***
Я громко смеюсь, подпрыгивая и изредка оборачиваясь. Сёрежа - мальчик, чей отец работает на лодочной станции бежит следом, вытягивая руку, дабы запятнать меня. — Не догонишь! — Твержу я, вновь заливаясь детским хохотом. Мальчик смеётся в ответ, однако в один миг его смех обрывается, срываясь на крик. — Софи! Софи, стой! Обрыв! — Серёжа останавливается на несколько секунд, озадаченно глядя мне вслед, после чего срывается с места. Я бегу, не обращая на друга должного внимания, когда резкий поток воздуха врезается мне в спину, забираясь под лёгкое летнее платье. Я останавливаюсь, заворожённо рассматривая изумрудного цвета воду, по которой стелется изгибистая дорожка солнечных лучей. Тёплый ветер дует в лицо, развивая розовые ленточки на моих бантах, когда кто-то хватает меня за запястье. — Ай! — Вскрикиваю я, оборачиваясь к шатену. Мальчик смотрит на меня каким-то укоризненным взглядом, недовольно хмуря брови. — Ты обещала не бегать в сторону обрыва. — Напоминает он, отводя меня от пропасти над озером. Я роняю виноватый взгляд на землю, неловко вырисовывая кончиком ботинка на песке какие-то непонятные рисунки. — Я всё равно скоро уеду. — Отзываюсь я. — Это не повод сбрасываться в озеро, дурёха. — Смеётся он, убирая прядь блондинистых волос мне за ухо. Он всегда казался мне таким взрослым для своих двенадцати лет. Мне было восемь, когда мы в первый раз встретились на лодочной станции, неподалёку от дома моей тёти, к которой я приезжала каждое лето. Она жила в огромном особняке, на территории которого был расположен небольшой бассейн, сад достаточно внушающих размеров, беседка и домики для прислуги. Я всегда любила представлять себя принцессой, живущей в огромном замке с собственной прислугой и принцем, в виде Серёжи. Его отец был близким другом нашей семьи, однако после смерти его жены, связь начала прерываться, а вскоре и вовсе оборвалась, превратившись в необоснованную ненависть с его стороны. — Пойдём к озеру! Эй! — Я хватаю Серёжу за руку, оттаскивая в сторону пляжа. — Мама сказала тебе быть дома в пять. — Напоминает Серёжа, неохотно перебирая ноги. — Ты зануда. — Коротко, с явной ноткой обиды, произношу я, торопливо отодвигая ветки деревьев, дабы пробраться к пляжу. На этом озере я проводила большинство своего времени. Мы с Серёжей строили замки из песка, устраивали пикники и плескались в прозрачной воде, а иногда он не оставлял попыток научить меня рыбачить. — Давай с мостика прыгать! — Кричу я, восторженно рассматривая деревянный мостик, с которого, как правило, ловили рыбу местные рыбаки. — Ты же помнишь, что твоя тётя запретила. — По-птичьи склонив голову набок буркнул мальчик. Я лишь отмахиваюсь от него, словно от надоедливой мухи, желая как можно скорее нырнуть в прохладную воду. Солнце печёт как никогда сильно, обжигая только недавно восстановившуюся, после недавних солнечных ожогов, кожу. Я кое-как забираюсь на мостик, опуская изучающий взгляд, дабы попытаться рассмотреть каменистое дно. — Ты же не знаешь, что на дне, Софи! — Стараясь переубедить меня, кричит Серёжа. — Мне жа-арко...