***
Два часа спустя, шатёр Аргнака. Девушки заняты рукоделием, раскраивая серую дренейскую ткань. Покрасоваться до лета в нарядах из неё они могут только в шатре, но это не умаляет их энтузиазма. Я же углубился в чтение дренейских книг, пропуская незнакомые слова и пытаясь воссоздать смысл по контексту. Больше всего меня сейчас интересовали начала ритуалистики. Внимая словам неизвестного дренейского мудреца, уяснял особенности начертания ритуальных узоров. Если упростить и не принимать в расчёт неизвестные термины, чем ровнее и однороднее были линии, тем точнее проходил ритуал. Ещё его качество и полноценность зависели от материала линий. Самые простые вообще не несли красок или иных субстанций, а являли собой прочерченные или прорезанные борозды. Границы материала и воздуха или воды (хотя таких ритуалов дренейки при мне пока не проводили) являлись простейшими каналами для распространения магии. Соответственно, узор, вычерченный на песке, был самым нестабильным. В памяти всплыл ролик разрушения Даларана, когда Архимонд исполнил свой поистине впечатляющий ритуал, уничтоживший магическую твердыню. Сколько же силы он туда вбухал, и насколько ювелирный у него был контроль, чтобы сотворить подобное?! Следующим по надёжности шла земля, после — глина и камень. Чем стабильней и однородней была «подложка» для ритуала, тем более предсказуемо он протекал. Следующим по силе и надёжности были насыпанные, нарисованные и, наконец, выполненные из металлов фигуры ритуалов. А потому нарисованные на листе бумаги краской или чернилами были одними из лучших по соотношению надёжность/долговременность/пропускная способность. Но меня интересовал верхний сегмент надёжности — магопроводные материалы. Были они редкостью, пусть и не совсем дефицитом. Но у меня была замена — камни из Горы Духов. Видимо, под воздействием множества обрядов, пропуская сквозь себя ману и эмоции орков, пол пещеры у священного озера обзавёлся столь полезным качеством. Был ли он таким изначально — неизвестно, но скорее нет, чем да. Со своей стороны, хочу дополнить обработку посоха кровью. Своей кровью. У такой «варварской» магической практики есть множество плюсов. Во-первых — как часть меня, кровь лучше всего проводит мою ману и резонирует с аурой. Во-вторых — после камней из Ошу’Гуна она лучший проводник, доступный мне на данный момент. Ну и в-третьих — интуиция, подкреплённая несколькими фактами. Ритуал посвящения в Священной Горе проходит с нанесением крови на лицо начинающего шамана. Сам я провёл повторный, используя собственную кровь, а значит, могу рассчитывать на то, что наличие такого ингредиента позволит быстрее и качественнее «прокачать» посох за счёт собираемых у орков сил. С «начинкой» определился, хотя её в обычный посох и не требовалось — кроме украшательства в виде резьбы, каменных, костяных и иных наверший, а иногда и подвешенных на шнурах побрякушек, ничего не использовалось. Но моё вдохновение требовало большего. Единственной породой дерева я также не обойдусь. Центральным стержнем, несомненно, пойдёт олемба — лёгкая и прочная. Наборные кольца можно сделать из триррика, кер’габба и краммота, перемежая их костяными кольцами от волков, талбуков, кабанов и копытня. Пока не покинуло вдохновение, зарисовываю чертёж, чего и сколько потребуется. Краски? — со временем они сотрутся, пускай будут естественные цвета.***
