-то на покрывало. Дрожащие пальцы несмело зарылись в густую рыжую копну.       – Так-то лучше…       Он сидел не шелохнувшись, боясь даже вздохнуть. Склонил голову так, что между лицами почти не осталось пространства. Ее теплое дыхание на коже. Кончики пальцев пробегают по щеке. Закрыл глаза. Три секунды. Пять. Двадцать. Минута.       – Доброй ночи, господин Дилюк.       Исчезла так же внезапно, как появилась. Сказочная фея, неуловимый дух из волшебных миров. Легла на подушку, подложила под щеку ладонь. Внимательно смотрит из темноты.       Осторожно оторвал ноги от пола, перевалился на спину. Рука на груди, левая вытянута вдоль тела.       – Еще немного, и полетите вниз.       Сонно, чуть слышно, как сквозь толщу воды.       – Не валяйте дурака, двигайтесь ближе. Зачем вам одному такая широкая кровать?       – Это отца…       – Аахм… ох, извините…       – Не стоит. У меня многое осталось в память о нем.       Уперся взглядом в потолок. Вдоль балки – нерезкое белое мельтешение. Рябь в глазах.       – Винокурня, поместье, кафтан. Ненависть к Ордо Фавониус…       – Здесь вы неправы.       – Правда? Простите… Должно быть, здесь что-то другое.       – Не будем об этом, Ноэлль.       Приподнялась на локте.       – Как пожелаете, просто…       – Прошу, не сейчас.       Отвернул голову к окну. Напрягся так, что плечи окаменели.       Закрыла глаза. Словно не в силах больше держать их открытыми.       – Ох, господин Дилюк!       Прежде, чем он успел опомниться, она уже прижималась щекой к его груди. Тонкие руки крепко обвили корпус и плечи. Так крепко, что почти трудно было дышать. От неожиданности опешил. Резко глотнул воздух, как рыба, выброшенная на берег. Вскинул руку, словно в попытке защититься.       И осторожно положил ладонь ей на лопатки. Зарылся носом в светлую макушку.       – Доброй ночи, господин Дилюк.       Промурлыкала одними губами. Едва ощутимо усмехнулся.       – Доброй ночи, мисс Ноэлль.       И закрыл наконец глаза.              Она уходила, едва рассвело. Тихо выскользнула из спальни, тихо спустилась по лестнице вниз. Ни одна досочка не скрипнула под ее ногами. Уже открывая входную дверь, услышала оклик:       – Ноэлль, мисс Ноэлль!       Помятый, взъерошенный. Красный след подушки на щеке. Зевает так, что перекашивает челюсть, и как младенец трет кулаками сонные глаза.       – Ноэлль, мил.. кхммммм… уже уходите?       Полушепотом, как будто боясь разбудить еще кого-то.       – Да, господин Дилюк. Сегодня дела с самого утра, мне нужно быть дома… Спасибо вам, – смущенно отвела глаза, – за все.       Неловко прочистил горло, закинул руку на затылок. Поскреб в волосах.       – Спасибо вам, мисс Ноэлль…       – Ноэлль. Просто Ноэлль. Вам еще не надоели эти дурацкие формальности?       – А вам?       – Тебе.       – И мне тебе. Ээ.. то есть я хотел сказать…       Тронула за плечо, сжала пальцами ткань рубашки. Он так и не снял свой дурацкий жилет, и из кармана все так же торчал дурацкий отглаженный галстук.       Улыбнулась.       – Мне пора.       Выскочила на улицу. Он, не теряя ни секунды, за ней. Поймал в воздухе ее руку, крепко сжал, поднял к груди.       – Когда мне ждать вас… тебя.. в следующий раз?       – О, когда вам будет угодно!       – Правда? Завтра!       – Не завтра.       Расстроенно отвернулась.       – Завтра я буду валиться с ног, скоро дурацкая дипломатическая как ее… Неважно. Подготовка, репетиции, ЦэУ... Увидимся, когда только угодно! Попозже.       Ободряюще сжала руку. Подмигнула.       – До встречи, господин.. кхм… Дилюк. Ради всего святого, ну не целуйте ручку! Я тоже по вас буду очень скучать.       – До встречи…       Но ее уже след простыл. Убежала, словно ее и не было. Растаяла вдалеке. А он остался стоять, дурацкий, растерянный, прядь рыжих волос противно прилипла к губе. Глаза все никак не хотели открыться.       Зато у старшей горничной Аделинды за углом глаза были раскрыты очень широко.                     Из мусорной корзины господина Дилюка, винокурня Рассвет              "Милая мисс Ноэлль!       Словами не передать, как я по вас скучаю. Вот уже несколько дней от вас ни записки, ни письма. Надеюсь, я не обидел вас чем-то"              "Дорогая Ноэлльмисс Ноэлль Н"              "Дражайшая Ноэлль, здравствуй!       Ты убежала так внезапно, а я все еще думаю о тебе. Не знаю, зачем я это пишу. Чувствую себя непростительно глупо. Ты снова будешь ругаться и говорить, что я строю из себя каменную статую, а я совсем-совсем не такой и мне нужно прекращать.       Не понимаю, почему, но очень по тебе скуча"              "Ноэлль!       Надеюсь, ты высыпаешься и не изводишь себя работой. Чувствую необъяснимую злость на весь мир, когда вспоминаю твои усталые глаза. Будь моя воля, я распустил бы весь ордо фавониус и наве *что-то неразборчивым почерком. чернильная клякса*"              "Милая, хорошая, славная Ноэлль!       Мне страшно это признавать, но, кажется, я лю       ты стала мне очень дорога, и я не представляю с       жалуй, я делаю большую глупость, но почему бы мне       обязан. Очень надеюсь, что ты не откажешься от так       сколько потребуется.       Искренне ваштвой ваш       С замиранием серд       Дилюк"       *разорвано поперек, вторая часть отсутствует*                     Из почтового ящика мисс Ноэлль, горничной Ордо Фавониус              "Здравствуйте, дорогая Ноэлль!       Надеюсь, моя записка найдет вас в добром здравии. Не согласитесь ли вы составить мне компанию в эту субботу? В пять часов на нашем обычном месте. Если не получу никакого ответа, буду считать приглашение принятым.       В ожидании и с надеждой,       Д."                     Солнце уже вышло из зенита и не спеша переваливалось за пики отвесных скал. День, позевывая, начинал клониться к закату.       Она стояла у подножья статуи анемо Архонта и легонько пинала коленками плетеную корзину в руках. Корзина тихо брякала, отскакивала от одной ноги и маленьким полукругом летела к другой, чтобы опять отскочить обратно. Руки уже порядком устали, но она все никак не могла поставить корзинку на землю и с завидным упорством продолжала держать ее на весу. Желтеющие листья, шелестя, скользили над головой. Тихо свистела какая-то птичка.       Погожий августовский день. Последнее теплое дыхание лета.       Она прислонилась спиной к статуе и прикрыла глаза. Рябые солнечные лучики щекотали кончик носа. Ни души. Легкий ветер. Тик-так.       На башне собора вдали давно пробило пять, полшестого. Она опустила корзинку на землю. Ждала.       Шесть. Боммм. Боммм. Боммм.       Шорох листьев за спиной.       Не пошевелилась.       – Опаздываете, господин Дилюк.       – Простите меня, я…       Приоткрыла глаз, косо сощурилась. Он стоял – неизменный в своей безупречности. Идеально отглаженный галстук идеально заправлен в идеальный ворот жилета. Идеально сидят перчатки. Идеально начищены сапоги. Поморщилась.       – Простите, мисс Ноэлль, mea culpa, счета и…       – Не извиняйтесь, господин Дилюк, не извиняйтесь. С каждым случается!       Встретились взглядом. Легко нагнулась и подняла корзинку, сделала шаг навстречу.       – Позволите?       