Восемь недель

      Они расстались восемь недель назад, в пятницу, но она так чётко помнила лёгкую влажность своих волос из-за сложного дня и его тёплые пальцы на плечах. Она помнила, как они последний раз вместе заехали к нему...       Она любит его. Раньше, сейчас, потом. Кто бы мог подумать, что их чувство окажется настолько сильным. Они переписывались, иногда созванивались, потому что не слышать голос друг друга — пытка. Об этом никто не знал, это было её тайной, это было тем, что не могла позволить себе сдержанная, холодная, доктор Айлс. Это было про маленькую Мору. Она закрывалась в гардеробной поздним вечером и тихо рассказывала ему новости. Слушала его истории, про работу и дочку и всё время порывалась спросить — встретил ли он кого-то? Или, может, сошёлся с бывшей женой? Но не спрашивала — боялась, что ответ убьёт её. В конце разговора, когда за окнами была полнейшая тьма и даже дикие животные крепко спали, они прощались. Его тихое, почти неслышное, но такое спокойное и уверенное «Я тебя люблю» — наполняло сердце исключительной радостью.       Всё началось внезапно. Утром она проспала работу и будила её Джейн. Оказалось, что из офиса звонили трижды. Голова казалась тяжёлой и пришлось сделать усилие, чтобы наконец выйти из дома.       Тела на месте преступления внезапно заставили желудок перевернуться, её затошнило, что было странным, ведь она чёртов главный судмедэксперт Бостона и раньше с ней такого не было, даже в мед школе.       Мора сделала несколько глубоких вдохов и выполнила свою работу, немногословно и максимально сосредоточенно.       Джейн заметила странность буквально сразу и удивилась, когда доктор Айлс, буквально знающая диагноз всего, что движется, исключительно по походке, пожала плечами на её расспросы.       — Может поедешь домой?       Джейн присела на кресло в кабинете подруги. Мора лежала на диване, закрыв прохладной рукой потеплевший лоб. Только что её рвало, а на вскрытии она чуть не свалилась в обморок. Корсак успел заметить изменение цвета её лица и, придержав за руку, усадил на стул. Конечно — про вскрытие забыли тут же, хлопотали вокруг неё, заканчивал работу Кент.       — Какая разница, где лежать? — Мора повернулась на бок и прикрыла глаза.       Она всё никак не могла понять, что могло стать причиной такого состояния? Она словно билась в закрытую дверь, а ключ всё никак не подбирался.       — Знаешь, дома легче, пойдём, я тебя отвезу. — Джейн встала, разгладила складки на брюках и надела пиджак. Мора последовала её примеру, поднимаясь с тихим стоном, принимая свою сумку из рук подруги. Голова продолжала кружиться и хотелось обратно принять горизонтальное положение.       Когда они приехали домой, первым порывом было позвонить Джеку, рассказать о сегодняшнем приключении, но она этого не сделала. Она не могла раскрыть свою последнюю отдушину даже Джейн — она должна была быть сильной для них.       Мягкая пижама и кровать были лучшим решение и на несколько часов она просто выпала из реальности.       Следующее пробуждение было таким же странным как и предыдущие — голова кружилась и бросало в озноб. Встав с кровати Мора босиком дошла до гостиной, где не было никого. Анжела, видимо, была у себя, а Джейн уехала, решив не беспокоить подругу. Тишина в доме не давила, а создавала все условия, чтобы подумать о происходящем.       Холодная вода слегка отрезвила и Мора вдруг совершенно иначе посмотрела на себя. Что-то изменилось... Грудь, щёки, она словно бы прибавила в весе...       Глаза наткнулись на несколько коробочек в открытом ящике со средствами гигиены. Тесты на беременность, уныло лежавшие на этом самом месте уже достаточно долго, только лишь сменяясь на более новые по мере необходимости, сейчас, словно, подмигнули ей. Схватив сразу три коробочки, она решила не ждать...       Три теста с одинаковыми результатами лежали на бежевом кафельном полу ванной комнаты Моры Айлс. Она же испуганно смотрела на них прислонившись к стене. В комнате надрывался мобильный телефон и, чёрт возьми, женщина знала, кто звонит. В голове всё смешалось: она была беременна. Это казалось таким невозможным, таким странным, что хотелось кричать. То ли от радости, то ли от страха.       Голос Джека в телефоне оказался каким-то внезапным. Женщина не поняла, как оказалась в спальне, на кровати, сжавшись в комочек, словно не желая подпускать никого к своему счастью. Мужчина тараторил что-то, но Мора даже не попыталась вслушаться. Она наслаждалась мелодией его голоса, своим внезапным открытием, на которое даже не смела надеятся.       — Мора, ты здесь? — Внезапно его голос стал шёпотом, окутывающим с головы до ног, заставляя немного вздрогнуть.       — Прости, я просто... — Она перевернулась на спину и пожала плечами.       — Всё хорошо. — Джек, вдруг, показался весёлым, словно затевающим что-то. — Ты можешь просто открыть дверь?       — Открыть дверь? — Переспросила женщина, не совсем понимая о какой двери идёт речь.       — Да, тут просто ливень начинается и знаешь...       — Ты что имеешь в виду мою дверь? — Перебила она, буквально вскакивая с кровати и игнорируя головокружение.       Он действительно стоял там, вымокший под внезапным августовским дождём насквозь, с бутылкой вина и букетом ромашек. На её подъездной дорожке была аккуратно припаркована его тёмно-серая машина. Он был такой как всегда: со своими торчащими ушами и чёрными волосами, в рубашке и брюках, с ободряющей улыбкой на губах.       Она нырнула к нему под дождь мгновенно, не замечая твёрдости асфальта под босыми ногами и того, как быстро пижама становится на сквозь мокрой — был только он. Бутылка и букет были отставлены на капот и его руки сильные и тёплые, прижали её к груди. Она буквально повисла на нём, цепляясь уставшими за сегодня пальцами и ногами и он поддерживал её за бёдра. Он целовал её везде, туда, где мог дотянуться и чувствовал ответные поцелуи.       — Бери вино и ромашки, нам срочно нужно в дом... — Джек слегка наклонил её и наконец унёс.       Тепло прихожей внезапно разморило и долгий, тягучий поцелуй, не заставил себя ждать. Его губы были такими желанными, весь он был таким родным и знакомым, что она не могла насытиться. Закрывая глаза, доктор Айлс самозабвенно отдавалась ему: позволяя снять с себя мокрые вещи и помогая ему избавиться от своих. Однако, её тело буквально обрушило все планы, порыв тошноты и головокружения заставил её оторваться от любимых губ и уткнуться в сильное плечо. Нежные руки на оголённых плечах и спине, успокаивающе поглаживали и становилось лучше.       — Сходим в душ? Не хочу, чтобы ты заболела. — Переплетая пальцы, он повёл её в ванную.       Она совсем забыла о том небольшом беспорядке, который там навела. Так что не совсем поняла его замешательства на пороге.       — Это... — Он осмотрел тесты, которые поднял с пола внимательно и пристально, а Мора замерла в страхе перед тем, как он отреагирует.       Она словно стала той самой маленькой девочкой, которой была когда-то. И теперь — каждая его эмоция вдруг стала непредсказуемой, но такой родной и понятной, словно это были её собственные эмоции. Он обернулся. Такой ошарашенный, словно бы оглушенный.       Джек пытался зацепиться за что-то взглядом, осматривал комнату. Ребёнок! — осознание пришло внезапно, как ушат холодной воды, вылилось на голову. Она беременна... Женщина, которую он любил так сильно, что не мог спать, есть, жить, без неё, носила под сердцем ребёнка.       — По моим подсчётам сейчас заканчивается восьмая неделя. — Хрипло сказала она, наконец ловя его взгляд. — У него уже есть пальцы, и бьётся сердце, появились ушные раковины...       Она сыпала статистикой и фактами, а он не мог на неё насмотреться. Стоя здесь, только в нижней части белья, она была невероятной. Он начал замечать изменения в её внешнем виде — он не мог сказать, что конкретно, но она изменилась.       Поток информации доктора Айлс был прерван наглым поцелуем. Она ощутила его руки, сжавшие талию и большие пальцы нежно поглаживающие живот. Они оторвались друг от друга и посмотрели вниз — туда, где зарождалось маленькое чудо их любви.       — Я люблю тебя... — Джек поцеловал её в лоб, прижимая к своей груди. — Я люблю вас...       — Я тоже люблю тебя...       Когда они оказались в душе, под горячей водой, прижавшиеся друг к другу, Мора расплакалась. Она уткнулась в его горячую грудь и позволила себя содрогаться в рыданиях. Это были слёзы облегчения. От его присутствия рядом, от признанных чувств, от того, что её жизнь невозвратно меняется. Он позволял ей выплёскивать эмоции и молча гладил по волосам и спине. Когда она утихла и подняла на него заплаканные глаза, он сказал:       — Я возвращаюсь в Бостон... — И предугадав её следующей вопрос, тут же продолжил: — Вместе с Элли. Это её решение, которое поддеражала её мама и я.       — Значит... Ты и я, и Элли, и наш малыш... — Мора быстро моргала, прогоняя слёзы и воду, стекающую с волос. — Мы попробуем создать семью?       — Да... — Джек прижал её к себе теснее, чувствуя каждый миллиметр её кожи. Он никак не мог насытиться ею, ощущением, которое дарило её присутствие.       Уже в кровати, под одеялом, после душа, поцелуев, признаний, небольшой уборки в ванной, они молча смотрели друг на друга. Подушки и одеяла никак не мешали их ногам и рукам переплетаться в желании соединиться теснее. Мора перебирала пальцами мягкие тёмные волосы мужчины, глядя в его глаза. Они излучали что-то невероятное, что-то, что она ни в чьих глазах не видела раньше. Она часто ловила на себе разные взгляды: похотливые, влюблённые, строгие, нежные, одержимые... Но так на неё не смотрел никто.       