***
Гултадор сын Бор’Дана наблюдал за сбором своего клана. Его верный волк неподвижно стоял под седлом, глядя куда-то вдаль, а ветер перебирал гриву. Все распоряжения были отданы, время от времени посыльные подъезжали и подходили к холму, докладывая о готовности орков выдвигаться вперёд. Вот подъёхал и Дубеут — его старший сын, что когда-нибудь примет командование Разящими Топорами. — Отец, разведчики говорят, что путь в сторону рудника на два часа вперёд чист. Копытней не видно, диких волков тоже нет. Степенно кивнув, вождь жестом пригласил сына располагаться слева от него. Управление кланом требовало много ума и времени, особенно переезды. Партии разведчиков, что выдвигались вперёд, выискивали наиболее лёгкий путь. Каждый переезд был по-своему особенным, хотя клановые земли уже давным-давно были полностью исхожены. Нужно учесть количество детей и тех больных, которых лечили отварами, не прибегая к помощи духов, ведь скорость зависит от самого медленного из орков. Прошёл дождь? Значит, следует проверить переправу — не слишком ли сильно поднялась вода? Обнаружен копытень? Придётся увести его с пути колонны, ведь даже численное превосходство не напугало бы зверя, а бед гигантское животное могло натворить немало. К тому же время охоты на него не пришло — осенний праздник ещё не скоро, клану хватает обычной дичи. Мысли вождя вернулись к молодому охотнику, что на днях добыл грозного зверя. Гултадор уже приглашал того в шатёр, чтобы составить личное мнение, насколько он будет полезен клану. Слухи об Аргнаке ходили разные, но главу клана интересовали в первую очередь факты. Несмотря на молодость, тот проявлял изрядную хитрость и смекалку, добывая талбуков и в одиночку привозя их в клан по воде. И сейчас привычный маршрут миграции клана тоже изменился благодаря его усилиям. Но в этом не было его заслуги — лишь стечение обстоятельств. И удача — река поменяла русло, что позволило заготовить много угля. Ждать осени осталось недолго — праздник покажет, усилит ли клан новый говорящий с духами. А нет — так будет ещё один охотник-одиночка. В любом случае силы клана возрастут. Вспомнился разговор с женой, та рассказала, что Дувейли жаловалась на непочтительность Аргнака. Узнав точные слова, выкинул эту глупость из головы — молодой ещё, перебесится. Его решений не оспаривал, а значит, гонор ему не помешает исполнять приказы.***
Сегодня я нагружен сверх меры — Хатгаут сопровождает вождя, потому волка не загрузить. К счастью, надрываться, пытаясь утащить на своём горбу наше имущество (в том числе шатёр и возросшее количество заготовленных зелий и припарок), мне не пришлось, так как я использовал волокушу. Представляла она собой две жерди, изогнутые на концах этакими «лыжами», с привязанными поперечинами, куда и укладывался груз. Тащить такое по густому травостою нелегко, но нести весь груз я вообще бы не смог. К тому же тяжело только идущему впереди — следующие тянут груз по уже проложенной «просеке». Иду впереди, топча траву по пояс, обхожу небольшие кусты и деревца. Как устану, съеду в сторону, и тогда идущий следом, а потому менее уставший орк будет торить тропу. Волокуш нынче много, раза в два больше, чем обычно — много угля заготовили. Поправляю широкие лямки, перераспределяя тягу от волокуш более равномерно. День ещё не очень жаркий, да и боковой ветерок приятно освежает, отгоняя мелкий гнус. Орчата расходятся чуть в стороны от основной колонны, успевая на ходу перехватить съедобные вершины трав да закусить жучком-другим, пойманным в полёте. Спустя час съезжаю в сторону — силы ещё есть, но не стоит выкладываться по полной — лучше я буду идти в конце колонны, успевая за кланом, чем меня будут ждать. Пока остальные проходят мимо, успокаиваю дыхание, как учил отец. Вот и хвост колонны. Сняв с волокуши бурдючок с водой, делаю пару глотков — лучше пить понемногу, но часто, чем редко и вволю — так меньше устаёшь и потеешь. Заезжаю на протоптанную тропу, теперь идти гораздо легче, через несколько дней, максимум пару недель, трава опять поднимется, и ничего не будет говорить о прошедших здесь орках.***
