Сказки на ночь

Каждый вечер, перед сном он рассказывал ей сказки. Сказки на ночь. Они никогда не повторялись, не были ни на грамм похожи друг на друга, не были правдой и не были ложью. Это были истории о тайных свиданиях, непреднамеренно подсмотренных где-то на задворках Вселенной, о звездах и планетах, сохранившихся в воспоминаниях прошлых жизней, о лунных лучах, путающихся в переливах гитарных струн, о солнечных прядях, освещающих темноту Хаоса, о говорящих кошках и неродившихся розоволосых девочках. Он всегда укрывал ее пледом, целовал в лоб, туда, где когда-то давно теплел Золотой Полумесяц, осторожно притягивал к себе, словно в первый раз, словно не было трех лет брака, словно боялся, что растяпа-принцесса разревется от испуга и побежит прятаться за спину размалеванному Принцу. Напрасно. Она не боялась, не ревела, не сбегала, а лишь теснее прижималась к сильному телу, грела замерзшие руки на горячей груди и жадно вдыхала запах его кожи, до сих пор хранивший аромат олив. Усаги слышала, как он улыбается в темноте, всегда одинаково: правым уголком рта, когда она, захваченная историей, переставала дышать, знала, что он прищуривает глаза на самых интригующих моментах, чувствовала, как длинные тонкие пальцы, с заклеенными пластырем порезами от гитарных струн, выводят на ее спине затейливые узоры. Она забывала про сон, когда этот несносный мальчишка, по-хулигански улыбнувшись понижал свой чуть хриплый баритон до шепота так, что его заглушали звучные удары ее трепещущего сердца. Когда он, увлекшись, накручивал на палец золотые локоны. Когда его дыхание обжигало лицо. Но все изменилось, когда на их пороге появилась рыжая женщина с растрепанными волосами и в порванном платье. Оливии не пришлось ничего рассказывать, Сейя понял все без слов. Усаги, конечно, бросилась искать по тумбочкам старую, потертую брошь, но израненные пальцы как-то требовательно сжали тонкие запястья и спокойно усадили в старое кресло. Принцесса-кролик хотела удариться в рассуждения по поводу равноправия и свободы действий, но он лишь печально закрыл глаза. Метеор уже давно все для себя решил. Две самые важные женщины. Долг и жизнь. Когда-то он выбрал неправильно, когда-то он выбрал второе. Теперь пришло время поступить так, как велит совесть. Было бы слишком эгоистично снова остаться с Усаги. Было бы слишком неправильно снова оставить ту, которая так непреднамеренно помогла ему встретить счастье. Вот только лимит у него быстро исчерпался. Прижавшись слегка колючей щекой к худым дрожащим коленкам, он прошептал, возможно, самую затертую, но такую важную фразу. - Я всегда буду рядом, Куколка. Трясущиеся ледяные пальцы запутались в смоли волос. Легкий вздох, и глаза защипало солью. Она сдержалась. Лишь смотрела остекленевшим взглядом на радостную улыбку с высоким содержанием боли. Две звезды раскололи небо. А Лунная Принцесса так и не сдвинулась с места. Лопнула гитарная струна, за окном заплакало небо. В эту ночь она не слышала сказок. В эту ночь она не закрыла глаза. Оливия вернулась утром, в перерывах между всхлипами и извинениями, сообщила, что война закончилась, а потом осторожно протянула осколки маленького синего кристалла. Мир пал. Больше не было смысла чего-то ждать и бороться больше было не за что. Для Усаги темнота пришла со звуком разрывающейся струны приправленная запахом озона. Мамору, как истинный джентльмен предложил все забыть и попробовать заново. А Принцесса, лишь уныло улыбнувшись, поплелась в обратную сторону. Ждать было некого, а жалеть было глупо. Лишь маленькие осколки Звездного Семени, одного из самых сильных воинов Галактики, до сих пор грели тонкие замерзшие пальцы. Сейя выполнил свой долг воина - спас Принцессу, которую поклялся защищать, но и обещание, данное своей Куколке, он тоже сдержал. Каждый вечер, перед сном, она слышала сказки. Сказки на ночь...