Underground Stars

Тёплый свет освещает небольшую комнатку с серыми стенами и кухонной мебелью. Тихо шумит вода, разбиваясь о посуду в раковине, смартфон едва слышно транслировал трёхчасовой плейлист с лоу-фай мелодиями. В комнате было три человека: две юные девушки со звонкими голосами и взрослая женщина, подкручивающая съёмный протез ноги. — Вот, потом он сказал, типа... — болтала девушка, которой вышеупомянутый протез и принадлежал, — эй, если хочешь, я для тебя весь этот город переверну! — Сказочник! — возмутилась со смехом девушка, что мыла очередную тарелку. — Ага. А я думаю, типа, что? Что вообще это значит? Зачем мне перевёрнутый город, мальчик, ты бы сначала научился губами шевелить, пока целуешься. Девчонки рассмеялись. Та, что стояла у раковины, высунула язык и помахала им вверх вниз. — Да! Ах-ха-ха, — подтвердила та, что сидела за столом и ждала свой протез. — Наставница, вы никогда свои истории не рассказываете, — вдруг засияла любопытством одна из девушек. — Вы выглядите очень опытной, может, научите нас чему-то? — Мы ведь уже взрослые, вашими взрослыми делами тоже занимаемся, — пропела другая. — Что? — Ками отвлеклась от поломки в протезе, с непониманием нахмурившись. — Какими делами? Обе девушки выжидающе смотрели на неё, пытаясь понять, не шутит ли она. До Ками дошло лишь тогда, когда она прокрутила услышанный диалог в своих мыслях вновь. — А, это. Да, точно, люди же занимаются таким, — пробурчала она. — В этой области я не заинтересована, щебечите о чём-то другом. На лицах девчонок появилось крайнее недоумение. Они уже столько всего успели между собой обсудить, что такой ответ от наставницы услышать было, мягко говоря, неожиданно. Док же спокойно присела на колени и принялась ставить протез на место. — Наставница, а— Девушка не смогла договорить, ведь из коридора послышался очень нехороший шум. Выскочив из кухни, Ками тут же поймала одного из воспитанников этого приюта. Мальчишка нёсся к тяжёлой входной двери с радостными криками. — Мама! Мама пришла! Отпусти меня, отпусти! — забился он, тут же заливаясь слезами. Его сопротивление не ведало пощады, а в ручке он держал цветной карандаш — его единственное оружие. — Отпусти, сука! Ты... — Софи, бери детей, запритесь в комнатах, — невозмутимо скомандовала Ками, отдавая мальчика в руки своей помощнице. Старшие дети часто нанимались в помощники, когда после достижения совершеннолетия не знали, куда себя деть. Они слушали лишь наставницу и беспрекословно выполняли её требования. Док убедилась, что все дети оказались в безопасности, пока бежала к тяжёлой входной двери. Навстречу ей кинулся худенький юноша, держась за рану на лбу. — Наставница, простите, я открыл им! — почти плача заговорил он. — Я возвращался, а они... а я..! Шума вокруг было много — за спиной в одной из комнат бился в истерике пойманный мальчик, младшие дети также следовали его примеру. Но даже это не стёрло с лица Ками спокойствие. — Беги к остальным, ничего не бойся, — она отправила помощника в безопасность. Безопасность всегда была за её спиной. Названных гостей оказалось немного для Док. Она справлялась с нарушителями, говоря прямо, по долгу службы. Приютов было по Дарктону немало: разных размеров, с разной численностью воспитанников. Соответственно, у каждого дома были те, кто оберегал и обучал детей, позволяя многим прожить и без того тяжёлое детство в спокойствии и безопасности. — Пришло время знакомиться с законами улиц, — произнесла Док, преграждая путь женщины, лицо которой буквально пестрило последствиями вредных привычек. От неё и сейчас несло алкоголем на весь коридор. — Бабл-читос находится под охраной людей, с которыми я Вам не советую связываться. Позвольте мне Вас проконсультировать. — Да в рот я ебала ваши законы! — закричала женщина, тут же получив удар в живот, когда попыталась пройти дальше. — Верни мне моего сына, ебаная шлюха! — Тем более я не рекомендую Вам, уважаемая мать, соваться сюда, не выполнив условия, которые были даны Вам, чтобы забрать сына, — Док, крепко взялась за воротник чужой куртки, направляясь за дверь. Ками сделала несколько шагов за пределы дома, и ту самую тяжёлую дверь захлопнули за ней ещё несколько уважаемых гостей с битами и кастетами. Ками, глядя на закрытую дверь, легко улыбнулась. Никто не додумался зайти внутрь, а теперь им в дом никак не попасть. Они полагали, что ограничили путь наставнице, но та ни на секунду не заволновалась. Тёплый