Время двигалось к обеду, две волокуши с топливом отъехали в сторону, и к ним подъехала четвёрка волчьих всадников. Двое орков, спешившись, стали перебрасывать связки хвороста и поленьев на своих волков, ещё двое грузили мясо и стопку сложенных котелков. Сейчас уедут вперёд, выберут место для стоянки, разведут костры — и к моменту, когда основная колонна подтянется, обед будет почти готов. Размяв плечи и помахав руками, вновь впрягаюсь в волокуши — ещё час-полтора, и будет остановка. Мысли мои вернулись к телеге, или хотя бы арбе, но «изобретать» её пока не буду. Нет нужды, да и такой козырь лучше поберечь до лучших времён. К тому же до осеннего праздника лучше повременить с «изобретениями» — пока был мал, от стоянки далеко не отходил, а потому судить об уровне развития прочих кланов рано. Хотя, будь что-либо подобное известно оркам, наверняка бы переняли. Уж больно много преимуществ даёт колесо, а в косности сородичей обвинять не могу — традиции традициями, но новое находит дорогу в жизни клана. Когда-то давно читал, что лишь немногие вещи сильно повлияли на цивилизацию, в их числе были огонь, письменность и колесо. Два из трёх у нас уже есть, а третье появится во время войны с дренеями — катапульты и прочая осадная инженерия, обозы снабжения. Много чего. Неприятный холодок пробежал по спине — монотонная дорога дала много времени на размышления, приведшие к мыслям о будущем. Какое оно? Можно ли полностью полагаться на канон, получая всё больше и больше выгоды, пользуясь предзнанием? Или мои действия будут тем камнем, что не вовремя столкнёт лавину, направив её в другую сторону? Но и слепо плыть по течению не выход — я УЖЕ изменил историю, пусть это пока и незаметно. И быть безучастным зрителем я не хочу. Ветер сменился, подул в лицо. Солнце уже вовсю припекало, хотя на горизонте показались тучи — вероятно, завтра или даже ночью начнётся дождь. Спустя полчаса ветер стал приносить аромат приготовленной пищи, что заглушал запахи кож, мехов и пота — непременных спутников большого скопления народа. Отправленные вперёд разведчики выбрали место для стоянки возле небольшого ручейка, достаточно чистого и спокойного. В нём даже рыба водилась, как и лягушки. Полумесяцем размещаем волокуши по краю стоянки, я выбираю ещё мяса для угощения и иду к котлам — во время переезда еда общая. — Привет, Аргнак, — помахала мне рукой от одного из костров Шарилгра. Её муж Лар’Тун поздоровался кивком головы, а сын Долхар уже вовсю уплетал дымящуюся пищу — по консистенции скорее суп, чем каша. Не было у нас строгого разделения по блюдам — готовили из того, что было, и густота похлёбки зависела больше от добычливости сборщиц, что разбавляли мясо принесёнными корнями и овощами. — Здравствуй, сестра. Как дорога? — Хорошо. Сын уже большой, легко переносит переход. — Я фомогал нефти лепёфки, — с набитым ртом отозвался Долхар, вновь возвращаясь к еде. Положив мясо копытня на общую шкуру, наливаю суп и нарезаю в него кусочки мяса — так будет сытней, всё-таки дальше будет ещё переход до темноты, и лишь потом ужин. От соседнего костра подошли Кайнати с Бьюкигрой, распаренные после перехода, но довольно улыбающиеся. — Привет, красавицы. Присоединяйтесь! — Мы видели Толистана, — произнесла Бьюкигра, наливая суп себе и подруге. — Он просил вечером, как расположимся, подойти к нему. Скорее всего, луки готовы. По сроку как раз. Не мог утром или на обеденном привале отдать? Хотя, может, наводит последний лоск, всё-таки для него луки — это больше, чем просто оружие. Это произведения его искусства, потому раз вечером — значит, вечером. Долго рассиживаться не стали — пора в путь. Поцеловав девушек, возвращаюсь к своей волокуше, выдвигаясь вперёд — пусть за день перехода даже не каждый запряжённый орк успевает торить тропу, но мне необходимо активней участвовать в жизни клана. Да и это неплохая тренировка растущему организму — выносливость никогда не бывает лишней.***