Тонкая ручка осторожно обвила тяжелый рукав. Он дернулся, но она будто бы не заметила. Молча взял ее корзинку в свободную руку. Она послушно позволила. Песчаная тропка приглушает шаги.       – И куда мы направимся? – и, совсем другим тоном, – Вы не устали? Все хорошо? Я могла бы вам чем-то помочь??       Заглянула в лицо, но он отвернулся.       – Озеро Звездопадов. Ничего не имеете против?       – О, конечно же нет! Великолепно! Идемте!       Крепче обвила рукав. Почти прижалась. Кажется, он едва слышно выдохнул. Рваный вздох. Испуганный.       Улыбнулась.       Идет словно против воли. Боится? Жалеет? Что-то еще?       – Сегодня мы с вами налегке.       Дернул головой, как будто отбрасывая какие-то мысли. С трудом разлепил губы.       – Да, сегодня я не планировал рабочих походов.       – Орден Бездны подождет?       – Безусловно.       Молчание. Шаги в такт.       – Значит, сегодняшняя встреча…       – Легкая прогулка.       – Без цели?       – На двоих.       Нервный спазм.       – Как прекрасно, что я угадала! Берегите корзинку.       – А что…       – Тшшшш! – палец к губам, – Секрет! Вот увидите.       Снова молчание. Ее шаги шире, тело расслаблено. Качается на ходу из стороны в сторону, то приближаясь, то удаляясь. Ладонь все ближе к плотной перчатке.       – Вы так напряжены сегодня.       Взгляд в сторону, на него.       – С вами все хорошо, господин Дилюк?       Невнятное бормотание.       – Господин Дилюк, ну опять вы!.. Ну что же мне с вами с таким делать? Посмотрите-ка на меня!       Забежала вперед и остановилась спиной к тропинке. Лицо на уровне его шеи.       Опустил голову. Прищурилась.       – А ну-ка, выкладывайте!       – Что выкладывать?       – Все что угодно! Что с вами сегодня? Я думала, мы прошли этот этап миллион лет назад.       – Какой этап?       Надула щеки, зажмурилась, сжала кулаки. Еще немного, и выпустит иголки. Приоткрыла правый глаз.       – Вот этот. Этап деревянного истукана.       – Я не…       – Я не, – передразнила его.       – Ах вы дразнитесь!       – А вы только заметили!       – Хмпфф.       – Так-то лучше.       Неожиданно схватила за руку и потащила за собой вперед.       – Мисс Ноэлль, мисс Ноэлль, подождите! Что такое? Куда мы бежим? Что с вами, зачем?       – А что с вами?       – Со мной?       – С вами!       – Я не…       – А ну-ка идите сюда!       Резко свернула с тропинки в лес, перепрыгнула через куст, оказалась на полянке. Он неловко спешил следом.       – Мисс Ноэлль, постойте…       – Здесь! – торжествующе изрекла она.       – Что – здесь?       – Всё!       Непонимающе хлопнул глазами.       – Давайте корзину!       Выхватила плетеную ручку и проворно отбросила в сторону ткань. На салфетку на камушке легли закатники, бутерброды, блюдо холодного мяса и шоколад. Бутылка вина. Два бокала.       Он молча стоял рядом, открывая и закрывая рот, как большая и глупая рыба. Она закончила суетиться и поднялась.       – Давайте.       – Ч-что?       – Давайте ваш кафтан!       У него было чувство, что он во сне. Он решительно не понимал ни капли.       – Кафтан? Мой кафтан? Зачем кафт…       Склонила голову на бок. Как птичка. Что-то очень настораживающее было в ее улыбке. Хитрое.       – Не на земле же мы будем сидеть.       Тоном, которым говорят о чем-то само собой разумеющимся.       Медленно моргнул. Как проснулся.       – Ах, да, конечно. Да, вот оно что. Конечно, сейчас. Вот так я…       Неловко выпутался из рукавов, расстелил кафтан на траве. Резво села на краешек и похлопала ладонью рядом с собой, приглашая. Как-то угловато опустился рядом.       