свет на кухне был Ками приятнее, но он сменился светом мрачных синих лент, прилипших к бесконечным стенам домов. Территории Бабл-читос всегда можно найти по этим лентам. Дождь нещадно бил по плечам, белая рубашка Ками быстро прилипла к телу, отчего движения чуть сковал холод. Наказание за вторжение на территорию организации было тяжёлым. "Консультации" Док всегда начинались и заканчивались одинаково. Рано или поздно каждый, кто успевал ранить её, отправлялся раскрашивать бетонный пол кровью из разбитого носа. Конечно, так бывало лишь тогда, когда уважаемые гости не шли на диалог. Ками выпустила из одной руки железную биту, а вторую направила в сторону убегающей прочь "уважаемой матери". Маленькие частицы, образуя подвижную ленту, "вытекали" из механической руки Док, пока на встроенной в затылок панели бегала зелёная мерцающая дорожка — режим мыслительно-визуального контроля. Механическая лента дотянулась до шеи вскрикнувшей гостьи и обвила её, поднимая над землёй. — Ты знаешь, одно моё слово и тебя не станет, — заговорила Док, приблизившись. — Цени шанс стать достойной этого ребенка, ведь твоё время пройдёт, а ему нести бремя боли, что ты ему причинила. Дождь вынудил спутанные волосы Ками опуститься и прилипнуть к коже. В глазах её зияла пустота — ни страха, ни злобы. — Чтобы изменить жизнь, которую пустил по наклонной, придётся уничтожить себя и собрать заново, — лента на шее гостьи ослабла, частицы вновь вернулись на протез Док, — мы не воюем с вами, забирая у вас детей, мы работаем ради будущего. А тебя в таком состоянии нет нигде: ни в будущем, ни в прошлом, ни в настоящем. Женщина, разрыдавшись в голос, вновь предприняла попытку бежать, но на этот раз её отпустили. Ками стояла и смотрела в пустоту перед собой, пока не услышала впереди хлопки. Кто-то... аплодировал? — А мне говорили, что ты немногословная. Вон сколько выдала! — смеялся незнакомец, поднимая над Ками прозрачный зонт. — Добрый вечер, наставница Ками. Док стояла молча, ожидая объяснений. — Хочу спросить у тебя, как родитель родителя...— так решил начать Луи, речь свою он разрабатывал всю дорогу, но никак не ожидал стать свидетелем драки. Всё пошло не по плану. — Так, стой. Я тебя вспомнила, — она спокойно повернулась к нему спиной и направилась обратно в дом. Растерявшись, мужчина побежал следом, продолжая прятать наставницу приюта под зонт. — Вспомнила?! — Да. Ты работал на босса, — ответила Ками спокойно, вводя код аварийного замка, ведь личного ключа у неё с собой не оказалось. — Это да. Ты послушай... Док словно действительно собиралась просто убежать от разговора, потому пришлось использовать козырную карту, попутно препятствуя чужому побегу. — Сенку. Взгляд Ками в одно мгновение прояснился, пелена, что застилала спутанные из-за неприятной ей жестокости мысли, сорвалась так резко, что затылок пронзило болью. — Заходи, — сказала она бесцветным тоном и открыла перед бывшим проводником дверь. — Простите меня, наста—... Ой-ой-ой! — паренёк зашипел, когда к его лбу поднесли ватный диск. Девчонки-помощницы бегали, подготавливая кровати для сна. Детям требовалось как-то успокоиться и отвлечься после случившегося стресса, а ещё... не дать никому из них увидеть наставницу в окровавленной одежде. — Ты не виноват. Иди, отдохни. Зови, если будет плохо, — закрыв рану бинтами, Ками отпустила расстроенного собой подростка спать. В конце концов, кухня опустела, а в доме наступила тишина. Док, разумеется, переоделась и, накинув полотенце на плечи, прошла по комнатам, желая всем спокойной ночи. Поставив электрический чайник, Ками глубоко вздохнула и обернулась на Луи. — А возраст тебя ничуть не испортил, — протянул Луи, выудив себе из банки овсяное печенье. — Ты проводник, — констатировала Ками. Мужчина сделал вид, что не понимает, о чём она говорит, но с интересом на неё смотрел. — Я работала со многими проводниками, вы все любители польстить. Переходи к делу, — отрезала она. Док сложила руки на груди и крепко ухватилась за своё плечо, словно пытаясь проконтролировать стук собственного сердца. Чувство тревоги не покидало её. — Твой сын, крошка, хорошенько так вляпался. Но я сделал ему скидку, так как не обижаю людей, которых любит мой Ген, — пропел Луи, тонко улыбаясь. — Он в Дарктоне? — она спросила так резко, словно не хотела слышать фразу собеседника целиком. Но она её услышала, от растерянности забыв, что нужно выдерживать паузы, чтобы не звучать