Липкое обсуждение литературы

Делать домашнюю работу вместе — ужасно. Особенно когда ты заканчиваешь девятый класс, а твой друг на первом курсе в колледже. И только сейчас это понял Итэр. — Ну что, чай будет или кофе? — Тарталья как раз вовремя. Итэру надо было сдавать литературу для поступления в колледж на желаемую профессию, только при чтении на публику он очень волнуется и запинается, что недопустимо для образцового отличника их класса на практикумах, и ему пришлось позвать Тарталью для тренировки. Он тоже сдавал литературу да и вообще любил книжки, потому точный выбор пал на этого активного парня. Хотя, скорее всего, ему придётся об этом пожалеть. — Ты сюда на чай пришёл? — огрызнулся парень, сбиваясь с заплетения косы. — А чего дверь открытая-то? Ключи потерял? — словно не слыша упрёка, Аякс поставил снятые кроссовки подле двери и повесил пальто на вешалку, скидывая напавший снег с плеч одёжки. — Я тебя ждал, ключи на тумбочке, закрой дверь, щас чайник поставлю, — оставив волосы в покое и нацепив резинку на запястье, Итэр пошёл к кухне, по пути хлопая Чайльда по спине. Не то, чтобы он ненавидел его, скорее старался близко не подпускать к себе вечно уставшего первокурсника, который так и норовился в общей компании навалиться на Итэра, несмотря на то, что рядом полно других людей, с которыми он общается очень тесно. Постоянно прилипал к блондину и вечно крал резинки с волос, наблюдая за тем, как близнец ищет потерянную вещь, придерживая кончик чуть ли не растрескавшейся по швам косы. — Ждал? Прелесть какая! — он, смеясь, зашёл на кухню и осмотрел привычные настенные полки со всякими специями, — не хочешь потом сходить в магазин? — А что это за пакет в прихожей стоит? — слегка удивился парень, оперевшись спиной о стойку около чайника, скрестив руки на груди, точно обводя взглядом Тарталью по знакомым чертам его тела. Всё та же обтягивающая чёрная водолазка и джоггеры на бёдрах… — Нам, имею ввиду вообще, в принципе, этот пакет нам. Может, из продуктов что-то потребуется? — То, что ты богатей не делает тебя моим папочкой или что-то типа того, тем более я на твои деньги и так много чего купил, что уже превышает за тысяч пятьсот точно, тебе мало? Я как потом расплачиваться буду? — Представь что это подарки и ничего более! Чайник был почти горячим, но ещё раз вскипятить его не будет лишним для точного удостоверения в том, что чай будет обжигающим. Разворачиваясь и доставая пару чашек, сразу кидая туда пакетики чая, Итэр залил всё кипятком и, дожидаясь заварки, сел на стул, на скорую руку заплетая размашистую косу, с которой торчали дугой волоски. — Ты совсем не умеешь плести себе косы, — парировал Чайльд, скучающе опираясь щекой о ладонь, медленно обводя нелепую попытку взглядом. — Закрой рот, ты как будто умеешь, это, вообще-то, без зеркала достаточно трудоёмко плести на себе. Ты то не пытался самому себе заплести косички, полностью уверен в этом, у тебя волосы больно короткие, — смело заговорил шипами блондин, туго перетягивая резинкой локоны. -Ну, да, умею, я младшей сестре плету косички в школу, другу иногда заплетаю, — пытаясь перечислить подопечных, он откинулся на спинку стула и начал заплетать размашистую косу воздуху, следя за каждым невидимым локоном мёртвым взглядом. — Да-да, и тому красивому преподавателю, что он у вас там ведёт? — Итэр взял ложку и положил во внутреннюю часть чайный мешочек и, обмотав его верёвочкой, выжал, сбрасывая в мусорку. — Он не в моём вкусе, а я, как и он, пришёл достаточно рано, пришлось как-то выпутываться из молчаливой ситуации, я не люблю молчать, — оправдался с гордым видом Аякс, хозяйственно рассевшись на стуле. — Ну да, рта на замке у тебя не бывает, — поставив несладкий чай перед Тартальей, Итэр пододвинул к его кружке сахарницу с маленькой ложечкой внутри, относя свою порцию в комнату, тихо добавив: «пойдём в комнату, на кухне больно холодно». На рабочем месте уже всё подготовлено: три книжки на вечер, как они и договаривались, несколько упаковок со сладкими печеньями и пару пакетов сока для небольших перерывов между чтением. На сегодня Тарталья отпросился у родителей на своеобразную ночёвку с другом, говоря, что он должен помочь с его домашкой, но кое-что он не договорил, но в любом случае он тут будет находится всю ночь легально. — И пакеты свои сюда неси, посмотрим, что ты там накупил, — уже собираясь взять их самостоятельно, он завидел в коридоре чуть ли не влетевшего, почти поскользнувшегося Аякса с кружкой чая, который самостоятельно берёт пакеты и кое как идёт в комнату, чудом не пролив. Действительно чудом… — Нет, попридержи свои ручки при себе, я тебе этот пакет не дам, это тоже на вечер, считай сюрприз, — невинно выдавливая улыбку на раздражённом лице, парень туго завязал полиэтилен и кинул на кровать. Послышались громкие звуки битых чашек или другого стекла. — Эй! Ты там ничего не разбил? Там бутылки? — Начал строить догадки парень, уже собираясь проверить содержимое пакета, но его вовремя остановило внутреннее я, что буквально кричало не подходить к этому сумасшедшему, завидев опасливую, натянутую улыбку и руку, что неприлично сильно сдавливала чашку, совсем не держась за ручку. — Там ничего нет, давай сядем как люди и ты мне расскажешь весь свой план, что ты вообще от меня хочешь, — отведя любопытного подростка от темы, Чайльд присел на уступленный стул с глубокой сидушкой, уверенно расставив ноги. Какая невоспитанность… — А…ладно, хорошо, — собравшись с мыслями, Итэр встал и взял в руки