Кинни образца 2019 - 2

Теодор Шмидт был разбужен звонком Кинни, которому почему-то именно глубокой ночью приспичило объявить, что он назначает Теда управляющим своим финансами, вернее некоторой их частью. В результате продажи лофта, поместья, машины, клуба, а совсем недавно и успешного бизнеса, состояние Кинни позволяло ему отойти от дел и беззаботно наслаждаться жизнью при условии, что он будет держаться подальше от Лас Вегаса, не подружится с тяжёлой наркотой и не будет ввязываться в сомнительные проекты. После ночного звонка Теодор видел Брайана только раз. Они встретились, чтобы подписать соглашение. Деньги были распределены по разным счетам. Один для Гаса, второй — неприкосновенный, третий — на насущные нужды Брайана, а четвертый — для инвестирования, шел в распоряжение Теодора. Оговорили также процент, который тот будет получать за свою работу и который зависел от того, насколько эта работа будет успешной. Надо сказать, Теду было за что стараться, — скупым Кинни не был. Когда дела были улажены, Брайан вручил Теду ключи от своего дома, на мало ли что, и исчез из Питтсбурга в неизвестном направлении. Все семь лет, что прошли с того дня, связь поддерживалась через имейл. Туда Теодор отправлял отчёты и новости о близких друзьях и там же время от времени получал указания и поручения. В процессе переписки выяснилось, что Кинни находится в Африке, но заикаться об этом запрещалось под страхом смертной казни. Полгода назад Кинни попросил собрать для него некоторые справки и документы. Расспрашивать, для чего они нужны, смысла не имело, но Теодор нутром почуял, что грядут перемены. И вот, на прошлой неделе он получил от Брайана подробную инструкцию к действию. Во-первых, он должен был «разморозить» дом Кинни, забить холодильник продуктами. Список прилагался. Купить теплую детскую одежду и обувь. Далее шло указание размеров и цветовая гамма. Захватить теплую куртку для самого Брайана и, наконец, встретить его в аэропорту десятого декабря, рейс такой-то, время уточнять. Ну и, разумеется, информация была строго конфиденциальной! Соотнеся отосланые ранее бумаги со списком детских вещей, Теодор догадался, что Кинни приедет не один. *** Среди выходящих из зоны прилёта фигуру Брайана Тед выделил сразу и помахал рукой, привлекая его внимание. Рядом с Брайаном, держась за него обеими руками, шла длинноногая худенькая темнокожая девочка. Сойдясь, Тед и Брайан обнялись, похлопывая друг друга по спине. — Рад тебя видеть, Теодор! Тедди слегка опешил. Не сказать, чтобы Брайан как-то радикально изменился. Африканское солнце как-будто подтянуло кожу на лице, сделав его скулы более рельефными, волосы слегка подернула седина, в остальном — это был все тот же Кинни, но сбивало с толку незнакомое выражение на лице и эта искренняя радость от встречи, словно они и в самом деле были когда-то друзьями. — Познакомьтесь! Эйда, это Тед. Девочка смотрела на Теодора большими круглыми глазами молча, чуть приоткрыв пухлые губы. — Тед, это Эйда. — Привет! -Теодор улыбнулся и кивнул девочке, не представляя должен ли сказать что-нибудь ещё. Пока Брайан помогал Эйде надеть теплые вещи, Теодор присматривался к боссу, пытаясь уловить природу перемен. По дороге домой Брайан большей частью разговаривал с Эйдой, время от времени вставляя словечки на незнакомом языке. С Тедом он обменялся лишь несколькими общими фразами — ни подколов, ни язвительных замечаний. Теодор поглядывал в зеркало на пассажиров на заднем сиденье, и ему в голову пришла забавная мысль, что люди ошибаются с направлением, когда посылают своих оппонентов на хуй, определенно, посылать в Африку куда продуктивнее. Высадив их у дома, Тед протянул Кинни ключи и поинтересовался: — Я все ещё не знаю, где ты? — Все ещё нет… Эйде нужно немного времени, чтобы освоиться. — Ну, если понадоблюсь… — Окей! С делами, если ничего срочного нет, давай через неделю. — Тогда через неделю увидимся. — Спасибо, Теодор! * * * Много воды утекло с того утра, когда в этой самой ванной, он запустил стаканом в зеркало и вышел за порог дома, чтобы ехать в аэропорт, оставив за спиной россыпь осколков и привычную жизнь. Разумеется, Теодор Шмидт позаботился об оставленном беспорядке. Брайан зажег свет, закрыл за собой дверь, снял рубашку и, постояв с минуту, опираясь руками о раковину, поднял наконец глаза. Все эти семь лет Кинни с маниакальным упорством избегал зеркал. То маленькое старое, пожелтевшие от времени зеркальце, которым он пользовался в Лакунгу, — не в счёт. В нем помещалось что-то одно — либо нос, либо глаз и, чтобы побриться, приходилось вертеть головой. Где бы Кинни ни был: в аэропортах, в самолетах, в машинах, — он отворачивался от зеркал, оставляя встречу с собой до момента, когда будет готов. И вот Брайан внимательно рассматривал себя, оценивающе, прищурив глаза, водил ладонью от виска к подбородку, скользил взглядом по седине, придирчиво по животу, с удовлетворением отмечая, что тренажёры ему ещё какое-то время не понадобятся. И наконец, осторожно, словно заходя на опасную территорию, заглянул в свои глаза, убедиться, что он больше себе не враг. — Ну привет! *** Брайану не хватало дня, чтобы отвечать на вопросы Эйды. Она была словно Маугли, вышедший из джунглей к людям. Снова и снова открывала кран с водой, не хотела вылезать из ванной, завороженно водя пальчиками по мыльной пене. Несколько дней привыкала пользоваться туалетом, но на удивление быстро научилась управляться с телевизионным пультом и, сначала очень сосредоточенно, а потом покатываясь со смеху, с восторгом смотрела, как Том бегает за Джерри. Через неделю Брайан отыскал специалиста по афро причёскам, и после нескольких часов, проведенных в кресле под веселую болтовню мастера, Эйда преобразилась. Косички больше не торчали в разные стороны, а, плотно прилегая к голове, образовывали красивый узор. Вместе с Эйдой они выбрали живую ёлку и накупили ёлочных