The Light of our souls/Свет наших душ

Что-то простонав, Драко прикрыл глаза, вновь погружаясь в небытие. Гарри так и не дождался внятного ответа. Но ждать следующего пробуждения было неуместно: парень был слишком слаб. Успокоив свою совесть тем, что он всë же поставил Драко в известность о намерении осмотреть его, Гарри принялся избавлять нового пациента от мешающей одежды. Пришлось делать это вручную, так как было ещë не выяснено, как ослабленное магическое ядро Драко будет реагировать на магию Гарри. Тело Драко было ужасно бледным, будто даже обескровленным (впрочем, так и было, на самом-то деле). На коже живого места не осталось, она была сплошь покрыта синюшно-фиолетовыми синяками, старыми и новыми шрамами, ссадинами; лилово-красные гематомы покрывали рëбра, ключицы и предплечье в месте Чëрной метки (как бы под ней). На запястьях Гарри заметил жëлто-зелëные следы от пальцев (будто кто-то очень крепко держал их и возможно даже связывал), такие же следы были и на тонкой шее. Достаточно опытный колдомедик, коим был Гарри (ещë бы, все самые страшные случаи доверялись только Гарри Поттеру), был в полном недопонимании. Тело мага в любом случае регенерирует быстрее, чем у обычного человека-магла, а у Драко по-видимому этот процесс работал вообще с перебоями. На его теле были отметины давностью более месяца. За следами побоев Гарри наконец заметил самые длинные и самые уродливые шрамы, рассекающие всю грудь неподвижного парня. Это было его рук дело. Это была его, Гарри, вина. Будто кто-то размотал на грудине Драко клубок белых ниток плохого качества, грустно подумал Гарри, поднимая руку над следами от собственной Сектумсемпры. Он ведь едва не убил Драко. Тогда он считал себя менее виноватым, так как был уверен, что блондин собирался применить к нему Убивающее*. Но позже, уже после окончания войны, когда Гарри, готовясь к судебным процессам, анализировал поступки Малфоя, он начал ощущать очень сильную вину за свой безголовый поступок, потому что кое-что понял. Драко лишь провоцировал его, желая избавиться вовсе не от него, а от себя. Гарри поëжился, вновь прокручивая в голове тот день, и день, когда он понял насколько виноват перед Драко. Рука Гарри дëрнулась в желании провести по следам, оставленным его юношеской порывистостью, но парень не позволил себе это сделать. Сейчас поздно, это личное пространство Драко, и он не имеет права в него вторгаться. Тогда, много лет назад, вместо того, чтобы обвинять Драко во всех смертных грехах, неужели он не мог открыть глаза пошире, и заметить, что обычному подростку (пусть он и был заносчивым Малфоем, это неважно) нужна была помощь? Мог. Если бы он не был слишком занят бесполезной слежкой. Что ж, никогда не поздно вернуть долги. Хотя бы сейчас Гарри должен помочь Драко вовремя. Закончив осмотр, Гарри принялся за ликвидацию множества проблем. Во-первых нужно было остановить кровотечение. Залечивая разрывы и прочие повреждения кожного покрова, у Гарри сжималось сердце, ведь его самое страшное предположение оказалось верным. Он с сожалением понимал, что надо было убедить Драко на осмотр с самого начала. Сколько времени ещë бедный парень мучался... Гарри представил, как Драко с одной здоровой рукой отрывал от рубашки рукав, чтобы его не побеспокоить, и вообще похолодел. Теперь с парнем нужно быть предельно осторожным — взял на заметку Гарри; Драко недавно пережил насилие, а затем сразу же чуть не замëрз вместе с сыном на улице. Что уж говорить, дьявольский комплект для нервной системы парня, который ко всему прочему меньше десяти лет назад воевал на войне, будучи ещë совсем мальчишкой по сути. Также у Драко было множество неправильно сросшихся переломов, но и с этим Гарри быстро справился. Правда особенно долго пришлось повозиться с левым предплечьем. Казалось, что этому месту вообще не давали продыху и регулярно наносили новые травмы. Гарри не посмел долго рассматривать безобразный рисунок. Не в музее же он «Упивающиеся ублюдки» (фанатики одобрили бы такой музей), в самом деле. Такое себе сравнение, потому что Драко Малфой и правда был бы главным "экспонатом". Потому что он был последним из Упивающихся, кто остался в живых. У Драко скачком выросла температура, и он зашëлся в действительно страшном, хрипящем приступе кашля, так и не приходя в себя. У