книжки, рассматривая обложку каждой, — мне надо срочно зачитать эти книжки до конца недели, а до конца недели у нас ещё четыре дня, короче мало, и…секунду, я потерялся в мыслях, — он разочарованно положил их на рабочий стол и закрыл глаза, пытаясь не волноваться перед другим человеком, учитывая то, что он должен читать ему. Его резко потянули в сторону, от чего он почти упал на пол, но крепкая хватка и быстрая реакция партнёра не позволили ему пасть, — тихо, закрой глаза и постарайся расслабиться, — встав с места и утащив парня за собой, прикрыв ему рот на всякий случай рукой, Аякс сел на кровать, а Итэра посадил на пол, поглаживая его по голове, — я тебе сейчас аккуратно заплету косу, она меня бесит, а ты просто расслабься и постарайся сказать то, что ты хочешь так, как надо. Это был даже не вопрос, а утверждение. — Чего? Я тебе свои волосы не заверял, — начал отпираться мальчишка, но, когда его резко потянули вниз за волосы, то все маты и желаемые слова пропали, затерявшись в глухом рыке, — я тебе руки оторву, их тянуть нельзя. — А ты у нас золотой мальчик раз нельзя. Молчать, товарищ, — задорно сказал парень постарше, уверенно расплетая произведение нервных рук и расчёсывая пряди пальцами, имитируя расчёску, — говори, что хотел, а то из мини-рассказа я понял совсем ничего. — Ты мерзкий и настырный, — признался подопечный, стараясь выдохнуть спокойно, переводя взгляд на стоявший цветок росшей на подоконнике алое и успокаиваясь с этой мыслью, — у меня есть три книжки, не особо толстые, и их надо прочитать к концу недели, потому что на выходные я еду к сестре, она пригласила, и времени у меня не будет совсем, и потому это надо по-быстрому закончить, а в понедельник мне надо написать три сочинения по ним, потому что я пропустил три недели в…дома в общем, прогуливал три недели именно понедельник. Вот, пробелы заполнить надо, — неуверенно перебирая пальцы, Итэр тут же встрепенулся, слыша неозвученный вопрос, — нет, краткое содержание мне не нужно, мне надо именно все произведения прочитать, тем более на экзамене, думаю, мне придётся говорить с людьми и я запинаюсь постоянно, литература помогает более-менее уверенно говорить из-за построения предложения и слога. — Всё, тогда не вопрос, будем читать и наказывать тебя за каждый про-омах, погоди, у тебя тут колтун распутать надо. — У меня нет никаких колтунов, что ты там наделал?! — подорвался подросток, заведя руки за голову и тревожно прощупывая волосы, закусывая губу. Становится как-то не по себе, он определённо коснулся щеки Тартальи кончиками пальцев… — Ничего! я просто соврал, — беззаботно признался первокурсник, хихикая и начиная быстро перебрасывать равномерно распределённые локоны, — мне надо было тебе соврать, так что не придирайся. Потом будем усложнять твоё чтение, мало-ли будет какая-то неприятная ситуация на экзамене к которой ты не готов? — Справедливо, только давай без фокусов, они у тебя выходят ужасно. — То, что я часто дерусь, ничего не значит. — И тот чел, который почти пырнул тебя, тоже шутка. — Именно! Вставай, а то всё отморозишь себе, — перешагивая через подростка, Аякс в открытую любовался парнем, улыбаясь. — Выглядишь так, будто я перед тобой голым сижу, — пытался огрызнуться блондин, капризно вставая с пола и пересаживаясь на удобное кресло, пододвигаясь к столу и делая свет лампы ярче, откладывая пульт в сторону. — Ну, вообще мог бы, — рассуждал вслух Тарталья, прокашлявшись и хватая из всей небольшой стопки нижнюю книжку, что на фоне других казалась толще и, кажется, сложнее в слоге. — Ох, нет, только не это, — отчаянно завопил парень, накрывая лицо руками. Он поистине ненавидел это произведение: оно скучное и отвратительно подробными описаниями, отторгая от себя на километры. — Именно это, его любят подсовывать в тесты, тебе придётся его запомнить, — выдохнув, он раскрыл новую книжку и размял корешок, повыворачивав все страницы. — Ужас, ты так над книжкой измываешься, — признался парень, — так, ладно… «В день тридцатилетия личной жизни Вощеву дали расчет с небольшого механического завода»… уже скучно…может, другую попробуем? — с блеском надежды в глазах Итэр глянул на непоколебимого Чайльда, что спокойно отпивал горячий чай. — На экзамене тебе выбора особого не будет, так что давай, первая строчка пошла хорошо. — Тц, ладно! «механического завода, где он добывал сред-дства для своего существовани-существования»… — Так, секунду, — отставив кружку, рыжий парень пододвинулся поближе и глянул в книгу, считывая первые строки, — спокойнее, перечитай слова, в которых запнулся. — Средстф… чёрт-с-два, сре-д-с-т-ва, средства, вот, и существовани…я, существования, — пытаясь не волноваться и не зацикливаться, Итэр внутри принял позицию попытки беглого чтения, — можно продолжать? — Строчку перечитай. — «механического завода, где он добывал средства для своего существования», доволен? Отлично, — буквально видя сияющую улыбку, он продолжил: «В волнительном документе ему написали, что он отстраняется с производства вследствие роста слабосильности в нем и задумчивости среди» — — его нагло перебил Тарталья. — Прости, как? В каком документе? — В увольнительном, — твёрдо ответил блондин, чувствуя гнетущее чувство со взгляда первокурсника. — А что написали? Там другое слово, Итэр, — голос казался более строгим и переворачивал всё нутро с головы на ноги. — Устраняется, хватит выглядеть так… пугающе, — стушевался подросток, вжавшись в стул. — Да? Ой, прости, — он невинно отстранился и сел как и раньше, подперев щёку