Не смей умирать раньше меня, чертов Деку!

– Каччан... – Заткнись, Деку, – не успел тот ничего сказать, как Бакуго перебил его и посмотрел на него озлобленным взглядом. – Скажешь ещё хоть слово, я за себя не ручаюсь! – сквозь зубы, превозмогая адскую боль в руках и левой ноге, выплюнул он. Это должна была быть безобидная миссия по спасению зверька, зашедшего на территорию давно позаброшенной стройки. Все шло гладко до поры, до времени. Ребята зашли внутрь и почти сразу же заприметили щенка. Тот надрывался, пищал, звал на помощь как мог: вокруг его шеи обвилась железная проволока. Видимо малыш решил с ней поиграть и не сразу осознал, насколько его игрушка была опасна. – Всё, теперь ты свободен, – с улыбкой произнёс Деку, стоило щенку оказаться на свободе. Тот радостно кинулся облизывать спасителя. – Да, да, я тоже рад, – заверил его юный герой. Стоявший рядом Бакуго лишь презрительно фыркнул. – Идём, – кратко сказал он и двинулся в сторону выхода. Деку виновато опустил взгляд на щенка и почесал у него за ухом. – Ага, – и парнишка устремился следом за товарищем, бережно поддерживая щенка. Но вдруг тот неожиданно стал вырываться, а, когда ему это удалось, развернулся и убежал в другую сторону. Тогда до выхода оставалось пару десятков метров, как пол затрясся, с потолка кусками стала опадать штукатурка, а стены опасно накреняться. – Блять, валим, быстрее! – Но там собака...! – Плевать на шавку! Выметаемся! – Нет, я не могу так! Я быстро! Мидория развернулся и побежал обратно в ту сторону, где ещё совсем недавно слышался собачий лай. – Чтоб тебя, – выругался Бакуго. Он застыл на месте, не решаясь сделать шага ни назад, в сторону выхода, ни в перёд. – Где же ты...? – все бормотал Деку. Здание всё продолжало рушиться, где-то уже подали целые стены. – Щеночек! – вдруг радостно выкрикнул он, заметив мелькнувший за поворотом черный хвост. Герой помчался в ту сторону, но стоило ему добежать, стена обвалилась и коридор оказался полностью заваленный камнями и торчащими из них железными прутьями. – О нет... – вырвалось у него. Он застыл на пару секунд, отказываясь верить в случившееся. – Блядский Деку, торопись! – эхом разнеслось по зданию, и Мидория обернулся. Каччан ждал его? Он, больше не раздумывая, ринулся в сторону голоса, иногда спотыкаясь о камни и падая, но потом вставая и вновь упрямо идя навстречу. – Каччан! Его расплывчатый силуэт мелькнул где-то рядом с выходом, но из-за столба поднявшейся пыли его трудно было различить. – Ну же! – подгонял сам себя Деку. Но тут прямо на его глазах потолок над головой Бакуго стал стремительно оседать. – Каччан! Деку кинулся к нему. Бакуго и сам уже понял, дело худо. А до выхода они... Прямо перед выходом обвалилась одна из стен. Они в ловушке. – Каччан, берегись! И следующее, что помнил Бакуго, боль. Много боли. И темнота. Ни единого лучика света, после яркой зелёной вспышкой прямо перед ним. – Какого... – он открыл глаза, и на нос сразу упало несколько мелких камешков. Он дёрнул рукой, но вместо того, чтобы поднять её, он ощутил такую боль, какую раньше никогда в жизни не испытывал. Хотелось заскулить, как та сука, за которой они и пришли, и удариться в слёзы, как годовалый ребёнок. Но он сдержался и, прикусив губу, опустил взгляд. – Что за... Ты!? Только сейчас он понял, почему дышать было так легко, почему были придавлены лишь руки, почему он был всё ещё жив. – Ты в порядке, Каччан?... Над ним на трясущихся вытянутых руках был Деку. По его щеке, не замедляясь ни на секунду, катились капли крови, ранее торчащие в разные стороны волосы были все в пыли, а на спине... Он чудом выдерживал вес навалившихся на него камней. – П-прости... – едва