Сытый желудок не помеха движению — по крайней мере, орочьему. На Земле требовалось отдохнуть, чтобы пища «улеглась», здесь же этот недостаток был изжит эволюцией. Фыркнув своим заумным словам, приналёг на лямки, забирая вправо. Едущий впереди волчий патруль просигналил, что начинается заболоченная местность, а месить грязь — желающих нет. Вскоре слева показалось озерцо, оно-то и было источником воды. Мелкого кровососущего гнуса стало больше — несмотря на жаркое солнце, повышенная влажность и близость к воде позволяли им летать. А вот и ручей, текущий из озера — широкий, перепрыгнуть можно, но волокушу не перебросить. Дожидаюсь следовавшего за мной орка, снимаю обувь и штаны. Вдвоём переносим мою волокушу, после чего я помогаю перенести его поклажу. Иду дальше, а Грор’Бор помогает следующему — так и переходит волна взаимопомощи. Двигаемся дальше, обсыхая по пути. Мокрень под ногами закончилась, и низкая травка сменилась полноценным степным травостоем — по пояс, а где и по грудь. Ещё полчаса продержусь, а дальше опять пойду на отдых, уступая место более бодрому орку.***
Дорога вывела нас к реке, а так как переправы здесь не было, пошли вдоль неё. Несмотря на близость воды, гнуса здесь было немного — мелкие кровопийцы предпочитали болотистую местность. Спустя полтора часа подошли к переправе — к этому месту было натоптано много звериных троп. Речка была довольно широкой, а потому переправлялись по-другому. Выстроив четыре цепочки, стали передавать груз и орчат. Приходилось поднапрячься, но волокуши не были излишне перегруженными — как раз на случай подобных переправ. Пересекли реку медленней, чем через предыдущий ручей, там вообще двигались практически без остановки. Опять сушить одежду, но зато и освежился. Во всём можно найти плюсы. Местность постепенно изменялась, ровную как стол степь начали сменять холмы, густой травостой разбавлялся кустами и деревьями. Погода портилась, ветер всё усиливался, шелестя травой и листьями, тучи неслись по небу, заволакивая всё пространство, и вождь скомандовал привал. Споро разворачиваю шатёр — двигаться, конечно, мы могли и дальше, но в непогоду скорость наша сильно упадёт, а потому готовимся к ночлегу. Закончив с установкой шатра, переношу внутрь оставшиеся вещи. Волокушу оставил снаружи — от дождя не размокнет, а ветер — не ураган, не унесёт. Теперь пора найти Кайнати с Бьюкигрой и отправляться к Толистану — забирать луки. Девушки тоже искали меня — встретившись, мы помиловались и пошли к лукарю. — Устали? Кайнати отрицательно помотала головой, а Бьюкигра возмущённо фыркнула: — Мы сегодня прошли даже меньше, чем могли! — Под дождём раскладываться было бы куда неприятней. — А почему ты так не любишь дождь? — спросила Кайнати. Разве это так заметно? Видимо, девушки углядели мои гримасы, понимать эмоции орчанки мастера. — В глаза вода лезет, обзор застилает. Запахи перебивает — а вдруг рядом зверь? — говорю частичную правду. — Скоро польёт, — произнесла Бьюкигра, глядя на небо.***