рукой, заинтересованно смотря на паренька перед собой. — Продолжаем… Дальше он не слушал ибо видел, как Итэр тут же отдёргивает себя и перечитывает предложения со сделанной ошибкой, после смотрит на Тарталью, сделал ли он как надо и, получив одобрительный кивок, возвращается к чтиву. Благо он не видел то, как рыжий засматривается на его слегка дрожащие руки и нервно дёргающуюся ногу с невероятной скоростью, от чего и само тело дрожало в такт. Не видел, как Аякс сжимает кружку в руке, смотря за старательным лицом подростка, за его беглыми глазами и заплетающимся языком. — Прекрати пялиться, — прошла наверно минута с того, как он прекратил читать, полностью выпрямившись. — М? Я не пялился, я ждал, пока ты продолжишь, — действительно, шум на фоне недавно затих, а он не заканчивал обводить мёртвым взглядом его плечи. Интересно, с какой силой их надо сжать, чтобы переломать ему кости? — Ты врёшь, — уверенно выпалил Итэр, закинув ногу на ногу, — повторюсь: хватит пялиться на меня и слушай, что я читаю, может я исправляю себя неправильно? Ты за это ответственность понесёшь. — Что? С какого это перепуга я буду ответственен? — дёрнувшись и начиная смотреть тому в глаза, Чайльд так же закинул ногу на ногу, выгнув бровь. — Я с тобой начинаю готовиться к сочинению и параллельно с этим к экзамену, ты же и вызвался мне помочь и быть моим учителем. — Ладно-ладно, продолжай, я слушаю тебя, прости, — поспешно извинился первокурсник, замотав головой и устроишь поудобнее, сосредотачиваясь на глазах парня. На золотистых переливах крошечных иголок подле зрачка. Он очень внимательно читает текст. — Перечитай строчку, — скомандовал Чайльд, засуетившись. — «Он приспустил в пивной до вечера», что не так? — Прости, что сделал? Внимательнее, Итэр. — Присутствовал… будь я на экзамене, меня бы вышвырнули оттуда. — Ты не слишком сильно думай об этом, оно тоже отвлекает. — А меня отвлекает твой вечно снующийся взгляд… — Ой какие словечки знаешь! — наигранно порадовался Аякс, засмеявшись. — Ты ужасен, святые семеро! — поклялся блондин, скривившись и сев почти наискось, — мне продолжать? — Если хорошо прочитаешь следующие пять, то будем повышать уровень сложности, — безразлично вздёрнув плечами, он посмотрел на резко засветившегося подростка, хмыкнув, — что это с тобой? — Надеюсь, что я хорошо прочитаю и на следующей попытке не провалюсь, а как усложнишь? — Ну ты прочитай, только отвертеться не отвертишься, а способы проверенные, многие знакомые сдали таким образом на отлично! — Это что за трюки ты решил устроить, — прищурившись, он пристально наблюдал за Тартальей, но после сдался, опуская взгляд и продолжая: «тогда Вощев подошел к открытому окну, чтобы заметить начало ночи, и увидел дерево на глинистом бугре»… Тихо угукнув, рыжий парень медленно поднялся с места и подошёл к брошенному на кровать пакету, бесшумно тыкая на кнопку автоматического ножа, чьё лезвие резво выбросилось вперёд. — И… что ты делаешь? — юноша опасливо обернулся на Аякса, нахмурившись, — откуда у тебя эта штука? — Неважно, продолжай, — он повертел перед собой орудием, показывая его «безопасность» парню, практически не внушая никакого доверия, — хорошо справляешься, продолжай, — подбодрил его Тарталья, тихо вскрывая пакет и медленно, без лишнего шума, доставая бутылку вина, поддевая жёсткую фольгу лезвием, — ещё раз перечитай строчку, ты запнулся, — на автомате сказал первокурсник, откладывая этот нож и доставая другой, многофункциональный, выбирая у него штопор и начиная медленно вводить тупое начало в пробку, аккуратно вытаскивая. — «…окруженным жесткими каменистыми костями», я закончил абзац, дальше диалоги. — Их сейчас и почитаем, — певуче заговорил парень, подходя к блондину, — читаешь строчку неверно — три глотка, запинаешься — один глоток, хорошая игра, не правда ли? — буквально подначивал того Аякс, демонстративно крутя бутылку дорогого пойла в руках. — Ужасная, есть другой способ? Что ты вообще хочешь? — не врубался блондин, прикрыв книгу. — А-а-а! — по слогам заговорил первокурсник, торопливо подходя к юноше, — книгу открывай, юный читатель! Другого нет, а если горло запершит? Читать дальше надо. А если голова закружится? Я на это рассчитываю, а не чтобы тебе присунуть, как герой в пивнушке. — Ты омерзителен. — А если перед экзаменом ты надраться решишь? Никто не знает даже того, что произойдёт завтра, товарищ! — Ты ответственен за это дерьмо, безоговорочно. — Как скажешь. Читай дальше, только учти, диалоги надо читать вы-ра-зи-тель-но! — стукнув Итэра кончиком пальца по носу, он самодовольно уселся в кресле и заулыбался. — Ужас какой… ах, м-м, — он старался найти потерянную строчку, прикусив ноготь, за что получил по рукам, — да за что?! — Не придирайся и не кусай ногти, а ещё постарайся по-быстрее найти строчку, задерживаться не стоит. — Придурок, — тихо выругался блондин, поютившись, — «Эй, пищевой! — раздалось в уже замолкшем завед-дении»… закрой рот, я сам, — он смело взял бутылку за горло и отпил четыре глотка, морщась и тихо прокашливаясь, стуча кулаком по груди, слыша глухой звук, — фу, мерзость, это…странно, ладно. «Раздалось в уже смолкшем заведении. — Дай нам пару кружнечек — в полость налить!», да твою мать, я читаю те буквы, которых нет. — Глоток, это раз, — он смолк, смотря, как волнительно дёргается кадык младшего, когда глотает вино, — а во-вторых ты просто волнуешься. Прими как должное вино, и будет поспокойнее. Можем даже перерыв взять, если хочешь. — Не хочу, я её перечитаю столько