Мост Мирабо

Ночь, таящая в себе тихий ужас, просто не может не быть мистически жуткой. Щербатый серп луны скрыт за полупрозрачной вуалью облаков. Всё вокруг от этого делается слегка дымчатым и мертвенно-бледным. Очертания теней расплываются, каждая из них таит в себе неявную опасность. С ветви дерева (обязательно кривого, непременно без листьев — несмотря на время года) зловеще каркает эдгаровский ворон. Ни один грабитель или убийца не станет промышлять под покровом такой темноты, ибо деяния их слишком банальны на фоне кошмаров, которые таит в себе мрак. Так вот… Эта ночь оказалась совсем не подходящей. Луны не было видно вовсе. Осень выдалась дождливая, как и положено приличной московской осени. Днём над городом давлела серая пасмурность, черневшая к ночи. Снизу пелену облаков подсвечивали огни вечно бодрствующего мегаполиса. Электричество не оставляло ни малейшего шанса мистической дымке, а массовая застройка успела извести большую часть деревьев, кривых и не очень. Правда, для ворон место всё же нашлось. Вот только их пронзительные голоса вызывали скорее раздражение, чем хотя бы тень испуга. Особенно противными они становились во время склоки за очередной кусок черствой булки, брошенный на асфальт щедрой рукой. — Лёня, хорош уже! — немолодая женщина кинула на торпеду автомобиля папку с документами и сердито уставилась на младшего сослуживца. — Зачем ты кормишь этих паразитов? — Елена Ильинишна, ну какие ж это паразиты? — возмутился парень, однако остатки булки тут же сунул в целлофановый пакет. И, на всякий случай, поднял стекло окна, через которое до того кормил местную фауну. — Вот голуби — те паразиты. А вороны знаете какие умные? От них уйма пользы. Они ещё и крыс едят! — Станут они есть крыс, когда ты им половину булки отдал. — Булка — это аперитив. Лёня, ярый поборник роли ворон в экосистеме города, сам угостился недоеденной булкой. Елена Ильинишна только возвела очи горе, мысленно сетуя на молодое упрямство. Вот в её годы младшие служащие глаза поднять лишний раз боялись, а сейчас… Что именно было сейчас, она додумать не успела. В досужие размышления ворвалось шипение старенькой рации. — Бригада пятьдесят семь, приём! Как слышно? Бригада пятьдесят семь! Забыв и про ворон, и про булку, Лёня тут же схватил рацию. — Бригада пятьдесят семь на связи, слышно хорошо! — и, на всякий случай, повторил: — Приём! Далёкий голос диспетчера, до того сухой и какой-то машинный, тут же сделался вполне человеческим. — Лёнька, это ты? — Да, да, это я! — парень лучился энтузиазмом, как ребёнок, впервые пробующий в деле новую увлекательную игрушку. — Лена с тобой? — С ним, — Елена Ильинишна нагнулась к рации. — У нас всё спокойно. — Это пока, — можно было представить, как злорадно улыбается диспетчер. — К вам движутся трое: парочка амбалов и девчонка. Амбалы пьяные в доску, а девчонке на вид ещё восемнадцати нет. Проверьте там, всё ли в порядке. — Проверим, — женщина коротко кивнула. — Конец связи. Лёня положил рацию обратно и тут же начал обшаривать себя на предмет исправности обмундирования. В этой суете было так много ответственности и ещё больше волнения, что Елена Ильинишна не выдержала. Её губы разъехались в улыбке. — Ну что, орёл, — для вида она тоже проверила оружие. — Протокол помнишь? — Остановить, проверить документы, убедиться, что противозаконные действия не совершаются. При попытке бегства — преследовать. При угрозе жизни и только тогда — использовать оружие, — оттарабанил Лёня на одном дыхании. — Молодец, — Елена Ильинишна улыбнулась. — К работе готов. А теперь идём. Дверцы служебного автомобиля отворились и захлопнулись, распугав последних ворон, которые доклёвывали хлебные крошки. Лёня хотел было двинуться вперёд, но тут увидел, что его старшая напарница оперлась на автомобиль и, судя по расслабленной позе, идти никуда не собирается. — Разве мы не должны следовать навстречу объектам? — Лёня перешагнул с ноги на ногу и зябко поёжился. Ему всё больше хотелось вернуться в салон машины с его тёплым спёртым воздухом. — Всё равно мимо нас не проскочат, — отмахнулась Елена Ильинишна. В этом она была права. Автомобиль стоял посреди узкого переулка, с обеих сторон припёртый боками многоэтажек. Под ногами шуршали многочисленные окурки. Должно быть, не одно поколение школьников скрывалось тут от глаз заботливых родителей, чтоб опробовать подсмотренную у них же вредную привычку. Тускло светилось несколько окон в тех квартирах, где кто-то почему-то предпочитал полуночничать. Пересчитав их от скуки, Лёня вдруг спохватился и полез в автомобиль, чтобы выключить подсветку салона. — Что, аккумулятор бережешь? — насмешливо поинтересовалась Елена Ильинишна. — Ну, не только, — Лёня неловко пожал плечами. — Мы же в тени, а так будем внимание привлекать. — Ну-ну. Спустя несколько минут, проведённых в ожидании, до них донеслись голоса. Стены домов служили прекрасным проводником эха. — Кс-кс-кс, киска, идём-идём. Почти пришли, уже скоро, — весело и пьяно разглагольствовал кто-то в самом конце переулка. Ещё один столь же пьяный голос вторил ему. Мол, да, совсем немного осталось. Вскоре обладатели голосов оказались в зоне