[ чат «лучшие чудилы тейвата» ]
Скарамучча @i_love_my_hat » а с чего ты уверен, что мы придем? » мы вообще не знаем кто ты Барбатос @song_of_the_wind » не а какая разница когда мы познакомимся » завтра на занятиях или сегодня в норм обстановке » да и никакого запрета не было Скарамучча @i_love_my_hat » а если мы заняты??? » мозги есть??? Тарталья @ломай_ломай_мы_же_миллионеры » если ты не хочешь идти то не выебывайся Скарамучча @i_love_my_hat » рот закрой аякс » специально приду, чтобы набить твою морду Барбатос @song_of_the_wind » не думаю что меня по головке погладят если вы устройте мордобой в комнате » поэтому сразу говорю » увижу — выгоню на улицу Ху Тао @coffins_for_funeral_my_grandpa » если что, мое ритуальное бюро готово предоставить скидку, если кто-нибудь из вас откинет коньки, хе-хе. Люмин @the_best_boss_sister » это кто вообще Тарталья @ломай_ломай_мы_же_миллионеры » это Ху с медицинского на патологотома учится » у нее бизнес такой семейный Скарамучча @i_love_my_hat » вообще-то патологоанатом Тарталья @ломай_ломай_мы_же_миллионеры » спасибо малыш [ стикер воздушного поцелуя ] » муа Скарамучча @i_love_my_hat » да пошел ты Неожиданный стук в дверь заставляет обоих парней поднять голову и посмотреть на источник шума. Что же, это вполне логично, что к ним кто-нибудь да заявится спустя такое короткое время. Да и Венти тоже хорош — пригласил в тот же день, даже не разложив вещи для вида. — Прошу, дверь открыта! — усмехается бард, с удивлением отмечая, что неожиданным гостем оказывается Джинн. В руках она держит два комплекта одежды и что-то по мелочи, но это не привлекает особого внимания. — Прошу прощения, что потревожила, но это необходимо, — выдыхает девушка, проходя к столу и аккуратно кладя одежду на гладкую деревянную поверхность. — В уставе четко следует, что приходить на занятия следует в форме. Свою обычную одежду можете носить вне занятий. Также я принесла вам расписание и карточки. Венти подходит к девушке и берет в руки последнюю. Обычная черная пластиковая карта без каких-либо опознавательных знаков, если не считать номер ближе к правому углу лицевой стороны. Не самый разумный способ заботы об окружающей среде, но кого это волнует, кроме помешанных экозащитников и других личностей. Музыкант ничего против не имел — просто знал, что большая часть человечества совсем не обращает внимания на загрязнение планеты. Венти прекрасно понимал, для чего Джинн принесла эти карточки. Во многих университетах, берущих за основу (или же часть) систему образования в Ли Юэ, это являлось обыденностью. Обычно такие карточки использовались, чтобы обеспечить себе нормальную горячую воду за мору, а не закаляться почти каждый день, например, за один поход в душ списывалась определенная сумма. А форма оказалось очень скучной и нудной. Простой темно-коричневый пиджак с золотыми вставками, белая рубашка с длинными рукавами, свободные штаны. Еще и длинный галстук, который Венти ненавидел и не умел завязывать от слова вообще. Придется возиться и с этим тихим ужасом. — В расписании указано все самое необходимое, прошу ознакомиться с ним в первую очередь, — произносит Джинн, замечая косой взгляд Итэра на несколько листочков. — Главное — не прое... пропустить момент, а то придется в конце года бегать по всем и пытаться усадить свою задницу на несколько стульев одновременно, — ехидно подмечает Венти, стараясь обойтись без явной пошлоты. Джинн только вздыхает, но кивает на его высказывание: — В какой-то мере мистер Барбатос прав — лучше не стоит пускать все на самотек, чтобы в конце года не было всяких... противоречивых ситуаций. Венти немного морщится: противное «мистер» больно ударило по ушам, словно он какая-то знатная особь или старик, хотя ему только совсем недавно стукнуло двадцать два годика. Джинн замечает это изменение в лице, ровным счетом как и Итэр, но ничего не говорит. Только снова извиняется за причиненные неудобства и покидает комнату, аккуратно прикрывая за собой дверь. — Итэр, неужели я такой старик, что ко мне можно обращаться только как «мистер»? — шмыгает носом Венти, смотря на друга. Тот пожимает плечами. — У нас разница четыре года, для меня ты уже не старик, а прах, — беззлобно отвечает