грубо. — Уже нет. Упорхнул ввысь, вслед за своим ненаглядным. За слова свои он отвечать умеет, а? Весь в т—... — Хватит отходить от темы, ты действуешь мне на нервы, — нахмурилась Док. Луи не изменился в лице и встал из-за стола, небрежно отбросив надкусанное печенье. Он встал прямо перед Ками, возвышаясь над ней, словно сосна над елью. — Твоего сына проглотят в Уайтоне, не подавятся. Надо нам ребят сюда вернуть. Я решил разыграть эту карту, — ухмыльнувшись, Луи невесомо коснулся указательным пальцем выступающих от худобы ключиц Док. — Понимаешь, крошка? — Как никто другой, — прошептала она, повернув голову в бок. У Ками не было отрицательного ответа с того момента, как чужой человек назвал имя младшего Ишигами. Она не боялась власти этих страхов и этой слабости. — Дай мне время до семи утра, — обернувшись к чайнику, она вынудила Луи сделать шаг назад. Он продолжительно молча покивал и ушёл, махнув рукой. Чайник оставлен, кружка осталась пустой. Док села за стол и спрятала лицо в руках. Внутри словно разразилась буря, которая вот-вот сорвёт её, словно полевой цветок, и унесёт в пыльную неизвестность. — Наставница, — послышался тихий и сонный детский голосок. Маленькая девочка, удерживая подушечку у груди обеими руками, оказалась в дверном проёме кухни. — Кто Вас обидел? — Никто не обижал, — произнесла Док, отнимая руки от лица. — Почему не спишь? Девочка подошла ближе и забралась к Док на руки. Она уложила голову ей на плечо и крепко прижалась, устроив подушку между ними. — У меня на руках спать нельзя, — вздохнула Ками, хотя совершенно не пыталась препятствовать желанию ребенка. — Наставница, Вы очень переживаете о чём-то, я слышала это в Вашем голосе, когда Вы желали нам спокойной ночи, хороших снов, — поделилась наблюдениями девочка. — Просто сегодняшние гости испортили мне настроение. Завтра я... — она умолкла, ведь никак не может солгать ребёнку. Девочка зевнула — кажется, она уже и так прекращала слушать спокойную речь наставницы. Ками пришлось вернуться в детскую и положить спящую малышку на своё место. Затем она, услышав на кухне голоса старших, решила, что ей нужно побыть одной. Она развернулась и направилась к лестницам, ведущим на платформу меж этажами небоскрёба. Это место называлось крышей, хоть фактически платформа лишь отделяла разные уровни высотных зданий. Выше были жилые квартиры, доступа к которым у приюта не было. — Этот мужик странный! — Наставница на себя не похожа была, что он ей наговорил? Девушки сплетничали на кухне, распивая чай. После отбоя они нередко собирались всем дружным коллективом старших, чтобы обсудить день или подурачиться. Тяжёлая входная дверь негромко хлопнула, за этим звуком следовала тишина, в ней же на пороге кухни показался мужчина, весь залитый грязью и кровью. Его шаги были беззвучными, несмотря на тяжёлые берцы на его ногах. Мужчина был одет во всё чёрное, что стало ещё чернее от крови и дождя. Он промок до нитки. — Наставник Шую, — все подростки встали с мест, приветствуя этого мужчину. После же послышался тихий стук по полу. Все знали этот звук, ведь то была трость их горячо уважаемого босса. Мистер Миядзоно не был стар, но, неизменно защищая все приюты Бабл-читос, он потерял своё здоровье. Скоро и босс подошёл к кухне. — Ой-ой, босс! Здравствуйте, — засияли улыбками подростки. — Ками где? — мрачно выдал Шую. — Кажется, на воздух вышла. Вы знаете, что случилось? А! Наставница впустила в дом человека, которого зовут Луи. Вы знаете, кто это? — заговорила девушка со звонким голоском, пока все притихли. — Она писала мне, что приходила какая-то мамаша с дружками, — нахмурился Шую, — но о этом вашем Луи ни слова... Босс, кто это? Миядзоно спокойно улыбнулся. — Не плохой человек. Должно быть, он сказал ей, что стряслось с её сыном, — предположил мужчина, убирая с плеча свою частично седую косичку. — Однако... — Это так, — голос Ками раздался со стороны лестницы. Прежде эта женщина всегда звучала так, словно ничто не способно выбить её из колеи. Какой же контраст создавал в душе её голос сейчас. Дрожащий, он выдавал как горело её горло от подступающих слёз. — Дети, по комнатам, — сурово скомандовал Шую. Кухня в абсолютной тишине скоро опустела. Никто не задавал вопросы, никто не смотрел наставнице в глаза, ведь мир может рухнуть, если на лице этой женщины появятся слёзы. Так думали старшие дети. Разговор предстоял непростой, в небольшой комнатке ненадолго повисла