***
Спокойно. В воздухе витает жаркий аромат лета и, где-то вдалеке, что-то щебечут птицы. Ветки дерева в школьном саду тихо-тихо, почти — бесшумно, покачиваются на ветру. Лето. Вот оно какое. — Слушай, Нэнэ, - Ханако вдруг опирается на руки, попутно поправляя спавшую на глаза шляпу. — Да? - Ясиро перекинула взгляд, устремленный куда-то в такой голубой сегодня — небосвод, к Седьмой Тайне. Её волосы колыхались на прохладном ветру. — Мы ведь сейчас сидим под деревом признаний, так? - Аманэ двусмысленно, в привычной ему и довольно игривой манере — улыбнулся уже немного покрасневшей старшекласснице. — Ну... да! И что? Что ты хочешь этим сказать? - протараторила Нэнэ. Она действительно не придавала значения месту, где они с призраком расположились. Конечно, до того самого момента, как Ханако на него указал. Хотя, плевать. Да. Все равно он уже один раз обвел ее вокруг пальца, причем на этом самом месте. Значит и волноваться совсем не о чем. — Ты вся красная, глупышка Я-си-ро... - так... блаженно произнес её имя Юги, все ещё улыбаясь, но уже более умиротворенно, что ли. — Больше совсем ничего не хочешь сказать, а, Ханако-кун? - от такой перемены в его лице, Нэнэ окончательно унесли её, пусть и тщательно скрытые ото всех и в том числе — её самой, чувства. По крайней мере, она считала, что они скрыты от глаз чужих. Ах, совсем не о чем, да, Ясиро Нэнэ, первый год старшей школы Академии Камомэ? Ты в этом так уверена? — Да нет, вроде есть что, - Ханако замолчал на секунду, поднеся палец к губам в задумчивом жесте, после чего резко приблизился к Ясиро и, без толики сомнений, спросил: — Какая у тебя была бы реакция, если я прямо сейчас признаюсь тебе в самой чистой в этом мире любви, Ясиро? - после чего — бесстыдно уставился прямо Нэнэ в глаза. Кажется, её сердце сейчас пропустило удар. А может и все два, три, четыре. Может оно и вовсе — остановилось и старшеклассница уже мертва, как это и должно было случиться, не важно. Сейчас не важно. Это ведь очередная шутка, да? — Очень смешно, Ханако-кун. Тебе действительно доставляет удовольствие вгонять леди в краску? - с укором ответила Нэнэ, отодвинув Седьмую тайну куда подальше от себя. — Вгонять в краску? Хм, это тоже, - Юги вновь задумался. Или, по крайней мере, сделал вид. — Но я все ещё не получил ответа на свой вопрос, Нэнэ-чан. И я абсолютно серьезен сейчас. Что если бы Аманэ признался ей в любви прямо сейчас, на этом самом месте? Ясиро, несмотря на всю свою безграничную фантазию и чувства к Ханако — никогда не прокручивала такого момента у себя в голове. Ведь как бы она не хотела, вместе они быть не смогут, так? Нэнэ никогда не сможет по-настоящему потрогать его, ощутить тепло его тела, просто по-человечески — обнять. Ханако, при любом раскладе карт, всегда рядом но оного словно и нет совсем. Может потому что его действительно нет? Есть только дух. Зовущий себя Юги Аманэ. А так ли это на самом деле? — Молчишь значит? - Аманэ вновь посмотрел на Ясиро, которая в свою очередь старалась отвести от него свой взгляд. Она не хочет смотреть на того, кого очень сильно, до боли в груди, тряски в коленях и коликах в животе — любит, пока будет отказывать. Потому что сделать это придется. А потом... что потом? Не понятно. Нэнэ не уверена, что даже со всей своей влюбчивостью — найдет кого-то, с кем сможет связать свою жизнь сильнее, чем это есть сейчас, рядом с ним. Навсегда — мальчишкой. — Если серьезно, то, Ханако, я... - девушка резко дернулась и окончательно повернулась спиной к Седьмой тайне, так ждущей ответа. Нужно отказать. Отказать. Отказа... — Я... не знаю. Просто — не знаю. Можешь назвать меня глупышкой, редьконожкой, дурочкой, или как-то там ещё... Но я не знаю. Правда, я... Ясиро старалась держаться. Но не смогла. Из её глаз потекли слёзы, а её маленькое тельце задрожало, как лист на ветру. Она очень хотела сказать "нет". Хотела раз и навсегда отказаться от своих пустых, но таких глубоких — чувств к духу. С которым у неё совсем ничего не может быть. Даже если она захочет. Даже если захочет он. Даже если захотят оба. Даже если весь мир. — Ну-ну, из...