ХХХ
— Привет, ангел,— приветствует Минхо, входя в их общую комнату с Чаном на буксире. Феликс вздрагивает от его голоса, не ожидая, что они вернутся, пока он всё ещё не ложился спать. — Хёны! Вы рано вернулись, — Феликс поднимается с кровати, его тело наполняется волнением от одной только мысли о том, что он сможет провести время наедине с ними. — Привет, малыш, — Чан наклоняется и целует Феликса в лоб, нежно и ласково. Что-то простое, как это, заставляет сердце Феликса трепетать, а потребность в нем расти. Прежде чем Чан успевает отодвинуться, Феликс хватает его за шею и притягивает к себе, на этот раз их губы сталкиваются почти агрессивно. Феликс, не испытывая стыда, тут же пытается углубить поцелуй, отчаянно пытаясь донести до Чана, как сильно он по нему скучает. Но, видимо, у Чана другие планы, потому что, когда Феликс пытается пошевелить руками, чтобы облапать своего парня, Чан отстраняется, чмокнув его в губы. Со стороны Минхо слышится негромкий смешок над тем, как Феликс мгновенно надувает губы. — Не сегодня, ангел, — Минхо наклоняется, чтобы поцеловать Феликса в щеку. — Мы с Чанни-хёном устали, хорошо? Феликс даже не пытается скрыть свое разочарование и продолжает дуться, даже когда они подтрунивают над тем, как он нуждается в них. — Хей. В другой раз, хорошо? Мы обещаем, что загладим свою вину, —говорит Чан, прежде чем они все начинают готовиться ко сну. И Феликс цепляется за эти слова, словно это его спасательный круг на ближайший месяц. Их расписание становится еще более напряженным, и Феликс это совершенно презирает. Не потому, что он ненавидит свою работу, нет. Но потому, что более плотный график означает меньше времени на одиночество, а меньше времени на одиночество означает гораздо больше сдерживаемого неудовлетворения, чем когда-либо прежде. Так что, увы, как и любой другой человек со средним сексуальным влечением, он прибегает к самоудовлетворению. Мастурбация в одиночестве кажется странной. Прошла целая вечность с тех пор, как он делал это, или, по крайней мере, делал это, чтобы действительно достичь разрядки самостоятельно. Он дрочил, использовал свои игрушки, подготавливал себя - но всегда это делалось для чего-то большего. Чтобы позволить своим парням играть с ним, баловать его и использовать так, как он любит. Но, как говорится, отчаянные времена требуют отчаянных мер. Это и приводит его к этому моменту. Одна рука на члене, другая помогает опуститься на фаллоимитатор, тяжелое дыхание наполняет пустую комнату, когда он отчаянно пытается достичь разрядки. Он хнычет, плачет и умоляет, не обращая ни на что внимания, пока он с отработанной легкостью гладит член и скачет на фаллоимитаторе, как всегда. Он близок, он чувствует это, поэтому ускоряет темп, сотрясая всю кровать от того, как сильно он двигается. И когда он кончает с именами своих парней на губах, изливаясь на простыни - Феликс почему-то чувствует себя менее удовлетворенным, чем раньше. Не тогда, когда у него нет Чана, который шептал бы похвалы о том, как хорошо он себя вел, и осыпал бы его лицо нежными поцелуями, словно он был произведением искусства, которым восхищались. Не тогда, когда у него нет и Минхо, который очищал бы его самыми нежными прикосновениями и оставлял бы поцелуи по всему телу Феликса, как будто это не заставляет младшего хотеть большего. Вместо этого он смотрит на беспорядок на простынях, чувствуя неприятный