раз, сколько надо, — Итэр резко утих, растерянно приоткрыв рот и нахмурившись, смотря на жилистые пястья рук Тартальи. У них прямо-таки и выпирают вены дугой, синеватые и… тонкие пальцы, которые постоянно игнорировал блондин, залипая на его редкие веснушки чаще, чем на тетрадь с конспектом, — и надо руки, — в забвении заговорил парень, медленно моргая. — А-у! Куда в астрал ушёл? И что с руками сделать надо? — он инстинктивно осмотрел свои, — а главное с чьими руками. — Рот на замок, я продолжаю, — замотав головой, Итэр опять посмотрел в книгу, продолжая. В комнате очень душно и почти жарко, отопление давали как бешеные, а окна открывать просто самоубийство, несмотря даже на то, в какой комнате — холод жуткий. Вино быстро разогрелось в бутылке, что очень настораживало, потому что Аякс только пришёл с улицы, оно же не может так быстро остыть от обжигающего холода? Внутри всё спирает и неприятно жжётся. Жжётся сначала посредине груди, а после тепло сползает комком в желудок, кисло-кисло распадаясь. Итэр никогда не пил алкоголь, исключая те случаи, когда у сестры было что-то, что в мозгу спокойно не укладывалось, и близняшка предлагала выпить — это единичные случаи с благоприятным исходом. Он не пил со знакомыми и друзьями, особенно с Чайльдом , да с этим чёртом на ножках даже сам Сатана пить не станет. Да и с одной стороны он прав, никто не знает, что может случиться в день или за день до экзамена. Но с другой — так тупо спаивать? Слова пляшут перед глазами, но по началу слога и его концу он примерно понимает, что за слово там стоит, и, похоже, более, чем удачно. Чувствует наступающий жар и головокружение: он слишком неустойчив к алкоголю, его разносит буквально с тройки бокалов, но самый ужас начинается с первых глотков — ему становилось жарко и он пил больше, ожидая того, что уснёт, и это происходило. — «Но для сома нужен был покой ума», д…сна, там сон, — он мотает головой и только хотел продолжить, как чувствует сильный запах спирта. Тарталья поднёс вино прямо под нос Итэра, угрожающе наклонившись над ним, — не запнулся ведь, это строгая ошибка, которая выбивает из колеи, да? — Сядь, пугаешь, — прикрыв нос и зажмурив глаза, он в слепую берёт стекло за горло и решительно отпивает глотки, чуть не поперхнувшись, — фу, забери, мы можем другой способ попробовать? Я так скоро отключусь. — Не отключишься, у меня ещё не все козыри раскрыты. — Мне почему-то хочется тебе доверять, но ты слишком…лицемерный. — Когда это я успел им стать? — Ладно, неважно, другой вопрос — туда будет входить нож? — Нет, им конечно можно убить человека, — начал с весёлой интонацией Аякс, резко начиная крутить орудие, — но на тебя такую штуку я бы не поднял. — А сразу под бок впихнул, спасибо. Чёрт, я могу тебя попросить после следующей ошибки моей тебя почитать? Я буду внимательно слушать, честно, у меня ызык заплетается. — Ызык? Я тебя понял, ха-ха, ну продолжай, ызыкастый, — дразнился рыжий парень, сев обратно и оперевшись локтями о колени, заинтересованно смотря на Итэра. Как-то некомфортно. Технически он пойдёт на всё, чтобы сдать экзамен, ведь правда — никто не знает, какие обстоятельства будут в тот день — напьётся он, нанюхается наркотиков на вечеринке или будет фонарь под глазом — надо будет читать, пересдавать не самая лучшая перспектива. Надо будет продумать возможные моменты, да? Может попасться странный ведущий-извращенец- нет, нет-нет-нет и ещё раз нет, он это сразу убирает из головы. Этого не должно быть даже по самым низким нормам, таких сразу видят и исключают. Ну, кроме их озабоченного биолога. Ну или историка, что ходит с повязкой на глазу, только это его образ, как он и говорил, и лёгкий флирт — то, что одобрили в классе, никто против не был, и он уважал каждого. Значит, исключать извращенцев на экзамене тоже не стоит? Взятки, отсос, что может быть ещё? Нет, на минет он согласиться не подумает, даже просто скажет: «нет, свали с квартиры», и будет готовиться в одиночку. Да. Именно так. Только вот паранойя его опять накрыла. А если всё-таки? Может, Тарталья с этим поможет? Он знает лучше экзаменаторов, и других учителей, и вообще многое знает с родной страны. — «Природная собака», Тарталья- — его перебил Аякс. — Какая? — Нгах, пригородная! — Отлично, ты что-то хотел? — Да, — неуверенно начал блондин, моргая потяжелевшими веками. Глаза слипаются, а руки словно немеют, — а какие экзаменаторы попасться могут? — Ну, я знаю там двух извратов, — издалека начал первокурсник, — они любят таких мальчиков как ты! — Да фу, успокойся, перверт! *, — скривившись, Итэр демонстративно прикрыл глаза ладонью, морщась, — но если серьёзно? — Возможно их по-ме-ня-ли, — несерьёзно отнёсся к вопросу Чайльд, хватая свою кружку и выпивая горячий чай почти до дна, пригревая руки о стекло, — возможно нет, не знаю, может отсосать захочешь? — Аякс! — начал злиться блондин, стукая кулаком по столу. Может быть и захотел бы. — Четыре штрафных глотка, садись рядом и внимательно слушай, я буду читать сначала. Очень внимательно вникай в то, как я читаю, и, может, наберёшься ума разума. Он послушно запил непрошедшую горечь, пододвинул стул под бок Чайльда и гордо сел, выпрямив спину и словив триггер, тихо зашипев. Постоянно по прямой спине его били: как в шутку, так и не очень. — Расслабься, идиот, — с улыбкой засмеялся рыжий парень, хватая книгу с чужих рук и быстро просматривая первую строчку, беззаботно начиная, — «В день тридцатилетия личной жизни…» А дальше Итэр вслушался в текущий голос, в котором слышалась