Сезон I. Глава 4.
«День рождения — День смерти»
25 декабря 1997 год.
Япония, префектура Канто, город Токио
♡«Утро»♡
Адель проснулась довольно-таки поздно. Лиззи в это время в комнате уже не было. За окном привычная серость, редкий падающий снег в перемешку с дождем и начинало потихоньку темнеть. Тишина. Мёртвая. В груди нагло поселилось тревожное чувство, пропуская мгновенно растущие корни вниз живота, а в голове зарождались дурные мысли. Для начала не помешало бы полностью проснуться. Ночные похождения здорово её вымотали. В ванной она умылась ледяной водой. Кожа превратилась в гусиную из-за мурашек и чуть ли не голубого оттенка. Шипела, била себя ладошками по лицу, но терпела, зато помогло окончательно выйти из сонного состояния. В зеркале отразился осознанный взгляд, уставший правда. За ночь она нисколько не отдохнула, а наоборот, так вымоталась, будто марафон пробежала. Почти. Нужно возвращаться в комнату и найти чем себя занять оставшийся день. В коридоре непривычно пусто. Даже голосов не слышно в комнатах тех девочек, что по каким-то личным причинам не уезжали в школу. То у одной выходной, другая заболела, у третьей дистанционное обучение. Сейчас же казалось, что во всём женском крыле она осталась одна. Такое изменение вещей её настораживало. Быстренько сбегав в комнату, не обращая на мышечную боль в ногах, Ад привела себя в порядок: на скорую руку расчесалась, положив чужие заколки на кровать Такасахи, оделась в первое попавшееся, чтобы потом последовать в столовую. Желудок жалобно постанывал и просил есть ещё с вечера прошлого дня. По пути Миядзаки не попалась ни одна из воспитательниц. В столовой тоже никого не оказалось. В том числе и тех, кто должен готовить и выдавать порции еды за витринами. На кухне никто не работал, ничего не булькало и не кипело как обычно. Стоял лишь запах остывшего риса, отчего живот издал жалкий вой. Девочка осторожно осмотрелась повсюду. Грязная посуда была наставлена горами. Железные большие контейнеры, где обычно хранится готовая еда, пустовали, как и всё пространство в доме, и в кастрюлях чая нет. В голове возникла единственная мысль, куда следует пойти. Нос непроизвольно почуял тонкий аромат лекарств и таблеток. Ноги шли сами, по злощасному пути, и принесли Адель в больничное крыло. Она не нарушала царство тишины, что окутало вакуумом всё здание, стояла напротив двери, которую через секунду решительно открыла. В одинокой палате дедушку Хасэгаву не застала. Всё приобрело вид, будто здесь никто и не лежал. Лекарств и медикаментов больше не было на тумбочке, как и капельницы. Девочка обошла ещё несколько палат, поочерёдно заглядывая в каждую, надеясь, что пожилого мужчину могли переложить. В конечном итоге не ошиблась. В помещении ужасно холодно и по полу сквозило до неприятной боли в играх, словно вены сворачивали. По середине комнаты стояла койка, на которой лежал мужчина, укрытый белым покрывалом до груди. Глаза впали внутрь черепа, кожа побледнела на фоне синих вен. Позади него стояла его яркая фотография. Он по доброму улыбался, как прежде. — Здравствуйте, дедушка Хасэгава, — шёпотом поздоровалась Ади, глубоко поклонившись. В ответ гробовая тишина. Охранник не шевельнулся. Миядзаки всё это время стояла на пороге, но с трудом решила подойти к нему. Почти вплотную. Койка высокая, Ади могла видеть его лишь с боку. Аккуратно взяла ледяную руку в свою маленькую теплую. Ногти побелели, пальцы через чур твердые, негибкие. Потянувшись на носочках, она смогла коснуться пальчиками щеки дедушки. Тоже холодная, не мнется под напором пальца. — Вы спите? Вам холодно? — спросила Ад, дотронувшись до лба, смахия седые волосы в сторону. Миядзаки пришла в голову идея. Она поспешно сняла с себя вязаный свитер, оставшись в тонкой белой майке. Волна мурашек вновь покрыла её тело от ушей до пят. Поежившись, она укрыла одеждой худую шею охранника. Сзади послышались чьи-то приглушённые всхлипы. Миядзаки спокойно