холод фаллоимитатора, все еще находящегося внутри него, а тишина комнаты вновь давит на уши. Он чертовски сильно скучает по ним. Следующая неделя проходит очень медленно, мимолетные поцелуи его парней - единственное, за что он цепляется. Если бы не другие очевидные проявления любви, которые Чан и Минхо демонстрировали ему на протяжении всей недели, он бы позволил привычному чувству неуверенности в себе вскружить ему голову. Возможно, у них не было много времени вместе, но они заботились о нем так, что Феликс не мог сомневаться в их любви к нему. Неожиданная доставка его любимых блюд, когда он был один в танцевальной студии, маленькие записки и текстовые сообщения, которые они оставляли ему, слова, полные заботы и привязанности, которые заставляли Феликса влюбляться снова и снова. Как они всегда, независимо от того, насколько поздно, возвращались к Феликсу на кровать, обнимали его, пока он не становился счастливым и окруженным любовью. В эти моменты он понимает, что не одинок в своём одиночестве и тоске. Они оба явно скучают по нему и готовы на все, чтобы провести время вместе, но нужно лишь соблюдать расписание. Так что к пятнице Феликс почти забыл обо всем, что его беспокоило в течение месяца. Он лежит в постели, измотанный танцами и вокалом, и бесцельно листает свой телефон. Он бы и не заметил, что пробило полночь, если бы не одно уведомление, появившееся на его экране.New video: Stray Kids
방찬,리노 “Drive” | [Stray Kids : SKZ-PLAYER] Феликс смотрел на это всплывающее окно, даже после того, как оно исчезает, в замешательстве. Эти двое никогда не упоминали о совместных съемках. Феликс знал, что Минхо в последнее время проводил больше времени в студии Чана, но он просто предполагал, что это связано с чем-то другим. Но не это. Все еще смущенный, он открыл их совместный групповой чат, прежде чем решил нажать на видео. 03/07/21 ∙ 00:03 Я -Вы, ребята, написали новую песню? Вы не сказали мне :( Ответ последовал мгновенно, как будто они ждали его. Чанни хён♡ -Просто посмотри, детка <3 Минхо хён ♡ -Это особый подарок. Только для тебя :) Теперь он смущен еще больше, чем раньше. Подарок? Только для него? Но это было загружено для всеобщего просмотра... Отбросив смущение, он, наконец, нажимает на видео, готовясь к любому сюрпризу, который его ожидает. Видео начинается достаточно легко: Чан и Минхо едут на мотоциклах. В каком-то смысле это почти комично - знать, что эти двое не имеют ни малейшего представления о том, как ездить на мотоцикле. Вступительный трек сразу же нравится ему, заводная мелодия заполняет комнату. Феликс восхищается своими парнями, тем, какие они красивые, как хорошо они смотрятся вместе. Феликс жалеет, что не мог быть с ними на съемочной площадке, просто чтобы дать им личную поддержку и, может быть, печенье или два. Но все мысли вылетают в окно, когда Феликс начинает слушать текст песни. Стараясь изо всех сил не отвлекаться на слишком привлекательного Минхо и, прямо скажем, на руки Чана, он тратит несколько секунд на то, чтобы вникнуть в текст.Start the engine and drive again tonight // Заводи мотор и сегодня снова будем кататься всю ночь Drive non-stop, feel the heat inside // Ехать без остановки и чувствовать тепло внутри Baby I can do this every day and night // Детка, я могу делать это каждый день и ночь Just trust and follow me tonight // Просто доверься и следуй за мной этой ночью.