— Протягиваю я, после чего, набрав в легкие как можно больше воздуха, прыгаю, зажмурив глаза. Холодная вода захлестывает меня одиночной волной, медленно опуская на дно. Я распахиваю глаза прямо в воде, рассматривая разноцветные камни, произвольно раскиданные по золотистому песку. Мальки небольшой толпой проплывают мимо меня, так забавно шевеля хвостиками. — Софи! Софи вылезай. — Расплывчатые крики Серёжи выдернули меня из мыслей, когда я вдруг осознала, что кислорода катастрофически не хватает. Я оттолкнулась от песчаного дна, стараясь продержаться как можно дольше, однако что-то тянуло меня ко дну, словно не желая отпускать. Что-то резко ударило меня по затылку, от чего я погрузилась в липкую темноту. Я не ощущала совсем ничего. Лишь чувство сожаления и страха. — Софи! — Чьи-то тёплые руки вытягивали меня наверх. Я вновь распахнула глаза, ощущая отрезвляющую боль в районе затылка. Лучи солнца неопрятно ложились мне на лицо, заставляя жмуриться. — Ты как? — Серёжа бегал по мне обеспокоенным взглядом, а по его губе тоненькой струйкой стекала алая кровь, падая на песок. — Твоя губа...— Я сощуриваю глаза, видя, что рана немыслимо глубокая. — Зацепился за строительную балку, когда пытался достать тебя. — Спокойно, словно речь и не о нём вовсе, ответил он. — Я не хотела..прости..прости! — Я обвиваю руками его шею, носом утыкаясь в плечо, когда тот, осторожно гладит меня по спине. — Идём домой. — Шепчет он, бережно обвивая пальцами моё запястье.***
— Черт! Что с губой? — Отец Серёжи встречает нас возле особняка моей Тёти. — И почему ты мокрый? — Продолжает он, пальцами хватая сына за подбородок, дабы лучше рассмотреть рану. — Всё нормально. — Тихо отрезает Серёжа, размазывая кровь по подбородку. — Я вызову скорую. — На выдохе произносит мужчина, отходя от нас на несколько шагов. Серёжа поднимает на меня глаза, грустно улыбаясь, мол: «не вини себя». — Где тебя носило? — Тётушка осторожно развернула меня к себе, бегая по мне изучающим взглядом. — Вы были на озере? — Чуть громче спрашивает она, строго хмуря брови. Я молчу, боясь сознаться в том, что это действительно так, когда женщина переводит возмущённый взгляд на отца Серёжи, все также стоящего рядом. — Это всё твой сын! Он слишком плохо влияет на Софи! — Вскрикивает она, кивая в мою сторону. — Это не так...— Шёпот сваливается с моих губ, когда я делаю небольшой, такой несмелый шажок в сторону Серёжи. — Из-за твоей Софи у моего сына дыра над губой. — Воскликнул мужчина, яростно раскидывая руки в стороны. — Он её больше не увидит, не беспокойся. Она уезжает сегодня. — Вкрадчиво произносит она, хватая меня за руку. — Но, я же до конца лета здесь! — Напоминаю я, ощущая, как к горлу подступает ком названных слёз. — Твои чемоданы уже собраны. Твой отец позвонил мне, сказал, что состояние мамы ухудшилось. Нужно домой. — Поясняет она, устало покачивая головой, словно отгоняя какие-то, известные только ей, мысли. Я молчу, не зная, что ответить, после чего выбегаю со двора, направляясь в сторону лодочной станции. Солнце постепенно садится за горизонт, окрашивая пористые облака в розовые оттенки. Я бегу, параллельно вытирая обжигающие кожу, слёзы, когда где-то за моей спиной раздаётся еле слышная сирена скорой помощи, которую вызвал отец Серёжи. Замедлив шаг, и приметив заветную пристань, я плюхаюсь на деревянную поверхность, свешивая ноги в воду. Легкий июльский ветер приятно лохматит волосы, забираясь под тонкую ткань одежды, а вечернее пение лесных птиц убаюкивает, словно колыбельные песни мамы перед сном, которые она напевала мне, когда я была совсем маленькой. — Ты не можешь уехать...— Тихо шепчет Серёжа, осторожно присаживаясь рядом со мной. Его губа по прежнему кровит, явно вызывая невыносимую боль, которую мальчик старается не показывать. — Тебе нужно в больницу. — Настойчиво твержу я, касаясь его руки. — Обещай, что мы увидимся следующим летом. — Не обращая внимания на мои слова, просит он, мягко приобнимая меня за плечи, дрожащие то ли от холода, то ли от страха потерять Серёжу. — Обещаю. — Коротко шепчу я, поднимая грустный взгляд куда-то в небо. Туда, где так спокойно.***
