Испугался, зайчик?

- Тоха, ты как?! - Обеспокоенно протараторил Ромка, помогая другу встать. - Ты начал вопить и звать меня, а потом разревелся и вырубился... Тох, если это шутка, то я тебе зубы выбью. - Угрожающе произнёс Пятифан, всматриваясь своими карими глазами в испуганное лицо друга. Хулиган прекрасно знал, что это не шутка. - Я не знаю... - Прошептал Антон тихим, дрожащим голосом, чувствуя, как глаза снова влажнеют. Петров чувствовал себя плаксивой пятиклассницей, а не лучшим другом хулигана и предмета воздыхания половины школы. Губа предательски задрожала, а испуганные зелёные глаза нервно бегали из точки в точку, лишь бы избежать взволнованного взгляда Ромки. - Антоха, посмотри на меня. - Твёрдый голос хулигана был полон серьёзности, заставляя Петрова нервно вздрогнуть, но тот продолжал выжимать голову в шарф и слабо шмыгать носом. Пальцы Пятифана осторожно взяли подбородок друга, приподняв его, заставляя Тошу волей-неволей, а всё же испуганно взглянуть в карие глаза. - Что случилось, Тох? - Я не хочу об этом говорить... - Так же жалко выдавил из себя Антон, чувствуя, как голос начинает дрожать сильнее, а щёки мокреют от стекающих слёз. Это безумие возвращается. Этот кошмар снова заставить парня страдать. Возможно, вернётся сова, которая снова начнёт пугать по ночам бедную Олю. Возможно, вернётся Алиса. Вернутся чудовища. Антон снова будет погружён в это безумие, если не умрёт от страха, ведь пускай и юное сердце может не выдержать, ведь парень всё ещё стоял перед вопросом реальности происходящего. - Эй, я тебя обидел? Тох, ну не реви, ты ж не баба. - Успокаивающе говорил Роман, вытирая рукавом куртки слёзы с щёк лучшего друга. Антону хотелось провалиться под землю. Он позволил себе разреветься перед своим авторитетом и возможным предметом воздыхания. Как баба. Как школьница. Будь он проклят, как же Петрову сейчас стыдно и противно от самого себя, но эмоции берут вверх над разумом. - Может, отведём тебя обратно? - Спросил Рома, приобняв друга за плечо. - Не думаю, что ты себя чувствуешь на все 100%, чтобы сыскать себе на задницу приключений. - Я в порядке. - Более твёрдо произнёс Антон, но всё таким же дрожащим голосом. Быстро вытирая слёзы, Петров выпрямился, пытаясь скрыть ту бурю эмоций, которая снова пыталась выдавить из того слёзы. - Пошли дальше. Я в норме. Просто... здесь... пошли. Мы можем замёрзнуть, если так и будем стоять на месте. Ты же... не бросишь меня? - С надеждой тихо спросил парень в окулярах, подняв голову на лицо Ромки. - Пусть я сдохну, чем брошу тебя. Ты уверен, что жара нет? - Произнёс Пятифан, горячим дыханием согревая ладонь, а после залезая Антону под шапку, раздвигая светлые пряди и прикладывая руку к лбу, от чего и без того ядрёно-розовые от мороза щёки Тохи порозовели ещё больше. - Здоров, вроде... ладно, пошли. Ещё один сюрприз – и поворачиваем обратно. - Всё же согласился Рома, продолжая путь к неизвестному Антону месту, которое, по словам хулигана, было парню сюрпризом. - Скоро стемнеет, Ром... - Насторожено сказал Петров, стараясь держаться рядом с другом. - Знаю. Это нам и нужно. У меня фонарик кстати есть, если чё. - Рома слабо потрепал блондина по голове, заставляя шапку съехать на глаза. Вышли из леса парни быстро, уже спустя час оказались возле трассы. К этому времени солнце начало стремительно опускаться, открываясь во всей красе благодаря открытому полю. Облака успели разойтись, красно-розовые краски играли со снегом, отражаясь в нём тепловатым нежным блеском. Такой закат Антон видел лишь когда был совсем маленьким. И тогда он, будучи глупым ребёнком не мог описать того, что он видит в полной мере. В широко раскрытых зелёных глазах красиво отражалась эта картина, словно написанная известным художником. Лишь двумя вещами Рома мог сейчас любоваться: этим закатом и изумлённый лицом Антона. Блондин даже дышал слабо, словно пытаясь спугнуть некое сказочное существо. "Жар-птица." – промелькнуло в голову у Тошки. И правда, закат был похож на Жар-птицу из сказок, которые так часто читала Карина своему маленькому сыну когда-то совсем давно. - Во время