Прикоснись ко мне

Решительным шагом я отправилась искать профессора, надеясь, что он не удивится моему внезапному появлению. Уже стоя под дверью его кабинета, начала нервничать. Рука зависла в воздухе, так и не решаясь прикоснуться. Внезапная мысль посетила голову, и я шумно выдохнула. Хорошая ли это идея так заявляться к человеку? Наверняка он занимался работой, подготавливая учебные материалы, и хотел как можно быстрее попасть домой. Время было позднее. Но мое эмоциональное состояние играло со мной злую шутку. День оказался слишком насыщенным событиями и чувствами. Этим я и оправдывала себя, когда все же занесла руку, сжатую в кулак, и постучала. Тихо, неуверенно. Все внутри сжалось. Звенящая тишина в коридоре давила, будто накидывая невидимые силки, которые все сильнее тянули к полу. Я начала нервно постукивать ногой, чтобы хоть немного сбросить напряжение. Решив, что профессора нет на месте, собиралась уже уйти, как вдруг дверь отворилась. Рид, одетый в привычную темно-зеленую водолазку с высоким горлом, удивленно распахнул глаза, с непониманием рассматривая меня. — Софи? — Добрый вечер, профессор, — улыбнулась я, пытаясь скрыть собственное волнение, и робко посмотрела на мужчину из-под полуопущенных ресниц. Я не знала, что еще сказать, поэтому лишь топталась на месте, ощущая себя последней идиоткой. Мысленно ругая за внезапный порыв, молча кусала губы. Взгляд Бенедикта был, как всегда, сосредоточен и внимателен. Профессор слегка нахмурился: — Что-то случилось? Мысленно собравшись с духом, я ответила чуть более уверенно: — Да… Просто хотела увидеть вас. Рид смущенно поправил очки на переносице, отводя взгляд в сторону. Было заметно, что ему приятно мое внимание. В целом вид профессора показался мне непривычно милым. — Признаюсь, такого от вас я не ожидал услышать, — мужчина едва заметно покраснел, что — не знаю почему — придало мне больше смелости. — Все когда-нибудь бывает в первый раз, — не скрывая двусмысленности, игриво ответила, не отрывая взгляда от его лица. Профессор откашлялся, видимо посчитав мои слова излишне откровенными, и еще сильнее покраснел. Пару минут он молчал, я же покорно ожидала вердикта. Наконец, Рид принял привычный вид, отпуская смущение. Знакомая, чуть кривоватая улыбка появилась на его лице. — Думаю, чай и беседа ни о чем смогут исправить наши с вами ситуации. Улыбнувшись, я согласно кивнула: — Не откажусь. Бенедикт учтиво отодвинулся, приглашая меня в кабинет. Я с наслаждением вдохнула запах книг и отголоски чая с бергамотом. Мне безумно нравилось, что обитель Рида больше походила на библиотеку, но это не удивительно. Как еще мог выглядеть кабинет профессора литературы? Пока мужчина возился с чайником, я разглядывала полки с книгами. Здесь в основном были известные всем авторы: Булгаков, Конан Дойл, Ремарк. Я прошлась пальцами по корешкам и ощутила невероятную легкость на душе. Стараясь откинуть неприятные мысли, сосредоточилась на названиях. Все-таки интроверт внутри меня никуда не делся, и проводить время в компании книг мне нравилось больше, чем с людьми. Краем глаза я увидела, как профессор прислонился к столу, скрестив ноги. Он внимательно наблюдал за мной. Зная, что Рид меня изучает, стало невероятно сложно на чем-то сосредоточиться. Я была уверена в том, какой у него взгляд в этот момент. Он никогда не смотрел так, словно ему не терпится меня раздеть. Почему-то всегда казалось, что в этом взгляде было куда больше эмоций, чем обычная человеческая похоть. Время на миг остановилось, когда я заметила одну книгу, небрежно спрятанную среди остальных. Глаза расширились в восхищении. — Это же… Перед тем, как достать ее, я посмотрела на Рида, будто спрашивая разрешения. Профессор улыбнулся и коротко кивнул. — Не могу поверить. Это же редчайшее издание «Алисы в стране чудес». — Совершенно верно, — у меня перехватило дыхание. — С иллюстрациями самого Сальвадора Дали… Пока я аккуратно переворачивала страницы, Рид тактично молчал, позволяя насладиться увиденным. Мои пальцы запорхали по одному из рисунков Дали с искусным изображением Алисы и ее тени. Затем я услышала, как мужчина отодвинулся от стола и встал за моей спиной. Он заглянул мне через плечо. — Из двухсот копий, изданных в тысяча девятьсот шестьдесят девятом году, эта единственная с автографом Дали, — профессор прошелся длинными пальцами по странице, на которой я остановилась. Будучи не