Я не была тут лет десять. Всё кажется мне совсем другим. Не таким, как раньше. — Ох, милая мне так жаль! — Тётушка обнимает меня, как только я выхожу из припаркованной возле особняка машины. Она гладит меня по лопаткам, носом зарываясь в блондинистые пряди волос, аккуратно лежащие на плечах. Мамы не стало месяц назад. Она долго боролась с болезнью, однако та взяла верх, не оставив никаких шансов. — Ты сильная девочка...— Шепчет она, разрывая долгожданные объятия. — Спасибо. — Коротко отвечаю я, поправляя воротник бежевого свитера. — Там всё готово, пойдём в дом. — Она по-птичьи склоняет голову набок, кивая в сторону все такого же огромного, как и раньше особняка. Внутри всё так же. Та же мебель, та же гостиная, тот же белоснежный ковёр на паркете. Тётя - не любитель перемен. — Я распоряжусь, твои чемоданы принесут тебе в спальню. Можешь пройтись по территории или переодеться, пока в гостиной накроют стол. — Женщина грустно улыбается, кивая в сторону лестницы на второй этаж. Моя комната. Здесь тоже всё как раньше. Туалетный столик с подсветкой, двухспальная кровать, огромный шкаф и окно с широким подоконником, на котором я так сильно любила сидеть раньше. Солнце старательно пробирается в комнату, ложась на стены, а ветер колышет нежно-розовую занавеску. Я подхожу к зеркалу. Кудрявые пряди светлых волос, потерянный взгляд изумрудных глаз, веснушки, украшающие щёки и следы бессонных ночей, в виде синяков под глазами. Подавленность внутри мешала мне сконцентрировать внимание хоть на чём-то, а головная боль преследовала меня на протяжении последних нескольких недель.***
Огромный круглый стол собрал за собой непривычно большое количество людей, большенство которых — партнёры тёти и просто «влиятельные люди», которых я в общем, вижу впервые в своей жизни. — Мария была замечательным человеком. Она боролась с болезнью больше десяти лет, и мне казалось, что она начала отступать...— Очередные слова скорби, в которых, я почему-то не чувствовала ни грамма сожаления. Мне было максимально некомфортно находиться здесь. Хотелось уйти. Сбежать. — Софи, будь добра, подай соль. — Протянув руку попросила крестная, которую я тоже не видела достаточно давно. Я коротко киваю, пододвигая женщине соль, после чего делаю единичный глоток красного вина. — Я отлучусь ненадолго..— Ощущая на своих плечах невыносимую тяжесть произношу я, выходя из гостиной. К горлу подступает ком незваных слёз, обжигающих горло, когда я судорожно открываю входную дверь. Выйдя за территорию особняка, я пошла по смутно знакомой тропе, не до конца вспомнив, куда она ведёт. Пение лесных птиц, воздух, пропитанный запахом недавно скошенной травы и медленно садящееся за горизонт солнце. Я протяжно выдохнула, подняв пустой взгляд, когда тропинка оборвалась, сменившись песком. Озеро. Лодочная станция. Я поджала губы, делая несмелые шаги в сторону пристани. Сердце сжалось, когда на меня накатили воспоминания о беззаботном детстве. Я села на пристань, поджав под себя ноги и устремив взгляд в постепенно розовеющее небо. — Ты обещала вернуться..— Тихий шёпот раздался за моей спиной, эхом отдавшись в голове. Несмело обернувшись, я увидела грустно улыбающегося парня и еле заметный шрам над его губой.