Она уже протягивала бутылку вина. Отточенным жестом откупорил. Налил в бокал. Хотел было во второй.       – Постойте, Ноэлль.       – М?       – Я не пью.       – Прекрасно знаю. Прекратите валять дурака.       – Вы пейте, а я…       – Дилюк! Кхмм… господин Дилюк…       Удивленные рыжие брови.       – А ну перестаньте страдать ерундой! Что с вами сегодня?! Ну что же мне делать с этим безобразием?       – Безобразием?.. Ах, что, я опять?       Снова скорчила рожицу. Не открывая глаз, кивнула.       – Хмпф.       Чуть фыркнул со смехом. Губы тронула легкая улыбка.       – Ну вот, так-то лучше!       Тепло улыбнулась в ответ и протянула бокал. Помотал головой. Устало вздохнула.       – Господин Дилюк!!!       Голос почти капризный.       – Ну как же мне вас расшевелить? Вы снова большой и неповоротливый, как валун! Ну что с вами такое! Мы же уже это проходили! Я сделала что-то не так? Вас что-то тревожит? Что я могу…       – Ноэлль.       Тихо прервал ее, и по его голосу, по выражению лица, по дрожанию воздуха между ними она поняла – обязана выслушать. Не перебивая. Важно.       Заправила за ухо прядь волос.       – Ноэлль, знаете… Я не знаю, как лучше начать… Я вообще в этом деле не мастер… Я как-то подумал… Нет, подождите, не то, все не то! …….. Ноэлль, ми..кхмммм..кхм-хм, м…м…мне, наверное, стоит начать с того…       Молча взяла его руку в свою. Медленно, осторожно, как хрупкую драгоценность поднесла к лицу. Прижалась щекой.       – Что вы…       Взгляд. Такой же медленный, мягкий, тягучий. Я знаю.       – Ноэлль, послушайте, я хотел…       Повторила вслух.       – Я знаю.       – Я хотел… Что? Постойте, вы зна…       – Тшшш.       Повернула голову так, что губы коснулись перчатки. Задержались на мгновение. Он не дышал. Только краснел как алый мак, все ярче и ярче.       Мягко провела чужой ладонью по своей щеке. Обхватила шершавую ткань обеими руками, опустила к себе на колени. Пальцы мягко, как по струнам, бегали по чужой кисти, гладили кожу сквозь ткань, обводили бугорки костяшек.       – Хмп…       Вздох застрял в его горле. Проворные ручки залезли в рукав и, ухватившись, потянули. Перчатка послушно подалась. Она невесомо коснулась оголившейся кожи, погладила большим пальцем запястье, тыльную сторону, шрам вдоль ребра. Вновь поднесла руку к губам и поцеловала тонкую белесую полоску. Дорожка из поцелуев. Коснуться каждого пальца. Косточки у запястья. Глаза опущены – не поймать.       – Ноэ-элль…       Почти простонал. Массивная кисть легла на ее плечо. Впился пальцами в ткань платья.       Подняла лицо, все так же сжимая ладонь в своих. Встретились взглядами. Дрожь. Бесконечность. Пылающие щеки.       – Пейте!       Дзыннь. Разбился стеклянный колпак. Торопливо налила второй бокал, протянула ему. Бездумно, как сомнамбула, схватил. Не отводя глаз от ее шеи.       – Пейте!       Не шевелится.       – Пейте-пейте, сейчас же, кому говорю!       Осушила бокал в два глотка. Он ошалело поднес свой к губам. Глотнул.       Вскочила.       – А ну-ка, идите сюда!       Как горная лань побежала по траве. Резвая, гибкая, легкая. Играет. Обернулась поманить.       – Господин Дилюк, вы опять развалились! Идите ко мне, несносный вы человек! Бегите сюда! И-ОЙ-Й!       Крохотная лужица. Туманный цветок.       Блестящее зеркальце льда.       С криком ухнула спиной вперед. Вскинула руки в попытке удержать равновесие. Но где там! Полметра до земли. Мимо, порхая, проносится бабочка. Еще секунда и удар…       Нет. Конечно нет. Иначе не выйдет, иначе неправильно, не по закону жанра. Иначе зачем это все?       