выговаривая слова, пробормотал он. – Это из-за меня... Ты... Попал в эту передрягу... – он закашлялся, и на лицо Бакуго упало ещё пару багровых горячих капель. – Ты... – Мои ноги, я совсем их не чувствую, – вдруг произнёс он. Глаза Бакуго расширились не то от ужаса, не то от вновь поглотившей его боли. – И моя спина... Я выдержу едва ли пять минут... – Поэтому заканчивай болтать, придурок, и думай, что нам делать! – неожиданно перебил его Бакуго. Его глаза только привыкли к темноте, и он без особого удивления обнаружил, что глаза Деку находятся прямо напротив его собственных. Зелёная радужка подрагивала от навалившейся тяжести, а в уголках собрались едва сдерживаемые слёзы. – Каччан! Ты не понимаешь...! Я... Я больше не жилец! – Что!? Да что за хрень ты несёшь!? – Я просто знаю! На пару секунд между ними повисла тишина. Никто так и не придумал, что сказать. – Я... Не первый раз нахожусь на грани смерти... – тихо начал Мидория. – И на этот раз... Я понимаю, что всё куда хуже... – Заканчивай пиздеть! Хватит! – Каччан... – Заткнись, Деку, – не успел тот ничего сказать, как Бакуго перебил его и посмотрел на него озлобленным взглядом. – Скажешь ещё хоть слово, я за себя не ручаюсь! – сквозь зубы, превозмогая адскую боль в руках и левой ноге, выплюнул он. – Я... – всё же наплевав на предупреждение Каччана, продолжил он. – Если не сейчас, я уже больше никогда не смогу это сказать! На щеку Бакуго вновь упала капля. Но это была не кровь. Что-то более жидкое и куда холоднее. – Каччан, – по щекам Деку градом катились слёзы. – Я... Я люблю тебя… Глаза Бакуго в удивлении расширились. – Что... Что ты только что сказал...? – Я люблю тебя… Ещё с детства… Даже когда ты злился на меня, когда мы дрались, когда ссорились… Я всё равно не смог отказаться от этих чувств… Кацуки с замершим сердцем слушал речь Мидории, не решаясь даже вдоха сделать. Он лишь смотрел в налитые слезами зелёные глаза, на размытую по щекам кровь... «Как?... Как на это вообще реагировать?» – пронеслось в голове у Бакуго. Он был в полном замешательстве. Настолько, что даже вечно хмурые брови вернулись на свои места. Вдруг Деку вновь закашлялся. Бакуго с тревогой взглянул на чужую кровь на своей груди. – Прости... – виновато улыбнулся Изуку, и его глаза стали медленно закрываться, руки сгибаться в локтях. Камни, что давили на него всё это время, наконец, одержали над ним верх. – Нет... Блять! Не смей...! Не смей умирать раньше меня, чёртов Деку! – прокричал Бакуго. Он дернулся, пытаясь освободить хотя бы одну руку. – Твою же ж! Безрезультатно. Едва живой Деку, повалившийся на него, был словно тряпичная кукла. Бледное лицо, обмякшие руки и дыхание, что становилось всё реже и реже. – Нет…! Я...! Не...! Сдамся...! Вот...! Так...! Просто...! Свободной ногой он ударил о камни. Ничего. Ещё раз. Ничего. Опять. И опять. И опять ничего! – Давай же! Бакуго всё больше ощущал тяжесть навалившихся на них обоих обломков. Ещё чуть-чуть и они раздавят из обоих. Они раздавят Деку. – Идиот...! – теряя всякую надежду, пробормотал Бакуго. И тут...! – Я слышу их дыхание! Они живы! Киришима! – Разойдись! Послышался удар, потом ещё один и ещё. Грохот камней и плит, их противный скрежет друг о друга и, наконец... Свет. – Джиро! – окликнул её Киришима, и девушка подбежала к краю ямы, где виднелись два ранее заваленных героя. Вниз тут же поспешили остальные герои и медики. Они аккуратно оттаскивали остававшиеся камни и бережно перекладывали ребят на носилки. Бакуго ненамного дольше оставался в сознании. Ему удалось кинуть взгляд на суетившегося рядом Киришиму, взволнованную Джиро и... Деку. После он окончательно отключился.