украшений. Глядя в широко распахнутые от восторга глаза девочки, Брайан вспомнил тот горьковатый привкус разочарования, что в детстве приносило с собой Рождество, и вкус имбирного печенья, которое пекла Дебби. Как примут его возвращение близкие люди после стольких лет небытия? Возможно, Рождество не самое удачное время для выяснения отношений, но привлекала идея покончить одним махом с расспросами, познакомить Эйду со всеми и всех с Эйдой. И Брайан принял решение. — А помнишь, я говорил тебе, что у меня тоже есть свое племя. Эйда закивала. — Что скажешь, если мы проведем праздник вместе с ними? На личике девочки отразилось беспокойство. — Брай, — Эйда заерзала на стуле, — а вождь твоего племени, он добрый или злой? — Порой она бывает строгой… — Она?! — Эйда озадаченно захлопала ресницами. Брайан рассмеялся. — Да, Эйда, она! Тебе не о чем волноваться! Дебби добрая. — Дебби? — Так ее зовут. *** — Привет, Тед! Ты случайно не в курсе, — сразу перешёл к делу Брайан, — будет ли Тейлор завтра у Дебби? — Мы только вчера говорили об этом с Майклом. Последние три года Джастин всегда приезжал на Рождество, но в этот раз он собрался провести праздники где-то вне страны. «Идеально!» — подумал Кинни. — Спасибо! Увидимся! И, Теодор, ты ведь вытерпишь ещё двадцать четыре часа? — Думаю, смогу! — подыграл Тед. Не то чтобы Брайан не был готов встретиться со своим прошлым, но, как хороший полководец перед решающим сражением, Кинни хотел знать расстановку сил противника. *** Шумное застолье в доме Новотны было уже в разгаре. За большим столом, который состоял из двух сдвинутых вместе, с Дебби и Карлом во главе, собралась вся семья: Майки с Беном, Тед с Блейком, Эммет, Линдси и Мел, Гас, ДжиЭр и Хантер со своей девушкой. За общим весельем звонок услышали не сразу. — Кого это принесло? Все свои здесь. Разве что, Солнышко решил устроить сюрприз? — несмотря на заметно потяжелевшую фигуру, Дебби легко поднялась из-за стола, чтобы открыть дверь. Выражение радости на лице Дебби застыло и на несколько мгновений превратилось в безмолвную маску безграничного удивления, а потом она рванулась вперёд и прижала Брайана к себе так, что каждое ребро Кинни прочувствовало силу любви Дебби Новотны. — Брайан! Брайан! Брайан… — повторяла Дебби, и вдруг ее взгляд упал на девочку. — А это что ещё за цветок?! — Деб, это Эйда! Дебби светло улыбнулась и провела ладонью по щеке девочки. — Можешь звать меня Дебби! Эйда крепче сжала пальцы Брайана: — Я знаю, ты вождь племени. Дебби в замешательстве посмотрела на Кинни, но тот только пожал плечами и улыбнулся. — Ма, кто там? — раздался издалека голос Майкла. — Свои! — крикнула Дебби и посторонилась, давая Брайану и Эйде войти. Одно за одним лица друзей, останавливаясь на Брайане, выражали одно и тоже — шок. Все молча застыли, забыв есть и говорить, и только переводили взгляды с Кинни на Эйду в безуспешной попытке сходу решить задачку с одним неизвестным. — Что? Совсем никто не рад меня видеть живым и здоровым? — с трудом сдерживая улыбку, поинтересовался Кинни. Линдс, с повлажневшими вмиг глазами, первая сорвалась с места и бросилась Брайану на шею. Обняла, отсторонилась, заглянула в лицо, обняла опять и чуть севшим голосом позвала: — Гас, иди сюда, поздоровайся! Это твой отец. — Похоже, не только мой… — вычеркнув из уравнения цвет кожи, Гас первым справился с задачкой. Он подошёл и по-мужски протянул руку: — Привет! Рад, что могу наконец сказать спасибо за твой подарок на восемнадцатилетие! Кинни не уловил в голосе сына никакой напряжённости или враждебности, а это значило, что Линдс сдержала слово — Гас не только знал об отце, но и вряд ли когда-нибудь слышал от матери хоть слово осуждения в его адрес. Брайан внутренне выдохнул, потому что именно этой встречи боялся больше всего. — Пожалуйста! Какую марку выбрал? — Тоyotа-rav… 15 года. Перед домом стоит. — Отвезешь нас домой? Я пока без колес. — Не вопрос! А это моя сестра? — тихонько кивнул Гас на Эйду. — Тебе решать… — также тихо ответил Кинни. И обращаясь сразу ко всем, Брайан торжественно представил девочку: — Эту леди зовут Эйда, и она под моей защитой! — Можно подумать, кто-нибудь тут собирается ее обижать! — фыркнул Эммет, и, не удостоив Брайана приветствием, словно они виделись только вчера, подошёл и наклонился к Эйде. — Детка, я твой дядя Эм и все, кого ты тут видишь, твои дяди и тёти. А сейчас, скажи, ты хочешь кусочек орехового торта? Эйда вопросительно посмотрела на Брайана. Кинни открыл было рот, но Эммет его опередил: — Ты никогда не пробовала ореховый торт?! Эйда отрицательно покачала головой. — Вот сейчас и попробуешь! — он протянул Эйде руку и, когда всё ещё оглядываясь на Брайана, девочка дала ему свою ладошку, повёл ее к столу со словами: — Так, народ, место для ещё одной принцессы! После этого «народ» начал приходить в себя. Карл похлопал Кинни по плечу и крепко пожал ему руку: — Ты выбрал хорошее время, чтобы вернуться! Мел подошла и, целуя Брайана в щёку, шепнула на ухо: — Эффектное возвращение Блудного отца… К большому удивлению Мелани, Брайан не вернул ей её колкость, лишь кивнул и улыбнулся искренней, не брайановской улыбкой. Бен протянул руку: — Здорово, что ты решил вернуться! Блейк не стал выбираться из-за стола и махнул Кинни со своего места, не вставая. Тед подошёл обнять и, пряча беспокойство за улыбкой, бросил тихо и коротко: — Твоя очередь молчать, босс, иначе мне конец! Кинни понимающе кивнул. — Рад, что ты снова с нами! — обнял Хантер. — А это Люси! — представил он девушку за своим плечом. — Рад знакомству, Люси! — улыбнулся Брайан. Майкл подошёл последним, молча заглянул Кинни в глаза и сжал в объятиях не менее горячо, чем его мать, шипя ему в ухо: — Гад! Какой же ты гад, Кинни! Никогда тебе этого не прощу! Ты даже не представляешь, как часто я смотрел на звёздное небо гадая, где тебя носит! — Значит, нас таких двое. Я тоже часто думал