Шарф

Зима. Миллиард белоснежных снежинок, кружась в ритмичном танце, спускались на землю, покрывая ее белым, пушистым одеялом. Скай поправил свой бирюзовый шарф, крепче завязывая его, и ускорил шаг в сторону своего дома. Снег хрустел под ногами и эхом раздавался по пустынным улицам. Народу в это время было катастрофически мало. Все сидели дома, пили чай и просматривали старые фильмы. Чувства переполняли блондина, когда он вспоминал, какой сюрприз его ждет дома. Брендон, тем временем, готовил праздничный ужин, изредка смотря на часы и ожидая возвращения любимого. Стол ломился от разнообразия праздничных блюд, в которые брюнет вложил всю душу. Стрелки часов медленно приближались к цифре двенадцать и вот-вот должны были издать протяжные удары маятника. Парень немного нервничал, все еще в упор смотря то на часы, то на дверь, и отстукивал по деревянной поверхности стола знакомый только ему ритм. На душе было тревожно, неспокойно, а воображение уже выдало пару пикантных картин насчет того, чем сейчас может заниматься его любовник. Ключ повернулся в дверном замке и дверь открылась с противным скрипом, пропуская внутрь блондина. Брендон подскочил с места и бросился в прихожую. Увидев там Ская, он бросился к нему в страстные объятия, не дав ему снять с себя верхнюю одежду. Блондин приобнял своего парня за талию, притягивая к себе и вдохнул аромат его волос. От него пахло корицей и ванилью. - Тише, что-то случилось? – озабоченно спросил Скай, глядя в его карие глаза. - Почему ты вернулся так поздно? – Брендон сильнее прижался к блондину, ощущая тающие снежинки на своей коже. Маленькие капли воды стекали с его рук и медленно капали на паркетный пол. Скай сильнее прижимал к себе брюнета, осторожно целуя его в губы. Мятный привкус на губах взбудоражил его сознание, и он резко прижал его к стене, проводя холодными пальцами по его телу сквозь тонкую ткань футболки. Брендон смотрел на него затуманенным взглядом, пытаясь стянуть с него пальто. Бирюзовый шарф с легкостью упал на пол так же, как и вскоре остальная одежда блондина. Большая стрелка часов дошла до отметки двенадцать и часы издали протяжный громкий звук, сообщая жильцам о наступлении нового дня.