Дни шли за днями, я ходил к Хатгауту на учёбу, начав осваивать вызов стихии воздуха. На этот раз было и легче, и тяжелее. Легче в том плане, что я уже представлял, какие усилия нужно прикладывать, и как настраивать себя для контакта. А тяжелее потому, что, во-первых, мы почти не использовали стимуляторов, а во-вторых — медитация, совмещённая со сложной дыхательной гимнастикой и некоторыми специальными физическими упражнениями и предназначенная для того, чтобы помочь почувствовать эту стихию, была намного сложнее (психологически, да и физические нагрузки присутствовали), чем у стихии огня. К тому же в моё свободное время скучающая Реррия забрасывала вопросами и напросилась ходить после обеда в гости. Видимо, уже успела навести порядок в шатре учителя — готовка не занимала много времени, а Хатгаут был немногословен. Первоначальный запал по изготовлению посоха не выдохся, но перешёл в раздел планомерной работы. Вырезал детали, полировал и вспоминал, что это не навсегда. Гронн! Ещё одной отдушиной в рутине было увеличение шатра — но с этим справились, не торопясь, за два дня. Но вот, когда я принялся полировать отпиленное от позвонка копытня кольцо, к нам пришли гости. Точнее, гость.***
— Здравствуй, Дубеут, проходи, — поприветствовал я сына вождя. — И вам привет, — ответил тот, зайдя в шатёр и осматривая обстановку. — Вижу, готовитесь к пополнению, — отметил он свежие шкуры и расширенный каркас. — Уже готовы, только сватов и ждём. — Вот и дождались! — по-доброму усмехнулся орк. — Когда за сестрой придёшь? — Уходить уже собрался? Без угощения не отпустим. Бьюкигра, кивнув, пошла разогревать еду, а Кайнати приняла верхнюю одежду Дубеута. Пока девушки накрывали «на стол», отошли в угол, чтобы не мешать и перекинуться парой слов. — Ты хороший охотник и неплохой боец, — произнёс Дубеут, осматривая трофеи. — Но как шаман до сих пор не присоединился ни к одной охотничьей группе. — Как шаман я пока мало что могу, а ещё один простой охотник им вряд ли потребуется. Ни местность разведать, ни раны залечить. — Понятно. А сестра считает, что ты слишком загордился. — Я так сильно ей не нравлюсь? Хочу услышать из надёжного источника. Сплетни на пустом месте не рождаются, но мотивы и причины в них могут быть искажены или не совсем верны. — Разбирайтесь сами. Скоро вы станете одной семьёй. Уверен, как узнаете друг друга получше — отношения наладятся. Помолчав немного, он добавил: — Слишком много о тебе разного говорят, да и обиделась она на тебя, когда чуть с ног её не сбил, выходя из шатра вождя. — Хорошо, разберёмся. А пока предлагаю перекусить — Бьюкигра с Кайнати расстарались.***
То же время, Дувейли. Девушка волновалась оттого, что скоро её жизнь серьёзно поменяется. Мама Кайрилса уже успела заплести её и теперь собирает последние вещи. Вернее, перепроверяет — всё и так со вчерашнего дня собрано. Нравился ли ей Аргнак? Дувейли не знала. Слишком много было сейчас намешано в её душе, чтобы она могла дать однозначный ответ. Имя орка и его дела то и дело всплывали в клановых новостях и сплетнях. Пройдя обряд первой охоты, он сразу стал охотником-одиночкой. До свадьбы добыл молодого, но копытня. И вот теперь — вернулся от дренеев с украшениями, которыми его жёны успели похвастаться перед всем кланом. Ещё и в схватке поучаствовал с чужими охотниками. Прям не муж — мечта каждой орчанки! Но как же он неразборчив в жизни! Принять Бьюкигру — его выбор, но всё-таки у неё была не самая хорошая репутация. А он ещё до свадьбы завалил невест подарками, даже подарил луки! Нахамил ей, уходя от отца, и вождь ничего ему не сделал! А сейчас и подавно ничего не будет, раз отдаёт её в жёны. Тяжело вздохнув, Дувейли достала из-за пояса нож дренейской стали — подарок отца. Много камней из вновь открытой ямы пошло на его покупку. Полюбовавшись острейшим лезвием и зеркальной полировкой, спрятала обратно в ножны. Мысли её вновь вернулись к суженому, что вот-вот должен