парня был заложен нос, потому он просто начал задыхаться. Гарри навëл на него чары кислорода и, идентифицировав запущенную стадию пневмонии, аккуратно напоил Драко разными зельями (начиная от обычного Восстанавливающего, Укрепляющего до усовершенствованного Гермионой Бодроперцового), одел его в чистую пижаму и уложил обратно в постель. А ещë у Драко было обморожение ладоней и ступней (сознание Гарри только сейчас напомнило ему, что парень был в одних шерстяных носках на лютом морозе в снег и дождь). Главной проблемой было очень сильное магическое истощение. Магия была как бы атрофирована; хотя оно и понятно — парень столько лет прожил в мире маглов, почти еë не используя (или совсем не используя, Гарри не знал как у Драко с невербальными). Опять же, к вящему гарриному удивлению, их с Малфоем магия удивительно хорошо сочеталась. Гарри даже не пришлось искать подходящую донорскую магию. Он подпитал ядро Драко своими потоками магии. В данный момент парню был нужен лишь покой, хороший сон и достаточное питание. Гарри как раз выпрямлялся, после того, как наклонялся, чтобы укрыть Драко одеялом, когда сработали оповещающие чары. Скорпиус пришëл в себя. Гарри сразу отметил сильный организм у ребëнка, но мальчик оказался ещë сильнее, чем ему показалось сначала. Не успел Гарри обойти ширму, которой отделил кровать Драко (как раз таки на случай пробуждения малыша, чтобы не шокировать его состоянием, в котором находился его папа), как послышался громкий стукающий звук. Гарри оббежал загородку и встал, как вкопанный. Постель была пуста. Мальчик нашëлся в углу, за кроватью. Едва увидев Гарри, мальчик сжался в совсем маленький комочек, прикрыл белобрысенькую голову ручками и заплакал, беззвучно сотрясаясь. — Скорпиус, — тихонько позвал Гарри. Мальчик тут же среагировал на своë имя, поднимая голову. А Гарри сделал несколько неконтролируемых шагов назад, потому что, смотря в испуганные глаза взъерошенного мальчонки, он будто глядел в зеркальное отражение своих собственных глаз. Да и вообще весь вид Скорпиуса прямо напоминал Гарри его самого в маленьком возрасте. Такой же зелëный оттенок глаз, непослушные, слегка вьющиеся волосы... От Драко у него был лишь цвет пушащихся локонов и некоторые черты лица. Ресницы, кстати, у мальчика были чëрными. Если бы сейчас Гарри сказали, что у него есть сестра-близняшка, и она мать этого ребëнка, Гарри легко и даже с радостью поверил бы. Взяв себя в руки, Гарри решил отложить раздумья об этом потрясающем (и пугающем) сходстве на потом. Сейчас главное не напугать бедного мальчика ещë больше. Тем более неизвестно в каких условиях до этого жил ребëнок. — Откуда вы знаете моë имя? Папочка... Где мой папочка? Пожалуйста, не обижайте моего папочку! Он хороший! — залепетал встрепенувшийся мальчик, сначала кидаясь к Гарри, а затем, едва коснувшись его руки, вновь отскакивая к стене. — Твоë имя сказал мне твой па...— начал было Гарри, но его перебил предельно взволнованный ребëнок. — Где он? Мой папочка? — Гарри вдруг очень захотелось обнять этого испуганно нахохлившегося, будто воробушек, мальчика. — С ним всë хорошо! Он здесь! Пойдëм, я отведу тебя к нему. — Гарри медленно, не делая резких движений, подошëл к Скорпиусу и подал ему руку, — меня зовут Гарри Поттер. Вы у меня дома, и вы в безопасности. — заверил малыша Гарри. Он представился, чтобы не казаться ребëнку совсем незнакомцем. Такой вот психологический трюк. — Гарри Поттер? — Переспросил Скорпиус, о чëм-то задумавшись. — Папа рассказывал о вас много хорошего! — в глазах появился огонëк восхищения, но в положении тела и выражении лица всë ещë читалась настороженность. Мальчик явно был не из доверчивых. — Сэр, пожалуйста, покажите мне, где мой папа. — с этими словами Скорпиус вложил свою маленькую ладошку в большую ладонь Гарри, который был очень впечатлëн вежливостью мальчика. Хотя вот уж манеры — не повод к удивлению; всë же он имеет дело с Малфоем. Больше всего Гарри поразило другое. Драко рассказывал о нëм своему сыну, и не просто что-то, а что-то хорошее. — Сэр, что с ним? — У кровати отца Скорпиус снова расплакался, беря холодные пальцы Драко в свои ручки. — Скорпиус, твой папа просто очень устал. Он спит, не волнуйся. — Гарри присел на корточки перед ребëнком. — И зови меня просто Гарри. Хорошо? — Хорошо. — мальчик