небывалая уверенность и строгий темп, он останавливался у каждой запятой, делал относительно долгие паузы перед точкой и слегка развалился в кресле, держа книжку за корешок одной рукой, а другую положил к себе на колено, немного пихнув Итэра в бок, на что получил ответный «удар» и нахмурился, не останавливаясь и грубо перекладывая руку на чужое бедро, не отвлекаясь. Блондин пытался как-то да спихнуть наглую руку, но всё было тщетно: он намертво вцепился ею в ногу, задевая чувствительное место, с которого Итэра чуть не распёрло от смеха. Что-то очень сильно ведёт и кружится. Он кладёт голову на плечо парня и чувствует, как Чайльд подстраивается под него, слегка скатившись вниз, подбирая эмоционал каждой строчке. Его брови иногда приподнимались, иногда хмурились, а жутчайшая улыбка пугающе росла. — Ты же слушаешь, да? — резко отвлёкся Аякс, скользнув рукой к чужому паху и сжав его, продолжая чтиво. — Чайльд! — прошипел Итэр, явно будучи не в восторге. — Не перебивай, — послышался ответный шёпот, угрожающий взгляд и… что-то явно задумывающая ухмылка. Перебивать Тарталью — себе дороже. И он это очень зря сделал. Начиная перебирать во вместительной руке член Итэра, Аякс, нарочно ошибившись, тихо ойкнул, жадно запивая несколько огромных глотков с горла, проливая несколько капель мимо, хищно облизываясь и возобновляя потерянный темп, слыша шуршание рядом. Всё резко начинает рябить и приобретать какие-то слишком яркие краски, всё заплыло и заполыхало где-то ниже живота. Что этот придурок себе вообще позволяет? Но разморенное тело было почти бездвижно, хотелось крепко схватить его за руку и отвести подальше от себя, только было как-то лень; совсем ничего не хотелось и казалось невозможным, рука даже не поднимется. Глаза сами закрываются под тяжестью окаменевших век, становится жарко и неприятно для внутреннего эго приятно. Не хочется признавать, но сделать ничего практически не можешь. Словно голод крутит живот и хочется его вывернуть. — Прекрати, — разбито шепчет близнец, кое-как схватив руку Тартальи и пытаясь отвести его ладонь подальше, стараясь унять внутреннюю дрожь. — Штрафные за прерывание, дерзай. С моих рук, — резко взяв бутылку и приставив её к покрасневшим губам другого парня, Аякс задрал его голову повыше и начал безнаказанно заливать алкоголь в глотку, отложив книжку и придерживая Итэра за горло, чтобы он не опустил её, — давай-давай! Я верю, ты сможешь! — подбадривал его первокурсник, хихикая и касаясь обманчиво горячей шеи по настоящему раскалёнными руками. Почувствовав неприятный жар и пыл, блондин старался опустить голову или убрать руку с шеи, с каждым непроизвольным глотком морщать и чувствуя, что со следующим вот-вот подавится и начнёт истерично кашлять. — М-м! — протестующе замычал близнец, самостоятельно отстраняясь от бутылки и заливаясь обещанным кашлем, сгибаясь, — ты, твою мать, что творишь вообще?! Это даже не штрафные! — начал истерить парень помладше, сводя брови к переносице. — Ещё как штрафной, ты меня почти сбил, — ухмылялся подлой лисой первокурсник, резко обнимая Итэра за шею и прижимая ближе к своей груди, обратно укладывая корешок книги в ладонь и беззаботно продолжая чтение, начиная медленно сдавливать шею в неправильном захвате, с каждой секундой ухмыляясь демоном. Итэр старался выбраться из плена, но резкое сжатие подле шеи очень неприятно сдавливало поступающий воздух, от чего лёгкие с каждым таким толчком на секунды разрывало. Он начал аккуратно стучать по его груди постепенно теряющим хватку кулаком, видя перед глазами нарастающую виньетку темноты, но, когда его отпустили, он жадно начал глотать воздух, судорожно ощущая горячее нутро. Оно словно злится и кусается языками пламени. Аякс приобнял его за плечо и уложил на себя, бесстыже подбирая пальцами конец домашней футболки к середине, зажигая кожу одним лишь касанием по одежде. Да что же это такое, всё начинает гореть рядом с ним, коже, грубо говоря, холодно, а внутри целые пожары из нервов. Он быстро заползает пальцами под футболку и пробегается кончиками фаланг по соскам, нарочно их задевая и вжимая в кожу, кажется, начиная читать дальше, — «Вы боитесь быть в хвосте…», — словно заговор сказал Чайльд, явно увлекаясь положенным. — Подожди, со всем подожди! Я дальше не читал, и ты прекрати совать руки куда не надо! — опомнился Итэр, оживляясь и пытаясь сбросить напавшую руку с тела, тяжело дыша от наступившего жара на хвост опять. — Ничего страшного, перечитаешь, возможно заслушаешь, а вот руки, — он убрал книгу, полностью поворачиваясь к Итэру, грубо хватая его за плечи, резво вылезая из-под одёжки дланями, и, прижимаясь своими губами к его, схватив побледневшее лицо за подбородок и оттягивая челюсть вниз, заползая своим языком к чужому. Он часто его касался, пошло хмыкая и не давая никакой передышки. Итэр поддался ему, переложив сжатые руки на плечи парня и сжимая уже их, пододвигаясь ближе. Царил вкус лёгкого спирта и сладкого винограда; Чайльд облизывал губы парня и игрался языком, проводя кончиком с губ до подбородка, начиная вновь виться рядом с блондином, посасывая чужой язык и чада, начиная слегка нагибать близнеца. Он отстранился, довольно уставившись в поплывшие глаза. Неприлично жарко, и он это видит. — Почему бы тебе не снять футболку? — скорее спросил себя он, бесцеремонно стягивая вверх одежду, неприятно зацепив болтающуюся серьгу краем горловины, вызвав сдавленный стон боли от блондина, — уровень сложности повышается, старайся запомнить прочитанное, Итэр, я