— Это… Я, должно быть, неправильно слышу,— Феликс бормочет про себя, мысли бегут со скоростью миллион миль в час. Он садится, тело наполняется адреналином, которого раньше, казалось, не было.Ride on the highway to heaven // Поездка по дороге в рай A special connection just between the two of us // Это особая связь между нами двумя Just relax and show all your colours // Просто расслабься и покажи все свои краски We’ll do this forever // Мы будем делать это вечно
Лицо покрывается румянцем, пока он слушает, шея краснеет с каждой секундой. Эти двое должны знать, как все это звучит, верно? Феликс уже с трудом может воспринимать изображение на экране, перед глазами будто возникает туман от того, что может означать текст песни. Тем не менее, он все еще настроен скептически. Пока не слышит следующую строчку.In the course, we’ll be driving so rough // В процессе мы будем очень грубыми *
Феликс тут же давится воздухом, глаза округляются от шока. В его голове мгновенно всплывает образ последнего раза, когда они занимались сексом, ощущение того, как Чан трахает его так, будто завтра не наступит, а Минхо использует его рот в качестве fleshlight**, они оба используют Феликса до тех пор, пока он не станет вялым и чувствительным - именно так, как ему это нравится. Он почти стонет от одного только воспоминания, представляя, как это было хорошо, как грубо они оба делали это, как будто Феликс был просто их маленькой игрушкой, созданной для удовольствия. Остальные слова песни проносятся мимо него как в тумане, его лицо стало таким горячим, что успокоиться было невозможно. Песня заканчивается, и только тяжелое дыхание Феликса снова наполняет воздух. Его парни сочинили для него песню - песню, которая могла бы иметь рейтинг 18+, без каких-либо тонкостей. Песня, несомненно, была создана для него. Отсылки на лунный свет, звезды и океан. Все то, с чем любили сравнивать его два парня, слагая стихи, как будто он еще не был полностью и бесповоротно влюблен в них обоих. В груди у него стало тепло, и теперь он скучает по ним больше, чем когда-либо прежде. И вот, словно звезды сошлись, сообщение приходит в их групповой чат. 03/07/21 ∙ 00:15 Минхо хён ♡ -Бокки? Ты слушал песню? Я -Да... слушал... Чанни хён ♡ -Тебе понравилось, любимый? Я -Вы оба такие нелепые :( Мне понравилось, но... -но теперь я скучаю по вам еще больше :( Минхо хён ♡ -Ах, детка. Не волнуйся -Мы обещали, что все исправим, да? Феликс выдыхает, тело уже покалывало от знакомого предвкушения. Чанни хён ♡ -А мы всегда выполняем свои обещания, верно? Я -Да... Чанни хён ♡ -Мы скоро вернемся, детка. -Мы так хорошо вознаградим тебя. Скулёж, который вырывается у него изо рта, почти смущает, если бы его это вообще волновало. Возбуждение нарастает быстро, учитывая, что он жаждет этого уже целую вечность. Полагая, что у него есть немного времени, он прислоняется к подголовнику и спускает свои треники настолько, чтобы вытащить свой уже наполовину твердый член. Он медленно поглаживает его, дыхание учащается от одной мысли о том, что планируют его парни. В голове у него крутятся мысли обо всех возможных вариантах. Они снова воспользуются им как игрушкой? Позволят ли они ему отсосать им по очереди? Они ведь сказали, что это будет наградой, так что... Его мысли прерываются, когда дверь их спальни распахивается, и двое слегка запыхавшихся парней входят к нему. Он улыбается тому факту, что они были также затронуты всем этим, как и он. — Начал без нас, малыш?— Чан роняет сумку на пол и подкрадывается к Феликсу с глазами, заполненными темнотой, которая заставляет младшего дрожать. Феликс кивает, с его губ срывается хныканье, он продолжает гладить себя, не желая, чтобы облегчение уходило. Минхо воркует сбоку, обхватывая ладонями щеки Феликса и ритмично поглаживая их большими пальцами. Это успокаивает нервы Феликса и позволяет ему снова нормально дышать. — Ты так великолепен, ты ведь знаешь это? Такой красивый. Такой замечательный,— Минхо забирается на кровать и присоединяется к ним, на его губах мягкая и легкая улыбка. Феликс так сильно хочет поцеловать его. И он делает это, Минхо смеется в