Шатёр Толистана встретил нас запахами сушёного дерева, холодца, смолы и ещё нескольких сильных ароматов. Жена, сын и две дочки, сидевшие возле костра, приветствовали нас, а мастер, пригласив располагаться, пошёл к плетёному ларю. Пока Толистан не вернулся, оглядываю обстановку. Вижу деревянные колодки, в которых сохли заготовки под луки, и колчаны, полные ровных побегов олембы. — Принимай, — протянул мне свёрток мастер. Развернув шкуру, увидел готовый лук. Без тетивы, как и положено, он не только не сохранил первоначальный изгиб, но и выгнулся в другую сторону. Осматриваю оружие уже долго, но это не признак сомнения в мастерстве лукаря, а наоборот — похвала. Сунь я его сразу под мышку — Толистан бы такого не оценил. Лук был покрыт вываренной корой кер’габба, концы плеч лука были усилены костяными накладками, а рукоять была выложена накладками из рога копытня. В свёртке ещё были три тетивы и пять стрел, ровных, я бы даже сказал, одинаковых — отличить их можно было лишь вблизи, по фактуре дерева. Отличная работа, осталось только сделать к нему футляр для хранения и защиты от дождя, а также налучье с колчаном, но это уже моя забота. — Пока не натягивай, дай ему пару дней отлежаться, — произнёс Толистан, наблюдавший за осмотром своего детища. — К вам, девушки, это тоже относится, — добавил орк, протягивая пару свёртков моим невестам. — И ещё, Кайнати, — означенная девушка подняла голову от обновки, — раз не можешь пока натягивать охотничий лук, я сделал твой лук послабей. Тренируйся и не разочаруй меня. — Да, мастер. Переживая за свои поделки, Толистан, пока орчанки осматривали и ощупывали оружие, рассказывал, как за ними ухаживать. В основном всё сводилось к тому, чтобы беречь оружие от воды. Обрабатывал луки Толистан на совесть, а потому краткий контакт ему не повредит, хоть в ручей окунай, но после этого лук надо протереть и просушить. Больше вода вредила тетиве — та, хоть и кожаная, а значит, намного более устойчивая к воде, чем тетивы из кишок, всё равно теряла свои свойства, сильно размокнув. Было здесь и многое из того, что я учил ещё в детстве, но перебивать мастера не стал — незначительного тут не было. Закончив инструктировать, лукарь поделился советами, где лучше всего искать побеги олембы, и мы, откланявшись, решили отправиться по домам. Дождь начал барабанить по крыше, всё усиливаясь, и мы остались, чтобы переждать самый сильный заряд. — Кажется, начинает стихать, — произнёс я, прислушиваясь к шуму, доносящемуся снаружи. Судя по всему, зарядил дождь надолго, но в нём больше не было того яростного напора. — Пойдём, пока снова не хлынул. Насколько я знаю, лучше идти сейчас, заряд, хоть и не такой сильный, может повториться. — До свидания, — прощаюсь с радушными хозяевами, угостившими нас мясным отваром. — Было интересно послушать, как рождается такое чудо, — погладил я свёрток с луком. — И вы заходите, и не только за стрелами, — отозвался поднявшийся проводить мастер. — Непременно, — иду на выход. Беседа, хотя правильнее сказать монолог, и впрямь оказалась интересной. Мне даже энтузиазм изображать не пришлось. Рассказчик из Толистана, может, и не лучший, но то, что он говорил, для меня было в новинку. Ну не учат в городах на Земле тому, как правильно делать луки, а мои детские поделки здесь не сгодились бы даже в качестве тренировочных. Слишком слабые. Выйдя из шатра, обнял на прощание девушек, и мы припустили по домам. Лёгкий дождь сильно не намочит, но и мокнуть лишний раз никто из нас не хотел. Прохожих не было, и я скоро оказался дома. — А вот и мой ученик, — поприветствовал меня Хатгаут. — Где пропадал? — За луком ходил, — разворачиваю свёрток. — Мастер пока не велел им пользоваться, но возле рудника уже поохотимся. Хатгаут ничего не ответил, лишь, приняв протянутое оружие, придирчиво его осмотрел. Я же в это время занялся ужином. Варить ничего не стали, решив поджарить мяса, чем я и занялся. — Учитель, как долго будет идти дождь? — задаю вопрос отдыхающему орку. — Долго. Завтра день, и ещё три. Но ты не переживай, мы из-под туч скорее откочуем, чем дождь кончится. Значит, мы с краю непогоды, это радует. Но