*****

Свежо... Слабый ветерок залетает в больничную палату, колышет белые занавески и зелёные растрёпанные волосы паренька, что лежит на кровати. А рядом сидит ещё один. Он, морщась, смотрит на первого и всё не может понять, что он здесь делает. Что заставило его прийти сюда? Снова... Каждый день он приходил сюда, ждал, когда эти глаза, наконец, откроются, каждый день в течение последних трёх недель. Каждый день... Каждый... И каждый раз он уходил, так и не дождавшись этого. Вот и сегодня. На улице давно цвела сакура, её лепестки изредка залетали в палату, ложились на белоснежное покрывало, словно крохотные лодочки опускались на озерную гладь. Солнце буднично освещало помещение, так что лампы были выключены. Бакуго вновь окинул Деку хмурым взглядом. Бинты на голове, руках, ногах, шее... На всём теле. Особенно на ногах. Когда его только привезли сюда, сразу же предупредили о возможных последствиях его геройств. Сколько раз его обследовали? Да столько, что уж и не сосчитать. И только вчера... Вчера доктора сказали, что с ним всё будет в порядке. Да, понадобится время, чтобы восстановиться, но он сможет! Сможет встать на ноги и вновь продолжить идти к своей мечте. Эта новость произвела на Бакуго сильное впечатление. Казалось, до этого весь мир перевернулся с ног на голову, именно с тех слов: «...Я больше не жилец!». Ни слова любви, ни что-либо ещё, а именно эти слова застряли у него в голове и никак не выходили. – Чертов Деку, да как ты вообще посмел произнести что-то настолько абсурдное!? – не выдержал Бакуго и ударил кулаком о стоящую рядом тумбочку. Он сам еле выкарабкался из лап смерти. Сколько бинтов было на нем самом? А гипса? Ха, да это просто позор. И до сих пор, руки, кости которых были буквально в щепки, всё ещё плотно укутаны в бинты и гипс. Здесь уж даже Исцеляющая Девочка не в силах вылечить всё за один раз. Но и было то, за что Каччану всё же оставалось волноваться. И нет, конечно, это были не его "мелкие" ранки. – Ну и какого, блять…! – парень скривился, полностью запутавшись в своих чувствах. Злость, тревога, грусть, страх. Все эти эмоции смешались в нечто новое и непонятное. И он испытывал это каждый раз, как приходил сюда, видел эти дурацкие зелёные волосы и закрытые глаза. Иногда он представлял, что почувствует, когда Деку откроет глаза. Как тот будет на него смотреть? Особенно после того, что сказал? Будет сторониться? Определённо. Это будет в его стиле. Бакуго усмехнулся этой мысли, но где-то в глубине души, ясно осознавал, что вовсе не этого он желал. Увидеть широкую улыбку, услышать это его глупое «Каччан!»… Сейчас этого ему не хватало… Словно от самого его существа оторвали приличный кусок. Бип! Бип! Бип! Неожиданно приборы, кажется, все, что были в палате, пронзительно запищали. Бакуго подорвался, не зная, как реагировать, и в панике уставился на лицо одноклассника. В комнату уже ворвались врачи и медсёстры, плотным кольцом обступили кровать Изуку, и, всё, что удалось увидеть Кацуки, прежде чем его выставили на коридор, неспешно открывающиеся зелёные глаза.