в состоянии даже пошевелиться, я затаила дыхание. Рид находился опасно близко. От волнения спросила первое, что пришло в голову, чувствуя, как предательски краснеют щеки: — Как трудно было ее найти? Дыхание профессора защекотало ухо. — Скажем так, она стоила каждой капли вложенных усилий. Я слышала улыбку в его голосе, и мои колени подкосились от нахлынувших эмоций. Дыши, Софи… Держи себя в руках… Но вместо того, чтобы слушать голос разума, повернулась к профессору. Он внимательно изучал мое лицо, потом взгляд опустился вниз. Рид провел пальцами по побелевшим костяшкам моих рук, крепко сжимавших книгу. Закусив губу, я резко втянула в себя воздух. На секунду взгляд мужчины затуманился, но затем он взял себя в руки и отошел к столу. И только тогда я поняла, как сильно дрожали мои руки. Посмотрев на Бенедикта, я увидела, как он опустился в кресло и запустил пальцы в волосы. Никогда еще не удавалось лицезреть такую борьбу в его глазах. — Профессор? — Да, мисс Престон? Голос звучал на пару тонов ниже, а в глазах горело что-то неподвластное моему пониманию. Я могла бы уйти прямо сейчас, чтобы не усугублять ситуацию. Или же могла наплевать на все правила и хоть раз в жизни послушать сердце, а не разум… Мне нужно его поцеловать. Глубоко вздохнув, я осторожно убрала книгу на место и решительно подошла к мужчине. Рид посмотрел на меня с нескрываемым удивлением. Когда я присела перед ним на стол, он выпрямился. — Мисс Престон… — Софи, — Бенедикт улыбнулся тому, как я его поправила. Казалось, что его выдержка треснула, но он словно ждал от меня первого шага. Поэтому я наклонилась вперед, оказываясь в опасной близости от его лица. Будто загипнотизированный, Рид подался навстречу. Наконец, он осмелился прикоснуться к моему лицу пальцами. Не сводя с меня взгляда, дотронулся сначала до щеки, провел по скуле и нашел губы. Стало трудно дышать. Так сильно хотелось, чтобы Рид преодолел то крошечное расстояние между нами. Бенедикт тем временем встал с кресла, нависая надо мной. Руки уперлись в стол по обе стороны от меня, будто заключая в рамки. Я подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза. — Бенедикт… Он чуть придвинулся, легко касаясь губами моего лба. — Что же ты со мной делаешь, Софи… — поцелуй в щеку. — Ты даже не представляешь, как я этого хочу… — во взгляде что-то промелькнуло, и в эту секунду его губы мягко коснулись моих. Это было…за гранью… За гранью понимания и здравого смысла. За гранью воображения. Я судорожно выдохнула, когда он отстранился на секунду. Губами проделал путь от моих губ к уху. А потом его хриплый шепот прозвучал так обжигающе-приятно, что я невольно прикрыла веки: — Скажи, чтобы я остановился. Но как я могла сказать ему прекратить, если больше всего хотелось, чтобы он растворился во мне? Я не желала разговаривать, поэтому взяла Бенедикта за подбородок и поцеловала. Рид еле слышно простонал, бесцеремонно запуская язык в мой рот. Его губы были невероятно мягкими, а щетина слегка покалывала, но мне все равно было приятно. Рефлекторно я схватила его за запястье и потянула на себя. Безумно хотелось, чтобы мужчина трогал меня, прикасался, исследовал каждый кусочек моего тела. Не в силах удержать это желание в себе, я тихо попросила: — Прикоснись ко мне… Бенедикт прикрыл глаза и прислонился своим лбом к моему, давая обоим время на передышку. Длинными прохладными пальцами дотронулся до ложбинки между грудей, а я затаила дыхание. Он всегда казался таким холодным, отстраненным, будто живущим в своём собственном мире, а теперь… Откуда в нем эта чувственность? Рид вернулся к моим губам. Он был нежен и нетороплив. Но дрожащие руки выдавали его желание. Я же словно переживала момент из книги. Настолько все происходящее казалось нереальным. Профессор провел пальцами по моей груди, идеально очерчивая ее контур. Не сдержавшись, я застонала, выгибаясь навстречу его рукам. Но мужчина вдруг резко обхватил мою шею, поднимая голову выше. — Мне нравится, как мое имя звучит из твоих уст… — Бенедикт, — прошептала, ощущая, как его губы покрывают поцелуями мое лицо. Он целовал меня, пока говорил, целовал, пока я тянулась ближе, желая ощутить его прикосновения. Но он снова сдерживал себя, в последний момент одергивая руки. Будто противился сам себе. Ничто бы не доставило мне большего удовольствия, как сломить его волю. Поэтому, переместив руки на мужскую шею, я сама углубила