потом же спрашивать буду, — сметая «Котлована» со стола к себе, Тарталья грубо вцепился зубами в шею, начиная ставить своими клыками точки и оставлять болезненные, ноющие засосы. — Чайльд, Чайльд! — паникующе зашептал юноша, пытаясь оттолкнуть парня от себя, задыхаясь от продолжающегося жара. Жжётся. — Я продолжаю, так что прикрой рот и слушай. «Если все мы сразу задумаемся, то кто действовать будет?», — он издевался над ним, это точно. С такими выходками со стороны первокурсника — это невозможно. Ты постоянно отвлекаешься на его действия, на его руки и многочисленный укусы, поцелуи и сжатия паха, и таким образом все слова с головы вылетают. Итэр пытается запомнить, ему было бы легче читать, право, но он попросил почитать за него. Пожалуй, он больше не будет так бездумно говорить. Кто-то задумается и не знает, кто будет действовать. Кто-то…всё, цепочка сломана. — Можно, пожалуйста, ещё раз? — аккуратно зашептал близнец, неприятно сжав плечо рыжего. — Что именно? Вот это? — завораживающе-басисто проговорил Тарталья, сначала облизав оголённый сосок, а после прикусив его, немного потаскав в разные стороны, — это повторить? — Ты этого не делал, перечитай! — торопливо завопил Итэр, немного скатившись со стула, уткнувшись макушкой в спинку. Как-то противостоять ему, будучи практически с заплетающимися руками и дрожащим взглядом, логически — нереально. Практически, но чтобы трезво думать сейчас — нужен час-другой, которого сейчас вообще не предоставится на блюдце с бантиком из атласа! — Ах, перечитать! Прости, я не понял тебя сразу! Не то больно укусить тебя, не то перечитать! Покажи, какую строчку? — он издевался. Явно находя такую растянутую позу мало привлекательной, он грубо потащил с другого стула к себе на колени юношу, расставив его ноги шире и поставив свою ногу на сидушку так, что бедро точно тесно тёрлось и упиралось во вставший член блондина, на предоставленное место на коленке поставив книжку, свободной рукой обнимая прохладное тело. Пытаясь лихорадочно найти хотя бы одно слово, которое так и вертелось на уме, он заодно и перечитывал то, что упустил, пробегаясь глазами по тексту, чувствую горячую ладонь Тартальи уже под домашними штанами, прямо на стояке, который он сильно сжимал и массировал, практически трогая половой орган за швом нижнего белья, из раза в раз проводя двумя пальцами вверх-вниз прямо посередине. И это становится самой ужасной пыткой, пока ты пытаешься сосредоточиться на плывущих строчках экзаменационного рассказа. — Вот! Вот это, э-эта строчка, прекрати! — он полез левой рукой к длани Чайльда и тотчас же пожалел; его ладонь резво накрыли чужой и пуще прежнего сжали на стояке, быстрее проводя вдоль, — Чайльд! — Вот эта? Прости, засмотрелся маленько на твои руки, — всё то, что он повторил, звучало как сказка перед сном, и он опять пропустил всё мимо ушей, стараясь открыть зажмуренные глаза. Его вторая рука грубо цепляется за бедро Аякса и словно выворачивает попавшую кожу, стараясь крепче ухватиться за неё. — Прекрати, это невыносимо, я ничего не могу запомнить! — начал откровенно жаловаться Итэр, пытаясь выпутать левую руку из чужой, ощущая текущую смазку и пульсацию органа. — Перерыв? Не дольше пяти минут, Итэр, а то совсем всё забудешь! — отложив книжку, он развернул лицо блондина к себе и жадно впился в губы, отпуская дрожащие руки и начиная быстро стягивать вниз штаны, цепляясь за кромку трусов и утягивая их также, в открытую начиная дрочить парню, натирая головку члена и размазывая смазку по всему стволу; отстранившись, он точно улавливал каждую попытку сдержать стон, и точно видел желание выучить тему, которую так беспардонно пропускает. Ну, что же, он её выучит, если приложит все силы к этому. Кое-как повертевшись и посадив Итэра лицом к себе, он был более, чем просто довольным. Теперь видит его взволнованный взгляд с небольшой надеждой на лучшее, дрожащие губы и трясущиеся руки, и этот тремор пробивает тело, на котором красной лихорадкой горели неровные укусы и засосы с многочисленными кровоподтёками. Буквально! Там, где он засасывал солоноватую кожу, не один раз её балуя языком, лопались мелкие сосуды, спуская изнутри почти незаметные крапинки с кровью. Лицо мальчишки красное-красное, словно в лето жаркое вышел в пуховике, ну, или, просто нагишом сидит перед Аяксом и терроризирует крепкими объятиями дланей плечи, не один раз пытаясь надавить на сустав. — Ты прекратишь? — терпеливо выдыхая обкусанной грудью, Итэр немного отдалился, словно пытаясь слезть, но ненасытные касаниями руки Чайльда сжали его зад, двигая ближе к себе, из-за чего он немного растерялся, — Аякс! — Ой, вот как мы заговорили? А простонать можешь? — Ты сейчас получишь по- — его прервали на полуфразе. — Я получу то, за чем так долго охотился, глупый мальчик, — хихикая, Чайльд расстегнул ширинку и пуговицу, немного выгнувшись на стуле и спустив одежду, резко хватая два члена в одну руку, начиная быстро двигать ей, чувствуя тепло чужого тела, — а если так? Запоёшь? Ощущать то, как тесно трутся два стояка друг о друга, кажется непосильным. Слишком дурманит, слишком кружится голова и слишком странно. Всё тело крупно содрогается, ломается и приходится невольно согнуться в три погибели в плечо рыжего парня, тихо всхлипывая и кусая губы, пытаясь не показать стоны. Нравится, если не вдаваться в подробности, очень, но это чересчур нагло. У него экзамен скоро, а он беспристрастно тут нежится с Чайльдом. — Пожалуйста, мы можем продолжить? — начал шептать