12 июля 2016 г.
Через приоткрытое окно полицейской машины идёт мощный поток ледяного ветра, пронзая уши с обеих сторон и заглушая вой сирены позади. Мужчина давит на педаль газа сильнее, озирается назад через боковые зеркала, и громко сглатывает. Впереди он видит два поворота, где и собирается обвести глупых полицейских вокруг пальца, потому что там скрывается третья дорога, куда ни разу не ступала нога легавого. Стоит провернуть один простой манёвр — и свобода у тебя в кармане. На лобовом стекле начали появляться небольшие капли дождя — что не сулит ничего хорошего, — а впереди ждёт крутой поворот. Мужчина смыкает челюсти и сжимает руль крепче, потому что такой расклад ему явно не нравится. — Подозреваемый направляется к ущелью рыбьего хвоста. Буду ждать у подножия горы. Если все остальные знали только два пути этого ущелья, то Ким Тэхён, как и сбежавший, в курсе и третьей лазейки. Стоит только прибавить газа, правильно повернуть руль и поимка преступника гарантирована. Где-то сбоку послышался треск сидения из-за крепко сжатых на подлокотнике пальцев, но Тэхён только хмыкнул на это, закатив свои усталые от ночной смены глаза. Хосок никогда не любил патрулировать именно с этим безбашенным придурком, который не ставит в приоритет чувства других ради своего удовольствия. Тэхён — любитель скорости, особенно в погонях за кем-то. Это и не нравится Чон Хосоку, он вообще понятия не имеет, какого дьявола его постоянно ставят в ночные смены именно с ним. — Подножие горы? С ума съехал? — он не отводит взора с преследумой машины и старается звучать увереннее, но что-то ему подсказывает, что живыми им отсюда не выбраться. — Не с ума, а с горы, придурок, — поправил вежливо его напарник и надавил на газ сильнее. — Ты знаешь меня лучше всех, поэтому... — Поэтому и не доверяю! — Хосок уже вцепился в свой телефон, набирая кому-то сообщение. — Там крутой склон, ты не сможешь вырулить, клоун! Тэхён знал. Знал, что справится, ведь не раз там ездил по вечерам, изучая каждую трещину на тротуаре, потому что обычно на этом месте пропадают беглецы, и полиция никогда их не находит. Он сам недавно узнал об этом месте, поэтому Хосок не в курсе потаённой дороги, которую не видно не то что в темноте, но даже днём. Мужчина потёр нос грубыми пальцами и переключил скорость, выравнивая по краю дороги. Нужно лишь чуть-чуть снизить скорость и резко повернуть руль, чтобы проскочить там. Деревья вдоль трассы зашелестели мокрыми листьями, касаясь ветвями фонарных столбов, а ветер всё усиливался, как и дождь, бьющий по крыше так, будто на местность обрушился сильный град. Даже свет от фар не помогал увидеть что-то впереди — почему-то на город опустилась кромешная тьма, хотя, может быть, так казалось только сбежавшему подозреваемому, потому что Ким Тэхён видел и его, и дорогу. Мужчина цепляет взглядом тот самый поворот, который даже не заметен людскому глазу, и давит на рычаг, резко поворачивая вправо. Пришлось долго удерживать руль на максимуме, потому что слева ждёт беспросветная пропасть, а впереди рельефная дорога. Он довольно натягивает на губы ядовитую ухмылку, что отражается в зеркалах, а затем оборачивается корпусом назад и хочет убедиться, что хвост давно позади, и эту дорогу им не найти. Но есть один нюанс — он видит проблеск сине-красного света от полицейской машины на повороте. Это значит, что ему нужно прибавить скорость и гнать на всех парах. Мужчина смыкает челюсти, нахмурив брови до покраснения образовавшейся морщинки между ними, и надавливает на газ сильнее. Он будто едет уже целую вечность, а никого сзади так и не видит, будто ему