он, на что музыкант перестает кривляться. — Не волнуйся, ты для меня все еще пешком под стол ходишь и из бутылочки молочко сосешь, — парирует темноволосый, после чего отворачивается к сумке и что-то начинает искать. Очередной стук заставляет обоих задумываться о возвращении Джинн, но чуткий слух улавливает, что это совершенно другой человек. Заместитель ректора делает все аккуратно и без спешки, а тут человек пытался обозначить свое присутствие так, будто уже год стоит под дверью и ждет хозяина. И этот неожиданный гость не ждет приглашения, наоборот, заглядывает в комнату. Рыжая лохматая голова заставляет Венти неиронично пошутить в голове про рыжего мальчика, дедушку и лопату — впервые он столкнулся с этим высказыванием от какого-то паренька из Снежной, но ничего не произносит вслух. Все же не хотелось портить отношения с остальными в первый же день — поводов для этого все равно найдут в будущем. — Вау, какой сударь решил посетить наши покои, — язвит Венти, отрываясь от сумки и зачесывая волосы назад. — Ну и чего же вы желаете, раз пожаловали в эту скромную обитель? Рыжий приподнимает бровь, после чего громко смеется. Так громко, что в коридоре раздается парочка раздраженных высказываний, а некоторые слова даже цензура не пропустит. Значит, шуметь в коридорах здесь не особо приветствуется, а то существует риск получить по первое число. Парень достает телефон и разворачивает экран к новосельцам. Широко улыбается, хитро сощурив голубые глаза. — Да я тут слышал, что вы не против закатить пирушку по поводу своего появления в этом месте, — наконец произносит он, опираясь о дверной косяк. — Так что я пришел отметить это событие, все равно хозяин пригласил нас. Венти довольно улыбается, после чего широко кивает и широко расставляет руки, словно приглашая в объятия. Но нет, лишние прикосновений музыкант не любил, особенно к его рукам, которые еще приходилось скрывать за длинными рукавами и неудобной одеждой. — Конечно, — мурлычит Венти, замечая в руках гостя бутылку кое-чего покрепче. — Как может бард отказаться от своей достопочтенной публики?***
В комнате висит терпкий привкус алкоголя и удушающий — сигарет. Венти до сих пор не может себе даже предположить, какой смертный посмел закурить в университетском общежитии, ведь с таким дела всегда обстоят не должным образом. Ну, типа, специальные места для любителей никотина, огромные штрафы и осуждение со стороны, мол, портите и себе, и другим драгоценное здоровье. Когда-то Венти относился к таким речам чересчур внимательно, потом как-то остыл, а сейчас забил один большой и толстый... болт. Здоровье его и так держится на последнем издыхании: врач даже ужаснулся, когда пришли итоги последнего обследования. Да, лучше, чем в прошлый раз, но все равно отвратительно. Барду даже предлагали отправиться в санаторий, но тут появились близнецы-путешественники со своим заманчивым предложением махнуть в университет. А Венти что? А он не дурак, поэтому из двух зол выбрал меньшее. Возможно, в этом университете и будет что-то стоящее, но зацепиться было пока не за что. Из плавных размышлений темноволосого вырывает глубокий и бархатистый мужской голос, принадлежащий третьекурснику с факультета... название которого Венти благополучно забыл. Но даже так музыкант понял, что Кэйя Альберих — таково было имя будущего выпускника — являлся душой компании и главной заводилой, в чьем арсенале приколы разной степени и типа. — Ты, типа, шутишь, да? Дед-пират, который оставил тебе карту сокровищ? — подмечает Итэр, приподняв светлую бровь и всем своим видом выражая крайнюю степень недоверия. Кэйя смеется и дергает головой, из-за чего его голубой хвост волос случайно задевает рядом сидящего Венти. Тот в ответ не отстает, поэтому в следующую секунду Альберих едва жмурится от локтя в бок. — Ах, прошу прощения, я просто хотел размяться, но этот пол слишком мал для нас двоих, — театрально вздыхает музыкант, делая вид, что вытирает несуществующую слезу. — Заслужил, — коротко отвечает третьекурсник, пожимая плечами и переводя взгляд на Итэра. — И да, мой дед был пиратом! Эта повязка досталась мне от него! Я должен найти сокровища перед тем, как мои враги узнают, где они находятся! — Ты уже пьян в