Подпрыгнул и в два гигантских прыжка очутился рядом. Поймал на лету обеими руками, поднял, прижал к себе. Побелевшие кулачки вцепились в лацканы жилета. Сердце колотится, дыхание сбито. Кипение крови.       Зажмурился и стиснул объятия крепче. Сжал как в тисках – тесно, отчаянно. Единое целое. Его. Больше никому. Никогда. Всю жизнь держать, не отпуская.       Уткнулась носом куда-то в плечо, сопит тихо, прерывисто. Наклонил голову, губами касаясь уха.       – Вы…       – Ты.       – Ты не ушиблась?       Помотала головой. Кончик носа водит по коже на шее.       Мурашки.       Чуть отстранилась. Глаза на уровне губ. Смотрит внимательно, снизу-вверх. Красная, жаркая, в сбившейся шляпе.       – А разве с тобой удастся?                     Из дневников мисс Ноэлль, горничной Ордо Фавониус       "...Дилюк опять мрачнее тучи. Ходит, пыхтит, не говорит ни одного внятного слова. К месту и просто так клянет Ордо Фавониус на чем свет стоит. Два раза я просто разворачивалась посреди разговора и уходила.       Дурацкие его привычки.       Выяснила буквально недавно, клещами пришлось из него вытаскивать. Они проводят этот дипломатический прием в его бывшем поместье. Который через несколько недель. То есть которое бывшее его отца, а нынче куплено городом на благо города во имя города и т.д.       Ой, какая я становлюсь ворчливая! Дурное влияние.       И его за каким-то чертом тоже требуют на эту встречу. Красота! Ордо Фавониус в полном составе, Фатуи, какие-то шишки с их самой верхушки. Господин Кейя. Зачем им там Дилюк?       Бедный мой. Неп онимаю зачемм им там нужен        Но ука занииие есит …"                     Блеск начищенных люстр. Сверкание бриллиантов. Взрывы смеха и звон бокалов.       Пестрая человеческая масса заняла собой все пространство и лениво течет от двери к двери. Двое кружатся в странном вальсе, то находя, то теряя друг друга из виду.              – Здравствуйте.              – Добрый вечер!              – К вашим услугам.              – Что желаете?              – Безмерно польщен.              – Сию же секунду!              Дальше-ближе, дальше-ближе. Пронестись мимо. Чиркнуть плечом. Незаметно коснуться ладони.              – Непременно сообщите, если что-то понадобится!              – Почту за честь.              – Разрешите!              – Позвольте.              – Как прикажете!              – Всецело в вашем распоряжении.              Рукой по талии. Локтем по бедру. Взгляд в разную сторону. Игра в жмурки. Никто не узнает.              – Если вам будет угодно.              – Одну минуту!              – Господин Дилюк, Вас хотят видеть в соседнем зале.       – Сей же момент.       Он устал. Устал смертельно. Эти комнаты, люстры, натертые полы давили на него свинцовым грузом: ни вздохнуть, ни пошевелиться. Застывшая улыбка. Дежурная вежливость. Презрение в глазах и клокотание внутри. Уйдите. Исчезните. С глаз долой. Не могу.       Оставьте меня в покое.       Двери услужливо распахивают. «Пожалуйста, сюда!». «Направо по коридору!». «Прошу, вас ожидают!».       Так странно очутиться в своем доме, в своих родных стенах. Своих, но уже совершенно чужих. Неузнаваемых.       Он злился, но, если быть честным с самим собой, без этих подсказок он уже вряд ли смог бы найти нужный поворот.       Кусочек отобранной жизни.       Коридор. Длинный, полутемный. Ковер из бордового сукна. Портьеры.       – Кссс.       Ни души.       – Кс-ксс. Эй, сюда же!       Торопливо, шепотом. Всколыхнулась портьера. Ручка в белоснежной лайковой перчатке.       Душная темнота и объятья тяжелого бархата. Тесная комнатушка с дверью в каждой стене. Колченогий столик и рваное кресло. Он даже не помнил этой комнаты.       – Конечно, не помнишь! Это ведь комнатка для прислуги, ты вряд ли бывал здесь в детстве. Разве что случайно.       – Ноэлль.       – Господин Дилюк.       Официозным тоном. Вытянула лицо, губы поджаты. Важная.       Он фыркнул первым. Не удержалась и прыснула вслед за ним.       – Прекращай.       Поцелуй в щеку. В краешек губ. В кончик носа.       – Прости, мой хороший.       Встала на цыпочки и чмокнула в лоб. Сжал талию руками, зарылся лицом в плечо.       – Я устал.       – Знаю.       – Не могу больше.       – Знаю.       – Все эти… пфффх… не выношу! Бездушные, едкие, лицемерные…       – Знаю, знаю! Закрой глаза.       – М?       – Закрой-закрой!       Отстранилась на мгновение. Послушно закрыл глаза. Поцелуй в левый висок, в прозрачные веки, подернутые синевой. С шумом выдохнул воздух носом.       – А ну-ка…       В правой руке тяжелое и холодное. Металлическое. Вилка.       Открыл глаза.       Она держала перед ним тарелочку. Роспись, фарфор, золоченая кайма. Стопка оладушков. Неземной аромат.       – Это…       – Это тебе! Испекла, пока выдалась минутка. Ешь скорее, пока горячие!       Нерешительно тыкнул вилкой в верхний оладушек. Посмотрел на нее.       – Кушай-кушай, тебя же сейчас потеряют! – хитрющая усмешка, – Или мне тебя с ложечки покормить?       Отрицательно замотал головой. Откусил маленький кусочек, прожевал, проглотил. Уставился на нее, как на ангела.       – Ноэлль, ты… Ты просто моя… Как вкусно!       – Сироп, сливки, кофе?       – Угу!       – Сию же секунду!       Он с аппетитом ел третий оладушек, прислонившись плечом к притолоке двери и держа тарелочку на весу. Она налила кофе. Глотнула из кружки и протянула ему.       – Мгмм!       – Знаю.       Довольная улыбка. Глаза светятся гордостью. Забрала пустую посуду, поставила на столик.       – Ой!       Указательный палец мазнул по щеке остатками сливок. Ехидно хихикнула. Возмущенно замычал.       – Ах, какая же я неловкая! А ну-ка, мы все поправим…       Из ниоткуда возникла салфеточка. Аккуратно вытерла липкую полосу, погладила щеку, скулу. Провела ручкой по подбородку. По нижней губе.       Поймал тонкую руку в свою и прижался губами к вырезу в белой перчатке. Схватился за талию и поднял над головой.       – Эй, осторожней! Здесь низкие потолки!!       – Ты невозможная.       – А ты важный!       – Трудоголичка.       – Дурак.       Снова объятья, рваные поцелуи, беготня рук. Он готов броситься на колени. Она это знает.       – Люблю тебя.       Это она. И он в ответ куда-то в макушку.       – Думаешь?       – Угу.       Он никогда не скажет. Но это не важно. Она это знает великолепно.       Последний раз рукой по волосам.       – Тебя потеряли, нужно бежать.       – Клянусь, еще секунда…       – Терпи, мой хороший. Осталось чуть-чуть.       – Я не…       – Пора!       Легонько вытолкнула за портьеру. Взмах ладони на прощание. До вечера. Или до завтра. Работы непочатый край.       Унесла внутрь посуду. Досчитала до ста и выскочила в коридор.       Никого.       Только в дальнем конце кто-то смутно маячит.       Господин Кейя.       Вежливо улыбнулась, присела в реверансе. Махнула рукой.       На том конце махнули в ответ.       «Ну и пусть!» – подумала упрямо и побежала в другую сторону.                     Из почтового ящика господина Дилюка, винокурня Рассвет              "Прости, вчера снова пришла за полночь! Ты меня не застал. Зайти не смогу, снова горы отчетов. В конверте найдешь ключ – приходи когда хочешь. Завтра вечером жду на чай.       

Не хмурься хотя бы пока читаешь!