успели. Нравится? - Довольно улыбнулся брюнет, глядя на раскрывшего рот Тоху. Кареглазый был жутко горд собой, что смог заставить такого тихоню выпучить глаза и полным детского восторга взглядом уставиться на садящееся солнце, словно на Шамаханскую царицу. - Охуеть. - Выдавил из себя Антон, всё же оторвав взгляд от почти скрывшегося солнца за горизонтом. - Это было... просто... - Охуеть не встать? - Смеясь произнёс хулиган. - Да, так оно и есть. - Улыбнулся Антон. Как ни крути, а именно улыбка этого очкастого мальчишки согревала парня получше любого камина или пледа, заставляя и самого Ромку невольно улыбнуться и вглядываться в счастливое светлое лицо, которое так и сияет от счастья, распространяя его на других. Именно этот парнишка является слабостью Пятифана. - ...ох, который час? - Пять, наверное... не ебу. И чёрт с ним. - Махнул рукой Ромка, всё так же не отрывая взгляд от Антона. - Ох и устроит мне мама, если я снова вернусь в 10 вечера... - С опаской проговорил Петров, отчаянно вздохнув и прекрасно понимая, что домой тот может заявиться даже позже. - Да не ссы, Тоха, переживёшь. Меня тоже мамка с потрохами сожрёт. - Успокаивающе сказал хулиган, приобняв парня за плечо. - Вдруг родители не будут разрешать нам видеться? - Взволнованно проговорил Тошка, подняв тревожный взгляд на лучшего друга. - Тох, вот скажи честно: тебя ебёт? - Нет. - Вот и охуенно. Они же просто не смогут не давать нам видеться, Тоха. Так ведь? - Так... - Облегчённо выдохнул Антон, слабо улыбнувшись. Как ни крути, а похуизм Ромки на мнение посторонних людей был словно бальзамом на уши. Пусть дома хоть кожу сдерут и отдадут на корм собакам, без своего Бибы очкастый Боба так просто не сдастся. Засмотревшись на лицо друга, Антон и не заметил, как щёки начали розоветь, а в животе стенки внутренностей начали щекотать крылышки первых бабочек. Если б Антон был бы какой-нибудь привлекательной одноклассницей Ромки, то давно в признался в своих чувствах, однако страх отвержения чувств и мерзкой, отвратительной, унизительной кликухи "гомик" или "пидорасина несчастная" был сильнее. Если б всё было так просто... - Может, пошляемся немного вдоль дороги? - Предложил Рома. - Мы не заблудимся? - Может, заблудимся, а может и нет. Я запомнил примерную дорогу. Наверное. - Слабо посмеялся Ромка. - Пошли давай, а то сдохнешь на морозе, если двигаться не будешь. - Спасибо, утешил, блин... - Обиженно проговорил Антон, пойдя за другом. Небо темнело достаточно быстро, на небе начали появляться первые звёздочки, которые казались даже меньше крупицы манной каши. Найдя новый объект для восхищения, Антоха задрал голову, широко раскрыв глаза, которые снова заблестели изумрудным блеском восхищения. - Ты как школьница перед новой косметичкой. - Пошутил Пятифан, однако не получил ответа. В воздухе повисло недолгое молчание, однако вскоре блондин опустил голову, разминая затёкшую шею. - Здесь, наверное, просто замечательно летом. - С лёгкой улыбкой счастливо сказал Антон, глядя на закурившего друга. Мелкий красный огонёк на конце сигареты слегка освещал кончик носа хулигана. - Если клещей не боишься. - На выдохе после затяжки ответил друг, снова жадно припав губами к тлеющей сигарете. - Не боюсь. - Наверное, и лесных ублюдков не боишься. - ...кого? - Опомнившись, обеспокоенно в недоумении спросил Антон, имея представление, про кого идёт речь, но не понимая, почему Рома их упомянул и откуда он про них знает. - Неважно. - Чуть более хрипло произнёс Пятифан, снова крепко затягиваясь сигаретой. - Важно. - Твёрдо произнёс Тоша, остановившись и остановив друга, придержав того за локоть. - Лесные ублюдки? Ты о чём вообще? Кто это? Откуда ты... - Они будут твоими приятелями, если ты... - Если я? - Уже откровенно побаиваясь... друга, дрожащим, тихим голосом спросил Антон. Парень начал подозревать что-то неладное. Кажется, это был не Рома. Однако в ответ Тоха получил лишь невнятное бормотание, постепенно перерастающее в тихое рычание. Хотелось закричать. Завопить. Броситься прочь и звать Рому на помощь. Даже сдохнуть. Опять они. Опять эта дрянь заставит Антона страдать и