топать весь день под дождём? Как представил стекающую по лицу воду, что так и норовит забиться в ноздри — сразу настроение испортилось. Зонты, где же вы? Запах жарящегося мяса наполнил шатёр, отгоняя неприятные мысли. Жарю мясо прямо в котелке — сковородок у нас нет, а потому обходимся минимумом посуды. Жую сочный кусок прожаренного мяса копытня, прокручивая в мозгу новую идею. В голову мне пришло сделать зонтик. Как там говорила сестра — можешь что-то сделать — делай сразу? Время ещё не позднее, что-то ещё успею сделать. Стандартную конструкцию не потяну — слишком тонкая работа. Да и нужен ли мне именно зонт? В конце концов, он занимает руку, а они мне нужны свободными. Больше всего мешает вода на лице, а потому стоит попробовать сделать что-то вроде кепки с козырьком. Обычные шапки оркам были известны — всё же зимы на Дреноре были весьма суровы. Но вот летних шапок, тем более с козырьком, я ни у кого не видел. Где мои инструменты? Раскраиваю кусок талбучьей шкуры, вырезая цельную заготовку, чтобы не было стыков. Теперь беру несколько прутьев, что послужат каркасом для козырька, чтобы держал форму. Будет квадратным, но так проще. Вырезаю с боков отверстия под уши — край прошью кожаным ремешком, чтобы кепка лучше держалась на голове. Оторочка края как раз послужит большей жёсткости конструкции. Уже довольно поздно, но я почти закончил, пусть спать придётся меньше, чем хотелось, зато продолжу путь с комфортом. Учитель всё ещё не спит — старческая бессонница даёт о себе знать, но ему она не мешает. Интересно, почему шаманы не разгонят тучи? Они ведь делали это не раз и не два, особенно во время перехода, или когда клан занимался пережогом угля по весне. — Наставник, — спрашиваю Хатгаута, — мы скоро выйдем из-под туч, но почему шаманы не расчистят путь клану? Повернув ко мне голову, старый орк хмыкнул: — В том нет нужды. — Как нет? Посуху клан пройдёт быстрее и легче. — Скажи мне, ученик, что главное для орков? — Жизнь? — пытаюсь угадать, вспоминая падишаха, подарившего главную драгоценность побеспокоившему его вторженцу. — Именно. Всё, что нам нужно, даёт Дренор — травы, рыбу, прочую добычу, даже врагов. Да-да, враги — это тоже дар, ведь без них мы стали бы слишком изнеженными. Мы берём, но никогда не берём всё. Этот дождь нетрудно разогнать и Галилуку, но делать это посреди лета — значит дать пожухнуть травам и деревьям, нарушить великий оборот жизни. Осенью, когда дождь уже не нужен земле, мы разгоняем тучи. Холод и вода — вот спутники простуд и болезней. — Я понял, учитель.***
Утро встретило серой моросью, но это меня не волновало. Надев кепку, я отправился налить котелок — завтрак — важная часть дня, а потому его не следует заменять лёгким перекусом. Козырёк хорошо справлялся со своей задачей, отводя влагу от лица, а я шагал к ручью, ловя на себе заинтересованные взгляды. Сегодня в честь удачного применения новинки захотелось отведать чего-нибудь эдакого. Несмотря на раннее время и непогоду, орчата вовсю рыбачили, пронзая острогами проплывающую рыбу. Набрав воды, окликаю ближайшего: — Рыбак! Меняться хочешь? — Что на что? — ответил шестилетка, поправляя шнурок, подвешенный к поясу. На него за жабры уже было нанизано несколько рыбин, от мелочи в мизинец толщиной до солидной, в полторы ладони. — Твоя рыба на два кулака мяса копытня. — Идёт! Вернувшись, поменялся с будущим охотником, отлил часть воды в котелок поменьше и принялся потрошить рыбу. Теперь в один котёл, тот, что побольше, отправилась кость с мясом, а во второй — рыба. Воды в нём было столько, чтобы едва скрыть рыбу, мне нужен густой отвар — почти рыбий клей. Пока вода закипала, успел нарезать мелкими кусочками жир копытня и смешал его с мукой из корней оршанника. Для сбора птичьих яиц не сезон, свежей крови, что их в