Руководство «Как соблазнить собственного парня»

Бармен в очередной раз спрашивает, налить ли еще чего Арсению, но тот только отрицательно качает головой, то и дело оглядываясь на дверь. Время уже подходит к девяти, а коктейль оказался отвратительным — не стоило экспериментировать, поэтому он съедает только апельсин, надетый на краешек бокала, и все равно корчит рожу. Непонятно, зачем они с Антоном все это затеяли, но Арсений, тем не менее прилежно играет роль одинокого и заскучавшего, постоянно ловя на себе взгляды каких-то мужиков за столиком в углу — лишь бы никто не решил до него докопаться (не хочется вместо хорошего вечера давать кому-то по яйцам). Сбоку от него стоит человек, и Арсений бросает короткий взгляд, сразу отворачиваясь, будто он совсем не заинтересован, будто «ммм, какой коктейль интересный, и трубочка красивая». (Не)знакомец пристально смотрит на него, а потом облокачивается на стойку, стараясь поймать взгляд. — Привет, красавчик, ты один тут? — Арсений морщится, потому что подкаты у Антона всегда были ужасные — как он вообще повелся на них изначально? Но главное же конечный результат. Он продолжает молчать, покручивая бокал за ножку. — Я Антон, а тебя как зовут? Ты выглядишь заскучавшим, может, составить тебе компанию? — Антон кладет руку ему на предплечье и нежно гладит. В обычной ситуации Арсений бы всё-таки дал по яйцам, но момент располагает, так что он просто отстраняется. — Молодой человек, вы чего это такой, э, несговорчивый? — пиздец, ну и флирт. Почему Арсений вообще думал, что из этого что-то выйдет? Бармен бросает на них настороженный взгляд, но, видимо, решает пока что ничего не предпринимать. — А мне и без вашей компании было хорошо. Не переживайте. — Может, хотите коктейль, после которого мы перейдем на «ты»? — Антон говорит это таким томным голосом, что пробивает на ржач, но приходится сдерживаться. Он же наверняка все эти фразы дома перед зеркалом репетировал. — Возможно, я буду белого русского, — Арсений не собирается пить, но как-то раз он сам готовил этот коктейль, поэтому называет его. — Я Арсений. — Бармен, белого русского, пожалуйста! Ну что, Арсений, расскажи что-нибудь о себе? — теперь Арсений уверен, что Антон наверняка перед репетицией смотрел видео от лучших «пикап-мастеров» и выписывал понравившиеся фразы на бумажку. Музыка, которая должна была звучать тихим фоном, бьет по ушам, и хочется уйти поскорее, но они затеяли всё это не для того, чтобы съездить в бар на пять минут, а потом потрахаться дома. Хочется начать отшивать Антона настойчивее, но тот может и не понять — он вообще не мастер таких игрищ, но ради Арсения согласился — тот же согласился купить им домой полотенца с «Тачками». — Мне как-то не хочется делиться историей жизни с совершенно незнакомым человеком. — В смысле? Я же сказал свое имя, я — Антон. Какой пиздец. Флиртун недоделанный, если бы пять лет назад Дима бы не настаивал на том, что Антон на самом деле не конченый (правда догоняет до всего не сразу), то Арсений бы никогда так и не согласился на свидание. Боже, да кто вообще включает Тейлор Свифт в ирландском баре? — Хорошо, Антон, мне двадцать восемь, я журналист, — он всё-таки выпивает белого русского, тяжело вздыхая, потому что без алкоголя тут явно не обойтись. Вообще-то у Арсения подкашиваются ноги всегда, когда Антон начинает приставать к нему, но сейчас надо держать лицо и притворяться максимально неприступным. Недопикапщик смотрит на пустую рюмку и кивает сам себе. — Такой сексуальный и просто журналист? Тебе бы заниматься чем-то сексуальным, — отличный словарный запас. — У тебя же такие глаза, на этот, красивый «Доместос» похожи. А