тишина. Док оставалась встревоженной, в глазах её мерцали озёрца слёз. Наставник и наставница дома сели после того, как устроился Миядзоно. — Я не буду разочарован в тебе, если ты оставишь работу и поможешь мальчику. Поверь, я ждал от тебя этот выбор, — босс говорил спокойно, но в голосе его читалось несказанное беспокойствие. Ками всё ещё усиленно отводила взгляд, словно её речь перестанет быть понятной, стоило только увидеть чужие глаза. — Шую будет здесь, он защитит этот дом. Я знаю, наша Ками справится со всем и вернётся, — добавил он. — Мия, — вздохнула Док, — мне кажется, Вы о чём-то молчите. Мужчина рассмеялся, но вскоре, после шумного вздоха, заговорил: — Моё здоровье оставляет желать лучшего. Наоки предложил мне лечь к нему на лечение, — Миядзоно тонко улыбался, — есть риски, что ещё одной операции я не переживу, а органы работать лучше не стали. Я не хочу, чтобы дети видели меня таким. Юруши Шую уже слышал от босса эти слова, но Док лишь сейчас узнала, что его проблемы со здоровьем так серьёзны. Она слушала всё, и тревоги в её глазах становилось заметно больше. Шую никогда не признавался и не выдавал, что научился всё понимать по её глазам. Что ж, сейчас он ждал именно этой реакции, потому тактично отвёл взгляд. — Знаю, нелегко уйти после таких слов, прости меня, — Мия неловко посмеялся. — Время тоже не самое спокойное. Я связался с Ицли и он сказал, что за этим домом закрепятся парочка его подопечных. Вот, видишь, дорогая Ками? Ступай и думай лишь о том, что твоя поддержка нужна для того, о ком ты думаешь каждый день с вашей разлуки. Док посмотрела в глаза Миядзоно, затем перевала взгляд на Шую. Они оба ждали её ответа, затаив дыхание. — Что ж, — она сделала глубокий вдох и выдох, прикрыла глаза, — я вернусь. Ночь подходила к концу, в коридорах приюта стояла тишина. Ещё и пяти не было, как дом покинула наставница, она ушла молча, ни разу ни с кем не простившись. К семи, когда за Ками пришёл Луи, Шую встретил его суровым взглядом. Мия, понимая почему женщина так поступила, лишь улыбался на ливень осуждения от старшего Юруши. Миядзоно сказал: — Она не любит прощания. Смотря в сторону оставленного ею приюта с высоты станции, где ожидала поезд, Док поднесла к уху смартфон с набранным номером. Несколько гудков спустя ей ответили. Она не слышала этот голос уже десяток лет и по этой причине Док не сразу смогла ответить. — Да? Кто это? — звучал в динамике голос Ишигами Бьякуи. — Я, — спокойно произнесла Ками, крепко сжимая рукой края её небрежно накинутой куртки. — Нет, боюсь «я» — это я, Вы... Кто Вы? — рассмеялся Бьякуя. — У меня не было связи с землёй несколько лет, потому не злитесь. Но это мой личный номер, его знает мало людей... — Ками, — вздохнула женщина. — Ками! — оживлённо выдал Ишигами. Ками мысленно начала отсчитывать слова до того, после которого обязан был прозвучать их код. — Не думал, что ты позвонишь мне! Счёт окончен. Слова не прозвучало. — ... Звонок сброшен. Ками села на корточки, прижимая ко лбу телефон. По её холодным щекам пробежали дорожки слёз. Тело казалось таким слабым, словно вместе со слезами её покидали все силы без остатка. Хотелось опустить руки, хотелось вернуться в дом. На долгую минуту её покинул смысл жить дальше. Бесконечные шестьдесят секунд, а затем она подняла глаза, увидев перед собой открытые двери поезда. — Мы живём в прекрасном мире, — прошептала Док и, поднявшись, шагнула вперёд, что по тяжести сравнимо с вхождением в стену. — Здравствуй, Шедди. Лифт известил, что прибыл на нужный этаж короткой звонкой нотой. Когда двери открылись, они попали в заполненную людьми приёмную, что была ещё вчера практически пустой. Ворвался шум толпы, вспышки камер. Сенку, долго не думая, прикрыл собой Асагири, а Ками, тяжело вздохнув, вышла в эту толпу, чтобы избавить Сенку от перспективы оказаться на новостных сводках. — Охрана! — послышался отчаянный голос девушки в приёмной. — Да разберитесь с этим уже! — Вы не имеете права нас выгонять! — Уважайте лидеров мнений! Ишигами, крепко сжимая руку Гена, пошёл вперёд, буквально расталкивая всех на своём пути. Асагири, прижимая к себе чужой телефон и пропуск, также торопился, чтобы вовремя открыть тяжёлую дверь на базу концерна. Док поймала взглядом Сенку и, также расталкивая всех, кто мешает ей на пути, добралась до двери и забежала вместе с парнями. — У Вас нет пропуска? — спросил Асагири. Ками молча покачала головой. — Что ж, похоже, на