прийти. Она дочь вождя, а потому не может выйти замуж по любви. Если бы Аргнак первым стал искать её внимания, это, возможно, смягчило бы её сердце!.. — Не печалься, Дувейли, — мягко произнесла Кайрилса. — Он ещё молодой, сумеешь его приручить. — Так говоришь, будто он волк! — фыркнула девушка. — А разве нет? — с улыбкой спросила мама. — Такой же дикий и невнимательный! Шутка разрядила обстановку и немного подняла Дувейли настроение. Но плоха та шутка, в которой нет правды. Уж она-то займётся его воспитанием! — Идут, идут! — услышала орчанка голоса малышни снаружи. Поправив охотничий доспех и закинув баул с вещами за плечи, девушка приготовилась встретить всё, что уготовлено ей судьбой.***
Надев доспех, приторочил за спину топор, захватил и налучье с луком и колчаном. Был бы готов посох — взял бы и его. Дубеут ведёт меня к шатру вождя, готовясь передать сестру с рук на руки. Галдёж орчат сопровождал нас всю дорогу, помимо малышни к процессии присоединялись и свободные от дел орки. Полог колыхнулся, выпуская орчанку наружу, и я залюбовался наречённой. Сложная причёска из переплетённых хвостов и косичек удерживалась массой заколок и ремешков. Охотничий доспех, усиленный пластинами копытня, лёгкое копьё и лук с колчаном. Дополняли картину топор, притороченный к поясу, и внушительный рюкзак за спиной. Краем глаза отметил прицепленный к нему сбоку котелок и горшочек с углями в руках девушки. Снисходительная улыбка, царственный кивок головой и молчание. Что поделать — принцесса! Характер мне её пока неизвестен, на охотах она тоже нечасто появлялась, но танцы пропускала редко. — Привет, красавица, — здороваюсь с Дувейли. — Мой шатёр готов принять тебя. — И это всё, что мне хочет сказать великий охотник? — изогнув бровь, спросила девушка. — Предпочитаю дела словам, — жестом приглашаю её следовать за собой. Не оборачиваюсь, но слышу недовольное сопение. Уже чую неприятности от такого «подарка» вождя. Догнала и пошла рядом. — Как предпочитаешь — сыграть свадьбу завтра или после совместной охоты? — спрашиваю Дувейли. — Охота всегда покажет, на что способен орк! — Хорошо. Кого духи пошлют, или отдаёшь предпочтение какому-нибудь зверю? — Копытень будет в самый раз такому великому охотнику! — Будет, — легко соглашаюсь с ней. — Но время большой охоты ещё не пришло. Обычаи запрещают брать лишнее. — Обычаи позволяют невесте выбрать зверя, чтобы узнать, достоин ли её избранник. Так не хочет за меня замуж, что готова уличить в трусости? Почему тогда вообще пошла, а не осталась, если против нашей свадьбы? Боится ослушаться отца? Возможно. А так — ну оказался недостоин. — Предлагаю четырёхлетку. И мяса много, и вкусное, не старое, и проворней остальных. А пока мы его ищем, будь гостьей в моём шатре, — выделил я предпоследнее слово. Сузив глаза, Дувейли величественно кивнула, после чего её лицо приняло довольное и безмятежное выражение.***
Бьюкигра с Кайнати также успели принарядиться перед нашим приходом и теперь гостеприимно распахнули полог, впуская нас внутрь. Пройдя к очагу, Дувейли высыпала угли из горшочка. Теперь наши судьбы связаны. Не так крепко, но сейчас разойтись без репутационных потерь будет куда сложнее. — Добро пожаловать в семью! — сказала Бьюкигра. — Надеюсь, мы поладим, — добавила Кайнати. — Я пока — гостья, — уточнила статус Дувейли. — Аргнак обещал добыть на свадьбу копытня. Киваю посмотревшим на меня жёнам и начинаю раздеваться. Перекусили мы недавно, а посох за меня никто доделывать не будет. — Ты голодна? — спросила Бьюкигра раскладывающую вещи Дувейли. — Не очень, но перекушу. Из всех костей для посоха мне больше всего глянулись позвонки — отпилил, отполировал — и готово. Но они же накладывали и ограничение на толщину посоха. Впрочем, позвонки молодого копытня не сильно отличались по размерам от волчьих и талбучьих, и делать посох излишне крупным я тоже не хотел. Как раз по руке. Краем уха слушал разговор девушек, что приступили к застолью, потягивая травяной отвар. Ради такого дела достали последнее варенье. Руки полировали костяное кольцо, а я думал о предстоящей охоте. Зверь был серьёзным, а потому его добыча требовала тщательного обдумывания и подготовки. Я специально выбрал четырёхлетнего — пусть он и пошустрей прочих, зато уже отлучён от матери и ещё не успел набрать всех сил взрослого копытня. Нет никакого желания сплавлять в ледяной воде неизвестно сколько часов огромную тушу, а иначе с ней далеко от разъярённой матери не уйти. И орочий, и людской опыт пасовали перед такой задачей — всегда на подобную живность охотились большими командами. Но уже сейчас ум стал выдавать приемлемые варианты, как расправиться со зверем. Прежде всего, он очень силён и вынослив, а значит, чтобы его измотать, потребуется много времени. А чем дольше находишься возле такой туши, тем больше вероятность, что он изловчится и стопчет кого-нибудь из охотников. Значит, нужно всю его силу превратить в слабость и не затягивать с убийством — одним ударом пробить голову, а с такой раной он долго не протянет. Эх, мечты-мечты… — Аргнак, нам надо поговорить, — прервала мои размышления гостья. — Наедине. — Говори так, я доверяю своей семье, — откладываю рукоделие в сторону. — Пожалуйста, — добавила Дувейли. Смотрю на жён — от их выбора будет зависеть. — Мы прогуляемся, — поднялась Бьюкигра. — Наверняка маме будет интересно узнать новости! Кажется, подобным отношением она не опечалена, Кайнати тоже собирается. Ладно, послушаем, что от меня хочет наша гостья. Дождавшись, пока орчанки покинут шатёр, Дувейли пересела поближе. — Теперь можно поговорить без лишних ушей. — Они не лишние, — поправляю орчанку. — В подобном разговоре — да. Я всё-таки дочь вождя… — А они — жёны шамана, — перебиваю её. Шумно вздохнув, девушка покачала головой и поднялась во весь рост. — Если ты справишься с копытнем… — Не если. Когда. Продолжай, — разрешил я недовольно нахмурившейся девушке. — Хорошо, когда ты справишься с копытнем, мы сыграем свадьбу. Я хочу сразу обговорить свой статус старшей жены и распределение обязанностей. — А с какой радости ты претендуешь на место старшей жены? Ты уже обговорила это с Бьюкигрой и Кайнати? От такой наглости я даже прифигел. Притязания Дувейли были настолько большими, что вместо злости вызвали недоумение. Нет, чем она собирается подкреплять свою позицию? — Твоё слово всё равно будет главней в этом вопросе, а я — дочь вождя. — Прекращай. Принижая моих жён, что делили со мной радости и горести жизни, ты оскорбляешь меня. Продолжишь так делать — отправлю к отцу. — Ты не посмеешь! Уже обещал добыть копытня, или твои слова ничего не значат?! — Я всегда держу свои обещания. Но помолвку можно разорвать — уже после того, как свожу тебя на охоту. Бьюкигра не даст соврать — такое случается. И я готов принять все последствия — это лучше, чем всё оставшееся время отравлять друг другу жизнь. Думаешь, Гултадор наказал тебя, отдавая за меня? Собственной дочери он желает самого лучшего! Сколько я уже сделал для клана? И сколько ещё сделаю! — Тебе просто повезло, — сбавила голос Дувейли. — Но посмеешь ли ты идти против воли вождя? — Многим везёт, но сколько из них пользуются везением? Не придумай я пережигать уголь — сколько того топлива использовал бы клан? Пока не перебрался на следующую стоянку? Сделал травяной шатёр, вернув богатый камнями, что так нужны дренеям, рудник. Как-нибудь переживу немилость вождя. Теперь возьмём тебя. Тебе повезло родиться в семье вождя, и ты, ещё не обзаведясь семьёй, уже имеешь и лук, и доспех, что не многие себе могут позволить. Выходишь замуж за шамана — хорошие условия, чтобы сделать жизнь ещё лучше. — Я… — Не говори пока ничего. Сейчас мы разозлены и можем наговорить друг другу кучу непростительных слов. — Мне нужно побыть одной, — тихо проговорила Дувейли, надевая зимнюю одежду.***