это, между прочим, лучшее средство! — Спасибо. У вас очень хорошо получается делать комплименты, — Антон не улавливает сарказма. — А ещё, ты выглядишь так, будто любишь пиво — я это в людях ценю. Ну что, поехали? Серьёзно? Блять, Антон, серьезно? Арсений планировал растянуть эту игру как минимум на час, а вместо этого получает какие-то покатушки на такси туда-обратно — ну очень весело. — Не думаю, что нам стоит так поступать. Я всё ещё не знаю ничего о вас. — Ну, мне тоже двадцать восемь, через месяц двадцать девять будет! Я повар: готовлю, там, всякое, но лучше всего у меня получается жарить! — Антон явно доволен своей шуткой, судя по тому, что он сам же с неё и хрюкает. — А что ещё я могу узнать о тебе? — Я футбол люблю. Ну, что, еще коктейльчик или поехали? — Антону лишь бы потрахаться. На самом деле, весь их секс так и начинается, если инициатором является Антон, ему только бы пальцы в жопу запихнуть, а язык у него подвешен совсем не на грязные разговорчики. Конечно, когда Арсений пристает сам, то делает всё красиво: дразнится, шепчет пошлости и растягивает процесс максимально. Антон же просто обычно прижимается к нему со спины, тычется членом в поясницу, сексуально добавляя: «Пососешь?». Арсений всё равно его любит до одури. — А, может, ещё поговорим? Зачем ты вообще приглашаешь меня к себе? — бармен косится на них, потому что Антон уже почти лежит на Арсении, пытаясь казаться сексуальнее и соблазнительнее — получается просто превосходно. Арсений подает знак, что все в порядке, возвращаясь к диалогу: — Что мы будем делать? — У нас, то есть, у меня дома есть кайфовое пиво, могу поделиться. Ещё хочется тебя поцеловать, — понятно, подготовленные фразы кончились — дальше только чистая импровизация. — Ну, погнали, или ещё один коктейльчик? Только давай недорогой, я тебе лучше дома что-нибудь забабахаю, если пиво не хочешь. И где нормальные подкаты? Где флирт? Где комплименты? Где хоть какая-то актерская игра, в конце-то концов? Арсений потихоньку начинает закипать, потому что времени только девять двадцать, а он в отпуске не для того, чтобы Антон захрапел в двенадцать, вымотавшись после двух раундов. Арсений к чертям выкинет эти полотенца, если сейчас всё так и продолжится. Музыка в баре начинает раздражать всё больше, а косящиеся на них люди вообще вымораживают. Какая-то полупьяная блондинка больно толкает его плечом, когда тянется к бармену, чтобы чуть ли не на ухо ему проорать, что хочет еще текилы. Пятничный вечер — это, конечно, хорошо, но только если ты не пытаешься устраивать ролевые игры. — Боюсь, я всё-таки не любитель коктейлей, да и уезжать мне с тобой никуда не хочется — я отлично провожу вечер здесь, к тому же музыка здесь просто замечательная, — Антон вздергивает в удивлении брови, потому что прекрасно знает, что Арсений ненавидит Бритни Спирс: Антон вообще всё о нем знает и заботится так, как никто и никогда до этого. — Арс, ну давай, пошли. — Что вам дать и куда послать? — Да бля, пойдем. Без всяких «давай», — Арсений обижается. Антон уже совсем не отыгрывает роль таинственного незнакомца, желающего его соблазнить. Антон играет роль Антона — и Арсений ужасно любит его таким, какой он есть, но это не значит, что сейчас тот его не бесит. — Антон, мне кажется, что нам лучше все-таки с вами попрощаться. Я не хочу коктейлей, как и вашей компании, — Арсений снова показательно отворачивается, наблюдая, как шушукаются девушки за столиком — им явно весело, в отличие от него. — Арс, что-то не так? Ты обиделся? — Антон кладет руку ему на плечо, но Арсений дергается. — Оставьте меня в покое, — он видит, как бармен кивает кому-то и через