совести Сенку-чана целых два зайца. Тебя точно оштрафуют, — с улыбкой обернулся Ген — Пусть штрафуют, — выпрямился Сенку и тяжело вздохнул. Он перевёл взгляд с Гена на Док, последняя, как оказалось, всё время смотрела лишь на него. — У Вас какие-то дела в концерне? — поинтересовался Сенку. Он звучал крайне вежливо и осторожно. — Можно и так сказать, — ответила Док. — Ше-... Сенку, ты устроился сюда через мистера Нанами? Сенку молча кивнул. — А что значит "Шедди"? — внезапно показал своё любопытство Ген. — Дельта Козерога, — спокойно ответила Ками. — Ты Асагири Ген, да? — Да-а, это я! — закивал Ген, улыбаясь. Ишигами удивился тому, как Ген легко разговорил человека, который казался даже сейчас абсолютно недосягаемым. С другой стороны, чего ещё можно ожидать от проводника? Бросив взгляд на белый пустой коридор, в конце которого была ещё одна дверь с доступом по пропуску, Сенку всё же решил спросить то, что его больше всего сейчас интересовало: — Зачем Вы здесь, доктор Ками? — Это не подходящее место для такого разговора. Не переживай, я отвечу, — произнесла Док. — Сенку-чан, — Ген тихонько постучал по плечу названного, поторапливая его. Они втроём преодолели последнюю дверь. Тогда уже вслед за одним учёным, заметившим Ишигами Сенку не в одиночестве, последовала ещё волна внимания. База была довольно крупной, но запросто просматривалась почти с любой точки, разве что платформы с шаттлами внизу были не самые удобные для обзора. — Мисс Ками... — подал голос один из учёных, что сидел за рабочей панелью и, по всей видимости, работал с чертежами. — Так это правда Вы, — добавила женщина, что стояла у расписания и что-то вносила в планшет. Очень скоро Док окружили её бывшие коллеги и заинтересованные молодые сотрудники концерна. Сенку и Ген оказались вне этой толпы, кажется, не совсем по своей воле. — Вы вернулись? — слышались голоса учёных. — Какое счастье, что Вы тут! Многие наши дети работают на «НН», Вы сможете поддержать их, верно? — Есть многое, что требует Вашей проверки! Сенку, казалось, просто растворился в толпе. Стало труднее дышать, потому очень скоро терпение Ками лопнуло. — Я не помогаю Уайтону, прекратить вопросы, — процедила Док, хмурясь. Ненадолго повисла тишина, затем шквал вопросов возвратился. Понимая, что её не послушают, она пошла вперёд, невзирая на преграды в лице сотрудников концерна. — Сенку-чан... Парни вошли в одну из диспетчерских, где Сенку проводил диагностику. Оказавшись в тишине, Ишигами ощутил, как на плечи упала тяжесть тревог. — Всё хорошо? — Ген осторожно положил ладонь на напряжённое плечо. Выдохнув, Сенку обернулся и крепко обнял Асагири. Он расслабился лишь тогда, когда почувствовал на спине мягкие поглаживания. Как бы напряжён Сенку ни был в этих обстоятельствах, у него всё равно оставалось то ощущение принятия, когда рядом был Асагири. Его тянуло ближе всякий раз, как в глазах Гена он видел абсолютное понимание. Правда ли, что то было пониманием — Сенку не знает, но ему всегда хотелось, чтобы Ген спрятал его руки в своих и сказал... что угодно, абсолютно что угодно. — Буду в порядке, — ответил он и, пересилив желание подольше прижиматься, отстранился и отошёл к панели сложного диспетчерского компьютера, занимавшую в небольшой комнате три из четырёх стен комнаты. — Так мило, что... что ты не боишься быть честен в своих эмоциях и не строишь из себя самонадеянного парня. Ты всегда таким был? — Ген сел в свободное кресло и чуть подъехал к Ишигами. — Ты похож на того, кто не всем доверяет свои чувства. А я, вроде, сейчас для тебя чужой че— — Ты не чужой, — нахмурился Сенку, — но ты прав, я честен с тобой. — Тише, тише, — рассмеялся Ген, — оказывается, ты не только честен, но ещё и безумно горделив! Я озвучил это, но ты всё равно захотел утвердить всё лично~. То ли удивление, то ли возмущение вдруг появилось на лице Ишигами. Он фыркнул и отвернулся, скрывая румянец на щеках. В приоткрытую дверь постучали. Сенку и Ген обернулись одновременно, встречая Ками. Она прошла и закрыла за собой дверь. — ... Такую тишину Ген быстро замечает. Он без проблем понял, что ни эта женщина, ни Сенку не понимают, что им следует сказать. Испытывая отчаяния из-за такой обстановки, Асагири выдал: — Тоже на циферки в экране пришли посмотреть? Сенку, где у тебя циферки показывают? — улыбнулся он и легонько постучал по колену Ишигами. Сенку прыснул от смеха. — Глупости говоришь. — Ну, да, может, я тоже взволнован