блондин, ощущая, как рука с торса быстро проскользила к спине и намотала на кулак размашистую косу, резко потянув на дно моря удовольствия смешанных касаний, — нет, нет-нет-нет, не в этом плане, ты понял, про что я! — откинув голову назад, он точно чувствовал, как голодный язык начал прохаживаться по шее, а внизу начало неприятно завязываться в узел. — Книжка? Да, конечно! Только читать будешь ты, я свою часть долга выполнил, правда же? — он подобрался опасно близко к уху, утробно хихикнув, — скажи «да», только попробуй сказать нет, я знаю, на сколько колкий у тебя язык. — Да, справился, молодец, отпусти наконец! — спешно затараторил близнец, чувствуя, как кожа на шее неприятно натягивается, и как кадык будто нож прорезается. — Отлично! Надо будет читать как положено, поблажек не будет! — отстранившись от уха, он только хотел прекратить дрочить, как почувствовал горячую влагу на пальцах, сбавив обороты и продолжая медленно размазывать сперму по членам, — а тебя на долго не хватило… ничего страшного, — он жутко улыбался, чувствуя, как обратно вжался в него близнец, часто дыша, словно испугался, — у нас есть ещё куча времени! Поднимаясь, Тарталья аккуратно поставил на ноги блондина спиной к себе, но из-за недержащих ног от алкоголя и проворных рук Итэр руками опёрся о стол, замечая рядом нужную страницу, которая будет его не раз мучать. Не несколько секунд точно… — Тебе будет удобнее так? Интересно, — наконец обратив внимание на толстые листы цветка алое, Аякс недобро заухмылялся и достал из кармана автоматический нож. Положил на стол перед парнем, снял заправленную водолазку и, нагнувшись над телом парня, тесно прижавшись, открыл с ножа лезвие и потянулся к подоконнику, — разрешите украду немного, — отрезав один лист под корень, он его аккуратно снял, таким же образом поддевая прозрачный гель и срезая, откидывая «кожуру» в сторону и начиная разминать растекающееся нечто в руках, хихикая, привстав и делая это активнее над прогнувшейся спиной, специально разминая желе неаккуратно, капая «пеной» на позвоночник, видя, как Итэр грудью пытается почти слиться со столом, — надеюсь, этого будет достаточно, да, неприкосновенный мальчик? Начинай читать с того момента, где я остановился, на находку абзаца десять секунд. Десять? Он очень жаден временем… пытаясь судорожно найти знакомые слова, он практически вымолвил тот кусок, который должен, но самодовольное «время вышло!» выбило из колеи, а холодный, покрытый слизью цветка палец медленно вошёл внутрь, выбивая скорее стон непривычности и некоторой боли. — Я нашёл же! — воскликнул Итэр, ударив кулаком по столу. Стоп, он произвольно нагнулся получается? А этот рыжий времени вообще не теряет. — Да? Ну так начинай, я не против, — он начал быстро двигаться внутри, вызывая крупную дрожь по телу, а по ощущениям член опять встал. Только не это наказание, только не на стол, только бы остановиться вовремя. — «Он ушел из завкома без помощи», Аякс! — отвлёкся парень, выгнувшись дугой, чувствуя внутри проникновение второго. А сволочь хорошо скользит, пожалуй, он уберёт потом всё, что может сгодиться для смазки. — Тише-тише, меньше дрыгаться будешь, больше получишь, не отвлекайся на меня. Легко сказать. — Ты ирод…а-а, — запнулся и затерялся мальчишка, резко выкрикнув стон и уткнувшись в сложенные руки, нечайно насадившись на пальцы. — Ой, по простате попал, ну тогда будет куда лучше, а ты говорил, что с длинными руками и пальцами плохо. Тебе плохо? — он опять по ней скользнул, надавив и начав массировать, изгибая пальцы в крючке. — Не трогай! Э-это ужасно! — краснел и врал блондин, сильнее прогибаясь и практически не стоя на ногах, поддаваясь стимуляции и не мастерски пропуская неприлично громкие стоны. Всё это так ново и непривычно, хочется кричать. Нагнувшись вновь, Чайльд ускорял хаотичное движение, растягивая парня ножницами из пальцев, — читай. Действительно, читать надо. Только всё опять нечёткое, словно камеру не протёрли от грязи, — «Его пеший путь лежал среди лета…» — и близнец честно старался держать стоны под контролем, справляясь с беглым чтением, только сладкий, певучий крик никак не смолкал, особенно при трёх пальцах внутри. Очень неприятно и отвлекает, он стал медленнее, но ещё приводит в какие-то смешанные чувства алое, что лишними каплями течёт по ногам, хлюпая при движении внутри. — Чётче, и давай-ка погромче. И неважно что это будет, я буду рад послушать оба варианта, — смеялся над жалкими попытками Тарталья, окончательно вынимая пальцы и, подбирая немалые капли с ног юноши самыми фалангами, обильно наносил на член, и этого, на удивление, хватило, — будет слишком больно — можешь кинуть в меня ножом, — и ведь не обманул. Он смело отдал открытый нож шокированному парню и резко вошёл во всю длину, оставаясь на месте. Итэр вскрикнул от боли, резко накатившей на позвоночник, и замер как испуганный кот, вовремя отмирая и, отвлекаясь, начал читать демонические строки безумия, пытаясь не запинаться и не путать слова. Только ещё раз что-то зажевав, он почувствовал на своём члене одновременно холодные, и такие же горячие руки, одна из которых липким слоем водила по члену, что был в кулаке, а второй мазал по груди, аккуратно приподняв дрожащий торс. — «Ему еще раз пришлось миновать пригородную пивную», — пальцы ловко играются с сосками и хочется громко кричать, -"еще раз он посмотрел на м-место своего ночлега — там осталось что-то общее с его жи-жизнью». — Два глотка осилишь, там как раз осталось, — он услужливо подтолкнул бутылку