После свадьбы

      — Сестра! Сестра, открой дверь!       Сквозь сон Эсре казалось, что кто-то стучит в окно и кричит голосом Эко.       — Эко, отстань от меня… — сонно пролепетала Эсра и перевернулась на другой бок, ощупывая кровать в поисках Озана.       Но стучащий не унимался.       — Эко? — Эсра села в постели и, продрав глаза увидела, что это не сон, её брат действительно ломится в окно их спальни да ещё и, прижавшись носом к стеклу, пытается рассмотреть то, что находится внутри.       Озана не было. Когда Эсра ложилась вечером спать, он всё ещё сидел за компьютером, а сейчас, видимо, уже ушёл на работу. Глянув на часы, Эсра увидела, что времени только половина восьмого.       — Сестра… — жалобно скулил с улицы Экрем.       — Да что случилось-то? — вставать совсем не хотелось, ей самой вполне можно было ещё поваляться часик, как минимум.       Нехотя поднявшись, Эсра пошла открывать дверь. Не успела она повернуть ключ в замке, как Экрем буквально влетел вихрем в дом, чуть не сбив её с ног и, не обращая на сестру внимания, пробежал прямиком на кухню. Открыв холодильник, начал вытаскивать оттуда всё подряд и засовывать в рот что под руку подворачивалось, пытаясь объясняться с набитым ртом:       — Мама опять выгнала меня из дома! Я не ел со вчерашнего дня! Как хорошо, что у меня есть сестра…       Эсра застыла, молча глядя, как Эко поглощает припасы продовольствия, и прикидывая в уме, достанется ли ей самой хоть что-нибудь.       — Можно я поживу у вас пару дней? — жалобно обратился к сестре Экрем, как только расправился с оставшимися от ужина продуктами.       — Так я и знала! — от резкого восклицания за спиной, Эсра подскочила на месте.       Обернувшись, увидела госпожу Зюмрют, как по волшебству появившуюся в дверном проёме. Женщина, прищурив правый глаз, подозрительно оглядывала кухню.       — Так я и знала! — повторила свекровь, окатив невестку презрительным взглядом и гордо прошествовав мимо неё вглубь помещения. — Кормишь своего бездельника брата, пока мой сын убивается на работе!       Эсра не сразу нашлась, что сказать, от неожиданности и наглости госпожи Зюмрют она растерялась.       — Ну я пошёл, пока, сестра, — Экрем моментально ретировался. — Я попозже зайду… — на ходу бросил он, сверкая пятками.       Эсра осталась со свекровью один на один. За те три месяца, что прошли со свадьбы, не было ещё ни одного дня, чтобы госпожа Зюмрют не наведалась в дом к молодожёнам. В то время, как своего мужа Эсра практически не видела — Озан с утра до вечера пропадал на работе, а по ночам сидел за компьютером, беспрерывно барабаня пальцами по клавиатуре. Эсре уже начало казаться, что она вышла замуж не за Озана, а за его мать, сующую свой недовольный нос во все дела по дому, так что просто руки опускались. Вот и сейчас женщина осматривалась по сторонам, явно желая найти, к чему бы прицепиться, в надежде выразить свое негодование. Что бы Эсра ни делала, угодить госпоже Зюмрют не представлялось возможным. Та всегда находила повод упрекнуть невестку.       — Это всё твоя вина, что мой мальчик так убивается! — заявила госпожа Зюмрют, не найдя видимых доказательств халатного отношения невестки к своим супружеским обязанностям.       На кухне всё сияло чистотой и порядком, вид посуды, аккуратно расставленной в шкафу, не давал усомниться в том, что молодая хозяйка тщательно за ней следит.       — Это ещё почему? — опешила Эсра.       — Как почему? Ему нужно оплачивать аренду, питание, проживание! Всё! А ты только и делаешь, что бездельничаешь! Спишь до обеда!       — Когда это я спала до обеда, мама Зюмрют?       — А ещё он занимается своим проектом, чтобы выбиться в люди и заработать как можно больше денег! И для кого он так старается?       