от встречи с настоящей Данко, — развёл руками Ген. Теперь тихо хмыкнула Ками. — Весёлый у тебя друг, — спокойно произнесла она. Сенку тут же захотелось рассказать ей о Тайджу, о Юзу, но он вовремя себя сдержал. Всё же, он так плохо их оставил, что уже никогда не решится назвать себя их другом. — Так... ты занимаешься диагностикой? Мне говорили, что ты медик, — несмело начала Док. — У меня достаточно знаний для такой работы, — ответил негромко Сенку, — конечно, Вы вряд ли скажете, что у меня всё проходит гладко. Ками, кажется, с интересом смотрела на что-то. Ген догадался, что смотрит она на руки. — Твоя работа? — спросила Док. — Да, — вздрогнул Ишигами, поднимаясь с места. — Хотите взглянуть? — Э-эй, а меня спросить? — растерялся Асагири — Ой. Прости, — Сенку сел на место. На самом деле, Гену казалось, что его тон был достаточно шутливым, но реакция Ишигами развеяла это. Он развернулся в кресле к Док и протянул к ней руки запястьями вверх. — Задерживайте, офицер. Но соглашаюсь, потому что хочу посмотреть и на Ваши руки тоже~, — напел он. В ответ ему был кивок от Ками. Сенку вновь подскочил с места, чтобы на этот раз всё же уступить его. Док предложенное приняла. — Прежде ты собирал что-то такое, Сенку? — спросила она после недолгого осмотра. — Полностью готовые протезы собрал впервые, но каждый из слоёв собирал не так уж и мало раз, — честно ответил Ишигами. По лицу Док было нелегко что-то сказать, — Сенку так думал, но ему в противовес в разговоре возник Ген. — Приятные на ощупь, да?~ — Да, материал выбран идеально. Отличная анатомия. Заметно, что срез у тебя сложный, но это скорректировали, операция была не самой лёгкой. Я видела, какой срез у детей из казино, как ты, — она вздохнула, — с такими протезами нелегко, часто бывают судороги, натяжение мышц... Кхм, ну, я космический инженер, не медик, большего не скажу — не моя компетенция. Асагири слушал с интересом, особенно, когда заговорили о его прошлом. — Можно спросить, известно ли Вам, когда я лишился собственных рук? — осторожно спросил Ген. Сенку и Ками заговорили одновременно, однако вторая уступила парню, выжидающе на него посмотрев. — Тебе было около двенадцати лет, когда в казино сменился босс, — голос Сенку, казалось, стал мягче, он осторожно выбирал слова. — Требования изменились и руки заменили в принудительном порядке. — Оу... Ну, получается, мне меняли руки с тех пор, верно? Имею в виду, нельзя же с такого маленького возраста проходить с одними протезами, я ведь взрослел. — Это так, — заговорила Док, — при казино были медики из SM, они отвечали за рабочее состояние рук. Но особо много средств на это не уходило. Асагири понимающе кивнул. Он умолк ненадолго, затем ушёл от этих мыслей, рассматривая руки Ками. — У вас чешуйки, — хихикнул Асагири. Док чуть улыбнулась и приподняла ладонь, чтобы затем привести в движение наночастицы. "Чешуйки" поднялись, открывая титановые кости. — Вау! Сенку-чан, ты видишь? — впечатлился Ген, коротко глянув на Ишигами. Такую тонкую работу нельзя было не оценить. Сенку позволил себе подойти ближе и рассмотреть всё как следует. — Вы делали эти руки, Ками? — спросил он. Док покачала головой. — Я разрабатывала соединение с идентификатором, немного разобралась с чертежами, но такую работу сделать бы не смогла. Один знакомый сборщик ими занимался. — Не представляю, как можно сознательно лишиться рук~, — пропел Ген. Пожалуй, он единственный, кто сейчас подумал о другой стороне вопроса. Для Сенку и Ками всё было очевидно — необходимость есть необходимость. — С учётом моих физических сил, я сказала бы, что обычные руки были мне менее удобны, чем такие, — озвучила Док. — Ген, известно ли тебе, как Данко поддерживают необходимый тонус, чтобы оставаться... хм, дееспособными? — Нет. — Сенку тебе расскажет, — заключила она. Для названного такое делегирование было неожиданностью, но он всё понял — Док не смогла бы пояснить это понятно, не запутав незнакомого с этими делами человека. — Тела Данко и им подобным рассчитаны на определенную ежедневную нагрузку. На сердце, на мышцы, на мозг... В общем, иначе есть риск проблем для здоровья, — пока Сенку говорил, Ген внимательно его слушал, чуть кивая. — А работа таких рук предполагает эту необходимую нагрузку. Док немного повернулась на стуле и указала на свой затылок. Ишигами пояснил: — Идентификатор обеспечивает нагрузку мозга, сложное мышечное сплетение — нагрузку мышц, а тренировки