минуту рядом оказывается вышибала. Вот это сервис. — Покиньте заведение, молодой человек. Вам тут не рады, — вышибала говорит так серьезно, что Арсений даже сам немного пугается, поворачиваясь обратно. — Да все нормально. Честно, я его парень. — Пройдите на выход, иначе мне придется вывести вас. — Да не, все реально хорошо. Мы сейчас вместе уедем, — Антон говорит как-то неуверенно и вскидывает руки, косясь на Арсения. Когда охранник хватает Антона за локоть, начиная грубо оттаскивать, то незадачливый актер отмирает, поднимаясь со своего места. — Он говорит правду, простите за недопонимание. Мы сейчас уйдем, — Арсений сам хватает ладонь Антона, попутно вызывая такси, пока вытаскивает их на улицу сквозь начавших танцевать людей. — Прости, я все испортил, да? — Антон выглядит так виновато, что вся обида и злость улетучиваются. — Нет, идея изначально была провальная. Мне не стоило все это затевать, — Арсений сжимает чужую ладонь и чмокает в щеку. — Поехали домой. Такси подъезжает как раз вовремя, но Антон не выглядит успокоившимся: скорее всего, опять себя накручивает, как и каждый раз, когда Арсений на него обижается, даже если это несерьёзно. Они едут домой под звуки радио и молча поднимаются до квартиры. — Вообще-то, ты был очень соблазнительным и очень недоступным. У меня даже привстал от того, какой ты хороший актер, — Антон смотрит по-доброму и говорит искренне. — А ты неплохо подкатывал, — ложь — совсем чуть-чуть недожал, — Арсений примирительно целует Антона, и тут же оказывается прижат к стене с чужими ладонями на заднице. — Потрахаемся? — Антон целует в шею, и Арсений хихикает, ведь всё-таки такие подкаты на него срабатывают гораздо лучше комплиментов, просто потому, что он точно знает: Антон его хочет. — Давай, пикап-мастер, веди меня любить тебя всю ночь. Ну, или минут пять, — Арсений откидывает голову, чтобы Антон мог поцеловать под подбородком. Он вообще обожает вылизывать его шею. Больше этого у него любовь только к вылизыванию задницы. — Вообще-то обидно. Я тебя сейчас до смерти затрахаю! — они смеются и снова целуются, цепляясь языками и на ощупь добираясь до спальни. — Пиздец, как же я тебя хочу. Если б можно было трахаться с тобой всё время, я бы так и делал, — Антон стягивает с Арсения футболку и толкает на кровать, нависая над ним. — Ты просто не любишь ходить на работу, — Антон прикусывает сосок, оставляя комментарий без ответа. Он мнет член Арсения через штаны, чувствуя, как тот дергается, и улыбается в солнечное сплетение. Кожа у Арсения всегда пахнет какими-то кремами так, что хочется кусаться, а зачем себе отказывать? Антон аккуратно прикусывает возле пупка и лижет, а потом снова и снова, пока не цепляется зубами за резинку штанов. Арсений притягивает его за волосы обратно к себе и развязно целует, сразу проникая языком в рот. — Раздевайся давай. — Чо, тыща двести — и мы вместе? Я, кстати, примерно столько и отвалил. Можно было выбрать менее пафосное заведение? — Антон стягивает с себя все, бросая комком возле кровати, а потом вытряхивает Арсения из одежды и залезает на него. — Ага, еще триста — и отсосу у тракториста. Только тебе тогда придется менять профессию, — Арсений цепляется за лопатку, укладывая Антона на себя так, чтобы прижаться своим членом к его. — Я тебе завтра на карту переведу, — он стягивает смазку с прикроватного столика. А чего ее прятать: у них и в гостях-то никого не бывает. Очень хорошо. Особенно хорошо, когда Антон просовывает руку между их телами, обхватывая оба члена — хорошо иметь большие ладони — и размазывая естественную смазку. Он неспешно дрочит, пока Арсений цепляется за его плечи и чуть царапает