обернулась, с надеждой в глазах. Всё же она не одна. — Адель, милая… — голос мисс Одри дрожал. Она держала у рта платок, напитанный слезами. Сгорбилась, казалось ещё меньше, чем обычно, совсем маленькой. На слабых ногах, воспитательница подошла к девочке и нежно взяла её за руку, а другой свободной рукой захватила свитер, после чего стараясь идти как можно ровным шагом последовала к выходу. — Зачем Вы забрали кофту! Она ему нужней. Ему же холодно, он замерз! — кричала Адель, пытаясь вырваться и выхватить свой свитер, но старушка не отпускала и не поддавалась, несмотря на слабость во всем теле. Мисс Одри дрожащими руками закрыла дверь в палату. Она медленно опустилась перед девочкой на колени, которая удивленно и с неким укором на неё поглядывала. — Ему не холодно, не переживай… — Не холодно? — вопросила Адель с нескрываемой злобой. Она прекрасно чувствовала температуру его тела, а ей говорят, что всё с ним в порядке. — Он же как ледышка! — Он умер, Адель… Девочка опешила. Пыл стих на совсем. Умер. В голове возникли сцены прошлого. В висках пульсировала. Ади молчаливо уставилась на воспитательницу, которая вытирала уже её непослушные слёзы по горячим щекам, объясняя: — Отравился… Говорят, выпил дозу снотворного больше рекомендуемого. В итоге сердце остановилось. Только вот, баночку с лекарством никак найти не могут… «Снотворное?..» подумала Миядзаки и весь пазл собрался воедино. Эхом послышался её счёт до десяти и звук падающей капли на металлическую поверхность ложки. Ад резко затрясло, сжав ладони до такой степени, что ногти больно впивались в кожу. Пыталась заглушить душевную боль физической. Не помогло. Осознание пришло слишком быстро. Послышались первые громкие всхлипы и рыдания, перерастающие в истошный крик. Она испугалась своего голоса, поспешила заткнуть себя, закусив кулак, впиваясь зубами в костяшки. Она убила дедушку Хасэгава.♡«Вечер того же дня»♡
В комнату девочек настойчиво громко постучались и сразу же, не дожидаясь разрешения, открыли дверь. Лиззи в это время мирно вырезала что-то из красивой сиреневой бумаги, но увидев в проходе двое мальчиков, встрепенулась от смешанного чувства радости и испуга, спрятав незаконченную поделку за спиной. Она удивленно следила за их действиями, пока ребята подошли к её соседке, куда она тут же перевела взгляд. Как только она приехала со школы, Адель не поменяла своего положения. Такасахи даже заволновалась, думала, умерла поди. Заглянула на её заплаканное и опухшее лицо, хотелось поязвить, но сегодня решила воздержаться. Смерть дедушки Хасэгавы всех больно удивила, и, как оказалось, Ади удостоила удара по живому. — Лиззи, выйди, пожалуйста. Мы поговорим с Ади-чан, — с наигранной лаской попросил Изана. Лиззи невольно заколотило от окутанной ревности. Курокава, в которого была так сильно влюблена и пыталась привлечь его внимание к себе, никогда не называл её имя с желанным суффиксом «чан». Она выпалила, прежде чем подумать и подобрать иную интонацию: — Это и моя комната. Надо поговорить — выйдете за дверь вместе с ней, или же при мне. Есть что скрывать? Изана повернулся к девочке. Видимо, поняла, что необдуманно ляпнула чего не следует. Такасахи сжалась, успев поймать грозный недовольный взгляд пассии. Больше всего задело его выражение лица. Брезгливость. Лиззи покраснела от стыда и виновато опустила голову. Курокава в этот момент думал, что было бы неплохо пару раз ударить девчонку головой об стенку, сжав волосы в руке до такой степени, чтобы кожу на лице оттягивало, до крови разбить нос и губы и слушать её крики, вымученные, истошные. Парень подошёл к кровати Миядзаки. Вокруг неё больше не было невидимого света и свежих ветвей с прекрасными белыми цветами. Сейчас её окутывала лоза с шипами, выполнявшая две функции — охраны и причинения боли. — Повернись. Ади не слышала. Вообще ничего. Не обращала внимания на их присутствие и их слова. Её взгляд прикован в одну неопределенную точку. Она