готовке может заменить, тоже нет, а потому обойдусь рыбным отваром. Рыба сварилась, часть воды при этом выкипела, сделав бульон ещё гуще. Выловив рыбу в миску, отставил её в сторону, а сам насыпал в котёл смешанные с мукой кусочки жира, перемешивая их ложкой. Из получившегося густого теста леплю шарики, потом их чуть обжарю, а когда сварится мясо, добавлю в бульон получившиеся колобки. Занятый своими делами и утренней трубкой учитель ни о чём не спрашивал, но время от времени бросал взгляд на мою стряпню. Наконец, завтрак поспел. Разливаю бульон с колобками, мясо пойдёт на обед, а рыбу съедим сейчас. Разжевав выловленный шарик теста с начинкой, Хатгаут удовлетворённо кивнул, выражая таким образом одобрение новому блюду.***
Пусть дождь всё ещё не прекратился, но он не был помехой в сборе поклажи — конструкция шатра позволяла прибрать всё, кроме крыши, что до последнего защищала от непогоды. Будь сильный боковой ветер — это также не стало бы проблемой — кроме крыши в последнюю очередь убиралась бы и стена с наветренной стороны. Готово. Теперь сложить крышу, собрать каркас и в путь. Кепка защищает от дождя, позволяя мириться с непогодой, я собрался раньше всех, Хатгаут опять ускакал вперёд, а значит, опять мне везти волокуши. Серая хмарь затянула небо, ветер стих, и только лёгкий шелест дождя по траве сопровождал наш путь. Монотонная дорога опять потянула на размышления о будущем и философские мысли. Здесь я уже хорошо освоился, не показал свою чуждость, встроился в жизнь клана, и у меня впереди отличные перспективы. По крайней мере, в ближайшее время точно. Но мне не хватает информации, и самое главное — ответа на вопрос, способен ли я к магии? Я не меньше остальных орков жду осеннего праздника, это будет следующей отправной точкой моих планов. Ведь это — краеугольный вопрос. Чтобы не сильно разочаровываться, исходить нужно из худшего — я не одарённый. Что это для меня поменяет? Ну, во-первых, будет отрезано множество неизведанных ранее путей и возможностей в предстоящих событиях. И добавится новых опасностей. Но большие возможности всегда идут в комплекте с опасностями. Во-вторых, не владея магией раньше, я и не почувствую себя ущербным, если окажусь к ней неспособным. Будет обидно, но зато не будет чувства потери. Как потерять то, чего не имел? Плюс зелья. Даже не будучи инициированным, я умудряюсь готовить вполне сносные снадобья — и учитель сказал, что не прогонит при любом исходе. Зная, как худо будет с медициной в будущем, данная наработка потребуется в любом случае. А если я всё-таки одарённый, это также поменяет мою жизнь. Да, лишь очень сильные и умудрённые годами шаманы могут быстро призывать духов — до уровня Нер’Зула Хатгауту далеко, но и тратить десятки минут на призыв стихии ему не надо. А то, какие страшные раны можно исцелить без следа и последствий, вообще перекрывает недостаток скорости. Переломы, рваные раны, да что там — оторванные конечности — всё поддаётся лечению, если оно подоспело вовремя. Это не говоря уже об отбитых внутренностях. В некотором смысле местная медицина перекрывает возможности земной, не требуя для этого уникального оборудования. Мне, как имеющему представление о медицине без магии, понятно, какой козырь держат в своих руках говорящие с духами. А прочие стихии? Если их использовать не только для охоты и войны? Не знаю пока всех ограничений, но плавка металла, керамика, обработка материалов — это меньшее из того, что сразу приходит в голову. Магия. Среди орков нет магов, но это скорее всего из-за сложившейся системы — духи предков видят одарённых, и те инициируются как шаманы. Перенимают мудрость наставников, учат своих учеников — самоподдерживающаяся система. Запрета в освоении арканы нет — ведь демоническую магию орки освоили без труда. Из нездешних