Эсра прикусила губу. В её голове давно уже зрело решение устроиться на работу, но Озан был против. Он не хотел, чтобы его жена напрягалась, но и справиться со всеми платежами в одиночку ему было нелегко. Несмотря на трудности и плотный график работы, он старался находить возможность порадовать жену. Те редкие выходные, что ему выпадали, Озан целиком и полностью посвящал Эсре, что тоже бесило его мать, потому что на неё саму у него совсем не оставалась времени. Ещё одним очень весомым аргументом в пользу устройства на работу было то, что Эсра меньше времени проводила бы дома, а это значит — меньше виделась бы с свекровью, бесконечные придирки которой ей становилось всё труднее переносить, и язык так и чесался ответить. Эсра молчала перед госпожой Зюмрют из-за своего воспитания, привитого с детства уважения к старшим, а также потому что не хотела расстраивать Озана.       — Что это? — злорадно взвизгнула Зюмрют, увидев наконец что-то, что, по её мнению, выбивалось из общего порядка в доме.       Эсра вздрогнула, вырванная из задумчивости этим неожиданным возгласом, и перевела взгляд туда, куда женщина тыкала пальцем.       — Почему у тебя кастрюля здесь стоит? — Зюмрют схватила с полки кастрюлю и уже размахивала ею перед носом невестки.       — Но мне удобно, чтобы… — попыталась сказать Эсра, но Зюмрют её не слушала.       — У тебя вечный беспорядок на кухне, бросаешь всё где ни попадя! Все кастрюли должны стоять в одном месте! Что ты за неряха! Твоя мать тебя ничему не научила! — брызгала она слюной, сверкая радостью во взгляде от того, что нашлось к чему придраться.       — Оставьте мою маму в покое! — не выдержала на этот раз Эсра.       — Бедный мой малыш! — бесновалась Зюмрют. — Для того я тебя растила, пять с половиной лет своим молоком кормила, чтобы отдать тебя в руки этой… — смерив новым презрительным взглядом Эсру с головы до ног, госпожа Зюмрют, величественно вскинув голову, направилась к выходу. С чувством выполненного долга и облегчением от того, что в очередной раз получилось вылить всю ревность и обиду за потерянное внимание сына на невестку, она удалилась, вполне довольная собой.       Когда за свекровью закрылась дверь, расстроенная Эсра вернулась в спальню. Нет, она решительно больше не могла выдерживать такой жизни. Схватив в руки телефон, Эсра хотела набрать номер Озана, чтобы высказать ему всё, но тут её взгляд упал на нежно-фиолетовое платье в мелкий цветочек, висевшее на стуле. Эсра замерла с телефоном в руках, и жёсткие складки на её лице постепенно разгладились. Это платье купил Озан с первой зарплаты, полученной после их бракосочетания. Удивительно было получить такой подарок от него — размер полностью совпадал, цвет невероятно шёл ей, и ткань платья явно говорила о том, что оно не могло стоить дёшево.       Мысли Эсры переключились на мужа. Откровенно говоря, после свадьбы в их отношениях мало что изменилось — сколько она себя помнила, Озан всегда был рядом с ней. Где бы она ни находилась и что бы ни делала, Эсра всегда ощущала его присутствие и так привыкла к этому, что не могла себе даже представить, что Озана может не оказаться рядом. И сама она странным образом всегда чувствовала все его радости и печали. Эсра не знала, когда и как это случилось, но поддержка и понимание присутствовали между ними всегда. Это было уже настолько естественным, что казалось по-другому просто не бывает. Уверенность в его любви придавала ей сил справляться со всеми трудностями и не обращать внимания на неприятности.       Эсра подняла глаза и неожиданно для себя увидела в проёме двери Озана, который улыбаясь наблюдал за ней.       — Озан? Когда ты пришёл? — удивлённо распахнула глаза Эсра и тут же напряжённо свела брови. — Почему ты не на работе? Что-то случилось?       — Случилось. Я сдал отчёт пораньше, поэтому у меня появилось свободное время, дорогая, — ответил он, привычным жестом поправляя очки на носу. — И я поспешил домой, к тебе.       Озан опустился рядом на кровать и привлёк жену к своей груди.       — Ты чем-то расстроена, жизнь моя? Я чувствую твою печаль.       