больше не думала о том, чтобы быть сильной при мальчиках, не показывать свои слабости и свою боль. Ад не может их просто скрывать. Она создана из них. «На мне какое-то проклятье…» Изана аккуратно, на сколько он мог, повернул девочку к себе. Кукла. Тряпичная, никому ненужная. Неживая. Лицо серое, как погода за окном. Мальчик усадил её на руки, заставив обхватить ногами его живот, чтобы ему было легче её нести. Сам придерживал за спину и ногу. Курокава одними глазами метнул в сторону подушки на кровати, что Хитто понял его без лишних слов. Какучё забрал пижаму девчонки и вышел следом за ребятами. Лиззи недоуменно поглядывала то на дверь, то на спальное пустующее место соседки. Голова Миядзаки безвольно лежала на плече Изаны, что нес её и уже ощутимо уставал. Все тело становилось каменным. Плавно, как летний ветерок, она почувствовала запах мальчика. Смесь лёгкого аромата яблока с корицей. Вместе с ним не менее приятный ополаскиватель для белья с запахом сакуры. Воображение заиграло. Она вдруг представила Изану среди тысячи деревьев цветущей сакуры. Как бледно-розовые лепестки касаются его кожи и остаются на волосах. А рядом с ним Какучё. Адель вернулась в реальность и первое, что она увидела — это грустный взгляд Хитто. Озадаченный, непонятливый мальчик никогда не давал понять, что он чувствует. Его образ она представила как свой. Её глаза вновь наполнились слезами. Ади посильнее сжала на спине Курокавы ткань кофты и протянула свободную руку Хитто, который взял её в свою. Так они шли до комнаты парней. Изана усадил её на свою кровать, а сам сел напротив, на кровать Какучё вместе с ним. — Почему плачешь? Старика жалко? — спросил Курокава, смотря на неё как-то снисходительно. Адель не отвечала. Ком в горле не давал говорить. Растерев слезы по всему и так мокрому лицу, она прошептала сухим хриплым голосом: — Это я… убила его… — Каким это образом? — Какучё пристально, как на допросе, пытался поймать её взгляд. — Снотворное… Сказали, что выпил больше, чем нужно. Вчера я ему капала лекарство. Изана задумчиво посмотрел на Хитто, тот на него. Сейчас необходимо правильно подобрать слова, чтобы девчонка совсем не расклеилась и была трудоспособна. Лишиться послушной и верной слуги было бы большой потерей. Первый начал Курокава: — Ты неправильно мыслишь… Самую малость. Ты его, конечно, убила, но в тоже время и помогла. Какая ему была радость жить в этом мире, м? Как я знаю, он был один, без жены и детей. Работал за пару десятков йен в день. Бедный, никому ненужный. Теперь он в хорошем месте… — Где? — удивилась Ади. — Мы не знаем, что это за место, но там хорошо. Там мои родители, — ответил Хитто. — Тогда, там, наверное, и моя мама живет. Мальчики пожали плечами, улыбаясь. Ад больше не чувствовала себя подавленной. Мыслить в таком ключе не так уж и плохо, зная прошлое дедушки Хасэгавы. Она увидела рядом с Хитто свою пижаму и хотела была уже разузнать про неё, но дверь тихо отворилась, в проеме показалась мисс Одри, держа в руках две коробочки. — Адель, у тебя сегодня праздник. Тебе исполнилось десять лет, — с любовью произнесла воспитательница, проходя в комнату. Она вручила обе коробочки в руки девочки. — С днём рождения! — синхронно крикнули мальчишки. В одной коробке был маленький тортик с дешевой прослойкой, но со свежей клубникой, которым она любезно поделилась с мальчишками. В другой — темно-серый глянцевый плеер с проводными наушниками. Девочка не знала как себя вести в таких ситуаций. День рождения она праздновала впервые. Она робко обняла воспитательницу, пока парни уговорили мисс Одри разрешить ночёвку вместе с Ади, на что та неохотно, но в честь маленького праздника, согласилась. Когда воспитательница ушла, сославшись на работу с документами, они вместе наслаждались тортом, обмазывая друг друга на лице кремом, и поочерёдно слушали песни. Больше всех им понравилась иностранная песня — «Me Gustаs Tu». Они не понимали ни слова, ни смысл песни, но