Называй меня Дазай...

Называй меня Дазай, — он все так же стоял у окна. — Только не Дазай-сан, а Дазай-кун. Он не ответил, только повернулся ко мне лицом. В комнате было очень холодно. Я закутала руки в рукава, стараясь не смотреть на обнаженный торс Дазая. На нем была длинная рубашка с высоким воротником, и я не понимала, что она делает летом. Он всегда выглядел так, словно только что вышел из душа. И мне никогда не было холодно. Было другое чувство. — Дазай-сан... — Не зови меня так. Я — Дазай. У него был мягкий голос, и я слышала, как он дышит, хотя он стоял неподвижно. Меня это пугало. В голове не осталось ничего, кроме мыслей о том, как мне хочется прикоснуться к нему. Потянуться к его спине, коснуться плеч, шеи... Я не знала, чего хочу, но знала точно, что мне это нужно. Мне нужно было его тело. Его тепло. Запах. Его кожа. — Я не могу этого сделать, Дазай-сан, — прошептала я. Его глаза были закрытыми, но я видела, что он не спит. Он казался таким далеким, почти чужим. И все же он был моим любимым человеком. Я не могла это изменить, не могла заставить его полюбить меня. Хотя, я бы хотела, чтобы он любил меня. Мне нужно было знать, что еще он может мне дать. Мне нужно было знать, что я могу сделать, чтобы он меня полюбил. — Вы ничего не можете сделать, — повторил он. Он лежал в той же позе, в которой я его оставила, но на этот раз он сидел, скрестив ноги и опустив голову. В комнате было темно, только сквозь окно проникал лунный свет, и я могла видеть, как блестят его волосы. Они были такими темными и мягкими. От них пахло лесом после дождя. Я не заметила, как в комнате стало холодно, пока не подняла голову и не увидела, что он сидит. — Вы должны это сделать. Иначе все закончится, — сказал он, его голос был настолько твердым, насколько это было возможно. Я хотела сказать, что дело не в любви, что я должна сделать все возможное для того, чтобы он меня любил, но мне показалось, что даже если бы я сказала это вслух, он бы не услышал. — Я не могу. Я не могу этого сделать, — сказала я. Он посмотрел на меня, и во взгляде его было сочувствие. Все, что он сделал, это коснулся моей руки и взял ее в свою. Как будто он протянул мне руку, чтобы помочь выбраться из того места, где я оказалась. А потом я испугалась. Что если бы он отпустил меня? Может оказаться так, что я не смогу выбраться сама. Я должна его отпустить. — У вас не получится уйти сейчас, я не хочу вам причинять боль. Вы должны остаться. Сейчас или никогда, — сказал он, и я услышала в его голосе что-то еще, и он выглядел измученным, хотя этого не было видно по его лицу. Он выглядел очень усталым. Мы были очень далеко от того места, где я находилась. Мне хотелось остаться. Я хотела остаться здесь. Быть с ним. Не с людьми, которые причиняли мне боль. Я была близка к тому, чтобы согласиться и позволить ему сделать это. Так или иначе, он имел власть над мной, так почему бы не позволить ему помочь мне выбраться отсюда? — Я могу остаться только на некоторое время, — сказала я. — Я должен вернуться, и если не вернусь, они начнут искать меня. Они доберутся до вас раньше, чем я вернусь. Он покачал головой. — Я не смогу уйти, я слишком далеко здесь. Мне нужна ваша помощь. — В чем моя помощь? — спросила я, и мои глаза расширились от страха, когда я осознала, что он говорил. Он не сможет вернуться. Что же мне делать? Я должна была что-то сделать, но что именно? Я не могла просто оставить его здесь, мне надо было что-то придумать. Если я останусь, то они смогут добраться до него. Если он уйдет, я смогу вернуться снова. Я знала, что моя жизнь зависела от него. — Я должен вернуться, — повторил он. — Пожалуйста, позвольте мне помочь вам... — Тогда уходи, — сказала я. — Я не могу позволить тебе снова причинять мне боль. Он выглядел разочарованным, но кивнул, когда я встала. Я протянула ему руку, и он принял ее. Он позволил мне помочь ему подняться на ноги, и мы пошли к двери. — Поторопитесь. Ваши друзья могут появиться с минуты на минуту. Я не думаю, что они будут добры к вам. Он снова кивнул мне головой, и я закрыла дверь. Затем я подошла к двери на улицу. Она была закрыта, и я была связана с комнатой, но у меня был ключ, который держал в руке. Возможно, он еще пригодится. Я повернула ключ в замке. Дверь была тяжелой, но открылась. Выйдя на тротуар, я посмотрела на то место, где раньше стоял дом, и я увидела, что от него ничего не осталось, кроме дыры в асфальте, которая была заполнена водой. Я почувствовала приступ тошноты. Мне нужно было уйти как можно скорее. Схватив сумку, которую я взяла с кровати, я двинулась по дороге. Дождь прекратился, и теперь была гроза. Все вокруг меня было серым и мрачным, и я знала, что должна спешить. Мне следовало сделать все возможное, чтобы найти выход из города. Я бежала по улице, пока не выбежала на дорогу, которая была забита машинами. В окнах домов горел свет, но в них не было людей. На дороге были только машины. Многие из них были перевернуты, некоторые из них не двигались. Они были все покрыты кровью и грязью. Мне нужно было остановить машину, но в них были только трупы. Я побежала дальше, к выезду из города. В моем телефоне было много пропущенных звонков от мамы и папы, но я не могла ответить на них или перезвонить. Я не хотела слышать их голоса, потому что знала, что они будут говорить о том, как сильно беспокоились обо мне. Они говорили, как испугались за меня, что я ушла, чтобы погулять, а потом пропала. Но я не могла позволить им беспокоиться обо мне. Я не была в безопасности. У меня не было времени поговорить с ними. Я должна была найти дорогу, чтобы выбраться из города и спастись сама. Дождь все еще шел, несмотря на грозу, и я начала искать по сторонам в поисках тропинки, по которой можно было бы выбраться. Но не было ничего. Только машины и трупы, а также кровь. Она была повсюду и вся вокруг. Я не могла этого вынести. Мне нужно было найти место, где я могла бы спрятаться и где меня никто не найдет. Я побежала к дороге. Машины все еще были на ней, но их было мало — немногие осмелились остаться в городе во время всего этого кошмара. Большинство из них были с пробитыми колесами или разбитыми стеклами. Все они выглядели так, словно уже никогда не будут ездить. Это было похоже на один огромный кусок мяса. На меня обрушился дождь из тел, они лежали поперек дороги, на обочине. Я не могла позволить себе останавливаться и смотреть на них. В это время дня люди обычно ездят по дороге, и вряд ли кто-то из них может заметить меня среди всего этого. Они не увидят меня даже тогда, когда я буду проходить мимо. Поэтому я не останавливалась. Дождь все еще шел, но стало немного спокойнее. Мне было необходимо найти место, где я могла бы спрятаться.