помогают сердцу. — О, поня-ятно, — закивал Ген. — Интересно с вами. Переглянувшись, Ишигами и Ками выглядели абсолютно удовлетворёнными этой маленькой лекцией. — Я хочу ещё узнать о том, как я жил, — вздохнул Асагири. Сенку взялся за спинку кресла Гена, немного повернув его к себе. — Если ты хочешь, я всё сделаю, — он сказал буквально, но затем смутился, понимая, что звучит слишком уж романтично. В это даже поверить сложно в таком случае! Асагири посмеялся. — Спасибо, мой рыцарь. Ками поднялась с места, теперь отойдя на небольшой диванчик у свободной стены. Сенку, отгоняя смущение, уселся за рабочее место и открыл на панели несколько окон. — Вы тоже будете здесь? — спросил Ген, обернувшись на Ками. Та кивнула. Сначала Ген увлечённо наблюдал за работой Ишигами, но, когда заскучал окончательно, он пересел на диванчик, в надежде замучить хоть кого-то вопросами. Он спрашивал Док обо всё подряд, начиная с темы Данко, заканчивая какими-то мелочами из жизни в Дарктоне. Последняя тема очень отзывалась в сердце, Ген чувствовал необъяснимую тоску о чём-то очень важном в его жизни. Ками отвечала, сохраняя спокойствие, похожее на пейзаж леса, на который бесшумно опускался снег. — Значит, я был важным проводником? — поинтересовался он. — Проводники в принципе нужны, но ты хорошо знаешь рынок, берёшь проценты с тех, кого курируешь, — кивнула Ками, — помогал новеньким. Как пропал, всё — хаос. Гордо расправив плечи, Асагири заявил: — Обожаю свою интуицию! Моя ставка на Сенку-чана оказалась верна. — Полагаю, это не интуиция... — она ненадолго задумалась, чтобы подать отрицание не слишком грубо, — ты просто умён, но слова и осознание действий не всегда поспевают за когнитивной деятельностью. — Как вы научно назвали меня балаболом, удивительно, — рассмеялся Ген. Док улыбнулась, подпирая подбородок рукой. — В первую очередь я сказала, что ты умён, разве нет? Это не первое, что ты услышал. Ты не считаешь себя достаточно умным или ты очень уверен в обратном и это для тебя что-то очевидное? — она, кажется, находила забавным общение с такой личностью как Ген. Да, Асагири потерял себя, но его "я" всё равно осталось запертым внутри. Голос настоящего Гена звучал из-за закрытой двери, никогда он не переставал дёргать ручку. — По меркам Уайтона я не умён, необходимых полезных миру навыков у меня нет, — он опустил взгляд, стукая носками кроссовок друг об друга. — Это не тот ум, о котором я говорила. Удивившись, Ген посмотрел в глаза женщины, тут же растерявшись в волнах мыслей. — Сенку-чан, — едва его позвали, он тут же обернулся. — Ты думаешь, я умный? — Да, — ответил Сенку. — Разумеется, да. Теперь уже Асагири смутился, прикрывая руками горящие щёки. Почему ему стало так приятно от этой характеристики? В казино многие говорили о том, что он играет в карты, словно живой искусственный интеллект, знающий, какой ход сделать при любом раскладе. А Сенку, глядя на своего проводника, понял, что отсутствие памяти не залечило те болезненные убеждения, которыми наградили его родители. Он всё ещё мысленно задвигает себя назад, не осознавая своих заслуг. Порой Ген казался самоуверенным, но, в конечном итоге, какой-то чужой голос в его сознании вторит о его бесполезности, о том, что ему не найдётся места в мире, кроме игорных заведений. Ген ещё не знает, что в прошлом он однажды победил этот голос, потому сейчас, когда он испытывал сомнения в себе, он прятал всё за словами "я недостаточно умён для...". — Я назначила встречу с Оливером Твеном. Завтра в десять утра, — поделилась Док, когда заметила, что Сенку устроил себе перерыв на капли для глаз и осушения стакана с водой. «Луи, конечно, заставил меня понервничать», — подумал Ишигами. — Можно пойти с вами? — спросил он негромко. — Нужно. — Гена не оставлю, — Сенку обозначил единственное условие, с которым необходимо считаться. А он ведь даже не был уверен, что Ками станет с этим возиться, но она отлично его услышала. — Хорошо. Я позабочусь об этом. Ген неловко улыбнулся. — Вот уж где меня не было, так в офисе такой крупной рыбы~. Ками покачала головой. — Ты не сможешь пойти, но я гарантирую тебе безопасность, — произнесла она уверенно. — А пока... Я буду с вами, вы не против? Оба парня дали ответ одновременно, утвердив намерения Док. Лишь Сенку затем как-то помрачнел и отвернулся. Заметил это Ген, потому вновь сел рядом с ним. Кресло подъехало впритык к чужому. Асагири заглянул в ало-карие глаза и мягко