видимости. Двое не таких уж и амбалов вели под руки вяло упирающуюся девчонку, которая тоже говорила, но слишком тихо, чтобы её можно было услышать. — Вот скотство, — прошипел Лёня. — Разговорчики отставить, — тихо ответила Елена Ильинишна и вдруг решительно шагнула навстречу троице. Лёне оставалось только броситься вслед за ней. Трое шли и шли вперёд, вроде бы не замечая ни дежурных, ни их машины. Когда между ними оставалось всего несколько метров, Елена Ильинишна резко скомандовала: — Стоять! Пьяницы и девчонка, до того не обращавшие никакого внимания на других ночных прохожих, тут же замерли — больше от удивления, чем повинуясь приказу. — Старший лейтенант Земская, — она достала из кармана корочку и махнула ею перед носом у мужчин, словно те могли что-то увидеть в такой темени. — Предъявите документы, будьте так добры. — А? Чё? — тот мужик, что повыше и, кажется, попьянее, отшатнулся назад от такого напора. Второй оказался более стрессоустойчивым. — Мы не нарушаем! — возмущенно заорал он. — Ну тише, тише, а то граждан перебудите, — Елена Ильинишна сменила тактику и заговорила куда мягче. — Вы не нарушаете — мы не арестовываем. Наше дело малое, только документики проверить. Лёня за её спиной переминался с ноги на ногу и внимательно разглядывал «объекты» на предмет правонарушений. Мужчины выглядели вполне обычно. Таких каждый вечер полно около любого круглосуточного ларька. Щуплая девчонка между ними до сих пор не сказала ни слова и тупо пялилась на Елену Ильинишну. — Быстрее сядем — быстрее встанем! — бодро заявила та и дважды щелкнула пальцами. Мужчины вздрогнули и пошатнулись. — А? Чё? — повторил более крупный. — Документики предъявите! Младший лейтенант Борман у вас их проверит, — Лёня решительно шагнул вперёд. — А я пока с девушкой побеседую. Не дав никому опомниться, Елена Ильинишна за локоток повела девчонку к машине. В глубине души она ожидала паники или сопротивления, но ни того, ни другого не последовало: задержанная покорно шла вперёд. Даже руку не вырывала. — Ну и что такая хорошая девочка делает в компании таких неприятных мужчин? — тихо поинтересовалась Елена Ильинишна, пока Лёня разбирался с вышеупомянутыми мужчинами. — Они сами ко мне пристали, — девушка огрызнулась и вдруг остановилась. Плотно сжатые губы, скрещенные на груди руки — живое воплощение немого протеста. Елена Ильинишна тоже остановилась. — Не больно-то ты пыталась от них отвязаться, — она улыбнулась одними губами. — Документики предъявляем. Это и тебя касается. Раздраженно фыркнув, девчонка расстегнула куртку цыплячего желтого цвета и оттянула вниз ворот такого же желтого свитера. Под ключицей на пару секунд загорелась багровая печать. Прищурившись, Елена Ильинишна изучала её, пока не померк последний отблеск. — Зарина Беляева, вампир. Находится на службе Дневного Дозора, — тихо проговорила она. — И без вас знаю, — Зарина сердито застегнула куртку, прищемила молнией подбородок и оттого рассердилась ещё сильнее. — А лицензия на охоту у тебя имеется? — медовый голос Елены Ильинишны не сулил ничего хорошего. — А кто вам сказал, что я охочусь? — молодая вампиресса гневно блеснула глазами. — Заклятие внушения, которое ты наложила на этих обезьян. Зарина смолчала и только зло скрипнула зубами. — Придется проехать в отдел, — Елена Ильинишна опять потянулась к локтю девушки, но та отпрянула назад. — Я не охотилась! Не докажете! — теперь ей было по-настоящему страшно. — Не охотилась, так не охотилась. Но заклятие же наложила. — Ну так выпишите мне штраф! — Нет уж, — женщина покачала головой. — Как мы тебя оставим ночью одну в таком месте. Мало ли кто ещё к тебе пристанет. — Ну и пожалуйста, — сердито фыркнула Зарина. Внутри она обмирала от облегчения. За мелкое заклятие ей действительно не светило ничего серьёзнее штрафа. Зато охота без лицензии вполне тянула на суд инквизиции и последующее развоплощение. Успокоившись, она слегка обнаглела. — У вас там в Ночном Дозоре все такие заботливые? — А ты как думала, — равнодушно парировала Елена Ильинишна, выглядывая Лёню. Тот как раз закончил с мужчинами и шел к автомобилю. — Я провёл реморализацию! — гордо заявил он, но тут же сник, наткнувшись на взгляд старшей напарницы. — Да самую лёгкую только, ну чтоб пили поменьше и к девчонкам не лезли. — Значит, ему влиять на людей можно, а мне нельзя?! — тут же взвилась вампиресса. — Он при исполнении, — Елена Ильинишна обрубила дальнейшие споры и двинулась к автомобилю. А потом случилось это. Луна не вышла из-за туч, и вороны не вернулись, чтобы огласить мрачные предзнаменования. Не было ни мрачных предчувствий, ни грозных вступлений. Просто тот кусочек мира, где сейчас находились двое светлых магов и вампиресса, вдруг стал меняться. Время замерло, и иные застыли в нём, как мошки в смоле. Затем что-то начало происходить с пространством. Отдельные его участки сжимались вместе с содержимым, тяжелели и начинали проседать. Сама реальность в этом месте пошла трещинками, из которых сочилось то ли Ничто, то ли Нечто. Когда трещин стало слишком много, они вдруг устремились к эпицентру аномальной зоны, слились воедино и устремились вниз. Трое иных исчезли в Разломе.