      

Ноэлль~"

                    Полутьма колоннады, тусклые свечи. Гулкое эхо. Сестра Розария, скрестив руки, стоит у стены. Что-то бормочет Барбара. Святой Барбатос, крепкие узы, да хранит вас ветер. Кольцо, кольцо, что-то про связь.       – Эй, у тебя руки трясутся, мне никак не попасть!       – Позволю себе заметить, твои трясутся не меньше.       Наконец, с кольцами покончено. Еще пара слов. Белый шум. Поцелуйтесь.       Да-да, неловко, куда-то почти в ухо. Мазнула губами. Перед глазами пелена.       Справа слезу вытирает Джинн. Шепчутся Кли и Альбедо. Что-то пишет в блокнотике Сахароза.       Вот и все. Наконец-то.       Осоловело обводят взглядом собор. Рука в руке. Легкое белое платье. Венок в волосах. Розы. Тоже белые, нежные, как снег. Хочется что-то сказать, но не слушается язык. Как прирос к верхнему нёбу.       Глаза в глаза. Лицо против лица. Выступающие слезы и его глуповатая улыбка. Широченная, от уха до уха. Она и не знала, что он так умеет.       Еще мгновение.       Завтра об этом будет судачить весь Монштадт. Но это все завтра. Пускай судачат, им не жалко. Но эти минуты они не хотели бы провести в центре гудящей толпы.       Она представила соборные скамьи, битком набитые народом. Зевак по стенам. Зевак у входа. На площади. Взгляды из окон и с крыш. Ее передернуло.       И подбросило вверх. Две длинных руки подхватили за талию и завертели в воздухе. Она была так далеко, где-то там, внутри, что не смогла даже закричать. Просто вцепилась руками в его плечи и молча смотрела в глаза, в глаза, в глаза…       Кажется, он рассмеялся. Кажется, сгреб в охапку и чуть не бегом вылетел в двери. Кто их открыл? Как они оказались на лестнице?       Холодный весенний воздух пробирал до костей. Над крышами, над лесом и горами сияла растущая луна. Тишина и безмолвие.       Соборная площадь.       – А ты, я гляжу, и смеяться умеешь?       Прижал крепче, склонил голову. Рыжие космы лезут в рот. Почмокала губами, отплюнулась. Не удалось.       – Хмпф. Мне достался неплохой учитель. С тобой – что угодно.       – Даже пожать руку…       – Перегибаешь.       – О, тысяча извинений.       Хихикнула. Забарахтала ногами, требуя опустить. Кажется, напряжение отступало. Мир снова приобретал отчетливые формы.       Повиновавшись, поставил на твердую землю. Обхватил личико ладонями. Прижался лбом ко лбу.       – А то, что все смотрят?       – Пускай.       – Неужели?!       Устало прикрыл глаза.       – Опять издеваешься.       – А ты только понял!       – Ехидна.       – Индюк.       – Сколько можно…       Долгий поцелуй. Такой долгий, что непонятно, как дышать. Да и разве оно вообще нужно?       – Господин Дилюк! Господин Дилюк, не подойдете?       Оклик откуда-то сзади, из двери собора. С досадой выдохнул сквозь зубы. Сощурил глаза.       – Клянусь, я…       – Иди!       Чмокнула в щеку. Быстро стянул сюртук и накинул ей на плечи. Белый. Под цвет галстука.       Запахнулась и укуталась плотнее. Ветер крепчал.       – Госпожа Ноэлль.       Непривычное обращение. Елейный голос. Что он здесь делает? Вряд ли проходил мимо случайно. ...Ах, Кли!       Она обернулась.       – Господин Кейя. Рада встрече!       – Взаимно.       Помолчали. Как будто подбирает слова.       – Я могу вас поздравить?       – Если угодно.       – На двадцать втором году жизни стать обладательницей такого несметного богатства…       Насторожилась. Да как он?! Как он вообще мог подумать?! Открыла рот, чтобы яростно возразить, но слова комом застряли в горле. Понизил голос до заговорщического шепота.       – ...такого сокровища, как мой любезный братец.       Непонимающе уставилась перед собой. Наклонился к самому уху.       – Вы превратите его в человека.       Теплое дыхание у щеки. Винные пары и запах чеснока. Да он в стельку пьян!       Резко отпрянул, расплылся в сладчайшей улыбке. Заговорил, кажется, еще громче, чем раньше.       – Что ж, мои наилучшие пожелания! Совет да любовь молодым, – бойко подмигнул единственным глазом, – Клянусь, если вынесете его хотя бы год, я задолжаю вам солидный подарок.       – Надеюсь... – стальной голос за плечами. Усмехнулась и прислонилась спиной к груди мужа, – Надеюсь, это будет не парная ваза?       Блеск в темноте. Улыбка еще шире.       – О, какая досада! А ведь я только что видел такую прелестную… Даже подумал купить. Заранее. Вы внушаете мне определенную надежду... Что ж, не смею задерживать. Мои поздравления. От всей души.       Согнулся в легком поклоне.       – Госпожа Ноэлль.       Галантно коснулся ручки губами. Достал из петлицы алую розу и, приложив к груди около сердца, бережно вставил в венок у самого виска.       Алый на белом. Огонь на снегу.       Она наклонила голову. Дотронулась пальцами до подарка.       – Господин Дилюк.       Если бы словом можно было убить, Дилюк уже лежал бы на мостовой в луже собственной крови.       Взаимные вежливые кивки. Звон скрещенных сабель. Бряцание шпор и пряжки ремня. Белая накидка растворяется в темноте.                     Из дневников госпожи Ноэлль Рагнвиндр, действующего рыцаря Ордо Фавониус              "...И все же мне кажется, не носи я теперь своих титулов, добиться экзамена мне было бы значительно труднее. Такое ужасное чувство, как будто сдала я его не сама. Но ведь такого не может быть, правда? Я как обычно себя накручиваю. Джинн говорила, комиссия действительно была впечатлена. Что ж, очень надеюсь! Хочу, чтобы в жизни мне было чем гордиться.       Я – это все еще я, и без единого титула. Хотя, надо признать, быть хозяйкой поместья ужасно приятно. А какая здесь удобная кухня! Готова часами вертеться б ез перерыва!! !       Позвт ь на обед госп. Кею и Аьб        Кли…"                     – Ноэлль!       Шепотом. Легонько тронул за плечо.       – Ноэлль!       Мерное посапывание.       – Ноэлль, милая, ты спишь!       – А??       Вскинула голову и огляделась. Стол в кабинете, стопка расчетов, раскрытая тетрадь. Глубокая ночь. Сонно моргнула.       – Опять уснула за дневником. Подожди-ка…       Коснулся ее подбородка, повернул личико на себя. Потер большим пальцем левую щеку.       – У тебя здесь…       – Снова испачкалась?       – Ага.       С досадой принялась возить рукой по щеке. Поднесла к глазам посиневшие пальцы.       – Только хуже?       – Ну как сказать. С синей щекой ты выгдядишь… интересно.       – Ну тебя!       Закатила глаза, подперла голову кулаком.       – Ноэлль, пойдем спать.       – Сейчас, еще секунду! Ложись, я если что тут, на диванчике.       – Это на том, на который не сядет больше трех человек?       – Пффф.       Наклонился, накрыл ладонь на столе своей. Прижался щекой к виску.       – Кончай со своими бумажками. Идем спать.       – Да, минуточку!       Резко вздохнул. Отошел к окну.       – Завтра на ужин мы точно ждем Кейю.       Молча кивнул. Прочертил пальцем полосу на стекле.       – С Альбедо?       – Не знаю. Кажется, он куда-то уезжал. Но на всякий случай…       – А Кли?       – Девочка самостоятельная. Скорее всего, у нее свои дела. Но если придут все вместе, было бы очень... – широченный зевок. Потянулась на стуле, мурлыкнула, – ...было бы очень хорошо.       – Да, конечно. Пойдем…       – Я приготовлю прибо…       Отрицательный жест головой. Вздохнула.       – Я распоряжусь, чтобы приготовили приб…       Снова нет.       – Ну теперь что не так?       Повернулся лицом.       – Я уже обо всем позаботился. Когда ты научишься отдыхать?       Слабо улыбнулась.       – Спасибо. Подожди меня капельку, я сейчас!       Встала и торопливо начала собирать бумаги в толстые папки. Он обошел кабинет по кругу, задвигая ящики, поправляя стулья, закрывая шкафы. Наконец, с уборкой покончено. Открыли окно.       – Ты не придумала, куда можно деть ту кошмарную вазу?       – Верхний этаж?       – Клянусь, этот дом еле выдерживает одну! А тут еще…       – А по-моему, ваза не плоха…       – Хмпф.       Хихикнула.       Взял ее руку в свою. Сжала пальцы в ответ.       – Идем?       – Да, конечно.       Вдвоем вышли из кабинета. Тесно прижалась к его боку. Обнял ее за плечи.       – Постой, а может…       – Неугомонная.       – Нет, это ты скучный! Может быть, чаю перед сном?       Сокрушенные вздохи.       – Чаю?       – Да, чаю! Я знаю, у тебя есть еще шоколадка! Мы в прошлый раз так ее и не съели.       – Ты уверена, что сейчас хочешь чаю?       – Да-да, очень хочу!       Выпуталась из его объятий. Повернулась на каблуках.       – Черного, с перчиком и цветами! Минутку, я заварю!       – Ноэлль…       – Принесу тебе чашку! Тебе ведь некрепкий и с сахаром? Сию же секунду! Кубик или два?