Ушла. Пускай подумает, разберёт расклады. Глядишь, проникнется. А нет — вернётся обратно в отцовский шатёр. Принимаюсь за отложенную работу, и тут полог шатра колышется, впуская Реррию. — Не помешаю? Привет, Аргнак, а почему ты один? — Привет. Заходи. Все время от времени остаются одни. Есть хочешь? — Спасибо, у Хатгаута обедала. — Чего-нибудь не хватает? — Разве что общения. Твой учитель не говорит мне и десятой части слов, что произносит за день. — Так он учит. — Чему? — заинтересованно наклонила набок голову девушка. — Терпению. Искусство шаманизма не терпит спешки. А другие орчанки Разящих Топоров с тобой не разговаривают? — У меня кроме вас нет знакомых, а подходить первой… — Не страшно. По весне вернёшься в клан, к своей семье. Реррия огляделась вокруг, заметив новые вещи, но выспрашивать пока не стала. После чего подсела к очагу, наблюдая за моей работой. — Зачем всё это, Аргнак? — Для посоха. — Никогда подобные не видела. Ни у наших, ни у чужих шаманов. — Я тоже. А в Горе Духов собираются все одарённые орки. — Заметила, ты любишь выделяться. Делать не как у всех. — Каждый привносит в мир что-то своё. Это свойственно всем живым существам. Что-то меня на философию потянуло. Осматриваю отполированное костяное кольцо на предмет пропущенных необработанных участков. Готово. — Но зубней ведь до тебя не было? Бьюкигра говорила, ты сам их сделал. — Новое тоже время от времени появляется в жизни. Видела бы ты, как смеялся клановый кузнец, когда я решил, что придумал что-то новое и полезное в кузнечном деле. — Например? — подобралась девушка. — Предложил выплавлять медь прямо в очагах — чтобы и обед сварить, и руду переплавить. Да только нельзя это совмещать — мало жара. Поговорив с Реррией ещё немного (её попытки выведать что-то полезное были забавными), решил тоже пройтись. Когда охота — неизвестно, но готовиться надо уже сегодня.***
Выхожу из шатра (я не боюсь, что Реррия будет рыться в моих вещах — в некоторых моментах быт орков был честнее земного) и ищу кого-нибудь из взрослых охотников. Первым мне попался Багитиш, и я не стал искать кого-нибудь другого. — Приветствую, охотник. Много ли дичи окрест, здоров ли твой волк? — Приветствую, шаман. Дичь ещё водится, а Грозный Клык силён, как никогда. — А есть ли поблизости копытни? — На что они тебе? К северу от стойбища есть кабаны, жирные, как никогда. А на юге и востоке — талбуки. Ну и волки, куда без них. — Дувейли захотела на совместной охоте добыть копытня. Нам нужен лет четырёх-пяти, не старше. — Таких не видел. Но я не везде бывал. Поспрашивай ещё, может, кто видел. Неудача не расстроила меня — если даже на этой стоянке копытня не будет, найдём на другой. Временных сроков не обговаривали, но за месяц, думаю, управимся. Походив ещё меж шатров, узнал, что нужные мне следы видели в половине дня пути на юго-запад от стойбища. По моим прикидкам, зверь не должен далеко уйти, а значит, завтра пойдём его добывать. Что же, пора вновь противопоставить ум грубой силе.***