Эсра положила голову ему на плечо. Всё раздражение и злость на госпожу Зюмрют куда-то улетучились, и плохое настроение ушло, уступив место спокойствию. Почему так получалось? Как только Эсра попадала в его объятия, всё плохое моментально забывалось.       — Озан! Я хочу устроиться на работу!       — Но Эсра, мы же уже говорили об этом…       — Но я правда хочу! Вместе нам будет легче оплачивать аренду и расходы. И потом, я просто не могу целыми днями сидеть дома! Мне скучно!       — Ну хорошо, раз так говоришь… Может ты и права.       Эсра заулыбалась и чмокнула мужа в нос.       — Когда ты сможешь воплотить в жизнь свои задумки, тогда я брошу работу и буду бездельничать, загорая у бассейна нашего нового дома.       — Обожаю тебя! — Озан вновь притянул её к себе. — Я всё ещё не могу поверить своему счастью! Самая красивая, — он поцеловал Эсру в висок, — умная, — лёгкий поцелуй в лоб, — и понимающая девушка на свете — теперь моя жена!       Эсра сняла с Озана очки и отложила их на тумбочку. Непроизвольно она всегда так делала, когда хотела интимной близости, и Озан уже считывал её желание по этому жесту.       — Ты голоден? — проговорила Эсра, не сводя говорящего взгляда с его губ.       — Очень… — прошептал Озан, откидываясь на спину и увлекая за собой Эсру, а в следующий момент накрывая её губы горячим поцелуем.       — Если ты голоден, то придётся подождать, пока я что-нибудь приготовлю. Экрем побывал у нас в гостях утром, — смеясь проговорила Эсра, счастливо глядя на тяжело дышащего Озана, по вискам которого струился пот. — Что за безумие ты творишь посреди белого дня? Слезь с меня!       Отпихнув от себя озадаченного мужа, Эсра вскочила с постели и начала одеваться с такой быстротой, будто боялась, что кто-нибудь придёт и застукает их на месте преступления. Озан, приподнявшись на локтях, растерянно моргал, следя за её передвижениями и пытаясь понять, что он сделал не так. Эсра, уже полностью одетая, бросила на него озорной взгляд из-под опущенных ресниц и, лукаво улыбнувшись, спросила:       — Будешь помогать мне готовить?       — У меня есть идея получше! — её веселый тон приободрил Озана. — Пойдём лучше в парк развлечений? Ты же хотела. А по дороге перекусим в кафе.       — Парк развлечений! — восторженно отозвалась Эсра. — А мы можем себе это позволить?       — Сегодня можем!       Уже вечерело, когда Озан и Эсра добрались до парка, и аттракционы пестрели яркой иллюминацией в быстро сгущающихся сумерках. Эсра чувствовала себя счастливой, как никогда, радуясь любой мелочи, словно ребенок. Утренние неприятности и бытовые проблемы были откинуты в сторону и забыты. Сейчас хотелось только одного — наслаждаться этим прекрасным вечером вместе с человеком, сжимавшим её руку в своей.       — Озан! — воскликнула Эсра, указывая пальцем на кучку народа, собравшихся вокруг продавца сладкой ваты. — Посмотри, что делает этот парень!       И действительно, молодой человек превратил создание самой обыкновенной сахарной ваты в настоящее шоу. Пританцовывая под музыку, он выдувал забавные фигуры различных животных из тонкой паутины раскаленного сахара. Не только дети, но и взрослые гурьбой обступили его в ожидании сладких слонов с длинными хоботами, лопоухих медвежат и лохматых собачек.       Эсра устремилась в гущу толпы. Смеясь, выскочила вперёд и начала двигаться под музыку синхронно продавцу. Улыбка быстро сползла с лица Озана, когда он заметил восхищённый взгляд парня, брошенный на его жену. А тот внезапно протянул ей белоснежного смешного кота на длинной палочке, только что им вылепленного из сахарной паутины.       — Прошу, красавица! Позвольте подарить немножко сладости самой красивой девушке сегодняшнего вечера!       Эсра, радостно приняв подарок, рассыпалась в благодарностях, не обращая внимания на то, как Озан, плотно сжав губы в узкую полосочку, нервно поправил очки на носу.       — Озан, посмотри какая прелесть! Так вкусно! Попробуй! — ничего не замечая, Эсра сама откусила большой кусок от ватного кота и протягивала его теперь Озану.       — Нет, спасибо, я не хочу. Пойдем уже?       Эсра, пожав плечами и послав продавцу прощальную улыбку, двинулась за мужем.       — Что с тобой вдруг случилось? — нагнав его, потянула за руку. — У тебя вроде настроение испортилось?       Озан резко остановился и развернулся к жене.       — Эсра! Скажи, почему ты вышла за меня?       Этот вопрос застал Эсру врасплох, она остановилась и удивлённо уставилась на мужа.       — Как почему? Что за странные вопросы ты задаешь вдруг?       — Я не спрашивал тебя раньше. Просто ты выбрала меня, и я был так безмерно счастлив, подумав, что даже если ты не любишь меня так же сильно, как я тебя, то моей любви хватит на нас двоих.       Озан смотрел со всей серьёзностью в её глаза.       — Я не могу понять тебя. Ты заботишься обо мне, поддерживаешь, и так было всегда, но когда я начинаю надеяться на твою любовь, вдруг отталкиваешь меня или убегаешь, или начинаешь кокетничать с кем-то…       — Ах, вот в чём дело! Ты просто приревновал меня к продавцу! — рассмеялась Эсра и, с удовольствием откусив ещё один сладкий кусок, выбросила остальное в урну. — Не ревнуй! Я ничего не сделала. Убери этот сердитый взгляд.       — Ты не даёшь мне покоя! — внезапно психанул Озан. — Я то взлетаю к небесам, то падаю в пропасть! Пожалуйста, не мучай меня! Я готов Луну с неба достать, лишь бы ты была счастлива.       — Ну ты загнул, дорогой! — насмешливо улыбнулась Эсра. — Луну!       Она приблизилась настолько, что почти прижималась к нему, и, обвив руками шею, потянулась губами к его лицу. Озан обнял её и едва успел коснуться лёгким поцелуем, как Эсра вывернулась и отскочила в сторону. Сладкий сахарный вкус её губ и нежный аромат любимых цветочных духов вновь вскружил ему голову и заставил забыть обо всём на свете.       — Эй, муженёк мой, чего застыл? Пойдем на колесе обозрения прокатимся! Оттуда до Луны рукой подать! — поддразнила его Эсра.       — Ладно! Пойдём на колесо обозрения, — усмехнулся Озан. — Главное, не свалиться оттуда.       Заплатив за билеты, парочка, держась за руки, подошла к огромному колесу обозрения, сверкающему разноцветными лампочками.       — Вау! — задрал голову вверх Озан. — Издалека оно казалось не таким высоким!       — Ты боишься высоты? — усмехнулась Эсра.       — Не боюсь… Наверное…       Пожилой мужчина с длинными седыми волосами, доходящими почти до плеч, взял у них билеты и пропустил внутрь. Эсра первой запрыгнула в кабинку и протянула Озану руку:       — Давай быстрее, а то уеду без тебя!       — Ну уж нет! Я с тобой! — проворчал Озан себе под нос.       Колесо двигалось медленно, и постепенно перед молодыми людьми открывался прекрасный вид на огни ночного Стамбула с высоты птичьего полёта. Желающих прокатиться набралось не много, и ближайшие кабинки оказались пустыми.       Чем выше они поднимались, тем больше Эсра непроизвольно прижималась к Озану.       — Аллах! Ты только посмотри на эту красоту! — восхищённо проговорила она.       — Я и смотрю…       Эсра скосила глаза и поймала на себе взгляд тёмных глаз из-под очков.       — Да не на меня! Туда посмотри! — махнув рукой вниз, рассмеялась она.       — Стамбул прекрасен, но самое прекрасное, что есть в этом городе, — сейчас передо мной, — нежно прошептал Озан ей на ушко.       Эсра, дёрнув плечом, отмахнулась, но его слова, конечно, не оставили её равнодушной. Ей всегда нравилось, когда Озан говорил комплименты, а ещё больше нравилось читать любовь и нежность в глубине его тёмных, как ночь, глаз. Озан Корфалы никогда не скрывал своей любви, и это давно стало для Эсры чем-то само собой разумеющимся, привычным, почти незаметным, но при этом жизненно необходимым.       