вопить от страха. Единственное, что смог сделать юноша – упасть на колени и закрыть глаза, слыша звериный рык буквально над собой. Он снова не мог сбежать. Оставалось лишь терпеть. - Живое – к живому, мёртвое – к мёртвому... - Нервным шёпотом повторял Петров, чувствуя, как рык над ним постепенно становился всё громче и яростнее, как у бешеной собаки, которая вот вот набросится и разорвёт жертву. Болезненно и мучительно. Только вот атаки скорее всего не будет. Будет лишь фантомное ощущение того, что сейчас мягкие мышцы будут разорваны в бесформенную кашицу. Антон это знал. Но не мог сопротивляться. Этим и были ужасны эти пытки – неизвестностью. Антон лишь мог молиться, чтобы Ромка снова вытянул его из этого ужаса. Неохотно, но мольбы о помощи как-никак, а помогли Антону очухаться. С жуткой болью в голове и громким криком юноша пробудился от дурного сна в руках Ромы, который отчаянно тряс того. - Дубина, блять! Ты, сука, 100% заболел! Схватываешь обмороки один за другим... - Взволновано говорил Пятифан, с тревогой в карих глазах осматривая друга. Антон мог лишь снова разрыдаться, бросившись спасителю на шею и горько всхлипывая. - Я схожу с ума, Ром... - Дрожащим жалким голосом прошептал Тоша, уткнувшись носом в грудь Пятифана. Страх и отчаянье взяли над парнем вверх. Подобно маленькому ребёнку он вжался в своего защитника, чувствуя себя чуть безопаснее в его крепких, согревающих объятиях. - Тоха, не реветь. Домой тебе надо. Я провожу. - Твёрдо, но потом успокаивающе сказал брюнет, помогая парню встать, попутно доставая из глубокого кармана куртки старый фонарик. Один щелчок – и путь озарил холодный, но спасительный свет фонаря. - Пойдём, Тох. Тот мог лишь бормотать что-то про нежелание возвращаться в лес и вообще находиться рядом с ним, на что получал кое-как успокаивающие обещания, что всё будет хорошо. Роман немедленно начал свой путь, одной рукой придерживая Антона за талию, а другой освещая путь. От холодного света фонарика снег блестел лёгким серебром, а кривые ветви, которые в темноте казались лапами невиданного лесного чудища, при свете оказывались лишь ветками очередного увядающего дерева. Лишь ель казалась во тьме ночной менее угрожающей. Она была скорее похожа на огромное пышное платье гигантской таёжной царевны. Лишь благодаря высоким, величественным, пушистым елям в Роме было хоть какое-то слабенькое чувство спокойствия, которое передавалось и напуганному почти до смерти другу, немного успокаивая его. - Ну... может, у тебя жар, поэтому и бредишь? - Решив нарушить тишину спросил Ромка, всё так же освещая путь домой. - Нет! - Истерично крикнул Тошка, вжавшись в друга дрожащим телом. - Я всё расскажу, честно! Но потом... я не болен... и маме моей ничего не говори. Я сам знаю, что происходит... - Нервно проговаривал Антон, снова слыша этот мерзкий гул ветра, напоминающий звериный вой. Антон мог лишь молиться, чтобы это закончилось как можно быстрее, и он оказался дома. В безопасности. Эти полтора часа показались Антону вечностью. Единственной защитой от пожирающей, можно сказать, смертоносной на испуганную голову Петрова тьмы был старенький надёжный фонарик, холодным светом озаряя дорогу домой. За кривыми ветвями-лапами, покрытых толстым слоем снега начал показываться родной деревянный домик, заставляя блондина слабо нервно посмеяться и слабо улыбнуться. Даже если дома ему было ничуть не безопасней, чем в лесу, на своей территории хоть сдохнуть комфортнее. - Ну, мне пора. Ты это, выздоравливай, Тох. - Попрощался с другом Ромка, собираясь уходить, однако был остановлен за рукав. - Нет, стой. На улице уже темно и поздно, лучше у меня останься. И я с-с тобой должен поговорить. - Слабо заикаясь сказал юноша, развернувшись к дому и таща за собой Рому, вслушиваясь в хруст снега под ногами. - Ты уверен, Тох? Как бы моя мамка подумает, что я, ну, на морозе сдох... - Моя мама позвонит твоей маме. Этот разговор нельзя откладывать. Ты многого не знаешь... и... пошли. - Твёрдо сказал Петров, серьёзно глянув на друга. От недавней истерики и следа не осталось... ну, кроме покрасневших глаз. Дрожащей рукой нащупав