улыбнулся. — Что такое? — спросил он шёпотом. — Я пессимист, ты знал? Хах, — поделился Сенку. — Да ну тебя, заниженные ожидания не всегда связаны с пессимизмом! — он всё ещё шептал, но экспрессивнее. — Я знаю. Ты чего-то боишься. — Это правда, но давай не сейчас... Недовольно что-то бурча, Ген отъехал и скучающе зевнул, потянувшись сидя. Затем он вернулся на диван и осторожно прилёг, свернувшись клубочком, чтобы не занимать много места. Наверное, пяти минут не прошло, как стало ясно, что Асагири уснул. — Принесу нам обед, — прошептал Ишигами, поднявшись с места. Он какое-то время работал, пока взгляд не упал на часы. — Спасибо, Сенку. Прошу, не оставляй дверь открытой, — ответила Ками. — Без проблем, — неловко усмехнулся Сенку. Удивление от каждого случая, когда Ген читал его, словно открытую книгу, уже не тревожило Сенку. В этот раз он так же был прав. Отсутствующе глядя на пустой поднос, он как никогда нуждался в том, чтобы вернуться к тому Гену, которого не страшно обнять. К тому, кто пробуждал не только ощущение понимания, но и был безопасным островком в чужом Дарктоне. Догадывается ли он об этом? Коллеги ходили мимо младшего Ишигами и о чём-то шептались. Док покосилась на спящего паренька и тихо вздохнула. Она размышляла о встрече с сыном Бьякуи и, похоже, была местами удивлена. Сенку трудолюбив, а статус надёжного человека достался ему от отца. Он демонстрирует преданность, очевидно, для него не существует ни единой причины в мире, по которой можно допустить предательство. Проводники, наверное, подозрительнее даже некоторых боссов Дарктона. Ками это усвоила, ведь первым человеком, который не оставил её в беде, была проводница, участь которой врагу не пожелаешь. Её погубил человек, которому она предоставляла всё доверие, на которое была способна — именно эта слабость могла полностью перевернуть мир и убеждения. Несмотря на трудности с доверием, та девушка была безгранична верна своему выбору. А Ген пожертвовал всем, лишь бы уберечь Сенку от Уайтона, отсрочить или свести к нулю вероятность того, что он сгинет в неведении, не помня собственного имени. Безусловно, Асагири Ген достоин уважения, соответственно, его жизнь для Ками стала так же важна, как жизнь Ишигами Сенку. Десять минут пролетели незаметно. Ками сама не заботилась о сне эти сутки, так что она просто использовала это время на лёгкую дрёму. Голос Сенку словно вытащил её из-под толщи воды, а запах кофе моментально скоординировал во время этого пробуждения. — Вы устали? — шёпотом поинтересовался Сенку, устроив поднос на двухъярусном столике с колёсиками. — Да, — честно призналась Док. — Прежде у меня был распланирован день, а теперь я не знаю, в какой момент у меня будет возможность поспать. — Понимаю, я тоже столкнулся с этим, когда уходил, — ответил он, присаживаясь на корточки рядом с Геном. Ишигами тихонько постучал Асагири по плечу, затем тихо заговорил с ним: — Ген, нужно пообедать, — произнёс он, вместе с тем поглаживая открытое плечо. Какие-то шевеления наступили скоро, но Ген, явно особо не проснувшись, начал бубнить что-то себе под нос. — Пойдёшь есть? — мягко спросил Сенку. — Н-не, у меня нет... я не умею есть палочками, — Ген заставил усмехнуться и Ишигами, и их новую знакомую. — Палочек нет, — подыграл Сенку, теперь отказавшись от шёпота. — Можно руками поесть. Асагири нахмурился, а затем наконец чуть приоткрыл глаза. — Ген, обед, — улыбнулся ему Сенку. — Сен-мн-ку, — лепечет Ген, медленно сосредотачивая взгляд. — Привет. Ишигами тихо посмеялся. — Привет. Ками удивило, как общается парочка. Она никогда не видела, чтобы голоса так быстро начинали звучать иначе, как когда эти двое заговаривали друг с другом. Атмосфера между ними была интересная, казалось, ничто не может нарушить их единение. Ген точно не помнит Сенку? Действительно ли это так? Сначала ответ был очевиден, но стоило увидеть их взгляды, обращённые друг другу, как возникали сомнения. Даже Док, которая совершенно не чувствительна к такого рода ситуациям, могла бы сказать, что всё понимает. — Сенку и Ген, — позвала Док, попытавшись спросить как можно естественнее, — у вас есть любимые песни? Бьякуя говорил, что очень многое может рассказать о человеке такая мелочь... Она чуть напряглась, ведь не знала, в какой именно момент это будет удобно спросить. — Fleetwood Mac... Парни заговорили одновременно, от чего тут же удивлённо повернулись друг к другу, заканчивая: — The Chain.