для них она казалась приятной и на своём выдуманном языке подпевали её. Сколько времени прошло? Неизвестно. Кажется, ребята бесились около трех часов и вскоре они все втроём заснули на кровати Курокавы под одним одеялом. Адель нравилась такая необычная атмосфера. Мальчики начали открываться ей, рассказывая различные истории из жизни. Ночью Изана держал её за руку во сне. Сейчас он крепко спал. Ади медленно коснулась его раскрытой ладони, привыкая к телесности, не постеснялась и прижалась к мальчику всем телом, свернувшись в клубок. Засыпая, она почувствовала как её руку сжали, слабо, бережно.«Новый год»
Это были эмоционально сложные для Адель Миядзаки два месяца проживания в детском доме. И настало время подводить итоги. Те дни, когда Ади жила в стрип-клубе, вспоминались смутно, фигуры теряли очертания, все цвета становились серыми и невзрачными. Единственное, что не покидало её, это белые вспышки, когда уставшие глаза поглощены темнотой, женские неприличные стоны и смех, а ещё ужасно громкая музыка, от которой чувствовалась неприятная вибрация в области груди. От таких воспоминаний в висках давила тупая, ноющая боль. Здесь, в Альмус, на маленьком безопасном островке, Ад могла жить спокойно, без бессонных ночей. Не считая мелкие детали. Она спала на более мягкой кровати. Матрасы, конечно, тонкие до такой степени, что порой девочка прекрасно ощущала рёбрами пружины. Питалась свежей едой, скудной, но вкусной. Её избавили от многих недугов. Дали базовые знания для поступления в школу. Соседка демон, но ведь и она не Божий сын. Многочисленные презрительные и брезгливые взгляды, пару десятков оскорблений и несколько единиц «случайных» проблем. В принципе, для новичка-попуска это базовый набор. Миядзаки было необходимо пройти медосмотр и сдать некоторые анализы. Ей дали в руки два листа А4 и отправили бегать по кабинетам. Из всех методик обследования ей понравился молоточек и игла. Которой брали кровь для анализа естественно. Она не боялась не устрашающее количество пробирок, не трубку, по которой выкачивали из неё темно-красную кровь винного оттенка. А молоток просто классный. Дальше ей предстояло сдать определённые вступительные экзамены, пока готовились результаты её анализов. Относительно, было не так уж сложно, но все благодаря мисс Одри, научившей её считать до десяти, и покойного дедушки Хасэгавы, который научил её алфавиту, читать и писать. За короткие две недели с непоколебимым терпением и упорством. Математику, письмо и чтение сдала. Что-то на хорошо, кое что не знала и получала удовлетворительную оценку. В конце концов её допустили к ускоренной образовательной программе. За пол года ей следовало изучить программы первого, второго и третьего класса. Изменилось внимание Марселя к ней. Он стал более заботливым, интересовался ей, стараясь обходить острые темы. Только вот о дне рождения Ёкояма узнал поздно. На следующий день от мисс Одри. Расстроился, подумав, что опоздал, но потом ему вспомнилась фраза «лучше поздно, чем никогда». Он разбил свою копилку. Подсчитал деньги и, удостоверившись, что средств может хватить на что нибудь не дорогостоящее, попросил купить букет цветов старшую воспитательницу, которая как раз собиралась выехать в центр города. Она, конечно, удивилась такой просьбе, прежде чем разочаровать парнишку, что цветы вряд ли сможет найти в зимний период. Тогда к ней пришла одна мысль, с которой позже поделилась с Марселем. Он был в восторге. Вечером, двадцать шестого декабря, он постучался к Адель в комнату. Нарядился, причесался, тайно пшикнул себя духами соседа, пока того не было в спальне, и держал в руках интересный живой подарок. Девочка была в ступоре от такого сюрприза, и мальчик растерялся, подумав, что подарок не такой уж и удачный, как он с мисс Одри подразумевали. Реакция девочки оказалась спокойной, потому что она не ожидала, что ей подарят что-то такое, за чем придётся ухаживать. Мальчик держал в руках