хлам, — резонно замечает светловолосый. — Не, он просто тот еще сказочник, — поправляет его Венти. Комната взрывается громким хохотом, и даже сам Альберих не может не засмеяться. Вот что значит этот ваш человек без комплексов, который знает себе цену. — Он еще на первом курсе рассказывал, что в бою потерял глаз, из-за чего теперь носит эту тупую повязку, — весело произносит другой парень, который притащил свой зад в комнату самым первым, если не считать Джинн. Звали его то ли Тарталья, то ли Чайльд, то ли Аякс, потому что Венти в душе не знал, ибо каждый называл его по-разному. Кэйя потом объяснил, что последнее имя его родное, а остальные — клички, позывные. Такой же третьекурсник, но его факультет Венти помнил, ибо еще долго смеялся, что тот поперся на банковское дело. Скука та еще. Музыкант берет бутылку дорогого вина и принюхивается к ней, буквально тая от этого божественного запаха. Вот оно, ощущение полной свободы и власти, к которому стремились многие, но не все достигли. Венти даже завидовал таким людям, потому что его удерживали тупые бытовые проблемы. Ну, и еще кое-что. Помимо его, Итэра и Тартальи с Кэей, в комнате была еще парочка людей. Например, на кровати гордо восседал темноволосый парень с какой-то убогой шляпой, но тот только и делал, что залипал в собственный телефон. А около Кэйи сидела девушка с чересчур бледной кожей, которая, вроде бы, и принесла сигареты в помещение. Как она оказалась в мужском общежитии ситуация умалчивала, но зато с ней стало куда веселее. Щелкая колесиком зажигалки, девушка поджигает очередную сигарету и делает затяжку. Венти чуть хмурится, но продолжает молчать — не его дело, в общем-то, так что глупо будет приебаться к ней на ровном месте. Розария — именно так звали единственного представителя прекрасного пола в их компашке — замечает перемену в чужом лице, сразу же усмехнувшись. — Что, не нравится? Только не закатывай очередную нравоучительную песенку, уже тошнит, — ехидно произносит розоволосая, делая новую затяжку. — Да мне вообще плевать, только не прожги чего-нибудь, — снисходительно парирует Венти, наливая вино в специально найденный откуда-то бокал. Где-то и у него завалялась бутылочка заветного Apfelwein, но сейчас музыкант не мог вспомнить даже такую важную, по крайней мере для него, вещь. Да и ему было незачем раскошеливаться на пока малознакомых людей, которые сами принесли халявную выпивку, хотя просьба заключалась в несколько другом. Венти довольно жмурится, отпивая из бокала и чувствуя, как алкоголь скользит по пищеводу прямиком внутрь. Он уже чувствовал легкое головокружение, которое является несомненным признаком опьянения, но решил не придавать этому особое значение. Зато, стоило ему только немного отойти, на глаза попался потрепанный чехол от гитары с пару глупыми нашивками и значками, например, «я плюс вино равно любовь». Снимать их не хотелось, как и менять жилище своего музыкального инструмента — все-таки память, пусть и никому не нужная. Пару ловких движений — гитара оказывается в хрупких юношеских руках, заставляя всех обернуться в сторону будущего композитора. Тот лишь довольно хмыкает, стараясь не всматриваться в лаковое черное покрытие инструмента с небольшими потертостями. Проводит пальцами по струнам, зажимает нужный аккорд и довольствуется получившимся звуком. — Вау, тебе надо с Синькой поговорить, она тоже с гитарой шастает по всему универу, — подмечает Тарталья, принимая удобную позу и позволяя себе облокотиться об Итэра. Тот лишь недовольно хмыкает, но такую вольность позволяет. Венти задумывается, после чего резко подскакивает с места и направляется на выход из комнаты. Днем он видел эту проклятую сцену, вокруг нее еще носились какие-то идиоты с подготовительных курсов, так почему бы не попробовать на ней сыграть, заодно и проверив? Идея эта показалась ему просто замечательной, возможно, из-за того количества выпитого алкоголя. Из комнаты доносятся удивленные возгласы, да и люди, которые повстречались музыканту в коридоре и на лестнице, выглядели немного обескураженными. Но что человеку в таком состоянии до чужой реакции? Венти что трезвым, что пьяным не зависел от чужого мнения, если это не были близкие ему люди. Но