кожу. Он старается быть аккуратнее, потому что в первый год отношений у них уже был случай с содранной кожей — Антон тогда ходил как тигр с зеленым окрасом. Настоящий зверь — он не только в постели волк, но и в жизни тигр (к тому же, Антон действительно иногда ведет себя так, будто из цирка сбежал). Он снова возвращается к шее, выцеловывая каждый миллиметр, царапая кожу отросшей за день щетиной, но знает же, что Арсению такое нравится. Антон как-то ляпнул что-то вроде «Мой мальчик любит пожестче?», и на этом моменте и закончился их секс, потому что Арсений смеялся до слез, а потом вообще начал задыхаться от хохота. Так что, всякие штуки с «папочкой» — это явно не для них. Арсений прогибается в спине, чтобы быть ближе, и Антон наращивает темп, но боится спустить слишком рано, поэтому почти сразу пережимает у основания — им обоим нравится растягивать процесс, если не нужно торопиться по делам. Антон отстраняется и подхватывает Арсения за пояс, помогая встать. Он переворачивает того на живот и бросает короткое «Давай в коленно-локтевую», пока сам выдавливает немного смазки на пальцы. Он вставляет сразу два (они занимались сексом меньше суток назад, так что никакого дискомфорта быть не должно) и двигает аккуратно, стараясь найти простату. Член мажет по бедру, пачкая смазкой, но вставлять сразу не хочется — растяжка вообще любимый процесс Антона, даже во время простого минета ему хочется аккуратно надавливать на кольцо мышц, из-за чего у них обычно всё и выливается в полноценный секс. Даже спустя пять лет они возбуждаются друг от друга с пол-оборота — и что это, если не любовь? Если бы соулмейты действительно существовали, то они бы обязательно ими и были, потому что нельзя так сильно хотеть другого человека во всех смыслах, если между вами нет чего-то такого особенного и неуловимого. Нельзя кончать без рук, если это просто хороший секс, а не настоящая страсть к партнеру. Нельзя любить так сильно. Антон вставляет ещё один палец и раздвигает, вращая запястьем. Арсений падает головой на кровать, мыча в подушку и прогибаясь в спине, ему хочется насадиться самому, но его останавливает рука на бедре. Антон прикусывает загривок, когда Арсений всё-таки пытается подмахнуть. — Ну давай уже. Пожалуйста. Не заставляй кончать меня так, — Арсений стонет и жмурит глаза, сосредотачиваясь на ощущениях. — Еще немного, потерпи, — Антон реально главный фанат его задницы. Хотелось бы верить, что душа всё-таки выигрывает в этом поединке, но Арсений не уверен. — Хочу растянуть процесс, чтоб про пять минут больше и речи не было. Не только этот жук умеет дразниться. Антон внимательно наблюдает, как пальцы входят и выходят, и если бы он был псом (конечно, он волк, а не чихуахуа), то уже бы все залил слюнями. Арсений слишком хорошо стонет и слишком приятно напрягается от удовольствия — с него б картины писать, но Антон умеет только хуи в учебниках рисовать. Зато какие реалистичные! Наконец, он достает пальцы и размазывает ещё немного смазки по члену, резко толкаясь и наваливаясь корпусом на Арсения, чтобы расцеловать тому плечи. Антон двигается порывисто и быстро, пока Арсений под ним чуть ли не плавится. Они оба вспотели, но если открывать окно перед сексом, то Антона обязательно продует, поэтому приходится проветривать комнату, когда тот ходит в туалет и помыться. Антон толкается ещё пару раз и резко вытаскивает, кончая на спину, и капли собираются в ямочках на спине — Арсений как-то сказал, что это спермовые озера и ржал уже Антон — стоят друг друга. Он додрачивает постепенно обмякающему Арсению и валится на кровать. Самое ужасное в сексе то, что после него надо ещё и убираться.