маленький кактус с розовыми окрашенными иголками в таком же маленьком глиняном горшочке. Воспитательница прекрасно знала детей, особенно таких, как Ади. Она не знала что такое забота, любовь, поддержка. Соответственно, Ад не могла воспроизвести нечто похожее. Так пускай начнёт с малого — с заботы, с ухаживания за неприхотливым растением. Пускай в душе цветёт её любовь медленно, не прося ничего взамен, как кактус. Пускай она будет с шипами, иглами, ледяными колами, способная цвести, со временем размягчая шипы, ломая иглы, заставляя таять свои льдины в сердце. В знак благодарности, Ад порывисто обняла Ёкояму и пригласила в спальню. Лиззи в комнате не было в тот момент, так как ушла в гости к подругам. Вместе они нашли место, где будет жить «ёжик», прочитали инструкцию по уходу за кактусом и просто провели пол часа в тишине, прерывая её порой лёгкой беседой.«Шиничиро Сано»
Начало нового года. Начало новой жизни.1 января, 1998 год
Адель легко проснулась рано утром. Впрочем, как обычно. За окном привычные потемки, пушистый снег больше не падает, но ветер продолжает угрожающе завывать и биться в окна. На улицу выходить не стоит, если не хочешь получить в подарок обветренное лицо и снять слой кожи. Что тогда делать? Правильный вопрос. Значит нужно чем-то себя занять. Потерев сухие глаза кулачками, она взглянула сначала на свою Даруму, что стояла на подоконнике, которая способствовала поддерживать огонь мечты, и следом на прочитанную от и до украденную книгу и по прежнему пустующую тетрадь желаний. Наушники и плеер ей подарили на день рождения, но теперь нужно восполнить копилку «хотелок». В первую очередь, Ади сходила умылась, причесалась и переодела пижаму в затасканное вязаное коричневое платье и те самые чёрные колготки с катышками. Выбор невелик. Вспомнив про подарок от Салли, она поспешила одеть также чёрные носки, связанные из мягкой пряжи. Свои, новые. Теперь же, когда Ад ухоженная и в тепле, можно начинать придумывать материальные мечты. Прошло около пятнадцати минут. Миядзаки неподвижно сидит за письменным столом и агрессивно думает. Что она может хотеть, если толком ничего и никогда не видела? Нужно вспомнить что-нибудь… Чудо! В прошлом месте, где она жила до восьмилетия, гостьи приходили наряженные, а в глаза бросались различного рода украшения. И на руках, на талии, на ногах. Везде, где только можно. Хотя, она видела украшения и там, где нельзя. Больше всех её привлекали серьги в ушах и ожерелья. Некоторые ей могли подарить бижутерию, но мать благополучно их сдавала в ломбард, а на полученные средства могла спокойно купить запрещённый белый порошок. Злость медленно душила, сдавливала горло, поэтому девочка поспешила поскорее от неё избавиться. На первое время будет достаточно просто не думать больше об этом. В дверь громко и настойчиво постучали, но не открыли. Значит, ходячий будильник по имени Ацуко. Самая младшая из воспитательниц и выполняющая именно такие незначительные поручения. За спиной Адель послышались шорохи и недовольное кряхтение. Лиззи неохотно вставала с кровати, укутавшись с головой, лохматая и так не открывшая окончательно глаза. Свесив голову в бок, девочка вновь окунулась в сон, нарушив тишину сопением. Ади попробовала подумать ещё о желаниях, но в голову, как назло, ничего интересного и нужного не приходило. Значит пришло время занять себя другим делом. Например, вернуть, наконец, книгу в маленькую библиотеку в холле, или как его называли более взрослые ребята в «читательский уголок». На цыпочках за пару шагов Ад очутилась у двери, прижав когда-то украденное к себе. — О, ты на завтрак? — сонно пробормотала Такасахи. Миядзаки не совсем поняла, кому это было адресовано. То ли она спросила у неё, то ли просто разговаривала во сне. Девочка шёпотом ответила, застыв у двери: — Да… — Подожди меня. Вместе пойдём. Адель медленно обернулась и увидела прямо перед собой Лиззи. Страшное зрелище. Как она там очутилась так