показалось. Поэтому, расслабившись, он съезжает с дороги у подножия горы и, развернувшись поперёк, останавливается. Мужчина пристально поднял взгляд на вершину, но ничего, кроме темноты и проливного дождя, не увидел, поэтому с большим энтузиазмом завёл мотор снова и хотел поехать дальше, пока в колёса кто-то не выстрелил. Он, словно загнанный в ловушку зверь, озирается по сторонам и видит недалеко вставшую полицейскую машину, а там и легавого, который стрелял из пистолета. Мужчина в гневе попытался сдвинуться с места, но только зря топтался на месте. Грязь, образовавшаяся под шинами, ещё хуже тормозила его движение, и, не вытерпев такого абсурда, мужчина выскочил из машины. Хосок заметил его, поэтому тоже поспешил выйти, взяв громкоговоритель, и хотел предупредить его, что Тэхён будет стрелять, если тот не сдастся. Однако он только дверь успел открыть прежде, чем услышал внезапный выстрел. Напарник, который смело рванул навстречу своим мечтам и безрассудствам, глядя страху в лицо и насмехаясь над ним, сейчас лежал на земле с полученной в ногу пулей. Хосок выскочил из машины, достав из кобуры пистолет, спрятался за открытой дверью и услышал разгневанный голос мерзавца: — Ну, выходи, трус! — Хосок щурится и видит вдалеке свет от едущего подкрепления. — А то убью твоего копа! Тэхён неразборчиво что-то говорит, придерживая кровоточащую рану под коленом, и пытается сползти вперёд, чтобы схватить брошенный на землю пистолет. Ливень без конца бьёт по ноге, и от этого становится ещё больнее, чёлка уже прилипла ко лбу, а в глазах появилась непонятная муть. Хосок поджимает губы и сосредотачивает взгляд на том, что должно сейчас спасти их задницы. — Считаю до трёх, черепаха! — мужчина щурит один глаз и направляет ствол в сторону автомобиля, выжидая, пока Хосок вылезет. — Раз! — он видит, как кто-то передвигается на корточках за машиной. — Два!.. Хосок вытаскивает чеку и бросает гранату в его сторону, но совсем не ожидает ответного выстрела. Ослабевшее тело падает на землю, и пистолет выскакивает из рук невольно, что добраться до него будет невозможно. Чон Хосок непонимающе озирается по сторонам, сердце замерло, и он даже боится глядеть в ту сторону, лишь бы не увидеть мёртвого напарника. — Три. Ёлочка гори, — в ушах эхом раздаётся совсем знакомый голос, когда Хосок уже хочет выйти и пристрелить этого ублюдка как можно скорее. Он выскакивает из укрытия, увидев, как преступник, который, вероятно, всё ещё жив, лежит на земле в неестественной позе с вытянутой вперёд рукой, и мчится к напарнику. Тэхён устало сидит на земле, согнув целую ногу в колене и облокотившись на неё рукой, в которой держит оружие. Руки были в грязи, форма тоже, глаза почти теряли ясность, но, увидев серые кроссовки, его взгляд метнулся вверх, откуда на него оторопело смотрел Чон Хосок. — Старик, муляж гранаты уже не в моде.⊹──⊱✠⊰──⊹
За невысокой оградой развлекаются разного возраста дети, пока взрослые увлечённо о чём-то разговаривают или просто отдыхают, загорая на полосатых лежаках. А Чонгук играет со своей младшей сестрой, пытаясь всячески развеселить её из-за упавшего на песок шоколадного мороженого. Его шутки уже не работают, девочка уныло утирает слёзы руками и смотрит вниз, где лежит её лакомство. Чонгук вдруг кое-что придумывает и, приземлившись на колени, тыкает в мороженое пальцем, словно проверяя на тягучесть. — О, смотри, сестрёнка, — привлекает он внимание, и она послушно поднимает на него расстроенный взор, но печаль тут же проходит, как только она замечает знакомую мордашку. — Это же мистер Ян из облачной страны воспоминаний! На животе он нарисовал