У Джека в голове не было ничего: никаких сомнений, страхов; только полнейшее умиротворение. Он любил её, он знал это и раньше, но принял это чувство только сейчас. Он любил её, а это значило, что он никогда больше не уйдёт, не оставит её одну. Мысль о том, что у них будет малыш, их ребёнок — только воодушевляла, наполняла той самой абсолютной преданной нежностью, которую, как ему казалась, уже невозможно было испытывать. Мужчина не убирал руку с, ещё плоского, живота и улыбался.       Анжела зашла в дом как обычно, на вечерний чай, который они пили с Морой. Но стоявшая в кухне тишина показалась странной. Тогда, обычное любопытство женщины победило и она пошла дальше. На полу в коридоре Риззоли подобрала мужскую рубашку и одну из тех шёлковых пижам Моры, дальше нашлись брюки, носки и ботинки. Женщина удивилась и прислушалась, думая над тем, стоит ли ей сразу уходить от сюда. Никаких красноречивых звуков не было, только тишина. Стукнув пару раз по дверному косяку спальни, Анжела приоткрыла дверь и увидела Мору, крепко спавшую на груди Джека. Мужчина тоже спал, иногда хмурясь от женских волос, щекотавших нос. Они были одеты и полностью спокойны.       Анжела заметила, что с Морой в последнее время творится что-то неладное. Казалось, что она была нервной, больше уставала, каблуки сменила обуви на плоской подошве, а вечерами она подолгу разговаривала с кем-то по телефону. Сейчас, когда Анжела закрыла дверь спальни, аккуратно сложила подобранные в коридоре вещи на диван, всё встало на свои места. Мора действительно была ей как дочь, она переживала за эту молодую и прекрасную женщину как за своего ребёнка, так что теперь, хотелось, конечно немного поругать Джека, однако этот блаженный сон совсем не было сил рушить.       Утро началось слишком рано, было всего четыре часа, когда тошнота смешалась с очередным рабочим звонком. Информацию о месте, на которое ей стоит прибыть, она слушала уже стоя возле унитаза на коленях, выключив микрофон. Стало чуть легче, когда на шее оказалось влажное полотенце, а заботливые руки убрали с её лица волосы. Тошнота не останавливалась и она бросила быструю фразу, протягивая Джеку свой телефон:       — Попроси Кента связаться с Джейн или Фрэнки и приехать на это место вместо меня, пожалуйста.       Джек нашёл нужный контакт в её записной книжке и, нажав на кнопку вызова, стал ждать. Разговор с коллегой Моры получился весьма коротким, он не стал задавать лишних вопросов, быстро обработал информацию и положил трубку, обещая присмотреть за офисом столько, сколько нужно, сохраняя всю документацию, если доктор Айлс чувствует себя совсем плохо. Оценив состояние женщины, кое как взобравшейся на унитаз и уперевшейся лбом в его торс, он всё же согласился с мужчиной на другом конце линии.       — Лучше? — Джек погладил Мору по голове, аккуратно заправляя пряди волос за уши.       — Я, наверное, ужасно выгляжу... — Женщина медленно поднялась на ноги и подошла к зеркалу. В отражении она увидела уставшую, растрёпанную, но необычно живую, доктора Айлс.       — Ты замечательная и выглядишь прекрасно. — Он обнял её за плечи, прижимая к своей груди, зарываясь носом в волосы.       Залезая под одеяло, Мора уже проваливалась в сон, поэтому успела только краем уха услышать трель своего мобильного, засыпая на груди у любимого человека. Было так тепло и спокойно сейчас, как не было уже очень давно. Рядом с ним, Айлс словно возвращалась в далёкое детство, где не было проблем, была только родительская забота. Мужской голос уносил глубже в сон и мысли растворялись, позволяя хозяйке наконец отключиться от реальности.       Телефон Моры зазвонил, когда они только улеглись и он только удобно расположил свою ладонь на месте жительства их будущего ребенка. Потянувшись к тумбочке и оценивая совершенно по-детски заснувшую женщину, профессор всё-таки решил сам ответить на звонок. На экране была фотография улыбающейся Джейн Риззоли и её нервный голос не заставил себя долго ждать.       — Мора, почему я наблюдаю Кента на месте преступлерия, хотя патрульный вызывал тебя?       — Джейн, привет, это Джек. — На том конце провода можно было почти услышать, как подскочили в удивлении брови детектива. — У Моры был ужасно сильный приступ тошноты, так что она решила остаться дома. Напишет заявление на выходной за свой счёт.       — Может что-то нужно? Я заеду через пару часов.       — Ничего не нужно, но тебя мы ждём.       Положив трубку, мужчина наконец смог устроиться рядом с женщиной. Теперь, в тишине и рассвете, снова остались только они и их чувство.