Немногим ранее, Дувейли. Холодный воздух отрезвил девушку, но возвращаться в шатёр она не спешила. Пусть мысли умерили свой бег, но пока она не распутает клубок противоречивых чувств, лучше ни с кем не общаться. Её переполняла обида на слова Аргнака, когда он от раза к разу перебивал её, сбивая с мыслей и переиначивая простые и понятные вещи в нужную для себя сторону. Любовь? Он любит Бьюкигру, раз так взъелся? Наверняка это так. Ведь даже не сделав тех вещей, что принесли ему богатство и известность, он уже был неплохой партией. Будущий шаман и ученик старшего шамана. Но, тем не менее, взял в жёны такую язву и острословку, что не раз и его высмеивала. Последние шатры остались позади, и она энергичным шагом устремилась дальше, торя собственную тропу в чистом снегу. Теперь не придётся улыбаться и здороваться со всеми встречными, и можно спокойно подумать. Но и так её отлучка вызовет много пересудов. Молодой шаман их точно не боялся, что бы ни говорили — делал по-своему. Он не боялся и гнева отца. Отчитал её, как какую-то малолетку! Мысли девушки вернулись к словам о том, что отец желает ей только хорошего, и их свадьба — это не наказание для неё. Но ничего, она себя ещё покажет!***
Дел много, времени мало. Впрочем, как обычно. Но я не один, и Реррия мне несомненно поможет. Делать ставку лишь на одно оружие я не намерен, ведь точно не знаю, сработает ли оно. А два-три метода, применённых параллельно, точно дадут результат. Тем более если они не вредят друг другу, а лишь дополняют. — Не соскучилась по работе? — спрашиваю орчанку. — Как по ней можно соскучиться? Она или есть, или её нет. Нужна моя помощь? — Да. Поможешь раскроить, — отвечаю ей, выбирая свёрток с талбучьей шкурой. — А что мы будем делать? — Срежем мех и распустим вот на такие полосы, — показываю когтями ширину. Кивнув, орчанка приступила к работе, я делал то же самое с ещё одной шкурой. По моим прикидкам, нужно будет ещё две, чтобы получившийся канат был достаточно длинным для охоты и был способен удержать молодого копытня. Когда мы распустили около четверти шкуры, вернулась Дувейли. Реррия поздоровалась с ней, получив такое же приветствие, после чего дочь вождя прошла в угол со своими вещами. Раздевшись и посмотрев на наше занятие, наконец, спросила: — Зачем всё это, Аргнак? — Для нашей будущей свадьбы. Копытень — не песчаная крыса и даже не талбук — обычного оружия для него может оказаться мало. Взгляд её переместился с кожаных полос на меня. Орчанка пристально всматривалась мне в глаза, и я отвечал ей столь же внимательным взглядом. — Хорошо, — отвернулась она к своему мешку. — Сделаем это вместе. Сосредоточенное молчание вскоре прервалось негромким девичьим разговором. Несмотря на разницу статусов, им нашлось о чём поговорить. Вернулись и Бьюкигра с Кайнати, и я, перепоручив им разделку шкур, отправился за сухостоем. Для ещё одной охотничьей снасти мне нужны были не только дрова, но и колоды. Приветствия и комплименты нескольким встречным орчанкам сделали своё дело, и сейчас я отправляюсь в сторону негустого леска, который пока не видно. Сбиться с пути у меня не получится — до него протоптана настоящая тропа. Летом нам не надо столько дров — берём только для готовки, но осенью приходится отапливать шатры, чтобы можно было снять верхнюю одежду и обсушиться. Навстречу мне попался подросток, гружёный ветками и щепками — ни один годный для очага кусочек дерева не пропадёт. Выбираю небольшое деревце, что усохло на корню. В обхвате оно было как две моих ладони — и срубить не долго, и для охоты годится. Не откладывая на потом, перерубаю его на несколько частей — четыре колодки будет в самый раз. Колю их вдоль пополам, получив восемь плашек. В принципе, могли сгодиться и просто брёвнышки, но только на первый раз. Или смириться с перерасходом наконечников для дротиков, размещая их по кругу. Смысл моей задумки был прост — полукруглый верх плашек будет дополнен пятёркой наконечников. Рано или поздно копытень наступит на плашку, и такая боль серьёзно уменьшит его прыть. Если он вообще сможет ступать на раненную ногу. Заниматься этим на улице не имело смысла — холодно и нет условий. К тому же такое я хочу сохранить в тайне от прочих орков, тем более — Реррии. Это уже не просто охотничья снасть — это может послужить одним из козырей при ведении войны!***