вини меня, ладно? - Аманэ опешил, положив руки Ясиро на плечи. Ему и раньше часто приходилось видеть, как напарница плачет, но доводить её до слез самому? Такого ещё не было. Хотя теперь он был уже и не уверен совсем. Да и извиняться. Искренне извиняться. Тоже ведь было совсем не в его стиле. Но ради Нэнэ очень хотелось. Очень очень. — Я, наверно, переборщил немного... — Стой... ты сказал? Ты переборщил? Переборщил с чем? - Ясиро, всё ещё хрипя и давясь слезами, резко вскочила с места от услышанного. — Ханако-кун, ты ведь говорил, что серьезен! Хочешь забрать свои слова обратно? Это снова была твоя шутка? Это смешно по-твоему?! — Э, а, Нэ-чан, ты не так поняла! - Ханако понял свои ошибку когда было слишком поздно. Черт. Дурак-дурак-дурак! Аманэ Юги, кто ж тебя за язык тянул? — Я имел ввиду... послушай пожалуйста! — Послушать?! Послушать что?! Как ты... да как ты мог?! Тебе нравится издеваться надо мной изо дня в день, а, Ханако-кун?! Я тебе так ненавистна?! Неужели тебе плевать на меня настолько, что ты не можешь хотя бы на секунду пожалеть мои, навсегда безответные — чувства?! Я так о многом прошу, Ханако-кун? - на одном дыхании выпалила Ясиро. Она опять повелась. Повелась на уловки этого... этого...! Нэнэ кричала еще что-то несвязное, продолжая безудержно плакать. И, наконец, закончив свою тираду, из которой понятно было примерно — ничего, её колени подкосило от пережитого только что стресса. — Вот ведь... - Ясиро рухнула обратно на траву, прикрыв заплаканное лицо ладонями. — А я уже подумала... — Нэ-чан, Прости меня. Я и не думал, что ты так много рассуждала над всем, что я делаю... Ты самая прекрасная девушка на всём свете. И я очень боялся тебе об этом сказать, хорошо? Нужно же было мне как-то донести до тебя это, не говоря прямо. Успокойся пожалуйста, давай, вдох-выдох. Я тебя не ненавижу. - Седьмая тайна поспешил обнять обессилившую напарницу. Словить в свои худощавые руки. Крепко. Хотелось еще крепче. Так, чтобы точно не уронить. Так, чтобы было слышно хруст костей. Но она стала слишком дорога ему. Если захочется — переломать можно будет Коу. Но это потом, как-нибудь. У них всех еще много времени. У Юги, например, целая вечность. — Я думаю, что нарушаю все законы вселенной сейчас. Но я хочу чтобы ты была счастлива... Это такая абсурдная фраза, не находишь? Никогда не понимал, как люди в фильмах могут говорить такое! Но теперь и я сам... Хочу быть рядом. Держать тебя за руку, ловить, если ты будешь падать. Утешать, держать на руках и никогда — отпустить... понимаешь? - Аманэ затих, опустив взгляд в траву под деревом. — Я уже говорил, что нарушаю уставы сейчас, да? Но... я думаю, ради тебя я был бы не против хоть тысячи раз пойти против всех. Голос Аманэ становился всё тише. И тише. Тише. Пока окончательно не перешел в шепот. — Потому что... ну, я люблю тебя, Ясиро. Простишь меня за это? Вот оно как, значит. В груди у Нэнэ разлилось тепло, пусть её и до сих пор трясло. Наконец-то. На душе так спокойно. — Конечно, - девушка сложила голову на холодное, несуществующее плечо Аманэ. Она уже было расправила руки, чтобы обнять его точно такое же холодное, несуществующее тело. Но Нэнэ проснулась. Одна, в пустой и темной, с завешенными окнами — комнате. В кровати, полной мягких игрушек. Бесцельно ища руками в застоявшемся воздухе его. Но Ханако больше нет. Совсем нет. Даже его пустого, сквозящего, пусть и ненастоящего — присутствия. Ничего больше нет. И такое чувство, что для всех вокруг Аманэ Юги никогда, собственно, и не существовало. Но его объятия были самыми, что ни на есть, реальными. Реальнее, чем эта самая комната. Эти самые шторы, стены, кровать, мягкие игрушки и застоявшийся воздух. Реальнее, чем сама Нэнэ сейчас. Она в этом уверена. И от этого только больнее.***