зевнул, утëр своим небольшим кулаком слëзки, в целом выглядя всë ещë очень измотанным. — Давай-ка я отнесу тебя в кровать? Тебе нужно отдыхать. — осторожно предложил Гарри. — Нет! — Скорпиус вновь занервничал, смотря на Гарри исподлобья. — Я хочу остаться с папочкой! — Конечно. Ты прав, так будет лучше. — Гарри дружелюбно улыбнулся, поддерживая ослабленного мальчика, забирающегося к Драко "под крылышко". Гарри уже покидал комнату, когда краем глаза заметил, как во сне Драко крепко прижал к себе сына. Сознание пока не желало возвращаться к нему. Гарри должен был сам догадаться, что разделять сейчас Скорпиуса с «папочкой» было бы не лучшим вариантом. Им будет лучше рядом друг с другом. Гарри этой ночью уснуть точно уже не сможет, поэтому оставалось только почитать в гостиной. Но «почитать» откладывалось. На диване его уже ожидали Рон и Гермиона. — Гарри! — Гермиона выглядела взволнованной и ещë более растрëпанной, чем в школьные годы (ещë бы, на часах доходит пять часов утра, усмехнулся про себя Гарри). — Дружище, что-то случилось? — уж если Рон начал волноваться... — У меня нет. Но, в целом... Это как посмотреть. — Гарри приветственно хлопнул Рона по спине и поцеловал Гермиону в щëку. — Драко Малфой находится в моëм доме. Вместе со своим сыном. — Гарри хотел хоть немного подготовить друзей к такой шокирующей новости, но в итоге махнул рукой. — Чего, бл... — Рон запнулся, наткнувшись на взгляд жены (не зло, а озорно предостерегающий). — О чëм ты, блин, говоришь? — парень нахмурил брови, явно сомневаясь в здравом уме своего лучшего друга. — Постойте. Гарри, ты говоришь вместе с сыном? — Гермиона уже начала прочислять разные варианты. — Погодите, Астория Гринграсс попыталась покончить с собой будучи беременной. Она выжила, да, но ребëнок — нет. — Рон хорошо помнил детали этого дела, он как раз в то время начал проходить практику на службе в аврорате. Вскоре после окончания войны, Героем которой Рон являлся, его взяли сразу же на практику, а основное обучение он проходил уже заочно. — Я не знаю, выжил ли каким-то чудом тот ребëнок, или был другой, но факт остаëтся фактом: я спас сегодня жизнь им обоим. И да, Гермиона, я, как и ты, думаю что ребëнок объясняет то, что Обливиэйт не сработал. Драко всë помнит. — Гарри благодарно кивнул Финику, который принëс им чай. — Ах да... Условие... Я про него и забыл совсем, — Рон потëр затылок в неловком жесте, — я даже как-то и не рассматривал возможность подобного исхода. — Что произошло с Малфоем и его сыном? — поинтересовалась Гермиона, укладывая руку на пока ещë небольшой животик. — Простите, ребят. Вы же знаете, что я, как колдомедик, не могу афишировать подробности. Скажу только, что либо у них сейчас случилось что-то очень нехорошее, либо они всегда жили паршиво. Я встретил их на улице. И... Он так изменился... — Гарри не смог назвать Драко по имени, потому что это было таким личным и непривычным... Даже для него. Что уж говорить о Роне и Гермионе, для которых парень наверняка всë ещë был «Хорьком». — Уверен, что он не притворяется? — Рон привык доверять Гарри, и стал менее предвзятым к многим людям после войны, но профессиональную подозрительность никуда не деть. — Уверен. — Гарри отпил из чашки и, задумавшись, не глядя поставил еë мимо стола, — Вот же ж... — Гарри совсем не спал этой ночью! Спасал наших гостей... — гордо "пожаловался" ребятам Финик, появившийся, чтобы затереть лужу чая. Домовик всегда восхищался человечностью Гарри Поттера. — Иди, Гарри, Тебе нужно отдохнуть. — Гермиона оставила на лбу Гарри заботливый поцелуй и шагнула в зелëные всполохи камина. — Гарри, — рыжеволосый мужчина уже хотел последовать за женой, но в последний момент обернулся, — что ты намерен делать дальше? — Я не знаю, Рон. Кажется им некуда идти, так что... — Гарри развëл руками, он определëнно не был готов к таким переменам. — Я понял, брат. — Рон кивнул и сжал плечо Гарри на прощание. Он уже давно называл его братом, когда хотел показать особое участие и поддержку. И Гарри это как раз было нужно. Вся эта история с Малфоем выбила его из колеи. Завтра он точно не сможет выйти на работу. В голове полно разных мыслей, в том числе ужасные воспоминания о войне. Гарри вернулся в палату Драко и Скорпиуса, устраиваясь покемарить в небольшом кресле у окна.