поцелуе, прежде чем схватить его за щеку, чтобы углубить его. Феликс стонет и рассеянно замечает, что Чан убирает руку Феликса со своего члена и заменяет ее своей. Сочетание тепла и влажности рта Минхо и тепла и влажности Чана, размазывающего предэякулят по всему члену, подталкивает Феликса невероятно близко к разрядке. — Ммм. Близко. Пожалуйста,— Он проводит рукой по груди Минхо, задирая его рубашку, чтобы снять с него этот лишний предмет одежды. — Х-хён, пожалуйста. Я собираюсь... Чан, дьявол, которым он и является, не отвечает. Вместо этого Феликс чувствует, как его язык лижет от основания до кончика его текущего члена, и в ту же секунду Чан обхватывает его губами, и Феликс исчезает. Чувствительность, душевная потребность, накопившаяся в нем за долгие недели без этого - такого тепла и любви - доводит его до предела. Он кончает в рот Чана, старший проглатывает всё так, будто на вкус это что-то другое, а не соль, а Минхо продолжает покусывать нижнюю часть его челюсти, оставляя следы, которые наверняка останутся надолго. — Такой чувствительный, да? Наш малыш так долго сдерживался из-за того, что мы так давно с ним не играли…— Минхо отводит голову, улыбаясь очередному хныканью, сорвавшемуся с губ Феликса. Он смотрит на Чана, любовь и нежность так ясно читаются в его глазах, что почти можно забыть о каплях спермы, все еще находящихся в уголке рта Чана. Минхо усмехается, и вместо того, чтобы вытереть ее руками, как обычный человек, он слизывает ее прямо с губ Чана, и тот стонет от этого ощущения. И это зрелище заставило член Феликса вновь дернуться от возбуждения, Минхо снова поворачивается к нему, надув губы. — Прости, что оставили тебя одного надолго, ладно?— Минхо тянет Феликса за ночную рубашку, младший немедленно подчиняется и поднимает руки, чтобы снять ее. Он целует животик Феликса, притягивая Чана к себе, чтобы тот мог сделать то же самое. Они осыпают легкими, едва уловимыми поцелуями все тело Феликса, заставляя его дрожать. Это настолько захватывающее чувство, что они оба почти поклоняются его телу, как сокровищу, которым, как они всегда говорят, он является. — Простишь нас?— Чан говорит между поцелуями, голос легкий и воздушный. На самом деле, ему не за что было прощать их. Но Феликс все равно кивает. Минхо хмыкает на это с улыбкой на губах и без предупреждения переходит от тела Феликса к губам Чана, их губы встречаются прямо над Феликсом. Две его любви, два человека, которым он готов отдать весь мир и даже больше, целуются перед ним с нежностью, которая заставляет сердце Феликса взлететь. Это незабываемое зрелище, одно из самых любимых, если признаться, и у него есть место в первом ряду. В любой день он предпочтет это красивейшим закатам. Каждый вздох, каждый звук улавливается им, и это такое интимное ощущение, которое он не испытывал уже давно. Минхо отстраняется, та же нежность и любовь в его глазах только усиливается, когда он смотрит на Феликса. — Мы сказали, что вознаградим тебя за то, что ты был так хорош для нас, верно? Феликс кивает, слова застряли у него в горле. —Ну? Чего ты хочешь, солнышко? Все, что ты желаешь, мы сделаем это. — Ты этого заслуживаешь, — добавляет Чан. Феликс никогда не хочет отпускать тепло, которое наполняет его прямо сейчас. — Только вас. Просто хочу... нуждаюсь в вас обоих. Потому что это правда. Феликсу не нужно ничего, кроме них. Чан наклоняется, чтобы поцеловать его, и бормочет о том, что Феликс - величайший подарок, который когда-либо дарила им Вселенная, что Феликс - это все и даже больше, что он чувствует себя самым счастливым человеком, у которого есть он и Минхо. Феликс, можно сказать, чувствует то же самое. Поцелуй становится более грубым, более нуждающимся, когда Чан прижимается, а его руки не могут покинуть тело Феликса. Минхо снимает с себя остатки одежды, член вырывается наружу, покрытый капельками пота и предэякулята. От этого у Феликса текут слюнки. Чан полностью раздевает Феликса, восхищаясь тем, что его член уже снова наполовину твердый. Ненасытный, правда. Он раздевается последним, после настойчивых попыток Минхо. Чан делает перерыв между безостановочными поцелуями и кладет голову на плечо Феликса, тяжело дыша. — Хочешь покататься на мне?