глядя на звезды: «Как там Майки с профессором?» Кинни не стал уточнять, что благодаря Теодору, он был осведомлен о жизни друга и однажды даже смог через Теда помочь им с Беном выйти из одной затруднительной финансовой ситуации. Забирая у Брайана пальто, Дебби потихоньку спросила. — Она зовёт тебя Брай?! — Это моё имя, Деб… — в своей манере начал было Брайан, но передумал и, погасив улыбку, объяснил: — Когда погибла мать Эйды, ей было пять. Она знает, что я не её отец. — Ведёшь себя, как он. Брайан пожал плечами. — А что, Деб, тортик только для детей? — А ты всё так же ловко меняешь тему?! Не потерял сноровку?! Да? — Да просто я голодный, мам. — и Брайан чмокнул Деб в щёку. К столу втиснули ещё один стул, и праздник Рождества превратился в вечер вопросов и ответов. Впрочем, рассказывал Брайан сдержано. На некоторые вопросы, косясь на Эйду, отвечал лишь общими фразами. Его откровенно рассматривали, оценивая нанесённый годами урон. Кинни был тактичен, никого не задирал, улыбался шуткам Теди, похвалил испечённый Эмметом торт и на удивлённо-настороженные взгляды отвечал мягкой улыбкой. Дебби каждый раз, оказываясь рядом, то гладила его по плечу, то приобнимала. Брайан чувствовал себя странно, он словно попал в сериал, который шёл много лет в одних и тех же декорациях, с теми же героями, разве что немного постаревшими. Но постепенно тепло этого дома пробралось ему под кожу, и он подумал, что в прежние времена предпочёл бы сразу после ужина сбежать в «Вавилон», а сейчас он сидел за столом среди близких людей, поглядывал то на Гаса, то в сторону дивана, где перед телевизором удобно устроились Эйда и ДжиЭр, и чувствовал, что после долгого пути он там, где и должен быть, — он дома, и все вместе взятые мальчики «Вавилона» не заставили бы его сейчас уйти отсюда. *** — Ты не представляешь, кто тут появился! — Майкл, затаскивая Тейлора в дом за рукав куртки, торопился рассказать новости. — Брайан? Линдс с Мел уже доложили. И как он? — Завёл себе ребёнка! Ну ты в курсе. — В курсе. Отметили возвращение в «Вавилоне»? — Как бы не так! Даже не предложил! Хотя Честер, ну помнишь, тот парень, что в прежние времена работал за барной стойкой, видел его в «Вавилоне» в прошлую субботу, как раз когда он оставлял Эйду с ма. Похоже, кое-что никогда не меняется… Джастин понимающе кивнул. — Он опять в бизнесе? — Ещё не определился. Кинни вообще стал каким-то мутным. — Кинни всегда был каким-то мутным, — беззлобно вставил Бен, — но, как по мне, без его коронных подъёбов общаться с ним стало куда приятнее. — А вот я скучаю по прежнему Брайану… — вздохнул Майки. *** Уже неделю Тейлор приходил в этот парк недалеко от Либерти авеню в надежде, что Брайан с девочкой зайдут покачаться на качелях. Он садился на лавочку и рисовал, не обращая внимание на холодный ветер и немеющие пальцы, время от времени пробегая взглядом по аллее, ведущей к детской площадке. Карандаш машинально скользил по листу, копируя пейзаж перед глазами художника, но мысли Тейлора блуждали в прошлом, переходя от Брайана к Рику и от Рика обратно к Брайану. Он был уверен, что много лет назад закрыл все гештальты, но теперь выходило, что те двери были лишь прикрыты, и небольшого африканского сквозняка оказалось достаточно, чтобы все те сомнения и вопросы, которыми он терзался когда-то, снова устроили чехарду в его голове. Ещё вчера Джастин был далёк от того, чтобы винить только себя за то, как закончилась их история, ведь народная мудрость гласит, что в паре вина делится на двоих. Но поездка в Африку перевернула многое в его душе, и аргументы, которые все эти годы защищали Джастина от самого себя, перестали иметь значение. Сейчас, оглядываясь назад, он мучился вопросом: Брайан перестал быть его вселенной, потому что появился Рик, или Брайан перестал быть его вселенной, и поэтому появился Рик? Потому что или поэтому? Был ли этот вопрос таким неразрешимым, или Джастин ловко прятал правду от самого себя, так или иначе, Рикардо Пастрана стал катализатором их с Брайаном проблем. Дело в том, что Джастин никогда бы не влюбился в подделку, в жалкую копию Брайана. В Рике же не было ничего от Кинни, ни одной, даже маленькой чёрточки. Рик был горяч иначе, чем Брайан — иной темперамент… Пуэрториканец с гладкой, шёлковой кожей цвета полированной бронзы, с длинными кудрявыми волосами, собранными в хвост, тонкий, высокий, невероятно пластичный. Его смех, словно волшебная пыльца фей, распространял вокруг Рика радость. Он научил Джастина танцевать бачату. А если вы раз танцевали с кем-то бачату, все равно что переспали. Он не соблазнял обещаниями, как когда-то Итан, просто не сводил с Джастина глаз. Лёгкий характер, весёлый нрав и слава высококлассного механика, благодаря которой Рик имел в друзьях людей из разных социальных слоёв. Познакомились они на богемной вечеринке. Джастина тогда удивил тот факт, что Рик, который не стеснялся рассказывать, чем зарабатывает на жизнь, был принят и не вызывал никакого диссонанса в артистической тусовке. Вредных пристрастий к алкоголю или наркотикам у него не было. Если Рик чего-то не знал, в чём-то не разбирался, он говорил вам об этом прямо. В разговоре никогда не старался быть над людьми, но и себя унижать не позволял. Следуя за своей горячей пуэрториканской кровью, мог легко ввязаться в драку за честь и достоинство свои или кого-то другого, неважно знакомого или нет. И ещё один, покоривший Джастина штрих, — выросший в большой семье, Рикардо мечтал, что встав на ноги, заведёт детей. Иными словами, Рик и Брай были, как свет и тень, как плюс и минус. Не в том смысле, что один хороший, а другой плохой, а как полюсы в батарейке — один притягивал людей, второй отталкивал. Контраст между бьющей ключом, искрящейся энергией Рикардо, и холодной язвительностью и скептицизмом Брайана, который с каждой встречей выглядел всё более погруженным в себя, стал раздражающим, почти непереносимым. Они