внезапно? Только сейчас она поняла, что слышала её весьма отчётливо, а не так, как будто она была в далеке. Держа в руках средства личной гигиены, Такасахи из-под лобья смотрела на соседку. Ади одумалась и отшатнулась от двери, пропуская ту в коридор. В это время там образовался поток из сонных девочек, еле передвигающих ноги и несовсем понятно желая друг друга «доброе утро». Лиззи спокойно нырнула в эту волну, медленно шоркая, направлялась вместе со всеми в ванную. Ад, не моргая, смотрела ей в след, пока не обратила внимание обратно на книгу. — Лиззи-чан, встретимся в столовой! — крикнула Миядзаки, надеясь, что она её услышит. Ответом была поднятая рука с пальцем вверх. Девочка рванула в холл, расталкивая некоторых ребят на лестнице. Протиснувшись на первый этаж, вбежала в просторное помещение. Повезло — все проходят мимо. Лишь иногда кто-то подходит к стенду с дежурством, и вскоре покидают холл. Подловив момент, когда она останется одна, как бы невзначай, медленно прогуливалась рядом со стеллажами с книгами. Шаг за шагом приближалась к той стопке детской литературы, где кое чего не хватало. Раньше. Через минуту Миядзаки невозмутимо направляется в столовую. Дело сделано. Украденное было возвращено на место. Взяв у раздачи свою порцию завтрака, а именно молоко, имбирное печенье и сладкая рисовая каша, девочка села за свободный столик в стороне у стены. Там обычно никто не сидел из-за того, что было тесно. Потихоньку зал заполнялся и становился шумным и людным. Она все никак не могла найти в толпе свою соседку. Или соседка все никак не могла найти её? Как только Ади закончила завтракать, а она пыталась растянуть время, и собралась уходить, взяв на руки поднос с пустой посудой, к ней подсела Лиззи. Выглядела она сейчас лучше, чем полчаса назад. — Значит так, — неожиданно начала Такасахи, выдавливая из себя самый милый голос, — скажу прямо — я хочу в вашу компанию. Дружить с тобой и Изаной. Ну и с Какуче тоже. — А… — Марселя же взяли. Чем я хуже? — интересовалась девочка, непринуждённо наслаждаясь завтраком. Миядзаки удивленно хлопала глазами. Просто так взять и вступить в группу. Разве так можно? Сколько ей пришлось вытерпеть, чтобы быть рядом с двумя отшельниками дома? Все это сопровождалось болезнями, издевательствами и оскорблениями со стороны, потерей репутации. Такасахи явно не понимает о чем говорит. — Нет, нельзя. Адель встретилась с отрешенным взглядом девочки одновременно с личной неприязнью и злостью. Она поспешила добавить скучным тоном: — Это не от меня зависит. Если хочешь с нами, тебе нужно спросить самого Изану. — Я так и думала… Он меня даже слушать не станет. Лиззи приняла максимально равнодушный вид, резко встала из-за стола, не закончив трапезу, и вышла из столовой. Держалась гордо, будто отказа и не было. Что ж, ничего так легко не получится. Одного желания мало. Нужны действия. Такасахи же уж слишком зависима от своей репутации милой и хорошенькой девчонки, которая нравится многим, да и к тому же является отличницей и примером для подражания. Адель пришлось уносить за высокомерной и всерьез надоедливой соседкой поднос с остывшим завтраком, при этом допив у неё молоко на ходу. Развернувшись к выходу, чтобы покинуть столовую, боковым зрением она заметила ещё не проснувшегося до конца Марселя у витрины с едой. В мыслях появилась вчерашняя просьба Изаны, переданная покорным слугой. Почему ей стоит прекратить с ним дружбу, она так и не поняла. Все ведь нормально. Разве нет? Хотела услышать разъяснения от самих парней. Желательно понятно и подробно. К ним теперь и следовало идти. Найти мальчиков задача простая. Относительно. В их комнате, в столовой, а если парней нет дома, значит, они где-то на улице. Только сейчас неожиданно прибавилась ещё одна локация. Проходя мимо главного холла к лестнице, ведущей в мужское крыло, Адель услышала знакомые голоса. Те, что ей нужны. Изана и Какуче сидели на подоконнике, обшитый бордовой