улыбку, а на груди два глаза шоколадного цвета, с квадратными очками и неровным носом. Сестра придумала мистера Яна ещё в дошкольном возрасте, когда играла на чердаке, и рассказала всей семье, а Чонгук вспомнил это спустя несколько лет. — Мне восемь, а не пять, — проворчала она, состроив недовольное лицо, но изображать это у неё выходило не очень хорошо, потому что за маской безразличия скрывалась улыбка, которую Чонгук из неё выбил вырвавшимся наружу смехом. Он широко улыбнулся, раскатываясь заливистым смехом, и потрепал малышку за голову, взлохматив длинные волосы и ровную чёлку. Сестра возмущённо начала стряхивать с себя его руки, и Чон притворился, будто ему стало больно. Они с поднятым настроением побежали по песку к родителям, пока не почувствовали небольшие капли, падающие с облаков. Чонгук замер и очарованно взглянул на небо, где солнце ещё грело землю, а за горизонтом скопилась масса чёрных туч. — О нет! Опять дождь будет! — разочарованно произносит сестра, отпустив ладонь Чонгука и вытянув свою вперёд, чтобы проверить это. — Зато освежимся, — он с оптимизмом взглянул на неё, но заметил кое-что странное. — Что с тобой? — Ты дурак, раз любишь дождь, — бубнит она, сомкнув розоватые губы. — Неправда, — он сел на корточки, встречаясь с лицом напротив. — Разве я буду дураком, если скажу, что люблю семью? — она уныло опустила голову и сощурила глаза, Чонгук хотел было продолжить, но сестра вредно взглянула на него и ткнула пальцем в грудь. — Да!⊹──⊱✠⊰──⊹
Веки неохотно разлипаются после долгого сна, который был необходим в течение последних двух дней, в глаза бросается чей-то силуэт у окна, и Тэхён только сейчас осознаёт, что провалялся без дела в больничной койке немало времени. На тумбе лежал зеленый пакет с фруктами и перевернутый чехлом наверх телефон. Телефон точно не его, судя по красному цвету с различными узорами. Тэхён берёт его с тумбы и снимает блокировку, заходя в социальные сети, чтобы кое-что проверить. — Ты очнул... — Хосок хотел уже обрадоваться, но заметил, как напарник открыто залипает в его мобильник. — Эй! — он вмиг оказался у его койки, пытаясь забрать телефон, но Тэхён быстро спрятал его под подушку, невинно похлопав ресницами. — Если тебе нужен телефон, то спросил бы у меня свой! — Хосок недовольно скрестил руки на груди. — Я бы не нашёл такое у себя, — он вдруг довольно улыбнулся, хитро взглянув на него. — Мамочка, пожалуйста, если я умру, то расскажи всем, что это из-за Ким Тэхёна! — спародировал он, утрируя и скрещивая ладони у лица. — Ах ты!.. Хосок слегка ударил того в плечо и вспомнил, что писал это сообщение, когда гнался вчера с Тэхёном за подозреваемым. Хосок, поправив каштановую чёлку ладонью, решил скрыть так своё поникшее выражение лица, которое показывать напарнику уж очень не хотелось. Он насупился, сжал губы в трубочку — всегда так делал, когда был в отчаянии, — и незаметно для Тэхёна взглянул исподлобья на скрытую под одеялом раненную ногу. Вчера подозреваемого поймали и начали вести допрос, не спуская с него глаз, а за раненого офицера полиции ему припишут ещё одно обвинение. Вот только от этого Тэхёну не станет легче, определённо. Хосок не знает, что тот будет чувствовать, что скажет и как себя поведёт, но знает одно: Тэхён возненавидит себя. Хосок прочистил горло, убирая руки в карманы карго, и не находил смелости взглянуть в глаза своему другу, а в душе так тяжко становилось, будто он утаивает что-то ещё, помимо этого. Во-первых, Хосок будет винить себя в случившемся, потому что они напарники и, вообще-то, должны защищать друг друга любой ценой. Во-вторых, ещё неясно, какой