с Брайаном словно ходили по замкнутому кругу. Но если Джастин ещё сомневался, то Кинни, как всегда в своей неподражаемой блядской манере помог ему освободиться от сомнений. Что ж, похоже, они оба были обречены наступить на те же грабли снова! И именно эта мысль подтолкнула Джастина к окончательному решению: раз вселенная второй раз завела их в тот же тупик, не значит ли это, что пора перестать биться головой о стену? *** Была весёлая свадьба и три года более-менее безоблачного брака. Пока не выяснилось, что в латиноамериканских семьях нормально иметь не только много детей, но и любовников. Никто не воспринимал любовников, как проблему. Не сказать, что такие моменты не переживались бурно, — ещё как бурно, но поводом для развода, тем не менее, не являлись. Тейлора этот порядок вещей не устроил, и он ушёл, в очередной раз оставив на столе кольцо. Как ни странно, Джастин пришёл в себя быстро. После нескольких лет, проведённых в лоне большой латинской семьи, с шумными праздниками и бесконечной чередой дней рождений, пропускать которые было себе дороже, он наслаждался тишиной и одиночеством, а главное, снова взялся за кисти. Он не собирался возвращаться в Питтсбург, хотя на праздники приезжал с удовольствием. О Кинни никогда не расспрашивал, но знал, все сходились на том, что Брайан скорее всего в НЙ, в конце концов, это всегда было его мечтой. И Тейлора иногда посещала мысль, что однажды они могут столкнуться посреди ньюйоркской сутолоки. Жизнь текла своим чередом, пока однажды к нему в инсту не постучалась некая Ширли. Все решил тот факт, что было воскресенье и куча свободного времени, чтобы зайти и поинтересоваться тем, кого заинтересовал он сам. И, взглянув на одну из последних фотографий, выложенных Ширли, Джастин почувствовал, как смутная тревога электрическим разрядом ударила в мозг. Даже не читая подпись, он был уверен, что не ошибся. Это был Кинни, только не его Кинни, а какой-то другой — незнакомый. Место и окружение никак не вязались с тем человеком, которого он помнил. Джастин увеличил фото и несколько следующих дней пытался рисовать Брайана, надеясь в деталях найти подсказку, ключ к разгадке, но так и не смог. Уже давно Тейлор не чувствовал такого возбуждения. Этот незнакомый Брайан бередил его воображение. Джастин Тейлор не был склонен верить в слепой случай. Что бы и при каких обстоятельствах ни говорил Брайан о нем этой самой Ширли, главное, — он о нём говорил! А потому, каким бы обречённым безумием это не выглядело, и даже не представляя, что скажет, Джастин решил лететь в Африку. Они разминулись на пару недель, но в итоге Тейлор был этому рад, потому что всё, что он узнал здесь о Кинни, заставило его душу трепетать. Он напросился в Лакунгу и прожил там целую неделю, рисуя жителей племени макуа и пейзажи, хотя прежде никогда не был в этом силен. Не мог не рисовать. Делал набросок за наброском, чтобы потом, уже в студии, завершить начатое. Это прикосновение к жизни Брайана оставило в душе след, и не было теперь ни минуты, когда бы он не думал о нём. В тот же день как вернулся, Джастин позвонил Линдс в Торонто и с замиранием сердца ждал ответ на вопрос, как прошли праздники в Питтсе. Разумеется, новость ему расписали во всех красках. И вот он часами сидел в парке или кружил по центру города в надежде встретить того, кого сам отверг. Не было в этом никакой логики, был лишь трепет сердца. Джастин понимал, что стучать в дверь к Брайану, пытаться объясниться — пустое. Жизнь развела их и она же свела снова. Как говорил Кинни — «ни оправданий, ни сожалений». *** Воскресенье выдалось солнечное, но холодное. Джастин уже несколько раз пожалел, что вышел из дома без тёмных очков, — глаза слезились от солнца и ветра, и, отрывая взгляд от тротуара, невозможно было не щуриться. Джастин прошел бы мимо, если б взгляд не зацепился за ослепительно белую шапку на темнокожей девочке. — Брайан?! Кинни обернулся. — Тейлор! — С ровной интонацией, слегка растянув губы в полуулыбке, приветствовал Кинни. — Привет! Ты ведь Эйда?! — чуть склонился к девочке Джастин и, в ответ на её удивлённый взгляд, пояснил свою осведомлённость. — Не знаю, остался ли в Питтсе кто-нибудь, кому Дебби не рассказала о тебе. Брайан усмехнулся, но комментария не последовало. — Эйда, это Джастин. Эйда взглянув на Брайана и, словно удостоверясь, что все нормально, неожиданно спросила. — Ты тоже из племени? Джастин приоткрыл рот в радостном удивлении и бросил взгляд на Брайана, но тот улыбаясь смотрел на Эйду. — Верно, из племени. — Джастин выпрямился. — Увидимся у Дебби! Пока, Брайан! Кинни кивнул. — Пока! Эйда помахала ему ладошкой. Кинни не вернулся бы в Питтсбург, если бы не был уверен, что готов к таким вот случайным столкновениям с Тейлором. В целом — да, но в первый раз пульс всё-таки частил. *** Джастин стал появляться в доме Новотны каждую субботу как по расписанию, но по большей части его ждало разочарование. То дома никого не оказалось, и потом он узнал от Майкла, что Дебби и Карл были в гостях у Брайана. То Кинни повёл Эйду в субботу на какой-то детский спектакль. То они уехали навестить Линдс и Гаса в Торонто. То он застал у Дебби лишь Эйду, в то время как сам Кинни отлучился по делам. Именно в тот день Джастин подружился с Эйдой. У них нашлась-таки точка соприкосновения — Эйда любила рисовать. И когда Брайан пришёл за Эйдой, ему была продемонстрирована целая папка с рисунками, где рядом с несмелыми мазками девочки, выделялись уверенные, сделанные рукой мастера. *** Они время от времени сталкивались у Деб, здоровались, обменивались фразами по поводу успехов Эйды. Джастин советовал, какую бумагу или краски, или кисть лучше купить. Брайан кивал и покупал. Джастин боялся сделать неверный шаг, который мог бы нарушить это их хрупкое взаимодействие. Купить конфет, например, или плюшевую зверюшку для Эйды. Он не знал, как отреагирует новый Брайан. Общение