в кармане холодную поверхность железных ключей, Тоша сделал несколько оборотов в скважине, а после, вытащив из неё и засунув ключи обратно в глубокий карман куртки, с противным тихим скрипом медленно открыл дверь, аккуратно, словно напуганный воробей, зашёл в дом, будто пытаясь как можно сильнее скрыть своё присутствие. Следом таким же медленным и осторожным шагом зашёл Рома, закрыв за собой дверь, доверив другу её запереть. Однако, достаточно громкий щелчок замка был услышан матерью, навострившей уши на кухне. - Явился – не запылился! - Грозно воскликнула женщина, быстрым шагом выйдя с кухни. Сложив руки у груди и как можно сильнее нахмурив брови, Карина пыталась как можно сильнее припугнуть сына, чтобы сразу же выбить из него правду. - Спасибо огромное, что хоть к ночи не пришёл! - Прости, мам, мы просто немного далековато ходили... мам, можешь позвонить маме Ромы и сказать, что Рома останется у нас? На улице уже совсем темно... и сегодня вечером метель, кажется, обещали. Переведя недовольный взгляд на дружка Антона, женщина не могла выставить ребёнка за дверь только из-за недоверия к парню. Томно вздохнув, мать двоих детей слабо кивнула. - Ужин на столе. - На выдохе сказала Карина и удаляясь в гостиную. Внезапно сверху донёсся до боли знакомый детский топот, после весело перешедший на лестницу. На Тошку смотрели весёлые зелёные глаза, светясь изумрудным блеском счастья. Оля. - То-о-оша-а-а-а! - Весело протянула Олечка, подбегая к старшему брату и крепко-крепко, почти до боли в животе обнимая того. - Привет, Ром! - Поздорововалась с парнем девочка, лучезарно улыбаясь обоим, на что Ромка взъерошив зеленоглазой светлую макушку, вызвав у Оли весёлый смех. - А где вы были? А почему так долго? А на улице очень холодно? Тоша, ты плакал? - Сочувственно спросила девочка последнее, осматривая брата с ног до головы. - Тебе кажется. - Растерянно проговорил Антон, снимая помокревшую от снега шапку и расстёгивая куртку. - Нет, не кажется! - Упрямо воскликнула Оля, однако вскоре легко переключила своё внимание на Ромку. - Ромка, Ромка! А я всё правильно делаю? - Невинно спросила Олечка, показывая средний палец. - От меня точно Светка в школе отстанет, если я ей это покажу? - Точно, моя ученица. - Довольно проговорил Пятифан, снова взъерошив светлую макушку младшей, вызвав у той радостный детский смех. За 3 года Оля мало чем изменилась, разве что слегка подросла, да и хвостики стали чуть длиннее. Но то детское округлое личико и весёлый звонкий смех, слава Богу, никуда не делись. - Только матери своей это не показывай, она из тебя душу высосет. Тох, может, уже есть пойдём? Я голоден, как собака. - Да-да, пойдём. - Протараторил Антошка, повесив шарф на вешалку и направившись на кухню, чувствуя приятное, слегка обжигающее ещё не полностью согретую кожу после мороза. - Ромка, а ты меня ещё чему-нибудь научишь? - Не отставала Оля, ютясь вокруг своего авторитета. - Обязательно, но попозже. - Ответил Пятифан, садясь с Тошкой за стол. Девочка, весело кивнув, с таким же детским топотом побежала обратно в комнату. Оставшись наедине, в воздухе повисла короткая неловкая пауза, пока Петров накладывал другу курицу с картошкой. Блондин не мог подобрать слов, чтобы начать разговор и откровенную голую правду о том, какое дерьмо преследует парня. Однако только открыв рот, найдя какие-некакие подходящие слова для начала, Ромка первый нарушил тишину. - А ты чё, есть не будешь? - С набитым ртом спросил хулиган, посматривая на друга, севшего напротив. - Аппетита нет. - Коротко отрезал Антоха, уткнув взгляд куда-то в стол. - Рома... мне... видится всякая паранормальщина из-за этого леса. В смысле, это было и раньше, 3 года назад, но потом всё это резко исчезло... ушло из моей жизни. Но почему оно вернулось сейчас? Я снова терплю видения, где меня, кажется, хотят убить. Это всё связано с лесом. И сегодня... кажется, я это не переживу, если эта ересь будет происходит регулярно. Ром, я не знаю: схожу я с ума или это реально... и я снова вспоминаю тех пропавших детей. Они точно связаны с этим. Я уверен... может, я могу стать следующим?