вердикт исходя из произошедшего вынесет комиссар полиции, ведь им уже доложили о состоянии Ким Тэхёна. В-третьих, он не знает, что ударит по самолюбию Тэхёна больнее всего. Тэхён с интересом сел ровно, нарочно цепляя друга пристальным взглядом из-за резкой смены эмоций, и с большим энтузиазмом сдёрнул с себя одеяло, вспомнив про огнестрельное ранение. Хосок от неожиданности вздрогнул и осторожно взглянул на него, но Тэхён сидел в прекрасном настроении, словно не ему вчера пуля ногу насквозь пробила. Младший (хотя таковым назвать его особо язык не поворачивается, ведь разница у них всего-то в пару месяцев) с искорками в глазах начал рассматривать своё перебинтованное колено и щупать, проверяя на уровень боли по шкале от одного до десяти. Несомненно он поставил бы три из десяти, и это только потому, что с усилием давит на ещё не зажившую рану под повязкой. Помимо повязки, колено было зафиксировано специальным штивом. Тэхен, недолго колеблясь, развернулся спиной к Хосоку, который от растерянности даже сказать ничего не смог и просто вытаращил глаза размером с футбольный мяч, и вскочил с койки, вставая босыми ногами на холодный пол. Он даже подумать ни о чём не успел, как в левом колене раздалась ноющая и нестерпимая боль — такое он не чувствовал, даже когда в него стреляли. Тэхён сравнил бы это с вибрирующим червячком, прокравшимся между костей и мышечных тканей, который зарождается где-то под коленной чашечкой и молнией пробирается вверх. Ещё он сравнил бы это ощущение с телевизором, который потерял сигнал и начал шипеть и показывать чёрно-белую картинку, видимую сейчас у себя в голове. Звенящая боль прокралась до самого сердца. И хотя прошло всего пару секунд, Тэхён чувствовал это целую вечность. Тэхён не смог удержаться на ногах дольше, а вовремя подбежавший Хосок помог ему не упасть на пол и не получить травму куда хуже. Чон растерянно пробежался глазами по лицу скорчившегося Тэхёна и, посадив того на край койки, попытался привести его в чувства, не торопясь вызвать врача. Хосок присел, чтобы посмотреть на состояние раны, и, благо, никаких последствий не было. Безрассудство Тэхёна могло обернуться для него чем-то похлеще, чем это. Боль вроде бы поутихла, но всё равно тот маленький изъян где-то прятался и перескакивал с пятки на бедро — и так по кругу. По вызову Хосока в палату ворвался доктор, который занимался лечением Тэхёна, и предпринял все необходимые меры, чтобы унять острые ощущения пациента. — Почему... так... невыносимо больно? — сжимая в кулаках простыни, жмурился Тэхён и отчаянно этого не понимал. Врач молча бросил спокойный взгляд на пожимающего плечами Хосока и поджал губы — тот ещё ничего не сообщил. — У Вас сквозное огнестрельное ранение с защемлением нерва в левом коленном суставе, — произносит мужчина, выпрямившись, но эти слова никакого смысла не несут, потому что Тэхён ничего не понимает и отчаянно бросает взор то на доктора, то на Хосока. — Лечение предусматривает полный объем реконструктивно-восстановительных мероприятий, в том числе восстановление нервов, — в палате повисает гнетущее молчание, а Тэхён наверняка думает, что стук его сердца слышен за километр. — Защемление нерва — частое последствие воспалений, новообразований и травм. Из-за физического давления на нервные корешки в колене возникает жгучая боль, онемение, потеря подвижности вплоть до... — он останавливает себя на полуслове, заметив испуганные, как у ребёнка, большие глаза напротив и решает не произносить слово "паралич", дабы не ухудшать состояние пациента. — Небольшого промежутка времени. Профессионал всегда распознаёт те