с Эйдой приносило Джастину радость. До сих пор он и не подозревал в себе педагогического таланта. Он объяснил девочке, как правильно держать кисть, научил смешивать краски, показал, как использовать тени и полутона. Эйда тоже тянулась к Джастину. Если в присутствии Дебби девочка порой робела, то с Джастином она болтала как с равным, и часто можно было слышать её заливистый смех. Кинни не мог этого не заметить. Однажды, вернувшись за Эйдой, он несколько минут простоял глядя сквозь стеклянную дверь кухни на то, как Джастин с Эйдой, склонившись над рисунком, что-то обсуждают. Из задумчивости его вывел голос Дебби. — А из Солнышка вышел хороший учитель! Правда же?! Кинни кивнул. Брайан не спрашивал Эйду, нравится ли ей Джастин, ответ был очевиден и, заставляя Кинни усмехаться, в сердце шевелилось нечто… Похожее на ревность?! *** В одну из суббот, Тейлор, прощаясь с Эйдой, предложил: — Хочешь, я нарисую твой портрет? — Хочу! — радостно подскочила девочка. — Но тебе придется немного посидеть спокойно. Согласна? Эйда энергично замахал головой. — Договорились! Тогда в следующий раз я принесу холст. И повернувшись к Кинни, Джастин спросил: — Брайан, ты ведь не против? С улыбкой глядя на Эйду, тот как-то неопределённо пожал плечами и выдавил из себя короткое: — Нет. Джастин попрощался с девочкой, кивнул Брайану, чмокнул в щёку Дебби, вышел за дверь и, застегивая куртку, замешкался у калитки. Позади послышался звук прикрываемой двери. Тейлор обернулся, на крыльце стоял Кинни. — Я знаю, что ты делаешь. Просто остановись! — О чём ты? — пожал плечами Джастин, беззаботно улыбнулся и пошёл прочь. И только зайдя за угол, замедлил шаг и поник головой. *** Дни Джастина были заняты. Перебравшись в Питтсбург, он продолжал работать на дизайнерскую компанию Blue Fountain Media, каждый второй понедельник мотаясь в НЙ, чтобы присутствовать на совещаниях, для сдачи проектов или вхождения в новые. Вечерами не выпускал кисть из рук. Заканчивал сырые зарисовки, что привёз из Африки, вдыхая в них жизнь, цвет и свою любовь и подумывая о тематической выставке под названием «Краски Африки» здесь — в Питсе. Он планировал попросить помощи с выставкой у Линдс, но пока ещё было рано. Субботы, если везло, весело проводил с Эйдой. Видел Брайана несколько коротких мгновений, когда тот приводил, либо забирал девочку, как получалось. А придя домой, в съёмную квартиру-студию стаскивал тряпку, прикрывавшую холст, на котором в натуральную величину, на фоне дверного проема, облокотившись плечом о косяк и засунув руки в карманы джинс, стоял Кинни. Джастин прикасался раскрытыми ладонями к холсту, поднимал голову, заглядывая в лицо Брайана, и раскрывал губы, словно надеясь на поцелуй, втягивал носом воздух, как-будто ожидал уловить аромат знакомого парфюма. И хотя нос щекотал лишь запах красок, он стоял так, — замерев, прикрыв глаза, рисуя в своём воображении, как медленно Брайан вытаскивает руки из карманов и кладёт ему на плечи, и через какое-то время начинал чувствовать тяжесть и тепло ладоней Брайя. Это было сродни медитации. Джастину казалось, что в эти мгновения между ним и Брайаном возникала связь, и Брай не может её не чувствовать, как бы далеко ни находился и, чем бы в тот момент ни был занят. По воскресеньям Джастин делал покупки, гулял, допоздна сидел в каком-нибудь баре подальше от Либерти авеню. Он не искал встреч с Брайаном вне дома Дебби, догадываясь, каким болезненным может стать такой опыт. Тейлор не был готов столкнуться с Кинни без защитного буфера, которым была Эйда. Словом, воскресенья предсказуемо накрывали унынием и безнадёжностью, которую не всегда удавалось скинуть утром понедельника. *** Прошло полгода, а между бывшими любовниками ничего не изменилось ни на йоту. Единственной ниточкой, протянутой между ними, был ребенок. Тейлор ни словом, ни взглядом не показывал свои чувства, и, запертые внутри, они разрывали сердце. Прежний Кинни был тем, кто провоцировал желание, нынешний — каждым словом, сказанным девочке, каждой обращённой к ней улыбкой, затапливал сердце Джастина нежностью. Но Джастин четко видел невидимое — круг, который прочертил Брайан. Его вроде бы и нет, а приблизиться невозможно. «Докажи, что у тебя есть яйца!» — провоцировал прежний Кинни. «Просто остановись!» — стальными нотками, уверенно и спокойно обрубал Кинни нынешний. Как же хотелось Джастину расшатать стену непоколебимого спокойствия Кинни, но любой шаг навстречу был риском и грозил последствиями. Он был почти уверен, что Брайан не станет разлучать их с Эйдой, хотя бы потому, что просто не сможет дать ребенку разумного объяснения. Но, что помешает ему проделать старый фокус с исчезновением? И тогда в какой части света их искать? От одной этой мысли у Джастина холодела спина. Тейлор понимал, что слова или прикосновения ему недоступны. Холст и краски — единственный способ говорить с Брайаном, заставить его реагировать. *** Писалась картина легко. Сюжет был прост: мужчина и девочка идут по дороге, залитой солнцем. Брайан в джинсах и рубашке без рукавов, той самой — из прошлого. Эйда в канге, которые Джастин видел на девочках в деревне. Он изобразил их со спины, голова Кинни немного наклонена в сторону девочки, как будто он внимательно ее слушает. Дорога, по которой они шли, не была абстрактной, — была той самой, по которой столько лет ходил Брайан, и именно это хотел дать увидеть Джастин. *** В пятницу Тейлор принёс готовую картину в дом к Дебби. — Деб, мне надо уехать в НЙ на пару недель. Я нарисовал кое-что для Эйды, оставлю у тебя. Скажи, что это подарок. Джастин снял бумагу и расположил картину на диване, где свет падал правильно. Дебби безмолвно рассматривала картину некоторое время, перестав жевать жвачку, а потом упёрлась указательным пальцем Джастину в грудь: — Ты ведь хочешь вернуть его? Не так ли? Но у меня для тебя плохая новость, Солнышко. Твоего Брайана больше