выплывшей из-под тела рукой и, устроив её на пояснице, на пробу сделал толчок и, услышав радующий вскрик, начал медленно двигаться, наблюдая за ворочающимся ножом в руке. Смело взял за горло стекло и смачно отпил наказание, проливая немного подле книжки, сглотнув, продолжая читать волнительным голосом, левой дланью схватившись за край стола, чувствуя, как его начали грубо вдавливать в стол резкими толчками, — перерыв, перерыв! — невольно закричал блондин, закрыв книжку и отложив её подальше, падая лицом на ровную поверхность и буквально начиная стонать в дерево, двигаясь в такт Чайльду. — Он только недавно был, я хочу, чтобы ты читал, — Аякс взял и раскрыл на нужной странице книжку, убирая руки от члена и наматывая на освободившуюся ладонь косу, грубо оттягивая назад, — давай же! — Сам ты медлишь! — грубо выкинул на ветер слова, опуская взгляд ниже и начиная вновь зачитывать потерянные строчки, тут же раскрывая испуганно глаза. Тарталья резко начал входить будто глубже и бить по простате с новой силой, очень-очень сильно сжав его ягодицу. Кажется, кто-то разозлил того, кого совсем не к чему злить. — Давай-ка, подстраивайся под ритм, сможешь же? — он с каждой секундой будто разгонялся и ещё больше нагревал сок алое, от чего он совсем разлетелся, наверно, по комнате. Опуская руки к своему члену, взамен с непривычки сжимая чужой, Итэр начал скорее-скорее подстраиваться под ответный долбёж, только и успевая толкаться в кулак, совсем не сдерживая ни наступивших слёз, ни капающей слюны, что лилась от одной мысли того, как сильно он ещё может раззадорить его, и даже не скрывал громких стонов и криков, послушно откидывая голову и в перерывах высовывая язык, пытаясь как-то почувствовать прохладу, но всё приходилось тщетным; слишком жарко, слишком горячо, слишком адски плохо, как аномальная жара летом. — Давай, я знаю, ты ещё раз хочешь кончить, — проверка на прочность. — Не отвлекай! Ты и так, гах, сильно бесишься! — ощущая, казалось, весь пыл этого мстительного человека, Итэр попытался немного отползти назад, не вписываясь каждую миллисекунду животом в стол, но, кажется, это самые бесполезные попытки в его жизни. — Это ещё не сильно, вот добесишь — точно порву. -»…где был перед ним лишь горизонты и ощущение ветра в склонившееся лицо», — зачитал в миг мантру блондин, успев заглотнуть воздуха побольше. — Горизонт там один, помолчи немного и соберись с мыслями, — уложившись широкой грудью на бледную спину, Тарталья грубо всунул в рот юноши два пальца, пытаясь забраться чуть ли не в самую, казалось, глотку! Что-то делает: охотно играется с языком, немного на него надавливает и редко проводит по зубам, в ответ получая укусы, раззадориваясь и натягивая уголок губы в сторону, чувствуя, как жадно его фаланги облизывает игривый язык, — ох, а ты и так, мх, можешь? А тройку впихнуть слабо? — и действительно вставляется три пальца, и их также накрывают гостеприимным приёмом, везде ютясь и вытягивая шею навстречу, прикрывая их губами и жадно посасывая, всхлипывая и жалостливо скуля, сжавшись пальцами в рукоять ножа, — ты так легко поддаёшься под алкоголем, я просто восхищаюсь! — Затсись! — просипел проявляющимся сорванным голосом блондин. Он продолжал в такт дрочить себе, водить пальцами, как то делал Чайльд, пытался повторить тот жар, но ничего не получалось. Он хотел что-то сделать, чтобы это начал делать Тарталья, но ситуация оказалась куда лучше. Она уже куда лучше: секс на рабочем столе и напротив незашторенного окна при свете с люстры. Он не хотел этого совсем, может, боялся, считал это дело пресловутым и дурацким, но, кажись, с новыми ощущениями приходят новые решения. Вновь чувствуя узел, Итэр, прикусив пальцы, неожиданно кончил, даже не стараясь это как-то сдержать, и, как оно и должно быть, часть невольно попала на стол, но, благо, большая часть пришлась в кулак, с которого вязко закапало на пол. — Ты действительно хрупкий малый! — начиная кусать лопатки, он продолжал слышать чуть охрипшие стоны и скрип деревянной мебели, резко меняя темп с частого на редкий, но такой же глубокий. Член по ощущениями словно стал больше и, не может понять, насыщеннее? Будто внутри что-то собирается- — Блять, Аякс! — без стеснения громко закричал Итэр, чувствуя, что внутри до ужаса горячо и словно распирает, спермы чересчур много вышло с него! — Не хочешь попробовать? Буквально, на вкус, — ухмыляясь и выходя из Итэра, Чайльд немного собирает с головки и обратно пихает в рот, намазывая на ускользающий язык. Кислое и солёное, нотки сладкого с горечью смешиваются на кончике языка и приходится проглотить, морщась и от некой перегрузки организма высунуть язык, чувствуя, как горячее семя бежит вниз. — Это…было ужасно-мерзко… — Не ты ли тут кричал? — Рот прикрой! Я…я в ванну и, пожалуйста, давай мы спокойно, ах, дочитаем «Котлован»… — Ой! — как-то стыдливо выплеснул Тарталья, не унимаясь с шаловливыми руками и увлекательным занятием сжатия задницы друга, — я тут вспомнил и решил, что, ну, тебе готовиться так усердно не обязательно! Я попрошу преподавателя выступить тебе в качестве экзаменатора, Чжун Ли, а попрошу я очень хорошо! — Мне страшно представить, сколько ещё людей ты готов оттрахать…стоп! Нет, я на такое не пойду! — встрепенувшись и кое-как стоя на ногах, Итэр полез на полку в шкафу, пытаясь найти чистое нижнее бельё. — По-другому не сдашь. Он мой очень хороший друг, я всё подстрою так, как надо! И нет, заниматься сексом я ни с кем не буду, не ревнуй. — Иди на все четыре стороны, гад…