ещё не понимаешь

играть в бутылочку не прикольно — то ли перерос, то ли стошнит, если увидишь, как ему выпадаешь не ты, а он выпадает не тебе. всем говоришь про первое, а хлопаешь дверью балкона так, что второе понимает даже глупец. представляешь, как какой-нибудь пьяной девахе бутылочка указывает на него и та засасывает, как в последний раз, а он и не против. ничего по сути не случилось, просто игра, а ты уже на балконе отчаянно закуриваешь, лишь бы сильнее не загнаться. на пачке стоило рисовать его портрет. он хуже никотина. из-за никотина ты еще ни разу не подрывался среди ночи, чтоб забрать его с какой-нибудь тусовки, никотин не глядит на тебя солнечными глазами и нет на нём глупой любимой улыбки, никотин не шепчет пьяно о том, какой ты классный друг. из-за никотина ты еще ни разу не ревел в три ночи на полу. иногда ты чувствуешь себя так, словно тебе просто забыли сказать, что вы вместе. когда он обнимает тебя при встрече так, словно ты самое дорогое, что было в его руках; когда валяется в твоих объятиях, пока играет в плойку; когда утром, после ночевок, готовит тебе яичницу, умудряясь даже её превратить в угли и смотрит потом как котёнок виновато; когда докуривает твои сигареты и слушает о твоей нудной работе часами, будто ты рассказываешь о крутом, а не про то, как всё достало. порой он смотрит на тебя так, словно ты — искусство. в это время сердце делает оборот, и ты почти признаёшься в самом светлом. потом он рассказывает, как познакомился в клубе с девчонкой и как они поехали к ней, как на следующий день флиртовал с коллегой и как сильно ему нравится девчонка-одногруппница. и у бабочек в животе крошатся крылья, пока ты лыбишься и поддерживаешь. сейчас кидаешь взгляд на гостиную, там во всю идет игра. у тебя тоже — не сбросишься с окна, значит, победил свою тоску. жаль, что ты привык проигрывать. его губы касаются чужих в долгом противном. тебе хочется тереть глаза, пока больно не станет, хочется, чтоб картинка исчезла, хочется не всхлипнуть через три-два-один. пепел сигареты падает на оголенную кожу и это не так болезненно, как видеть его поцелуи с другими. отворачиваешься. закуриваешь вторую. дышишь. это не конец света, но будь ты светом, уже бы всё. — тухло у них как-то, — дверь балкона открывается. его высокий голос выделишь из любого гула. — не зашло че-то… может гоу к тебе, в приставку? — давай, — делаешь вдох, подавляя чувства. ещё не понимаешь.