Утро следующего дня. Вчера за оставшееся до ночи время успели сделать всё, что планировалось. Дувейли успокоилась и вполне нормально общалась с моей семьёй. Я тоже не стал озвучивать наш разговор — прошлое — в прошлом, если оно не действует на настоящее. Канат и плашки с шипами мы уже готовили без моего трофея — незачем Реррии открывать секреты. Проснувшись затемно, наскоро позавтракали и собрались в путь. Этому было несколько причин. Во-первых, следы были довольно далеко от стоянки, во-вторых — пошёл снег, в-третьих — с охотой лучше не затягивать. Не то чтобы это было срочно, но не люблю незавершённые дела. С собой даже пришлось брать волокушу — неизвестно, сколько продлится охота, а потому запас продуктов, шкур для ночлега и прочей мелочёвки (было даже немного топлива) будет не лишним. Плюс всё то, что могло нам помочь в охоте на копытня. Мрак бежит впереди, время от времени отклоняясь то вправо, то влево, вывалив язык из пасти. Пар от него валил, как от миски с супом. Девушки бегут в молчании. Я не стал оставлять дома Кайнати и Бьюкигру. Хотя мог, но зачем? Чем больше будем проводить вместе времени, тем лучше притрёмся. Или поймём, что нужно разойтись. — Перерыв, — останавливаю нашу охотничью партию. Мрак нарезал круги, внюхиваясь в снег и отфыркиваясь, Бьюкигра достала укутанный бурдючок с тёплым травяным отваром и, отпив, передала дальше. Сделав пару глотков, убираю его обратно. Можно утолить жажду и снегом, но пока есть другое питьё, орк так делать не будет. Дувейли подхватывает лямки, подгоняя их под свой рост, и мы спешим дальше. Положенное время уже вышло, но пока никаких следов копытня мы не встретили. Неужели их уже замело? Неизвестно. Начинаем двигаться по расходящейся спирали, выискивая нужные следы. — Нужно было проводника взять, — произнесла Дувейли. — Возможно, — соглашаюсь с ней. — А может, и нет. Это всё же наша совместная охота. — Нашла! — привлекла внимание Кайнати. Следы оказались излишне крупными. Тут не четырёх-пяти летка. Минимум семилетка. И ушёл он уже далеко. — Поищем ещё. Может, тут не один след был. — Хорошо. Но даже после двух часов поиска больше никаких следов копытня мы не встретили. Остановившись на перекус, начали решать, что делать дальше. — Решай, Дувейли, продолжим мы преследовать копытня или нет. — Он опасней четрёхлетка? — По-своему — да. Но любой копытень опасен, иначе на них не охотились бы всем кланом. — Я думаю, нам стоит поискать копытня поменьше. Только зря проделали весь этот путь… — Не зря. Копытня как-нибудь потом встретим, а пока предлагаю найти талбуков. Мясо заканчивается, а до следующего кочевья мы вряд ли найдём нужного нам зверя. — Я уже согласна на добычу попроще для нашей первой охоты. — А я нет. И остальные орки тебя не поймут. Дувейли прикусила губу, понимая, что её пожелание слышали слишком многие. — Я подумала, что если это так опасно, я объясню остальным, что передумала. — Не стоит. Нужно уметь держать своё слово. И думать, когда о чём-нибудь договариваешься. Надеюсь, этот урок пойдёт ей на пользу и поумерит необоснованных амбиций. — А пока предлагаю сместиться южнее. Где-то здесь должны быть талбуки.