Жара

Темари вздрагивает, чувствуя прикосновение его пальцев к своим плечам. Кожа на его пальцах сухая и жесткая из-за защиты, и она слишком боится щекотки, чтобы оставаться хладнокровной. — Гаара! — Она немного растягивает гласные в его имени и краснеет, осознавая это, но касания пальцев не прекращаются, и она, срываясь на смех, продолжает так же протяжно: — Я!.. боюсь щекотки, Гаара! Щекотно! Его пальцы перемещаются: спускаются по позвонкам, очерчивают не слишком яркие лопатки. Он наклоняется, горячо дуя ей в шею, и движется ниже — в ложбинку вверху ягодиц, щекотно до дрожи, слез — и всего того же, но уже от смущения. Гаара склоняется, губами прижимаясь к ее щеке и мягко оглаживая бедра ладонью. — Ты очень красивая, — шепчет, и в следующее мгновение вместо его ладони на кожу ложится мягкий шелк. Он улыбается, хмыкает — и, целуя в последний раз, отстраняется, — но, пожалуйста, не лежи без одежды на солнце. Снова хочешь принимать лечебные ванны? Он отходит, чтобы снять атрибуты каге, и она садится, удерживая на плечах края шелкового халата. Мягко хмурится: правда не хочет — запах у тех трав… далек от пределов ее мечтаний. Гаара сказал ей про солнце с полным знанием, ведь такая кожа им троим досталась от отца. Вечного укрытого если не шляпой каге, то надежной крышей Резиденции. Отца, место которого теперь занимает спокойный и сдержанный Гаара, который… — Я не знал, что ты боишься щекотки. Не замечал… когда гладил тебя ночью. Темари чувствует, как теплеют щеки. Они давно спят вместе, это не новость, но мягкое выражение лица и слова о сексе в Гааре сочетаются поразительно… горячо. И по-настоящему — такой Гаара и есть: улыбаться и быть нежным, особенно когда ласкает ее. Быть ласковым и самым преданным любовником. Он обнимает ее за плечи, садясь рядом уже в более походящей на домашнюю одежде, опускает голову на ее макушку, давно ее переросший. Все еще теплый, немного усталый и искренний. Молчит. И она молчит — тишина вокруг мягкая и уютная, разливается в воздухе, словно полуденный зной. Гааре нечего рассказать: очередной скучный день на посту Каге. Темари нечего рассказать: сейчас жаркий сезон и она целыми днями ленится дома в ожидании Гаары, чтобы не было так скучно. Канкуро на длительной миссии — в Конохе под боком у Нара, а другие… Другие не столь важны. — Завтра еще один жаркий день. Снова будешь сидеть здесь? — Вопрос протянулся по коже, лег на мочку уха вместе с поцелуем горячих губ. Темари совсем расслабилась в сильных объятиях, отзываясь: — Завтра я планирую потренироваться на одном из подземных полигонов. Хочешь — приходи. Гаара издал звук, просто-таки возмутительно похожий на смешок. И кивнул — Темари почувствовала это лишь затылком. — Постараюсь прийти. Никаких лишних слов. Ничего, на что можно было серьезно обижаться и злиться, и Темари не злилась — доверяя, совсем растекалась в его руках, сонная и усталая. Когда она засыпала, Гаара на руках относил ее в постель, закрывал окна, чтобы новый жар не слишком настойчиво наполнял комнату, ложился за ее спиной и, обнимая, засыпал вслед за ней: он тоже сильно уставал. Может быть, завтра удастся устроить себе короткий выходной. Кто знает?