таких тут нет, а Итэр с Люмин не подходят под это определение. Ну, близкие знакомые, даже не друзья! На выходе из дома музыкант чуть не спотыкается о порог и не летит на землю, грозясь сломать драгоценный инструмент, но все обходится благополучно. Венти ускоряет шаг, сорвавшись на трусцу и грозясь перейти на полноценный бег. Благо, сцена оказывается близко — пару поворотов, стайки беспечно болтающих первокурсников и еле слышимые окрики Кэйи или Тартальи. У сцены оказывается достаточное количество людей и на ней, вроде бы, тоже что-то происходило, хотя стрелки часов приближались к заветным девяти вечера и такому нужному комендантскому часу. Венти недовольно цокает языком и уже собирается уйти, как яркий свет обжигает его лицо вместе со словами: — А вот наш шестой участник! Прекрасный новенький первокурсник! Теперь мы можем объявлять наше музыкальное состязание открытым! Музыкант чуть хмурится, понимая, что куда-то в очередной раз влип — его задница прямо являлась магнитом для различных неприятностей. Но музыкальное состязание... это звучало столь невинно и радостно, что Венти не мог отказать внутреннему ребенку, поэтому гордо поднимает лицо и кричит в ответ: — А вы сначала скажите мне приз, а то за просто так сражаться не намерен! На поляне воцаряется тишина, которую никто не смел нарушить. Видимо, это первый раз, когда кто-то так бесцеремонно спрашивает о награде, но таков уж Венти — громкий, шабутной, веселый, наглый, со своим царем в голове. Наконец таинственный голос отвечает, возможно, до этого он с кем-то совещался: — А чего ты хочешь, новенький? Деньги или что-то совершенно другое? — Хм, дайте подумать, — ехидно произносит музыкант, но тут поднимает палец вверх. — Хочу бутылку одуванчикового вина! И такое есть — да-да! — поэтому не думайте отвертеться! Таинственный голос замолкает еще на пару секунд, после чего хмыкает в микрофон: — А давай. Одуванчиковое вино взамен на победу в этом музыкальном состязании. По рукам? — По рукам! — довольно отвечает Венти, быстрыми прыжками направляясь в сторону сцену, около которой было самое большее количество студентов. Ну что же, больше публики благородному барду! Сцена оказывается крайне скудной и небольшой, потому Венти расстраивается — в родном Старом Мондштадте, где музыка носила в себе несколько сокровенный характер, к таким вещам относились куда внимательнее. Типичная такая коробка с крышей, но все же достаточно просторная, благодаря чему несколько десятков людей могли спокойной там находиться. Благо, сейчас их было намного меньше. Пока ведущий отошел куда-то в сторону — наверняка, чтобы договориться о бутылочке желаемого одуванчикового вина — музыкант решает приглядеть к своим так называемым соперникам. Он не собирался устраивать какие-то подлянки, наоборот, любой деятель искусства должен быть максимально честен и откровенен с благочестивой публикой, иначе первый никогда не затронет чужие сердца своей исповедью. Наверное, самой яркой можно было назвать девчонку с темной загорелой кожей и причудливой прической с не менее удивительным музыкальным инструментом. Венти даже немного залипает, рассматривая чужого «соратника». А девчонка, заметив чужой интерес к ней самой, лишь широко улыбается и показывает «козу» — жест в виде выставленных вперёд мизинца и указательного пальца, когда другие пальцы прижаты к ладони. — Меня зовут Синь Янь, давай устроим по-настоящему зажигательное шоу! — весело произносит девушка, подмигивая Венти. Тот лишь широко улыбается в ответ и посылает воздушный поцелуй, словно какой-то ловелас, хотя на самом деле этот жест казался ему весьма милым. Видимо, Синь Янь была уверена в собственных силах, потому что другие конкурсанты отошли на какое-то расстояние, чтобы распеться перед началом. Зато Барбатос вспомнил, почему ее имя показалось таким знаком — о ней некоторое время назад говорил Тарталья, упомянув, что девушка шастает по всему универу с гитарой наперевес. Только... инструмент походил на видоизмененную мандолину или лютню, но что взять с человека с банковского дела. Венти решает воспользоваться заминкой и отойти к краю сцену, чтобы усесться прямо на холодное дерево и приняться за перепроверку настройки гитары. Где-то там, пробираясь