нет! — По-твоему, я хочу вернуть прошлое?! — Ты мне скажи! — Деб, прошлое осталось в прошлом. — Чертовски верно! Тогда чего ты от него хочешь? Джастин вздохнул и потёр лицо ладонями. — Восемь месяцев назад я наткнулся в Инсте на фото Брайана. — Где? Я же не профессор Брукнер, говори нормальным языком! — В интернете, Деб, среди фотографий одной женщины. Я даже не знаю, было ли это случайностью. Не думаю… Неважно! — И? Что за фотография? — Понимаешь, если бы на том фото он был в Армани, скажем, за рулём последней модели мерса или среди подвыпившей компании в каком-нибудь элитном клубе, а именно это все логично было ожидать от Кинни, я бы порадовался за него и прошёл мимо. Но на том снимке от Брайана был лишь узнаваемый силуэт, оболочка. Ты когда-нибудь могла представить его, отказавшимся от всего, что он любил, в заднице мира, где нет даже электричества, и с этим вот выражением лица?! — Джастин потряс головой, словно хотел вернуться из сна в реальность. — Деб, я влюбился! Второй раз в того же парня! Джастин сиял, напоминая Деб того семнадцатилетнего, наивного мальчишку с горящими глазами, каким она увидела его в первый раз. — И тогда ты решил болтаться у него перед глазами и подкинуть ему вот это вот объяснение в любви размером сто на семьдесят? — А что мне делать, если он меня тотально игнорирует?! — Брайан выучил урок, Солнышко, и теперь он подпускает к себе лишь тех, кто… — Дебби осеклась и коротко вздохнула, — в общем, послушайся! Не ломай больше жизнь ни ему, ни себе! *** Первое, о чем спросила Эйда едва переступив порог: — Джастин, уже пришёл? — Нет, милая, Джастин уехал по делам в НЙ, но он оставил для тебя подарок. — Подарок?! — глаза девочки загорелись. — В комнате. На диване. Иди посмотри! Эйда побежала, даже не сняв курточку. — Брай! Брай! Смотри! — донёсся из комнаты взволнованный голосок Эйды. Брайан в явном замешательстве остановился за её спиной. Глядя на картину в рамке, прислонённую к спинке дивана, задумчиво потёр подбородок. — Когда Тейлор был в Африке? — Брайан спросил так тихо, что было непонятно, адресовал ли он вопрос Деб или самому себе. Дебби открыла было рот, но только пожала плечами. Тот редкий случай, когда у неё не было ответа. — Брай, это же Лакунгу? Да? — почему-то шёпотом, спросила Эйда. — Определённо… Последний поворот перед деревней. *** Эйда сама выбрала место для картины, и скрепя сердце Брайан вынужден был согласиться. Он понимал, что картина была вызовом, но вместе с тем, она была прекрасна — полна светом, теплом и любовью. Но Кинни не любил загадки, особенно загадки Тейлора. Первым порывом было устроить головомойку Теодору. Но поразмыслив, понял, что даже в том случае, если Тед и ляпнул Джастину про Африку, точного места он назвать не смог бы — не знал. Кинни заварил себе кофе, походил по комнатам туда-сюда, чтобы успокоить рой мыслей. Так, ещё раз! Здесь об Африке знал только Теодор, но он отпадает. А в Малави о Джастине никто не… И тут Кинни замер. Ширли Миллер… — она единственная, с кем он говорил о Тейлоре. Брайан бросился к компу и в открытом доступе у Ширли нашёл единственное, сделаное перед самым отъездом из Малави фото, с точным указанием места и времени съёмки. Как фото попало к Ширли, было понятно — Кейтлин. И если Ширли из простого любопытства постучалась к Тейлору… Дальше все было, как сложить два и два. Джастин добился чего хотел — Кинни не мог уснуть, думая о нём. Представлял его в Лакунгу среди людей его племени, у ночного костра, в его хижине. Возможно, на его кровати!!! Брайан чувствовал, будто у него вышибли почву из-под ног, будто случилось что-то непоправимое, будто броня, которую он отращивал все эти годы, оказалась из картона. Он был уверен, что все чувства к Джастину выгорели дотла под африканским солнцем, вымыты из сердца африканскими грозами. Так почему его так ранит тот факт, что Тейлор был в Малави? Дерьмо! Что теперь ему нужно от меня?! Разве он не счастливо женат?! Ответ на этот вопрос Брайан с осторожностью выяснил у Линдс на следующий же день. Не сказать чтобы он не догадывался, что Тейлор один — иначе с чего ему крутиться в Питтсе, но не ожидал, что один так давно. Недолго музыка играла! Загадка была разгадана, но взять себя в руки Брайану удалось не сразу. Ещё несколько дней ощущение собственной уязвимости отзывалось в нём яростью, но в конце концов улеглось. Джастин не получит от него ни одной эмоции! Пусть его броня бутафорская — Тейлор об этом не знает… *** Когда они встретились через две недели, реакция Эйды была именно той, какую ожидал Джастин. Захлебываясь от нетерпения, с широко распахнутыми глазами, она набросилась на него с вопросами. — Джас, Джас, ты был в Лакунгу?! Когда? — На Рождество. Когда мы ещё не были знакомы. — Почему же ты ничего не рассказывал?! — Тогда бы не получился сюрприз с картиной. Тебе она понравилась? — Очень, очень! Мы её повесили, знаешь где? В гостиной, на самом видном месте! Только, Джас, у меня не было голубого канго. — Жаль, потому что это твой любимый цвет, и он тебе очень идёт. — А теперь ты мне все расскажешь? — Теперь да. «Сюрприз» — только ребёнок мог принять такое объяснение. Джастин это понимал и именно на это надеялся. От Кинни он никакой реакции не дождался. Кивок, слегка растянутые губы, молчание — все как всегда. Зато Дебби устроила ему допрос с пристрастием. Джастин упросил ее никому не рассказывать о том, что он был в Африке, чтобы расспросами со стороны друзей не накалять обстановку между ним и Брайаном. Дебби согласилась, что это разумно и держала язык за зубами. *** Ответный ход Кинни не заставил себя ждать. Уже месяц у Брайана с Эйдой оказывались дела поважнее субботнего рисования. Дебби с грустью наблюдала, как тает надежда в глазах Джастина, и только вздыхала. Она звонила Брайану, тот коротко бросал: «Деб, у нас планы» и передавал трубку Эйде, а та каждый раз заканчивала разговор приветом для Джастина. Через