воспоминаний я примерно представляю, на что способна аркана. Сама мана, преобразовываясь, превращается в вещество — ледяная сосулька, уроненная на головы врагов, не исчезнет спустя некоторое время, а растает, навсегда став частью мира. Опытные и искусные маги могли создавать даже еду. А прочие вкусности? Телепортация, полёт, магические щиты. Обширный атакующий арсенал и чары познания — только учись! Благо потенциальные учителя на Дреноре есть. Да не абы кто, а изначально магическая раса, прирождённые маги, достигшие больших успехов в своей области. Я уже думал об этом, но тогда это были скорее грубые прикидки, сейчас тоже не хочется составлять далеко идущих планов — но на первый этап они просто необходимы. Захотят ли они меня учить? Помню, Велен — вождь всех дренеев и самый сильный маг — обещал ответить Дуротану и Оргриму на любые вопросы. Но что могли спросить подростки? Краем глаза замечаю знакомые колючие листья. Жестом показываю следующему за мной орку, чтобы двигался дальше, и отъезжаю к находке. Звездолист, причём едущие впереди шаманы не заметили кустик, иначе не преминули бы срезать положенное. Достаю нож, четверть листьев и цветов неплохо пополнит мои запасы редкостей. А теперь прибавляю шагу, чтобы вновь возглавить колонну. Так легче думается, когда перед глазами не маячит толпа и не надо подстраиваться под идущего впереди. Заняв своё место, возвращаюсь к прерванным мыслям. Дренеи — синекожие существа с копытами вместо ступней. Сведений о них у меня, пожалуй, больше из этого мира, чем с Земли. Живут в небольших посёлках, занимаются земледелием — сколько культур выращивают, точно не знаю, но и не пренебрегают охотой и собирательством. Мы редко с ними контактируем — лишь во время миграции, когда путь пролегает мимо их поселения, совершаем обмен. Стеклянные украшения, инструменты и оружие из особой стали — всё это обходится дорого, но оно того стоит. Наша сталь до дренейской не дотягивает по всем статьям — изделия из неё невероятно прочны и долговечны, они никогда не ржавеют и их крайне сложно затупить (правда, если это всё же удалось, заново заточить — ещё сложнее). У кузнеца точно есть инструменты дренейской работы. У лучших охотников — ножи, а у вождя — целый меч — признак статуса и богатства. Интересно, сколько будет стоить полный доспех? Нет, такого я, наверное, и к старости не потяну. Но я отвлёкся. Меня интересует магия. Просто прийти и напроситься к ним в ученики будет странно. Мы им не особо доверяем — слишком они отличаются от нас. Способны к магии без помощи духов, хотя и не злоупотребляют ею, по крайней мере, при орках. Стоит присмотреться к ним на следующей встрече и понять, сильно ли они отличаются от имеющихся у меня сведений. Демоническая магия — с ней тоже не будет проблем. Единственный, кто сомневался в целесообразности обучения шаманов новому — это Дуротан. Но и он внял словам Дрек’Тара, понимая, что без магической поддержки их просто перебьют. Некромантия — ею баловались и чернокнижники, но было это после войны с дренеями. Хотя откуда мне знать, когда начинались первые опыты? Источник данного знания для меня пока недоступен, да и целесообразность данного раздела магического искусства нужно будет оценить. Ведь обучаться всему и сразу невозможно. Но иметь возможность получить подкрепления прямо на поле боя, в разгар сражения атаковав врага с тыла, или организовать заслон из павших, пока свои войска перегруппировываются, тоже дорогого стоит. Хотя, для таких фокусов нужно будет обладать большой магической силой. Или накопителями. В общем, чем обширней будет мой магический арсенал, тем больше шансов выжить. Почувствовав, что начинаю уставать, отъезжаю в сторону, пропуская мимо себя кочующий клан. Мысли мои всё ещё далеко, но улыбнуться невестам это не помешало, как