Кабинка медленно, но верно приближалась к самой вершине колеса. И вот, когда она достигла высшей точки, раздался странный скрежет, кабинка покачнулась и застыла на месте, а вся иллюминация вдруг неожиданно погасла. Эсра, испуганно вздрогнув, инстинктивно прижалась к Озану.       — Озан, что это? — вскрикнула она.       Молодой человек, почесав затылок и поправив очки на носу, ответил:       — Кажется, электричество отключили. Что еще может быть?       — Аллах! Что же теперь делать? — она посмотрела вниз и зажмурилась, вжавшись ещё сильнее в мужа.       — Ждать. Больше ничего не остаётся, — пожав плечами, философски изрёк Озан.       — Сколько ждать? А вдруг до утра не починят?       — Починят, в конце концов. Лучше не смотри вниз, посмотри на небо.       — Ты обещал достать Луну, — улыбнулась Эсра.       — Я готов! — Озан сделал движение, будто собирается встать и забраться на крышу кабинки, но Эсра резко потянула его вниз.       — Сумасшедший! Что ты делаешь? Я же шучу, не понимаешь?       — А я нет, — совершенно серьёзно ответил Озан, и у Эсры вдруг закралась мысль, что он ради неё действительно готов совершить это безумство.       — Но ты же упадёшь.       — Ну и пусть. Ты расстроишься?       — Нет, конечно! Падай, если хочешь! — засмеялась Эсра, на всякий случай крепко вцепившись в его руку.       — Значит, тебе всё равно?       — Да, всё равно, — вздёрнула нос Эсра.       — И ты не скажешь, что любишь меня?       — И не подумаю! Вот ещё! — Эсра явно задирала его. — Зачем мне муж, который полезет на Луну, а меня оставит одну-оденёшеньку висеть в кабинке на самом верху колеса обозрения?       Эсра поёжилась и потёрла плечи скрещенными руками.       — Прохладно становится…       — Ты замёрзла? — Озан привлёк жену к себе и обнял, стараясь согреть.       — Нет! Ни капельки не замёрзла! — но, тем не менее, она не отстранилась, а наоборот обвила его руками.       Мягкие ладони Эсры уже блуждали по его спине, глаза блестели сильнее самых ярких звёзд, которых на небе было великое множество в этот безоблачный вечер, а губы находились в такой близости от губ Озана, что он чувствовал лёгкое колебание воздуха при каждом слове. Смысл сказанного очень сильно противоречил взгляду Эсры, в котором явно читалась глубочайшая нежность, приводя Озана в состояние лёгкой растерянности. Со своей чисто мужской прямолинейной логикой, он никак не мог понять и уложить в голове её поступки — слова прямо противоположные действиям, и это сбивало его с толку. По мнению Озана — если любишь, то нужно так и говорить, что любишь, сердишься — значит сердишься, радуешься — значит радуешься. Талант Эсры говорить «нет», подразумевая «да», не поддавался никакому анализу и пониманию, как бы он ни пытался его осмыслить. Поэтому, чаще всего, железную логику приходилось отбрасывать подальше и действовать так, как подсказывало сердце.       А сердце… Каждый раз выскакивало наружу, колошматясь о грудную клетку как бешеное, лишь только Эсра оказывалась в доступной близости. Чувствовать её нежный запах, смешанный с ароматом весенних цветов любимого парфюма, ощущать тепло тела и шёлк волос, видеть расширенные зрачки в карих глазах, отчего они казались почти бездонными, слышать её учащенное дыхание, когда она прижималась к его груди… Озан забывал обо всём на свете.       Неожиданно сейчас, в этой кабинке, они почувствовали одно и то же — весь мир остался где-то там внизу, а звёзды на ночном небе светят только для них.       — Озан, — прошептала Эсра, — мы остались наедине, кроме нас и звёзд здесь больше никого нет…       — Только мы, — тихо отозвался Озан.       Губы слились сами собой, словно так и должно быть. Словно не может быть по-другому. Словно в этом мире нет никого больше, и никто не может им помешать. Никогда ещё поцелуй не казался таким сладким в своей бесконечности.       Озан опустился на пол кабины, закинув длинные ноги на лавку, а Эсра примостилась прямо на его груди, глядя сквозь стеклянный потолок.       — Только мы и звёзды… — нежно проговорила она, укладывая голову ему на плечо.