месяц Дебби не выдержала — приготовила сырные рулетики и лазанью и в пятницу, без предупреждения, появилась на пороге дома Брайана. Ей были искренне рады. Они вместе пообедали, Эйда показала Дебби свои новые рисунки и не без грустинки попросила отдать их Джастину, потому что в субботу они опять не увидятся — едут на побережье на пару недель. Дебби не собиралась вмешиваться, но попрощавшись с Эйдой, уже в дверях она вдруг обернулась к Брайану и тихо, так, чтобы не услышала девочка, спросила: — Почему ты не хочешь, чтобы они виделись? Эйда скучает, он тоже… Без тени улыбки, глядя куда-то поверх головы Дебби, Брайан также тихо ответил: — Пусть заведёт себе щенка… На следующий день, отдавая рисунки Эйды Джастину, Дебби не удержалась: — Он посоветовал тебе завести щенка… — Что?! — искренне удивился Джастин. — А то что, похоже, наш папочка ревнует… *** Брайану приходилось проявлять изобретательность, придумывая, чем бы занять Эйду на выходные. Каждый раз он сталкивался с сопротивлением и должен был делать вид будто не видит, что Эйда расстроена. Он проталкивал в горло комок неприятных ощущений и как ни в чем не бывало оглашал свой план, каждый раз настолько заманчивый, что отказаться от него было выше сил девочки. Радуясь, что в очередной раз выиграл в необъявленной войне, Кинни тёр лоб и кривил губы в ответ на внутренний голос: "Какого чёрта ты делаешь?! Не боишься избаловать ребенка?" *** Холодный октябрьский ветер срывал с деревьев листву и топил ее в лужах, но после обеда на пару часов вдруг вышло солнышко, и Эйда потащила Брайана в парк покачаться на качелях. Поглядывая на стремительно наползающие с востока низкие тучи, Брайан поторопил Эйду: — Нам пора, если не хотим промокнуть. — Нууу, Брай, ещё минуточку! Брайан поднял воротник пальто, поежился. — Считаю до ста и уходим! — нехотя согласился Кинни, но успел досчитать лишь до восьмидесяти, когда закапало. Чтобы добраться до машины, надо было добежать до выхода из парка, перейти дорогу и подняться вверх по улице до первого переулка. Не так уж и далеко, но дождь вдруг превратился в ливень, и им пришлось нырнуть под навес кафе. Улица вмиг опустела, народ попрятался под навесы и козырьки магазинов, пережидая порыв стихии. Глядя на струи дождя, Кинни задумался, вспомнив первый, пришедший после засухи, тёплый африканский ливень, когда все радовались, обнимались и плясали под дождём. Из воспоминаний его выдернул крик Эйды: — Брай! Джастин! Это же Джастин! Там! Посмотрев в том направлении, куда показывала Эйда, сквозь пелену дождя на той стороне дороги Кинни увидел одинокую фигуру, с низко опущенной головой, странно согнутую, будто мужчину ударили в живот, и он не мог разогнуться. Намокшие волосы потемнели, и непонятно было, как вообще Эйда узнала Джастина. Не дождавшись реакции от Брайана, Эйда выдернула ладошку из руки Кинни и выскочила из-под навеса, окликая Джастина, но за шумом дождя тот не слышал и, обернувшись, Эйда умоляюще посмотрела на Брайана. Стиснув зубы, он нехотя вышел под дождь и взял Эйду за руку. Они перешли улицу и быстро нагнали Тейлора. — Джастин! Джастин! — не переставала звать Эйда. Тот наконец услышал, остановился, все также, обхватив себя руками и сгибаясь вперёд, обернулся и, увидев перед собой девочку, удивлённо выдохнул: — Эйда?! — Я тебя зову, зову, а ты все не слышишь и не слышишь! — радостно затораторила девочка. — Что случилось? — вмешался Брайан. — Что? — не понял Джастин. — Тебе нужна помощь? Тейлор вдруг догадался, что взволновало Кинни, и аккуратно потянув за бегунок молнии, слегка развёл борта куртки. — Вот, завел себе щенка… — ослепительно улыбнулся он Эйде, открывшей рот от восторга. — Ой, он весь дрожит! — Коробка, в которой его оставили, намокла… — Ему надо дать тёплого молока! — Так и сделаю! — Куда тебя отвезти? — морщась от бьющего в лицо дождя, спросил Кинни. — Я уже почти дома. — снова застегивая куртку, ответил Джастин. — Эйда, хочешь дать ему имя? Подумай и потом мне скажешь! — Увидимся в субботу? — с надеждой спросила Эйда. — Увидимся! — ослепительной улыбкой подтвердил Джастин. Дома Эйда весь вечер только и говорила, что про щенка Джастина, перебрала кучу имён и остановилась на Абу. И на вопрос Брайана: «А если это девочка?» — не колеблясь ответила: «Тогда — Аби!» Кинни вздыхал. Лёгкость, с которой ладошка Эйды выскользнула сегодня из его руки и настойчивость, с которой Эйда звала Джастина, не давали покоя, заставляя Брайана чаще обычного крутить между пальцами сигарету. «Я завел себе щенка» — вызов или совпадение? Совпадение — успокаивал себя, но в душе знал — вызов. Но было кое-что ещё, что Кинни гнал от себя прочь, — неожиданно острое ощущение тревоги, когда увидел согнутую фигуру Джастина на той стороне дороги. *** Брайан продолжал по субботам приводить Эйду в дом Новотны, практически как на уроки рисования, каждый раз с трудом сдерживаясь, чтобы не задеть Джастина, предложив ему деньги. Джастин словно чувствовал — держался на расстоянии, не давая повода выяснить отношения. Они оба кипели внутри, с одинаковым рвением делая вид, что ничего не происходит, и предпочитали не задумываться, куда их заведёт это молчаливое противостояние. *** Оставляя Эйду у Деб, Кинни иногда навещал Майки с Беном. В клуб их не тащил, приносил бутылку вина с собой. После возвращения в «Вавилоне» он появился только раз. Хотел бросить взгляд из настоящего в прошлое, но нашёл лишь свою тень на танцполе — обдолбаную, пьяную и несчастную. Кого мог обмануть гордо задранный подбородок?! В «Вавилоне» уже сменился не один король, и для нового поколения мальчиков имя Брайана Кинни ни о чем не говорило. Выходит, Африка спасла его от участи стареющего клубного мальчика, как когда-то его назвал Майки. По большей части свои субботы он проводил в баре, играя в бильярд. Однажды он парковал мотоцикл у бара и его окликнули. — Кинни?! Брайан покрутил головой. На тротуаре, тоже