и поздороваться с сестрой. Задумчиво провожаю взглядом фигурку Лаурмаки, что стрельнув глазами и многообещающе улыбнувшись, прошла дальше. А вот и хвост колонны. Мысли с будущего переключились на настоящее, пелена, застилающая небо, чуть поредела, а капающий дождь помельчал. Хатгаут не соврал, вдалеке небо вообще уже очистилось, уже скоро из-под туч выберемся. Участвовать в добыче меди я не буду — своих дел хватало, и первейшее из всех — это личный шатёр. Свадьба избавит нас на месяц от налогов, а потому мы с Бьюкигрой и Кайнати посвятим оставшееся время охоте — раздадим последние долги, подкопим шкур и наменяем нужных вещей. Ну и займусь мелкими улучшениями быта. Кардинально ничего не поменяется, но плялку я усовершенствовать смогу. А там, глядишь, и ещё идеи придут. (Плялка — потому что на ней скорее плетут, нежели ткут).***
Дело двигалось к привалу, один из волчьих всадников подъехал к моей волокуше, и я, не скупясь, передал ему мяса и котелок. Взяв ещё мяса от соседей, орк поскакал вперёд, готовить обед. Мелкий дождь при сухом топливе не помеха, а может, натянут шкуры, чтобы дождь готовке не мешал. Ребятня, видя выдвигающихся вперёд волчьих всадников, радостно загомонила, прибавив хода. До самого вечера ничего интересного не происходило — местность становилась всё более холмистой, дождь наконец кончился, и мы смогли идти до самых сумерек. Привычно устанавливаю шатёр, небольшое озерцо с вытекающим из него ручьём послужит источником воды. В сам водоём ничего не впадает, а значит, тут есть хорошие родники. Версия подтвердилась — вода была обжигающе-холодной. Но мне не купаться, а потому так даже лучше — явно чище, чем в реке. Пока ужин варился, принялся разделывать сушёный хвост талбука. Позвонки из него — почти готовые наконечники против мелкой дичи. Нужно только почистить их, просверлить отверстие и насадить на древко стрелы — капелька смолы отлично их закрепит. Жаль, что заготовок у меня нет, а потрошить готовые стрелы, выданные Толистаном — не вариант. Но это на будущее, всё равно нужно чем-то занять руки и время до ужина. Ужин ещё не был готов, когда вернулся Хатгаут. Сняв верхнюю одежду и набив трубку, учитель присел возле очага, глядя в огонь. — Завтра можешь не грузить всё на волокушу. Значит, в разведку ему не надо. Но наверняка заступит на ночную смену. — Это лишнее, учитель. Всё на волка не нагрузишь, а раз мне придётся тащить волокушу, то пускай будет полной. Так я стану сильнее. Выпустив клубы дыма, седой орк вперил в меня острый взгляд. — Значит, тренировка? Или жалеешь старость учителя? Мы с волком ещё крепкие. — И в мыслях не было вас оскорблять. Но мне нужно тренировать выносливость, а тебе будет проще собирать по пути нужные травы. Не так давно я нашёл звездолист, и он оказался буквально под ногами. А так я бы не упустил возможности проверять гораздо больший участок, чем доступен моему взгляду. — Резон в твоих словах есть, — отозвался Хатгаут. — Так и быть, помогу тебе и со стрелами, если найду нужные побеги. Под тупоконечные можно олембу и не тратить. Это да, ведь требования к ним гораздо ниже, а потому пойдёт и не такое прочное дерево. — Жаль, старый карьер залило. Там иногда встречались отличные камни для обмена с дренеями. — Это та болотина, что возле шахты? — Сейчас болотина. А раньше там был холм, что срыли сперва до земли. А потом добывали медь и дальше. Но однажды навес не выдержал ветра, а когда клан вернулся, шахта уже была затоплена. Что-то учитель сегодня разговорился не на шутку — такое с ним обычно бывает только тогда, когда он меня учит. В остальное время он отмалчивается, общаясь жестами или делая свои шаманские непонятные дела. — А если откачать воду? — Зачем? Рядом есть не менее богатая жила. Ужин поспел и мы, прервав разговор, принялись есть.