Новый герой

Роберт шёл по тёмному коридору, освещённому лишь одной хилой лампочкой. Репетиция только закончилась, и в голове солиста вертетелась мысль, куда бы сейчас податься — домой, или всё же уломать непоколебимого Хавтана на разговор… один, всего один разговор. Ах, сколько попыток было у Ленца! И все они кончились либо руганью, либо запоем (Роберт считал бессонную ночь с бутылкой коньяка запоем). В обоих случаях репетировать это мешало знатно. " Роберт, ещё раз ты приедёшь пьяным, полетишь ко всем чертям отсюда! " — повторял Евгений из раза в раз, почти что не повышая голос, и при этом звуча крайне устрашающе. Солист твёрдо решил, что если лидера не будет на заднем дворе, то он вызывает такси, и едет домой, коротать время до следующих репетиций и попыток поговорить, как отмечал Роберт, «наконец, нормально». Ленц решительно направляется к двери с надписью «место для курения» — в других местах увидеть Евгения было бы странно. И как же… ну конечно же Роберт не промахнулся! Был поздний весенний вечер. Кудрявые волосы Хавтана слегка колыхались на ветру, а дым от сигареты приятно щипал ему нос. Евгений стоял прислонившись к кирпичной стене, как бы с ноткой пафоса оперевшись на какой-то старый ящик из-под оборудования. Заметив, как медленно, со скрипом, открывается дверь, он метнул полный призрительности взгляд, ожидая увидеть очередного продюсера, пришедшего «высказать своё фи» на тему того, что молодёжь слишком много курит в рабочее время. Однако, завидев Роберта, Хавтан немного смягчился. — О, Бертик… — шепчет Евгений себе под нос, отводя взгляд. Ленц осторожно закрывает за собой дверь, подходит к лидеру группы «Браво», и наблюдает за тем, как тот, вздыхая, смотрит в одну точку: где-то между небом и землёй, не обращая больше никакого внимания на солиста. Проходит минута, вторая, третья. Сигарета у Евгения уже почти затухает, а глаза закрываются от подступающей усталости. — Что бы было, если бы мы не встретились? — спрашивает, прирывая тишину, Ленц. Голос у него весьма игривый, как у подростка, который нелепо подкатывает к понравившейся девочке. Такая интонация сейчас непонятна даже самому Роберту, отчего тот наигранно откашливается. Неловко. — Ну, Роберт, честно тебе признаться… — Евгений делает очередную затяжку, чуть сщурясь. — Я не имею ни малейшего понятия. Снова повисает тишина, которая Роберта раздражает. Он уже и сам готов закурить, только чтобы не сверлить Евгения влюблёнными глазами. Хоть курит он ну очень редко: только когда особенно нервничает. Это его, так называемая, вторая стадия горя после «запоя». — Евгений Львович, Вы обещали бросить! — саркастически замечает Ленц. — Тебя? — Хавтан усмехается, переводя взгляд на собеседника. У Роберта больно колит сердце. Он обиженно фыркает, но, не замечая заинтерованности лидера группы, ещё больше начинает нервничать: вставая вполоборота, чтобы Хавтан не видел, и доставая таки портсигар, Ленц демонстративно выуживает одну из тонких дешёвых сигарет, и пытается не уронить остальные. Он сам не может объяснить себе, что движет им в данную секунду. Наверное, воспоминания о прошлых подобных «диалогах» — всё впустую. — Дорогой мой, хватит курить это дерьмо. Я всё вижу, что б ты знал. — Хавтан пытается выдернуть из руки Ленца сигарету, но тот лишь вырывается, поднося её ко рту, и поджигая. — Ах так! Тогда Евгений разворачивает Роберта, который, кстати, был головы на две выше, к себе лицом, и прижимает его к стене, у которой сам стоял буквально секунды три назад. Ленц поднимает руки, как будто сдаваясь в плен, а сигарета выпадает из его рта, и потухает на пути к асфальту. — Роберт, блять. Я не позволю тебе курить это. Я вообще не позволю тебе курить. Я знаю, ты куришь только когда сильно переживаешь. И пьёшь тогда же. — пауза. — Погоди-ка… Ленцу польстило такое внимание. Хавтан хоть и бывает противным, сейчас было видно, что он переживает. Лидер группы вздрогнул, ослабив хватку. Он долго пропускал мимо ушей все моменты, когда Роберт вёл себя странно, а сейчас, в казалось, пустой голове сложился пазл. Хавтан почувствовал мерзкую вину, от которой хотелось скорее избавиться. — Женя, я тебя люблю. — Роберт… заебал. — Хавтан полностью выпустил Ленца из «плена» своих рук, и отошёл, чтобы выкинуть сигареты (свою и отнятую у Роберта) в мусорку. Стало полегче. Появилась мысль, как полностью избавиться от чувства вины. — ну лааадно, я тебя тоже люблю, дурной ты мой. Только давай без телячьих нежностей, я не люблю, когда меня трогают… бр. Роберт улыбнулся, как будто его только что не морально выебал абьюзер (хотя лучше бы он выебал его иначе), а как минимум одарили сотней поцелуев. — Завтра я отдам тебе текст новой песни. Текст и музыка полностью мои. Никому кроме тебя я её не доверю, даже себе. — усмешка. — «новый герой» называется. Можешь считать, что я посвятил её тебе как в плане вокала, так и в остальных… как ты любишь.

Куда уходят поезда, скажи мне. Из ниоткуда в никуда спешат. А на платформе остаются грёзы, Так было раньше, так сейчас. Ты улыбнись, сейчас не время плакать. Ведь это звёзды предсказали нам, Что расставание лучшее лекарство Двум догорающим сердцам. Слёзы, расставаний боль И гитары звон я возьму с собой, Чтобы потом через сотни лет Встретившись опять, мне тебя обнять И сказать: «Надо лишь ждать.» Уже не видно позади вокзала. И рельсы что-то о любви поют. Судьба встречает нового героя. И звёздам в небе не уснуть. Слёзы, расставаний боль И гитары звон я возьму с собой, Чтобы потом через сотни лет Встретившись опять, мне тебя обнять И сказать… Слёзы, расставаний боль И гитары звон я возьму с собой, Чтобы потом через сотни лет Встретившись опять, мне тебя обнять И сказать: «Надо лишь ждать.» Надо лишь ждать.