тканью, и обсуждали свои грандиозные планы на будущее. — Привет. Ади осторожно к ним подошла, делая вид, что заинтересована брошюрами на чайном столике возле дивана и кресел. Мальчики молча кивнули. Курокава наконец-то был доволен поведением подруги, которая вела себя отстраненно рядом с ними. — Ну так вот, я и предлагаю прогулять пару уроков, чтобы сбегать в игровой зал. Там и братья Хайтани точно будут. — А деньги где возьмем на проезд? — спросил собеседник. — Мы что, не бесплатно катаемся? Какуче внимательно и с легкой улыбкой слушал Изану, иногда посматривая на девочку. Она сидела на одном из серых кресел у стены и задумчиво листала журнал, особо не вчитываясь в него. — Ты с нами? — Изана спрыгнул с подоконника, обходя Миядзаки по кругу. — Нет, извини. Мне нужно учиться, — шёпотом ответила Ад, бросив на него мимолетный виноватый взгляд. — Ну да, ну да. — Изана Курокава! К тебе пришли. Голос воспитательницы прозвучал рядом, но она так и не показалась. Сам мальчик оживился, засуетился и заерзал на месте от предвкушения. Адель никогда не видела его таким счастливым и радостным. Наблюдая за ним, она вспоминала, что он такой же ребенок, как и она, как и все дети в этом огромном доме. Курокава поспешил к главному входу, а следом встала и девочка с Какуче. Переглянувшись произойденной синхронности, они неспешно направились за ним. — Кто к нему пришёл? — удивленно спросила Ади, не отнимая взгляда от пола, считая шаги. — Его старший брат, — гордо ответил Хитто, чуть опережая по скорости. Стараясь сильно не показываться, они аккуратно выглянули из холла. Адель почувствовала, как Какуче начал на неё нависать со спины, но сейчас ей это казалось мелочью по сравнению с тем, что она могла наблюлать. У будки охранника вместе с Изаной стояли одна из молодых воспитательниц и молодой высокий парень с черными зачесанными волосами. Выглядел, как гопник с широкими штанами и расстегнутой рубашкой поверх футболки. Чёрные глаза, бледная кожа, широкая улыбка… — Это он! — внезапно крикнула Адель, после чего ощутила теплую руку Хитто, что закрывал ей рот. Он злобно зашипел: — Дура ты! На неё мигом все обратили внимание, недоуменно глядя на происходящую картину. — О, Какуче, привет! — добродушно сказал пришедший парень, протягивая ему навстречу руку. Хитто отошел от девочки, шикнув на неё, чтобы сидела смирно, чтобы должным образом поприветствовать старшего. Адель осталась за углом холла одна, глубоко дыша. Случайно выкрикнула, не хотела. Успокоив бешено колотящееся сердце, она снова высунула голову, из-за чего встретилась с улыбчивым взглядом брюнета. — Подружка? — спросил юноша, хитро жмурясь на обоих мальчишек. Те остались непреклонны и спокойны. — Типа того. — Изана вдруг улыбнулся и повернулся всем корпусом к брату, теряя интерес ко всему окружающему. — Шиничиро, а мы сегодня будем кататься на байке? — А ты как думал? Я что, пешком к тебе должен добираться? Какуче понял сразу, что он тут лишний, поэтому попрощавшись с Сано, пошёл к лестнице, игнорируя подружку, что ждала его. Как он и велел — тихо и смирно. Ад выбежала из укрытия и побежала за мальчиком. До нее донесся звонкий смех Шиничиро и неразборчивые слова. Насмехается? Какуче она смогла догнать только у их комнаты. В голове продолжался этот неприятный смех, ноги пульсировали от бега, а лёгкие вновь болели, словно от засухи. — Тебе чего? — спросил Хитто, обернувшись к девочке. Она стояла оперевшись о колени. — В гости, — ответила Миядзаки, подняв на него милое улыбчивое личико. Что вообще сказала? То, что первое ей пришло на ум. — Зачем? — удивился тот. Какуче вошёл в комнату и пригласил жестом девочку, придерживая открытую дверь. Миядзаки благополучно зашла в спальню, невольно осматриваясь вокруг. Какуче по натуре слишком догадлив, сразу понял, что что-то ищет. Ади по хозяйски прошлась рядом с письменным столом, осмотрела с далека полки и перевела изучающий взгляд на прикроватную тумбу у