Глухие звезды.

Шелест бумаги и мелкий аккуратный почерк, которому меня научили еще в детстве, на уроках каллиграфии. "Дорогие звезды, я у вас раньше ничего не просила. Но сейчас — особенный момент. Есть такая девочка, Изуми Кека, и ей сейчас очень нужна помощь. Она находится перед страшным выбором, и я боюсь заставить ее выбирать. Я бы хотела склонить ее туда, куда мне хочется, но не могу — совесть не позволяет. Я ее вырастила так, как меня саму вырастили. Она мне — все равно, что сестра. Я очень волнуюсь за нее, все ли сейчас хорошо? А если она выберет сторону против меня?" Оборвала писать на середине. Это же целое письмо! "Прошу, дайте Изуми Кеке немного счастья." Написала и свернула бумажку. Испугалась. Но я ведь даже не для себя прошу.

***

Танабата, долгожданный праздник звезд — праздник восхваления далеких огней и загадывания желаний у тех, у кого и ушей нет, чтобы нас услышать. Буйные краски кимоно и пестрые листочки, развешенные всюду на ветвях. Разномастные диалекты и говор; сладости с самых разных концов света; синее небо; тусклые брюшки светлячков… Я никогда не просила, но если бы только одно желание могло воплотиться в жизнь! Если бы его смогли услышать эти холодные и безразличные ко всему звезды… Звезды, которые всегда были ко мне глухи! Неужели я была настолько плохой девочкой? Неужели я, как все, не заслужила добрую волю богов? Вижу, как сквозь толпу продирается он — беловолосый, все в том же комбинезоне, весь такой из себя благородный. Зубы скрипят туда смотреть, а взгляд оторвать все равно не могу. Он сюда тоже пришел, и непременно с ней; конечно, как не пропустить такое празднество? А у моей девочки все еще прекрасные, слепящие меня глаза. А у моей девочки все еще красивые волосы. А кто моей девочке осмелился заплести эти чудны́е хвостики? Кто до нее дотронулся? Неужели кто-то, кроме меня? А юноша весь вечер от нее глаз не отводил, все дарил ей угощения и сувениры. Она ему улыбалась, смеялась, как никогда раньше. И из глаз у нее сыпали искры, яркие, как те кометы, упавшие, чтобы исполнить чье-то желание. А звезды вовсе не были глухими. Они просто были подлыми. И такими и остались. Я загадывала желание, глядя на эти звезды в ее глазах; они там не отражались, нет, просто глаза у нее так светились от простого счастья, что и сами стали звездами. Звезды — это ведь просто бездушные камни, а любим мы их за то, что ими любуемся. Когда вместе с любимым человеком сидим и смотрим туда, далеко, и думаем, каждый о чем-то своем, но вместе, а значит мысли уже переплелись, а если так, то стали совсем общими. Она уже и без меня счастлива, а я что? Неужели он ей дороже? Дороже... Дороже, по глазам видно. А мне ведь главное — не мое, а ее. Ведь если она счастлива, значит и я тоже; мы ведь сестры, по крови друг другу близки. А видеть я ее как буду? А разве это важно? И, кажется, тогда и упала с темного неба одна-единственная звездочка, и все вскрикнули. А я была только рада. А я знала, что эта звезда, наверное, сейчас была счастлива, счастливее нас всех. Или не знала, но верила. А я встала со скамьи и вытерла свои падающие слезы. Даже не знаю, откуда они там взялись. А я просто ушла, так и не сказав ей ни слова. Просто ушла. И не оглянулась. Совсем. Праздник окончился, а значит я снова притворюсь снежной королевой.