вещи, которые в ближайшее время лучше не сообщать, чтобы не травмировать психику человека. А учитывая слова Чон Хосока, когда тот узнал верный диагноз, то можно сделать вывод, что для пациента подобное будет губительно. К тому же, это всего лишь малый процент вероятности, ведь защемление нервов коленных суставов подлежит лечению, причем довольно прогрессивно. — Это значит, — продолжает врач, видя непонимание в глазах пациента. — Что Вам противопоказаны физические нагрузки: бег, продолжительная ходьба, частые сгибания и разгибания колена. Желательно снизить их до минимума в первое время, а потом можно начинать делать профилактические упражнения и наблюдаться у врачей. — Что?.. — не верит Тэхён, потерянно глядя перед собой и уже не ощущая кончиков пальцев на руках. — А как же я буду?.. — он поднимает голову и глядит на напарника, сжимающего металлические края койки. — Хосок? — тот, не поднимая головы, смотрит в ответ, но в глазах читается только сожаление. — Увы, я думаю, придётся отказаться от привычной работы, господин Ким. Отказаться? Тэхён самонадеянно усмехается, посмотрев на свою злосчастную перевязку на колене. Не думал он, что когда-нибудь его игры обернутся провалом. Храбрость ни к чему хорошему его не привела, ведь власть считает иначе: круговорот денег и предательства вперемешку с трусостью — вот что всегда работало и будет работать. Наверняка его уволят за ненадобностью, и он всю жизнь будет вынужден скитаться по городу в поисках работы, а, ничего не найдя, отправится загород — таскать мешки в грузовики. Работа детективом — лучшее, что случалось с ним. Расследование убийств, погони за преступниками, нераскрытые дела, которые так и просятся, чтобы их начали расследовать, правосудие над всеми... Тэхён безумно любит работу, что даже готов остаться в одиночестве и управлять делами против преступного мира. Обожаемый напарник, готовый помочь в любую секунду, решающий все головоломки и подписавший сам себе приговор на совместное расследование. Тэхён любит, как Хосок ворчит каждый раз, когда ему взбредёт нечто устрашающее и бездумное в голову, как он подхватывает любые слова песни по радио, когда они едут в машине вместе, как пикапит кого попало с ним наперегонки, как разгадывают загадки преступлений... Тэхён всё это любит так отчаянно, что в душе становится гадко и липко, будто всю его жизнь предали, а глаза наполняются солёными, как море, слезами. — Это ведь смысл моего существования, как я могу... — будто прерывисто проговаривает сквозь нарастающий ком в горле Тэхён. В глазах появляется пелена, мутная такая, будто глядишь сквозь непроглядный туман, а точнее мутную толщу воды, неочищенной. Большие крупинки слез скатываются вниз, как и образовавшаяся зелёная слизь из покрасневшего носа. Руки дрожат, пальцы не слушаются, глаза ужасно пощипывает, а в палате полная тишина. Хосок молча кивает уходящему за дверь доктору и, достав из кармана бордовый платок, решает поддержать своего приятеля как можно скорее. — Ну, чего ты такой грустный? Хуй сосал невкусный? — он швырнул в него платок, который очень вовремя раскрылся и спрятал лицо Тэхёна от скомканной улыбки. Тэхён стянул с себя хлопковый платочек, шмыгнув носом пару раз, и, когда хотел вытереть слёзы и сопли, почувствовал подушечками пальцев что-то прилипшее и засохшее. Первая мысль, конечно же, была про старые сопли Хосока, который сейчас думает, как бы ещё поднять настроение другу. — Ах ты урод! Знаешь же, что я брезгую! Тэхён отбросил противную вещь на пол, скорчив гримасу неприязни, а Хосок улыбался во все тридцать два, словно ничего здесь не произошло и Тэхён в норме.