— предлагает Минхо, его голос звучит неуверенно, как будто не он был инициатором всего этого. Феликс быстро кивает, не желая ничего, кроме как снова почувствовать тепло. — Чанни хён? Подготовь его для меня, ладно?— Минхо передает смазку в занемевшие руки Чана, который весь кипит от перспективы разрушить Феликса, как он любит. После некоторой пересадки, Минхо теперь находится позади Феликса, руки держат его за талию, удерживая его, а Чан закидывает ноги Феликса на свои плечи, пальцы смазаны и готовы. Феликсу нравится так, когда он может видеть и чувствовать их. Возможно, это не самая удобная поза, но он не зря постоянно занимается растяжкой и гимнастикой. Когда первый палец входит в него, Феликс издает громкий стон, наслаждаясь ощущением грубого, толстого пальца Чана, легко скользящего в него и обратно. Минхо играет с его сосками, заставляя младшего раствориться в моменте. — Мхм так хорошо, — блаженная улыбка не покидает губ Феликса. Ему действительно кажется, что он парит. Чан вводит еще один палец, стонет от тесноты вокруг них, когда он проникает глубоко в Феликса, почти касаясь того места, где он так сильно этого хочет. — М-больше… пожалуйста... нужно, чтобы хён был во мне. Чан наклоняется, чтобы поцеловать его в губы, улыбка все еще сохраняется на его лице. — Терпение, любимый. Но в отличие от своих слов, Чан не дает Феликсу ждать после этого. Он вводит еще один палец, вставляя и доставая их из Феликса с такой силой, что младшего начинает трясти. Его член уже полностью тверд, течет, отчаянно нуждаясь в любом давлении. Он стонет, скулит и мычит, звуки постоянно вылетают из его рта. Он никогда не был молчаливым типом, но это больше, чем все они привыкли. — Малыш, ты в порядке? Не слишком ли много?— Минхо мягко целует его в макушку, успокаивая и поглаживая по бедрам. — Н-нет… Мне так хорошо... Просто слишком чувствительный.— Феликс хмыкает и кивает Чану, чтобы тот продолжал. — Думаю, ты готов, малыш. Подготовил тебя достаточно для Минхо, хорошо?— Чан не вытирает пальцы, а вместо этого обхватывает ими свой член, голова откидывается назад в удовольствии. — Ты все еще хочешь оседлать меня, ангел?— спрашивает Минхо, поворачивая младшего так, чтобы он был лицом к нему. Их члены соприкасаются друг с другом, и Феликс сдерживает стон. — Да. Очень хочу покататься на тебе, хён. Чтобы тебе было хорошо, — Феликс снова целует Минхо, дырочка сжимается, требуя заполненности. — Хорошо. Тогда поднимайся. Медленно,— Минхо держит его, предвкушение пылает в их груди. Феликс закрывает глаза, чувствуя, как Минхо входит в него, заново вспоминая именно это ощущение, то, которое заставляет его чувствовать себя так хорошо, так заполнено. Когда он погружается полностью, Феликс откидывает голову назад в наслаждении. — Боже, Ликси. Ты так хорошо чувствуешься. Так плотно обхватываешь хёна,— Минхо выдыхает, лицо раскраснелось, когда он смотрит на красоту, которая лежит на нем. — Могу я двигаться? Можно?— Феликс вновь обретает самообладание, руки теперь лежат по обе стороны от головы Минхо, костяшки пальцев побелели от того, как крепко он сжимает простыни. Минхо кивает и проводит рукой по потным волосам Феликса. — Чанни хён, иди сюда. Чан, который смотрел на этих двоих с благоговением, как будто это был их первый раз, вышел из своего транса и улыбнулся Минхо. Он подполз к ним и поцеловал плечо Феликса. — Ты так хорошо обкатаешь Минхо, малыш? Ты заставишь его чувствовать себя так хорошо? Объездишь его хорошо и грубо? — Чан шепчет греховные слова между поцелуями, и Феликс чуть не кончает сразу же. — Д-да…— Феликс приподнимается и, начиная с медленного темпа, снова опускается вниз. — Я покажу, как сильно я скучал по вам обоим. Минхо смотрит на мальчика, в его глазах звезды, а он продолжает скакать на нем, с каждым разом все быстрее и сильнее. Он не может не восхищаться им, тем, как великолепно он выглядит, как блестит пот на его коже, как красиво розовеют его щеки и уши, и как достойно художественного музея то, как отчаянно и затраханно он выглядит. Поймав