поцелуй, не позволяя профессору отстраниться. На долю мгновения он замер, но потом ладони все же коснулись моей груди, уже знакомым маршрутом очерчивая контур лифчика под тканью платья. Я прижалась сильнее к его горячей руке, позволяя прикасаться так, как хотелось ему. Мои же пальцы скользнули в мягкие пряди, массируя кожу головы. Отголоски былой борьбы все еще ощущались в сдерживаемой робости. Но я решила идти до конца. Этот день принес слишком много эмоций, с которыми я боялась не справиться сама. И лишь когда ощутила горячее дыхание на шее, смогла, наконец окончательно расслабиться. Тело дрожало, с губ слетали тихие стоны, что через раз тонули в поцелуе Рида. Я ластилась, как кошечка, стараясь не думать о том, как буду завтра смотреть мужчине в глаза. Это будет завтра, а сейчас… сейчас я хотела его до постыдной дрожи в коленях. Все еще вяло сопротивляясь, профессор очень удивился, когда я уверенно потянулась к пряжке его ремня. Перехватив его удивленный взгляд, лишь прикусила губу, продолжая высвобождать ленту из петель. — Софи, — выдохнул мужчина, запуская пальцы в мои распущенные волосы. Дернув на себя, провел языком по нижней губе, срывая очередной протяжный стон, полный желания. Видели бы меня сейчас мои друзья. Я сдержала нервный смешок, снова возвращаясь к раздеванию профессора. Когда брюки оказались расслаблены, совершенно спокойно запустила руку, нащупывая то, что искала. Рид сглотнул, всматриваясь в мои глаза, словно искал там подтверждения. Не было смысла скрывать, что мы хотели этого. Еще один чувственный поцелуй коснулся моих губ, пока я поглаживала профессора, нетерпеливо ерзая по столу. Он чуть подался вперед, опуская ладони на мои бедра. Заскользил, задирая края короткого платьица выше, и остановился у самой кромки белья. Я чуть раздвинула колени, давая больше пространства. Едва мужчина провел пальцем между моих ног, как комната завертелось перед глазами, оставляя лишь горячее желание ощутить его внутри. Намеренно задевая клитор через влажную ткань белья, Рид улыбнулся, видимо, все еще чувствуя себя немного не в своей тарелке. Я спустила его брюки по бедрам, шепча одними губами: — Давай. Профессор подтянул меня ближе, ловко отодвигая трусики в сторону. Я обвила его ногами, ощущая, как нестерпимый жар проносится по телу. Искры брызнули из глаз, а громкий стон был заглушен поцелуем. Он вторгся в мое тело, взволнованно заглядывая в глаза. Потом еще раз и еще. И только когда я блаженно прикрыла веки, полностью отдавая себя в его власть, начал наращивать темп. Я кусала губы, лишь бы быть потише. Властная рука Бенедикта сжала шею, удерживая меня от падения. Дышать стало еще труднее, но мне это нравилось. Нравилось то, что он вытворяет со мной на этом профессорском столе, нравилось, как смотрит прямо в глаза, изредка перехватывая стоны раскрасневшимися губами. Что-то грохнулось на пол, но мы не обратили внимания. Я упивалась ощущениями и тем пожаром, что разгорался с каждой секундой все сильнее. Тонула в глазах Рида, тонула в нашем безумии и нежности, граничащей с грубостью. Его пальцы немного ослабили хватку, возвращая способность нормально дышать. Я выгнулась, держась за мужские плечи. Хотелось кричать на весь мир, как мне хорошо. Но все же помня, что мы в университете, контролировала звуки, что было невероятно сложно делать. — Софи, — мужчина прижался к моим губам, пока стол ходил ходуном, издавая противные скрипы. — Бенедикт, — выдохнула, ощущая, что еще немного и рассыплюсь на мириады осколков от ощущения его тела, его жара и грубого скольжения внутри себя. Прикусив губу, постаралась не кричать, но все же один сдавленный писк прорвался наружу, застывая на кончике языка. Я дернулась, непроизвольно впиваясь ногтями в ткань водолазки Рида, ощущая неимоверную легкость в теле. Мужчина, тяжело дыша, криво улыбнулся, а потом прикрыл глаза, перенимая ощущения моего тела, обжигающей пульсацией пронесшееся между нами. Упал на мое плечо, восстанавливая дыхание. Словно придя в себя, произнес: — Прости. — Не нужно просить прощения за то, чего мы оба хотели, — мысленно поразилась его тактичности. После того, что произошло она выглядела слегка неуместно. Бенедикт смущенно улыбнулся. А я сползла со стола, поправляя платье. Несколько минут рассматривала мужчину, не решаясь задать вопрос. Но он вырвался, раньше, чем я успела подумать: — Скажите, профессор, а вы счастливы?..