Трогательно

— У тебя нет совести. Я отвернулся всего на секунду — а ты обе сожрал. — Пока он искал второй контроллер для Венома, тот успел слопать две шоколадки, которые планировалось разделить поровну. — Не ожидал от тебя такой подставы, я думал, мы друзья. Веном фыркает. — Что ты хочешь этим сказать? Веном не отвечает. Отбирает у него контроллер и рассматривает со всех сторон, нажимает на кнопки. — Я еще ничего не включил. — Включи. — Знаешь, я передумал. — Эдди забирает контроллер назад, бросает на диван и решительно направляется на кухню. Веном тянется за ним, чуть возвышаясь, что могло бы ощущаться угрожающе, если бы они не настолько хорошо притерлись друг к другу. — Ты хотел показать мне видеоигру. — Я помню, но как насчет другой игры? Правило одно: вести себя по-дружески. — Мне не нравится. Эдди закатывает глаза, открывает тумбочку, берет банку с дешевым кофе, представляет его гадкий вкус, который не спасают ни сахар, ни молоко, а делают его еще более отвратным. В общем, идеальный напиток. — Эдди, — произносит Веном. Его игнорируют — и он как-то неопределенно вздыхает. Дотрагивается до руки, держащей чайную ложку, черная струйка затекает между большим и указательным пальцами. — У тебя будет колотиться сердце. — От кофе? — Хах. — А этим что ты хочешь сказать? Веном снова не отвечает. Утыкается лбом ему в шею, стекает по ней за шиворот, потом на спину — и обнимает его за талию под футболкой. Как будто его обнимает теплое маршмеллоу. Черное инопланетное маршмеллоу. Влажное немного. Когда Эдди садится с горячим кофе к столу, Веном все еще обнимает его. Хочется каждому хорошему человеку пожелать хоть раз в жизни ощутить такие объятия. А делиться с кем-либо своим симбиотом не хочется. Кофе такой же замечательно-мерзкий, как и всегда. Веном не такой разговорчивый, как обычно. Он перемещается на живот, ползет по груди, рядом возникает голова с жутким оскалом, к которому Эдди уже привык, как к собственному имени. Язык Венома нагло влезает в кофе. — Ты же его ненавидишь. Веном снова молчит, голова исчезает, он течет от локтя к запястью, а потом пленкой обволакивает кисть. Второй рукой Эдди берет кружку и делает новый глоток. Энни сто раз пыталась склонить его на сторону чая, но он так и не понял прикола его пить. Чай — это так претенциозно, все эти бесчисленные сорта, которые он нифига не различает. То ли дело растворимый кофе. Сразу понятно, что фуфло, и тебе не нужно гадать, это напиток паршивый — или ты ничего не смыслишь в сложных вкусах. Ладонь под черной пленкой начинает чесаться. Едва Эдди подносит палец — Веном перетекает на него, скользит уже по другой руке вверх, останавливается на плече, будто в нерешительности. А затем Эдди получает поцелуй между ключицами. Он ощущается в точности как поцелуй человеческих губ. Это кажется даже неправильным, хотя логично, что Веном может принимать разные формы, и форма губ — лишь один из многих и многих вариантов. И да, он по-прежнему болтливостью не отличается. — Так что происходит, скажи на милость? Веном вздыхает. Королева драмы, не иначе. — Давай разберемся со всем сегодня, не хочу тащить эту неопределенность завтра на работу. — Ты на меня в обиде, ты сердишься, — говорит Веном. Не прошло и полгода. Ладно, правда не прошло, он всего-то минут двадцать сидит за кухонным столом, плавая в своих мыслях и выжидая, что будет дальше. Настроение такое сегодня — сидеть в задумчивости и ожидании. — Ну, и? — Мне жаль, что я съел твою шоколадку. — Звучит, как будто ему не очень-то и жаль. — Я тебя прощаю. И я не то чтобы обиделся: знаю, с кем имею дело. — Он делает последний глоток кофе. — Так ты все это время извинялся, трогая меня во всевозможных местах? — Хах. Не совсем. — Оскал возникает в нескольких дюймах от Эдди. — В основном я демонстрировал, что мы не друзья. Кончиком языка Веном дотрагивается до его губ — и вот суть представления окончательно ясна. Он скользит от уголка рта до уголка. На плечи ложатся нечеловеческие руки, и с каждым движением чужого языка в его рту у Эдди все сильнее колотится сердце. Ну, не соврал.