Время жить

- Капитан, это же лучшее марлийское вино! Такое пьют только полицейские! Голос товарища звучал раздосадовано. В таком же ключе ему вторило три десятка голосов потише, но также умоляюще обращённых к офицеру, пристально рассматривающему столь соблазнительную бутылку зелёного стекла: - Неужели мы не можем наконец повеселиться, сэр? Вопросил голос уже с другой стороны. Более высокий и мелодичный – женский. Капитан ещё раз пробежался глазами по этикетке и неохотно пробормотал: - Чаем обойдетесь… - Капита-а-а!... Теперь голосов было много. Единым хором воскликнули все солдаты лишаемые их командующим единственной радости, за долгое время, так соблазнительно маячившей на горизонте. Леви уже собирался привычным жёстким окриком приструнить подчинённых, как вдруг осознал что крик его солдат, отчего-то затянувшийся на последней «а» пугающими темпами становится громче, тональность голосов меняется, крик превращается в единый рёв. Капитан оборачивается, но вместо лиц подчинённых видит уродливые непропорциональные пародии на них увеличенные в сотни раз. Слюнявая пасть одной из тварей, всего секунду назад бывшей бравым солдатом раскрывается, обнажая ровные желтоватые зубы и трясущийся нёбный язычок, связки за которым все ещё силились договорить офицерское звание. Челюсти с треском смыкаются. Вокруг капитана сгущается мрак. Секунду спустя этот мрак становится всего лишь уютной темнотой домашней спальни, где уже три года как отставной капитан Леви имел удовольствие прикорнуть всего пару часов назад. М-да, служба ушла, проблемы остались. С испуганным вдохом черноволосый сел на кровати и бегло оценив обстановку облегчённо выдохнул и повалился обратно, параллельно утирая холодный пот. Всё в порядке. Лес гигантских деревьев остался далеко позади, причём во всех смыслах. Перед глазами промелькнули лица ребят из его первого отряда: Эрд, Гюнтер, Оруо, Петра… Как давно это было… Что тогда проклятый лес забирал жизни его товарищей, что сейчас он пожирает его разум. Но сейчас ведь все уже кончилось, правда? Возможно. Но для Леви это останется маленьким адом на всю оставшуюся жизнь. Да, они все умерли не зря, это он признал, но от самого факта что эти люди более никогда с ним не встретятся что то сдавливало внутри, терзало смутной виной и без того покалеченное тело отставного офицера, былой гордости человечества, более не нужной ни одному из его представителей. Это нужно прекратить. Сейчас же. Ошпаренный внезапно возникшей фанатичной идеей, столь ультимативной и желанной, опершись на руки, Леви вновь поднялся и свесил ноги с кровати. В темноте ладонь нащупала тяжелую трость. С кряхтением, навалившись на неё, мужчина поднялся на ноги. Втайне от опекунов он тренировался ходить хотя бы с помощью трости и методом проб и ошибок Леви с радостью осознал что команды от мозга с ужасным скрипом, но могут дойти до нижних конечностей. Мужчина напрягся, электрические импульсы заскользили вниз по телу по затертым каналам нервов - нога дёргается, дрожит, двигает пальцами, но не поддается. Леви стискивает зубы, напрягает все резервы организма - культя мотнулась вперёд, мир на секунду пошатнулся, стукнула трость – успех. Он стал на шаг ближе к цели – тумбочке, стоящей у противоположной стены, между зашторенных окон. И какой кретин поставил ее так далеко от кровати? Фалько? Был бы он в прежних силах – втащил бы этому юнцу по самое не балуй. Второй шаг оказался уже не таким успешным. Нога подалась назад в самый неподходящий момент, трость ушла из под руки и как итог – Леви с грохотом растянулся на полу. Вслед за ним, будто нарочно стараясь перегнать владельца по громкости падения рухнула поверженная трость, чуть не перебив Аккерману позвоночник. Снизу послышались встревоженные голоса – надо действовать быстро. Подтянувшись на руках экс-капитан оказался у самой тумбочки. Наощупь открыл верхний ящик, тонкие пальцы забегали по содержимому, вскоре наткнувшись на холодный металл – то что он искал. Марлийский револьвер службы контроля, который он случайно нашел во время боя с Молотоборцем на подорванной громовыми копьями артиллерийской батарее Маре . Испещренный боевыми отметинами, должно быть офицер, носивший его прошел долгий и кровавый путь, совсем как он. В револьвере оставался всего один патрон и Леви взял тогда его машинально, просто как красивую и символичную безделушку, но