Час Земли

      Обычно Техномальчик вваливался в штаб-квартиру нахально, без предупреждений, чтобы надоедать каждому криками о скуке и приступами неуважения. В другой же день он постоянно дымит своими электронными сигаретами — на прошлой неделе был запах солёной карамели, мода на которую снизила рентабельность акций крупнейшей компании, специализирующейся исключительно на сладких добавках — и доказывать любому встречному, какой же он влиятельный и могущественный бог. Пацан раз за разом выстраивал свои околоуспешные образы и уничтожал весь авторитет за миг, пуская на ветер любые приложенные усилия. Нет, это случалось довольно часто, но только один день в году вызывал в нём неподдельный страх грядущего, страх перемен, что, казалось, не должно пугать постоянно нового бога. Не тот страх, контролирующий мир, заставляющий целые страны трепетать в массовых истериях, вынуждающий нажимать на красные тревожные кнопки в сверхзащищённых декорациях. Детская, наивная, трепетная боязнь темноты и изоляции. Дитя светошумового загрязнения никогда не признается, что слаб, что, впрочем, никогда не мешает мистеру Миру знать об этом.       Этот день не стал исключением из правил. Как бы мальчик не хотел уничтожить все традиции, одна всё же имелась и у него. С утра Техномальчик без перерывов пытался убедить одного бога в том, что именно сегодня нужно отменить отключение света. Как и в прошлый год, и в позапрошлый, и в год до того, мистер Свет отказывается. В конце концов, этот обновлённый бог, согласно древним мифам, обеспечивал светом мир многие тысячелетия до того, как появились люди, и не ультрасовременному Техномальчику можно что-то требовать от подобной древности. Пацан уходит прочь, напоследок пыхнув сквозь промежуток между зубов в лицо мистеру Свету вэйпом, на этот раз юный бог едко дразнил окружающих запахом сладкого банана с нотами особенно химического винограда, которые отзывались в горле холодом, видимо, пацан не учитывал, что вроде как родные запахи для собеседника не добавят очков репутации из-за вынужденной иммиграции старого бога в США. Скажем так, неумелая попытка манипулирования даже скинула пару баллов, а счёт и так был далеко не положительным.       Затем Техномальчик направляет свой взор на обитель мисс Эко, на идеально спроектированный движением зелёных дом в Техасе. Речной бриз вместо кондиционеров, мебель исключительно из самостоятельно погибших деревьев, ручка в руке богини только из вторичного сырья. Миссис Эко номер два занята, её стол, выглядящий чуть менее ухоженно, но зато чуть более натурально, пуст, и на него роняет свою задницу Техномальчик. Воздух наполняется новым запахом, это кислый виноград, сводящий скулы гранат и дурманящий мак, что вызывает у обновлённой богини слабую улыбку. Вести переговоры пацан решительно не умеет, но и женщина не лучше, она упряма и жестока. Такими бывают лишь совсем законченные идеалисты вроде миссис Линия, на деле даже эта богиня земли не настолько безнадежна, как Изоляция, верный и надёжный враг Глобализации. Впрочем, сейчас речь не о Мире, сейчас речь о проблеме мирового масштаба одного конкретного бога.       Техномальчик просит, нет, требует, хотя больше это звучит как приказ, чтобы правила Часа Земли хотя бы смягчились, чтобы правительство не выключало всего его на ужасно долгие шестьдесят минут, чтобы можно было не быть трупом на час. Женщина, наконец, смягчается, всё же несправедливость претит ей, но, несмотря на невольную симпатию, недовольно кривится от химических, слишком не натуральных ароматов в своём доме. Весной любая богиня плодородия расцветает, что не добавляет им серьёзности и последовательности в это время года.       Она как обычно отправляет Техномальчика к мистеру Миру. Каждый Новый Бог прекрасно знает, к кому нужно обращаться, если решения проблемы нет, или если кто-то из Новых Богов создаёт проблемы остальным (нужное подчеркнуть). Впрочем, пацан не прибегает жаловаться и в грубой манере не плачется о своей незавидной судьбе. Перед смертью не надышишься, уж это Техномальчик испытывает каждый раз как в первый. На час заходит к Маску на косяк-другой, после чего бизнесмен садится за новый многообещающий проект, а мальчик, повинуясь зову тренда, запасается новым вкусом для своего вейпа, о боги, кто решил выпустить линейку жижи с запахами гурманского алкоголя. Пацан за мгновение добирается до Австралии, откуда, собственно, и пришла идея Часа Земли. Он долго и беспощадно ноет главе местной компании зелёных, но тот непреклонен даже перед Богом Технологий, перед его отсутствующей силой убеждения. Угрозы, мольбы, пожелания то смерти, то несметных богатств вкупе с непостижимым знаниями не приносят никакого ощутимого результата, потому что Час Земли — это нечто большее, чем просто выключение электроэнергии. Это символ мира.       