сквозь оживленную толпу, к нему приближалась компашка недавних собутыльников с Итэром во главе. Только вот Розарию они где-то потеряли, какая досада. — Ве... Барбатос, ты серьезно хочешь принять в этом участие? С твоим-то опьянением лучше вообще никуда не лезть, только бед в первый же день наберемся, — раздраженно шипит Итэр, достигая своего друга и внимательно смотря на него. Тот лишь громко смеется и треплет светлые волосы в нежном движении руки. — Настоящий музыкант может раскрыть свою душу в любом состоянии, Итэр! А бутылка одуванчикового вина бывает только раз в жизни! Я с тобой поделюсь, клянусь своей флейтой! — заливисто отвечает бард, качая ногами и находя одну порванную струну. Светловолосый несколько секунд всматривается в чужое лицо, после чего достает из кармана нужное и кидая тому. Венти ловит, обнаруживая, что Итэр умудрился взять запасные струны. Черт возьми, видимо ему стоит взять назад недавние слова о том, что последний всего лишь близкий знакомый. — Так и знал, что они тебе понадобятся, ты же аккуратно играть не умеешь, — отвечает светловолосый на молчаливый взгляд бирюзовых глаз. — Но ты обязан победить всех, буду хвастаться, что дружу с таким выдающимся человеком. — Обязательно! — с улыбкой обещает Барбатос. Стоящие неподалеку Кэйя с Тартальей лишь показывают большой палец, тем самым проявляя молчаливую поддержку. Видимо, им не хотелось портить разговор между друзьями, что было даже очень мило с их стороны. А пока музыканту предстояло немного протрезветь и распеться, чем он и занялся. Сие действие продолжает около десяти минут, когда на сцену не возвращается организатор, который оказывается вполне себе привлекательной девушкой с копной нежно-розовых, словно лепестки сакуры, волос. — Прошу прощения за задержку, дамы и господа, мы почти готовы начать наш конкурс, остались лишь небольшие штрихи, — с улыбкой произносит девушка. — Прошу будущих конкурсантов подойти ко мне, чтобы определить пару и очередь для выступления. Зрителей же прошу занять свои места, чтобы никому не мешать. Толпа послушно начинает рассаживаться кто куда: некоторые нашли свободное пространство около самой сцены, другие же уселись неподалеку, третьи вообще забрались на деревья, а кое-кто даже выглядывал из ближайшего общежития. Видимо, такие мероприятия были достаточно популярными среди студентов, хотя где-то тусовались и преподаватели — в этом никто не сомневался. Итэр вместе с компашкой, состоящей из Кэйи, Тартальи и неожиданно подошедшей Люмин, устраивается неподалеку, на одной из свободных скамеек. Видимо, ей кто-то рассказал о будущем перфомансе друга или она просто проходила мимо, но присутствие девушки невольно грело душу. В свою очередь Венти поднимается со сцены и подходит к ведущей, которая сразу же спрашивает его имя. Но наш герой не дурак, потому не изменяет недавней привычке и называется Барбатосом. Имя непонятное, труднопроизносимое, однако невероятно родное и близкое, если не обращать внимание на его значение — любезная матушка постаралась. — Какое интересное имя, я явно где-то его слышала, — подмечает ведущая, на что парень лишь широко улыбается, тем самым благодаря за своеобразный комплимент. Краем глаза Венти успевает посмотреть имена остальных участников на небольших бумажках, что лежали на столе рядом с частью музыкальной аппаратуры, про себя посмеявшись над ними. Ну серьезно, кто в здравом уме назовет себя Шестипалым Хосе? Правда, существовала возможность, что это был лишь псевдоним для привлечения поклонников — в таком случае его нельзя было обвинить. Каждый выживает как может. Ведущая записывает его имя, после чего кидает все бумажки в специально приготовленный мешок. Видимо, выбор пар определиться с помощью самого настоящего случая, чтобы не допустить каких-либо конфликтов, мол, вы специально сделали так, чтобы я проиграл. Весьма разумное решение. — Итак, многоуважаемые слушатели, сейчас мы будем определять наши будущие пары, — с широкой улыбкой обращается ведущая, подходя к краю сцен и начиная перемешивать бумажки в мешке с помощью руки на глазах у других. — Выбор честный, поэтому... будущие возмущения мы будем пропускать мимо ушей. Надеюсь, вы готовы услышать нашу первую пару...