сейчас пора возвести символичность в абсолют и использовать оружие по назначению. Тихо щёлкнул взвод, холодная сталь коснулась виска. На лестнице послышался быстрый перестук шагов: - Дьявол, не успею… Прошипел себе под нос Леви когда раздался деревянный скрип со стороны двери. Револьвер с тихим лязгом упал за тумбочкой, как раз в ту секунду в комнате вспыхнул яркий свет, заставив капитана зажмуриться. - О, Господи, сэр! Послышались быстрые шаги, ещё до того как Леви успел привыкнуть к свету – его уже кто то держал за плечи. Через несколько секунд из расплывчатой мешанины из красок вырисовалось обеспокоенное лицо Габи. Она изрядно повзрослела, и чего греха таить, похорошела за эти три года. Его в юности такая мордашка вполне могла бы привлечь, конечно же после мыслей о побеге из Подземного города и планов в очередной раз провернуть дело под носом у полиции. Тем временем Габи взволнованно щебетала: - Сэр, ну я же просила вас не экспериментировать с ходьбой, эта трость ведь могла вас убить! Чтобы мы тогда без вас делали, сэр? «Поплакали бы и забыли» - мысленно ответил ей отставной офицер. Это естественно. Тем временем опекунша уже хлопотала с так опостылевшим за эти годы креслом: - И опять вы спали в одежде, никак из вас этого не вывести. Габи подала капитану руку: - Давайте, сэр, время уже за полдень. Мы приготовили вам сюрприз. Девушка добро улыбалась и тихонько хихикала пока бывший сильнейший воин человечества занимал место в своей роскошной карете мощностью в одну человеческую силу. Через несколько секунд «карета» выехала в разительно отличающуюся от комнаты Леви тёплую и залитую светом часть дома. На секунду из рассудка мужчины даже пропала мрачная тень, впрочем, наверное просто показалось. Внизу с трудом преодоленной лестницы на первый этаж процессию уже ждал улыбающийся Фалько, также повзрослевший и возмужавший и почему-то одетый в парадный костюм. «Да что же случилось то наконец» - раздражённо спрашивал Леви у самого себя пока Фалько вез его на кресле вглубь дома в направлении обеденного зала. На все справедливые вопросы хитрый парнишка лукаво уходил от ответа, не забывая и об учтивости. Желание капитана втащить блондину росло как на дрожжах. Росло, пока кресло не пересекло порог обеденного зала. В центре украшенной комнаты стоял длинный стол, сервированный всевозможными блюдами на любой вкус и цвет, тут присутствовали и напитки и закуски и много чего ещё, но главным было не это. За столом сидели люди. Настоящие живые люди с такими поменявшимися, но все такими же знакомыми и родными ему лицами. И все они, и Армин, и Жан, и Конни, и даже Микаса при виде своего бывшего командующего почти синхронно встали со своих мест с бокалами в руках и дружно отчеканив: - С днём рождения, сэр! Осушили бокалы и захлопали в ладоши. Сквозь странную мутную пелену внезапно замылившую взор единственного глаза капитан смог разглядеть дату на календаре. Всё верно – 25 декабря 857 года. Сегодня ему исполняется 40 лет. Вечерело. Падающие снежинки поблескивали в свете уличных фонарей суетящегося в Рождественскую ночь города. За одним из окон второго этажа радующего глаз дома виднелся чуть сгорбленный силуэт в инвалидном кресле. Леви с выражением какой-то спокойной задумчивости вглядывался в потолок, поигрывая вновь вынутым револьвером на одном пальце. Все его доводы рухнули. Эти ребята… У них же теперь совсем другая жизнь, об этом Леви успел отлично узнать от них самих. Для него совершенно несвойственно было расспрашивать людей, но он расспрашивал и это приносило ему… удовольствие? Так вот, эти ребята с совершенно другой жизнью и заботами послевоенного времени, сегодня, в Рождество, когда они могли бы отмечать со своими коллегами и семьями, приехали все сюда и провели эти несколько часов с человеком, который должен был уже для них стать чужим – отставным капитаном Леви, превратившимся к тому же в одноглазого калеку. Так почему же он должен вести себя иначе? Пора жить! Леви откидывает барабан револьвера и вынимает единственную пулю. Пристально изучив ее взглядом он с улыбкой хмыкает – пуля бракована. - Значит будем жить… Как то с мелодией произнес капитан. Он открыл окно, ещё раз взглянул на изделие марлийских оружейников и через пару секунд оно скрылось в искрящемся снегу вместе со своим бракованным снарядом. Окно закрылось, штора задернулась. Наступило время жить.