Мир тем временем не стоит на месте, но несмотря на то, что все шестерёнки прогресса работают в нужном темпе, за ними нужен глаз да глаз. Противники множатся руками Всеотца, а значит, Новым Богам нужны союзники. Одни корпорации становятся банкротами, отчего выигрывают их соперники, всё в этом мире взаимосвязано. Кто-то умирает, и на его место приходит тот, кто лучше предыдущего, уж это Среда знает прекрасно. План у Одина, конечно, не идеальный, не допускающий вариативность исходов, и таковым его делает не учитывание одной важнейшей переменной — Техномальчика. Разница между мистером Миром и мистером Средой именно в этом, второй не мог и не желал привязать к себе аналог ядерного оружия. Зря, Всеотец, очень зря.       Техномальчик заходит в здание, едва его токсично-желтые кроссовки касаются пола штаб-квартиры, мистер Мир знает, что этот несносный ребёнок делал последние несколько часов. Пнул статую совы в Богемской роще назло верхушке правительства, когда те отказались делать что-то против экологического движения, подрисовал усы Гитлера всем изображениям основателей Всемирного фонда дикой природы, присутствовал на закрытой презентации нового типа искусственного интеллекта для военных, где успел поссориться с мистером Войной. Словом, как и всегда, день Техномальчика был наполнен событиями, пацан не мог выносить и секунды наедине со скукой. Но сейчас он здесь не из-за скуки, о, совсем нет. Мелкий упырь пришёл давить на жалость, показывать, насколько ему плохо этим вечером, в этот час. Будет переигрывать, будет нещадно лагать, демонстрируя свою боль. Ничего нового.       Мгновение — и мир, и мистера Мира поглощает мрак. Глаза постепенно привыкают к темноте, отблески луны становятся заметны на всём, отчего мир едва различается в рассеянном свете. Мужчина расслабляется в кресле и ведет обратный отсчёт. Три. Два. Один.       Техномальчик вползает во мрак кабинета и, чуть ли не проваливаясь в текстуры пола, выдавливает: — Отмени эту херню, — пауза, собирается с силами, сквозь светящиеся в темноте пиксели видно, как он взмок, — я сейчас сдохну.       В ответ на это мистер Мир подходит медленно, шаг за шагом приближаясь к куску пикселей и цифр, просто чтобы тот понял, что бога не обмануть. В мире ещё не существует способа, которым можно было бы обмануть этого бога, ни один смертный, мертвый или бессмертный не может взять и одурачить мистера Мира. Техномальчик же в свою очередь принял размеренный и осмысленный ход за промедление, которое он никогда не терпел: — Да сделай что-нибудь, я же умру, блядь, — сквозь зубы шипит пацан, глядя на мужчину раздражённо, что, естественно, не нравится последнему. Не. Нравится. — С давних времён человечество прекрасно понимало, что такое свет, — издалека начинает он, отчего пацана сбоит гораздо сильнее, от подавляемого раздражения Техномальчик становится всё ближе к диссоциации, — но ещё раньше оно знало, что такое тьма. Люди теснились в тёмных пещерах многие века, тысячелетия, и тогда появился первый луч света. Огонь стал для них всем: надеждой, страхом, смыслом жизни, идеей и, если угодно, богом. Первый шаг к процветанию, к прогрессу.       Техномальчик закатывал глаза, уже не на шутку в бешенстве лагал, не желая выслушивать очередную охрененно важную для себя лекцию. Деду пора в изолятор, это какой-то треш, а не уважаемый всеми новыми богами чел. Полный кринж, что, естественно, парень не высказывал, его последняя извилина, отвечающая за терпение, крайне сильно устала быть кроткой и милой. — Просто хоть раз сделай. Что. Я. Прошу. Блядь! — едко выдавливал Техномальчик практически в лицо подошедшему слишком близко мужчине. Парень невероятно хотел укусить, расцарапать, выжечь этому ублюдку рыло, настолько было невыносимо смотреть в надменно-холодные глаза. — Люди боялись и боготворили огонь, но теперь всё их внимание отдано электричеству и сети, ведь это новый прогресс, каким был и старый Огонь, — Техномальчик не слушал лекцию, он мысленно старался перебить нудятину, проигрывая в голове какой-то рандомный фонк, и уже не заметил, как ноги рассыпались на пиксели и единицы с нолями.       Мистер Мир легко подхватил в объятия падающего пацана, и тот безразлично задышал в укутывающий запах лесного дождя и мха. Его поднимают за волосы, когда перед глазами всё поплыло, когда все чувства буквально отключились. Больше ничего у него нет. Больше нет. — Ты и есть Огонь.

Короткий судорожный вдох.

Что?