со шлемом в руках стоял, как его там звали, Брендон кажется. Он не был уверен, что помнит правильно. Брайан поднял руку в приветственном жесте. Парень почти не изменился, вот только, раньше он был блондином. Нет? — Сыграем партию? — кивнул тот в сторону бара. — Сыграем! — согласился Кинни. — Что не в Вавилоне? — ехидно поинтересовался Брендон. — В отставке, — не моргнув ответил Кинни и козырнул двумя пальцами от виска. Перекидываясь в обе стороны общими фразами типа: «Как жизнь? Где пропадал? Чем занимаешься?» — они сыграли три партии, а потом Брендон предложил. — Прокатимся? — Почему нет. — С проигравшего пиво! — Нет! — отрезал Кинни. — Никаких гонок! — Потерял форму? — Не могу рисковать. От меня зависит ребенок, у которого никого нет, кроме… Брайан не договорил, потому что как наяву вдруг увидел перед собой две головы, склоненные над листом бумаги, одну тёмную, как горький шоколад, другую светлую, цвета спелой ржи, и понял, что откуда-то точно знает, случись с ним что-то непоправимое, Эйда не останется одна. Они прокатились, выпили пива, весело вспоминая их дурацкое пари, и разошлись почти приятелями. Но все чаще, как сегодня, Кинни садился на свой Ducati, который купил ещё в те времена, когда выжимая полный газ, пытался ускользнуть от самого себя, и ехал сквозь одноэтажный пригород вдоль берега Аллигейни, прочь из города. Он скучал по просторам Африки, и порой ему хотелось собрать рюкзаки и вернуться с Эйдой в Малави. Или он опять хотел сбежать, не желая мириться с тем, что Тейлор вновь стал частью его жизни, и что он уже ничего не может с этим поделать? Нет! Может! Потому что он свободен от любви, свободен от ненависти! Он свободен! Дождь налетел неожиданно, и удерживать мотоцикл на скользком полотне дороги стало труднее. Кинни сбавил скорость и повернул обратно, но почти перед самым въездом в город поздно заметил выскочивший с боковой дороги красный «Датсун». Уходя от столкновения, резко повернул руль вправо. Его Ducati вылетел с дороги, и Брайана перебросило через руль мотоцикла, зарывшегося передним колесом в грязь. Сознание он не потерял, была лишь резкая боль в левой руке, и стало трудно дышать. Кинни смог сам набрать 911, и через полчаса пришла помощь. Пока доехали до больницы, сделали снимки, анализы, наложили гипс, стало уже темно. Вердикт врача был однозначен: «Несколько дней полного покоя и отпущу домой». Фак! Придется звонить Деб и выкручиваться. *** В начале одиннадцатого Джастин, отнеся уснувшую на диване Эйду наверх в бывшую комнату Майкла, сложил свои краски и собрался уходить, когда в гостиной Дебби зазвонил телефон. Это был Теодор. Попросив не волноваться, сообщил, что Кинни находится в больнице. — Что случилось?! — Деб тяжело опустилась на стул и прижала руку к груди, бросив тревожный взгляд на Джастина. — Он звонил час назад, сказал, что ему пришлось срочно уехать по делам и попросил присмотреть за Эйдой. — Блейк был на дежурстве и видел, как привезли Брайана. Но не волнуйтесь! Там ничего серьезного — сломана рука и пара ребер. Долго с этим не держат. — Спасибо, дорогой! Деб повесила трубку и повернулась к Тейлору, который с тревогой застыл у двери, поняв, что речь идёт о Кинни. — Брайан упал с мотоцикла. Сломал руку и несколько ребер, но Блейк сказал, что волноваться не стоит. — Раз Брайан смог сам позвонить, значит, так и есть. — Какого чёрта он не сказал правду?! — возмутилась Деб. — Мы же не посторонние! — Думаю, дело не в нас… Он не хотел испугать кое-кого другого. Дебби постучала себе по лбу. — Ладно! Но завтра я отнесу ему куриный суп. — А вот это ему вряд ли понравится. — Переживет! — Деб, предлагаю разделить обязанности. Ты варишь суп, я отношу. — Уверен? Рискуешь нарваться… — Время рисковать, Деб. *** Кинни с досадой посмотрел на разрядившийся телефон и нажал кнопку вызова медсестры. — Проснулись? Как себя чувствуете? — Милая… Молли — прочитал он имя на бейджике, как думаешь, сможешь найти для меня идентичный зарядник? — показал он на телефон. — Возможно, мистер Кинни. Я поспрашиваю. А это принесли для Вас. И она поставила на прикроватную тумбочку небольшую корзинку для пикника. — Должно быть кто-то ошибся! Я никому не… — Никакой ошибки! Если только за ночь Вы не сменили имя и фамилию! Брайан поморщился, пытаясь приподняться. Молли поспешила нажать кнопку для поднятия изголовья кровати. — А не могла бы ты поставить ее сюда? — Брайан похлопал здоровой рукой по одеялу. Сестра переставила корзинку на кровать и, захватив мобильник Брайана, вышла, показав жестом, что поищет подходящий зарядник. Со странным предчувствием Кинни поднял крышку. Первое, что он увидел, свёрнутый трубочкой лист А4, посередине перехваченный резинкой для волос. Что нахрен происходит?! Брайан, стянув резинку, одной рукой с трудом развернул листок, который оказался рисунком Эйды. На нём была изображена саванна, дерево вдалеке, под ним три антилопы с рогами, а на переднем плане — человек то ли с палкой, то ли с ружьём. Брайан улыбнулся, вздохнул, отложил рисунок в сторону и заглянул в корзинку. Там был термос с супом, большой контейнер с макаронами с тунцом и поменьше — с лимонными брусочками. — А косячок, Деб? — проворчал Кинни, озадаченно потирая здоровой рукой подбородок, и заметил ещё один небольшой листок, сложенный пополам. Почерк Тейлора, с витиеватыми заглавными буквами, он узнал без труда. Тебя сдал Блейк, он вчера дежурил. Не беспокойся, Эйде ничего не сказали. Сегодня пойдем с ней в парк, выгуливать Аби. Ешь свой суп и поправляйся! И, Кинни, ты действительно охотился?! Ты?!. :) Неожиданно вырвавшийся из горла смешок ударил по сломанным рёбрам. Кинни поморщился и долго потерянно смотрел на записку. В нескольких строчках было так много высказано: понимание, забота, напоминание об их прошлом и вызов, как обещание не смириться. Комкая записку в руке, Брайан прикрыл глаза, пытаясь понять, то ли плохо ему, то ли хорошо.