и подстроившись под темп Феликса, Чан заползает ему за спину и позволяет трению между спиной Феликса и своим членом доставить удовольствие, которого он так жаждал. Это грязно, не самая лучшая позиция, но Чану, кажется, нет до этого никакого дела - как и Феликсу. — Ты так прекрасен, Ликси. Даже в таком состоянии ты совершенный,— Чан кусает и посасывает кожу на шее Феликса, заставляя стоны, срывающиеся с его губ, удваиваться. — Позволь мне, - Феликс уже почти задыхается, — Позволь мне оседлать тебя, Чанни. Феликс скорее чувствует, чем видит, что Чан кивает позади него, прижимаясь к его спине и выдыхая "да". Тепло, окружающее их, вызывает привыкание, такое тепло, которого почти слишком много, но достаточно, чтобы чувствовать себя хорошо. Такого, которое является доказательством того, что тебе весело, такого, которое Феликс хочет ощущать до конца своей жизни. Звуки их троих наполняют комнату, и это самое прекрасное, что Феликс когда-либо слышал. Лучше любой симфонии, лучше любой песни. Только они трое, только наслаждение, любовь и страсть. Все идеально. — Я уже близко, ангел. Ты можешь продержаться еще немного?— Минхо массирует бедра младшего, избавляя его от жгучей боли. — Кончи в меня, хён, пожалуйста. Хочу почувствовать тебя. Проходит совсем немного времени, и Минхо изливается в него, грязно и почти болезненно. Его сперма повсюду, внутри Феликса, капает из его отверстия, на его животе. Это определенно вид, который Минхо запомнит навсегда. Минхо поднимается, чтобы поцеловать Феликса в губы, ‘спасибо’ и ‘ты хорошо поработал", все в одном поцелуе. А затем, без всякого предупреждения, Феликс поворачивается к Чану, толкает его, чтобы тот лег, и садится прямо на его член, как ни в чем не бывало. От стонов, вырывающихся из рта Чана и Минхо, у Феликса захватывает дух. Он хочет записать их, слушать их снова и снова, просто чтобы знать, как извлечь из них этот звук снова и снова. Чан выглядит таким красивым под ним, и Феликс чувствует себя безумно счастливым, что может называть его своим. Возможность смотреть на них обоих и говорить "мой". — Н-недолго осталось, детка,— Чан выдыхает. Феликс ускоряется, — Мне тоже, хён. Минхо смотрит на них обоих, жалея, что у него нет телефона, чтобы запечатлеть этот момент. Это не самый особенный момент их отношений, но опять же, любое время с его парнями для него особенное. — Ты так хорошо справляешься, малыш. Скачешь на мне, как на игрушке. Заставлять своих хёнов чувствовать себя хорошо - это все, для чего ты создан, да?— Чан тяжело дышит, слова едва слышны, но их достаточно, чтобы донести смысл. — Черт,— Феликс ругается и берется за волосы Чана, чтобы потянуть их так, как любит его хён. — Да. Создан для хёнов. Создан для этого. И точно так же, как за пять минут до этого, Чан кончает в Феликса, смешивая их сперму в какой-то беспорядочный коктейль. Феликс тоже кончает, как только Минхо кладет руку на его член, чтобы слегка сжать его. Белые полосы расплываются по всему животу Чана, делая его произведением искусства, которым он и является. И вдруг дымка начинает исчезать. Феликс падает на кровать, измотанный до предела, но довольный, как никогда раньше. Он счастлив. И точно так же, как он желал, Минхо начинает нежно вытирать их всех теплым полотенцем, довольно урча, будто он не вытирает сперму, вытекающую из Феликса. Чан целует их обоих, прижимаясь к ним, как и всегда, после секса, и тепло внутри Феликса только усиливается. Они все заползают под простыни, решив разобраться с остальным беспорядком позже, несмотря на предупреждение Минхо, что утром они точно пожалеют об этом. — Спасибо. Я вас обоих очень люблю,— бормочет Феликс, уже наполовину заснув. Минхо усмехается и целует Феликса в лоб. — Не за что, любимый. Спасибо, что был так прекрасен для нас. — Мы тоже тебя любим, - последнее, что говорит Чан, прежде чем все трое погружаются в спокойную дрему. Песня была выпущена в мир, чтобы все слушали и наслаждались. Но теперь, находясь между двумя самыми любимыми людьми в своей жизни, Феликс знает, что она была создана только для него. И это то, что он не променяет ни на что на свете.