Изаны. Бинго. В белой рамке она увидела вновь фотографию, взяла ее в руки, поглаживая лица, изображенные на ней, и показала Какучё, спросив: — Это ведь он? — Да, Шиничиро Сано — старший брат Изаны. Приходит к нему порой. В город забирает. Жизни учит, а Изана меня. Хитто скучающе ответил, прежде чем подойти к окну и отдернуть темно синюю занавеску. К нему подошла Адель, после того, как положила фотографию на место, и оба они устремили взор на главный двор. Курокава в это время застегивал шлем, а Шиничиро с прежней добродушной улыбкой осматривался вокруг, взгляд его скользил по окнам, пока не задрал голову чуть выше и не встретился с ребятами. Улыбнувшись шире, прикрывая глаза, он дружелюбно помахал. — А как вы познакомились? — неожиданно спросила Ад, присаживаясь на свободную кровать Курокавы. — С кем? — С Изаной. Какуче повторил нечто похожее — улегся на своей кровати. По выражению лица было заметно, что ему не хотелось об этом говорить. Потрошить прошлое, трогать зажившие раны. Но вскоре, сделав над собой внутреннее усилие, он с далека начал свой рассказ. Адель узнала о трагической автомобильной аварии, что унесла жизни обоих его родителей и которая оставила на его лице безобразный шрам, как он попал в «Альмус» и как произошла первая встреча с Курокавой на том самом месте, куда она к ним пришла в одном свитере. Ади съежилась от воспоминаний. — Вот как, — Миядзаки перебирала пальцы. Некомфортно стало в один миг. И тем не менее, она не забыла, зачем пришла сюда. — Знаешь, хочу спросить про… — Я хочу поспать. Не выспался ночью, — сухо перебил мальчик, отвернувшись к стене. — Всё, ухожу, — девочка встала с кровати соседа, как солдатик. Потом резко добавила, нарочито деловым тоном: — У меня тоже дела есть. Ади решительно покинула комнату так, будто её задержали насильно. Дела есть… Какие дела? Их нет.♡♡♡
Прошло около двух недель. У ребят возобновились учёба. А это значит, что Адель, вместе и с другими детьми начнёт изучать школьную программу. И в тот день, когда всех разбудили для сборов в школу, Ади попросили не спешить. Оказывается, что её индивидуальная учебная программа базируется здесь — в детском доме. С ней будет заниматься мисс Одри, а порой будут приезжать репетиторы к более взрослым ребятам, которым совсем скоро сдавать экзамен. И эти самые репетиторы будут заниматься вместе с Миядзаки и другими детьми с ограниченными возможностями. Да, здесь есть и такие. Учёба Ад нравилась. Она с охотой выполняла домашнее задание, брала кое что дополнительно, а также в досуг читала книги, которые рекомендовали приезжие учителя. Ну совсем, как заучка. После учебного дня, когда дети возвращались домой, возобновились различные творческие кружки. Оказывается, в их доме был небольшой спортивный зал для игр, библиотека и несколько кабинетов под стать занятиям. Учитывая желаемые увлечения Адель, мисс Одри разработала ей отдельное расписание, чтобы она везде где только можно успевала. И пение, и рисование, и танцы. Нагрузка мощнейшая. В добавок её вписали в дежурство, и теперь нужно было работать в доме в определенные дни. Благо, их было не так много в месяц. И все-таки, Ади никогда не жаловалась на усталость. Хоть она и была всегда одна во время уроков и кружков, она искренне наслаждалась возможностью чему то научиться. Про своих друзей Миядзаки не забывала никогда. Под вечер приходила к ним в гости, рассказывая интересные новые вещи, что она смогла узнать. Те, в свою очередь, делились впечатлениями от школьных будней и дальнейших планах. С Марселем так и не разговаривала, чувствуя перед ним вину, что не объяснилась, а просто избегала. Впрочем, он не дурак. Догадался о чем то плохом и приставать с расспросами не стал. Через пару месяцев ей предстоит сдать зачёты и экзамены, чтобы комиссия смогла оценить её способности и знания и понять, можно ли её допустить в школу. А пока, нужно довольствоваться тем, что есть. Собственно, Адель это и делала всем сердцем.