Крылья и перья

      Это преследует каждую ошибку.       Клокочет в горле жидкой яростью из-за пролитого на скатерть утреннего кофе.       Оборачивается вокруг запястья обжигающей дрожью из-за медлительных прохожих.       Застилается пеленой алого перед глазами из-за неудач на бесконечных миссиях.       Дональд чувствует, что он устал растворяться в межрёберной боли из-за страха за их исход       и затмевающего всё остальное чувства вины перед теми, кто чувствует на себе эти вспышки ярче его самого.       – Ты в порядке, Дональд?       Делла мнётся на пороге, касается ладонью незапертой двери, и её ослепительный огонь притупляется вечерними сумерками в неосвещенном коридоре, когда она находит глазами оборванные струны его гитары и клочья старой карты на полу.       Он сидит там же, тёмным пятном заслоняя закат, и плечи его дрожат почти незаметно – Делла знакома с этим сильнее, чем кто-либо, её собственное тело порой ломает судорогами, наполняя горячим гневом, только об этих приступах она старается никогда никому не рассказывать.       Даже Скруджу, пока он держит её лицо в ладонях и внимательно заглядывает в глаза, расспрашивая осторожно и сочувственно о брате, чья ярость растекается масляным пятном по всему особняку – Делла только улыбается вымученно: этой ночью Дональд зажимал ей рот полотенцем, когда её выворачивало наизнанку криком бесконтрольной истерики, и это не его приступ отголоском скользил по комнатам.       – Все хорошо, Дональд, – она приближается осторожно, зная, как действует их общее проклятие, и касается ладонью его горячей спины, стараясь вторить тому, как он сам её успокаивает.       Однако кончики сильных пальцев яростно цепляют лицо Деллы, впиваясь в нежную кожу сухих губ, отталкивая прочь, и она чувствует на языке стойкий привкус крови, когда встречается с ним взглядом – там потемневшие сгустки на месте глаз.       Дональд позже найдёт в сестре старательно задрапированный отголосок страха и обиды, и ненависть его к себе вновь приумножится.       Однако этим вечером она не уйдёт, заблокировав дверь и глядя на него спокойно, медленно различая привычные черты в звериной гримасе.