*****

– Чёртов задрот! Сколько мне ещё, блять, придется торчать на этом сраном коридоре!? – Бакуго ввалился в палату, с ноги открыв себе дверь. – К-каччан…! – парнишка удивленно подскочил на кушетке и уставился на новоприбывшего гостя. – Вам ещё нельзя… – начал было один из двух присутствующих докторов, но стоило ему взглянуть в глаза Бакуго, замолк, а вскоре и вовсе вместе с коллегой поспешил ретироваться. – Что ты здесь делаешь? – неуверенно пробормотал Деку, опуская голову и чуть сильнее сжимая простынь в руках. – А? – Бакуго остановился в метре от койки. – Что я здесь делаю!? – с его уст сорвался дикий смех. – Сначала ты несёшь какую-то хрень, а сейчас спрашиваешь, что я здесь делаю!? Совсем рехнулся!? Камнями последние мозги вышибло!? – Эт-то… – Изуку вскинул отчаянный взгляд на Бакуго. – Те мои слова, они не были «какой-то хренью»! Я п-правда… – неожиданно, даже для самого Деку, что-то капнуло ему на руку. Слёзы так и покатились по щекам. – Лучше бы я не выжил, – едва слышно произнёс он. – Всё лучше, чем выслушивать сейчас от тебя… Он так и не смог досказать. Цепкой хваткой пальцы Бакуго, даже той руки, что всё ещё была замотана в гипс, ухватились за щёки и силой поднял голову парня на себя. – Ещё раз, ещё раз ты заикнёшься о смерти, клянусь, сам же тебя и прикончу. Деку ошарашено смотрел в карие, практически красные, глаза, вот-вот готовый расплакаться с новой силой. – Да всё, харэ уже реветь, блин, – Кацуки неуклюже вытирал слезы со щёк Изуку, пока те всё продолжали литься. – Да ты…! – взбешённый, парень с силой прижал его к себе, уткнув носом к себе в плечо. – Хоть чуть-чуть намокнет, прибью, – прошептал он, имея ввиду серую толстовку на нём, и стал успокаивающе водить пальцами по спине и затылку. Прошло время, прежде чем Деку смог успокоиться и взять себя в руки, которыми, кстати, сейчас изо всех сил обнимал Бакуго в ответ. – Ну? – выжидающе спросил он. – Я в порядке… – Мидория предпринял попытку выбраться из объятий, но крепкая хватка Бакуго не позволила ему этого сделать. – Ч-что ты… – Чш-ш… – шикнул тот на него и лишь крепче прижал парня к себе. Деку покорно отступился, постепенно начиная заливаться краской. Пока он плакал, до него плохо доходило происходящее, но стоило успокоиться, как голову заполонило с тысячу вопросов. – Слышишь, – вдруг заговорил Бакуго, – никогда больше не упоминай о смерти... – Ты повторяешься, – Деку кивнул и тихонько рассмеялся, утыкаясь носом во всё же вымокшее из-за слёз плечо. Только сейчас он почувствовал нервное дыхание Бакуго, как он напряжен, и всё же, как бережно сжимает его израненное тело. Именно сейчас, в эту секунду Мидории захотелось увидеть его лицо, настолько сильно, словно они не виделись по меньшей мере несколько лет, а не каких-то жалких пару минут. – Каччан, – позвал он. В ответ ему кинули вопросительное «м». – Отпусти… Можно? – Нет, – без раздумий отказал ему Кацуки и, словно подтверждая свои слова, сам зарылся носом в плечо Деку. – Ай-яй, – парень зашипел от боли, а Бакуго пришлось тут же отпрянуть. И Мидория, наконец, смог увидеть его лицо. Сплошь покрытое румянцем, на нем не было и проблеска светлой кожи Кацуки Бакуго, которого он знал до этих пор. Смущённый парень, стоило ему заметить его взгляд, тут же отвернулся, застанный врасплох. – Не смотри, чертов задрот, – выдавил он. – Не буду, – легко согласился Деку и зажмурился в счастливой улыбке. – Но... Всё же... Я хочу ещё раз это сказать... А для этого мне нужно смотреть на тебя... – он сам уткнулся взглядом куда угодно, только не на сидящего напротив парня. – Сказать что? – нахмурился он, но прежде чем смысл слов дошел до него, он услышал: – Я люблю тебя, Каччан. – Знаю я, идиот хренов, – Бакуго смутился ещё больше, но не отвернулся. Именно сейчас он испытывал то странное чувство, мучавшее его все это время. Только в разы сильнее. А его источником был... Деку. – Так, блять, докажи мне это, – в мгновение ока его губы накрыли чужие, слегка суховатые со сна. Быстрый поцелуй, не переходящий границы дозволенного. – Я... – красный от смущения Деку, казалось, забыл, как дышать. – Я... Я... – Заткнись. Просто, заткнись, – Бакуго вновь притянул его к себе, на это раз углубляя поцелуй. Языком пробираясь внутрь рта Деку, обводя его губы и переплетаясь с его языком. – Я... – когда они делают паузу и парень восстанавливает дыхание, он вновь пытается произнести желанные слова. – Я докажу. Обязательно... – Ага... Бакуго вновь тянет его к себе, вновь утопает в этих ощущениях, полных любви, тает в них, уже без возможности оторваться. Это слишком приятно, слишком хорошо, слишком... – «Чертов задрот...»

~The end~