Привет, ромашки

      Семейная жизнь закрутилась неожиданно. Просто в один момент Игорь собрал все его вещи и перетащил в свое гнездо. Илюша повздыхал горестно, взял недельку за свой счет, а затем кровью потом и санаксом придал халупе Грома жилищный вид. К новому ритму жизни Илья привык на удивление быстро. Просыпался он от теплых утренних поцелуев, от которых пытался недовольно увернуться в одеялко, затем топал варить им с Игорем кофе, а потом они вдвоём разбегались по делам служебным. Из-за работы насыщенной романтической жизни не получалось, то Илья на ночных дежурствах, то Игорь пропадает на своих вызывах. За месяц совместной жизни дальше взаимной дрочки перед сном они не заходили. Илья не торопился, Игорь не настаивал. Дни тянулись чередом.       Окунаясь с головой в работу, Илья старался не слишком рефлексировать над собственными чувствами. Для него все закрутилось резко и непонятно, оказавшись в новом течении жизни, он просто плыл по течению, стараясь не захлебнуться. А вот Игорь переменами наслаждался в открытую. Смотрел на Илью влюбленными глазами как на ожившее божество , каждый раз норовил украдкой поцеловать обнажённый участок кожи (плечо, коленку, запястье), во сне крепко опоясывал Илью кольцом рук, будто не мог расстаться, будто не мог поверить, что ему так сильно повезло.       Илья печалился, что не мог ответить той же глубиной чувств, но делал все, чтобы Игорь этого не заметил. По возможности готовил, поддерживал относительный порядок в квартире, целовал Игоря в краешек губ перед сном, изводил себя, когда Игорь, умчавшись на очередное расследование забывал позвонить. Но отдать себя безоглядно и целиком Илья пока не мог, мешало что-то противно булькающее в районе грудной клетки.       Так они и жили, вырывая друг для друга место в напряжённом графике жизни.       Тяжкие размышления на тему совместного быта прервала короткая телефонная трель.        – Булочкин, привет. К нам сегодня на ужин придут Макс с Ромкой. Ты домой вернись пораньше - ласковый голос Игоря заглушали посторонние звуки, чьи-то крики и скрип металла.       – А... Ага, а чего у тебя так громко там, ты где?       – Да в перестрелке, не переживай. Ну все до вечера, целую.       Связь прервалась быстрее, чем Илья успел придумать благовидный предлог, чтобы совместного ужина избежать. За все время отношений Илья слышал о Максиме только по рассказам брата, с момента выписки они больше не виделись. Видеться особо не хотелось, был между ними какой - то не закрытый гештальт, недоговоренность. Илья чувствовал себя ужасно, вот мол с одним братом не получилось, как он тут же запрыгнул на второго. Он понимал, что это глупые мысли, Максим бы о нем такого никогда не подумал, да и вообще был счастлив за брата. Но в душе все равно противно гадили кошки, потому что Илюша чувствовал себя кругом виноватым: перед Максимом за свои невовремя взявшиеся чувства и перед Игорем, к которому будоражащей душу страсти не испытывал.       Целый день Третьяков крутился как заводной волчок, выписывал лекарства, ходил на осмотры, выслушивал многочисленные жалобы. В потоке дел вечер наступил как-то стремительно, Илья даже порывался желанием выйти на ночное дежурство вместо коллеги, но это было бы совсем подло по отношению к Игорю, поэтому скрипя зубами и сердцем Илюша потопал домой ждать гостей и накрывать на стол.       Он все гадал, каким же окажется избранник Максима. Старше или младше, выше или ниже, благородный красавец или невзрачный тип? Реальность неприятно удивила. Роман Ильин оказался копией самого Третьякова, более молодой копией с угловатыми, заостренными чертами лица, которые у Ильи сгладились с течением времени. Они застыли друг напротив друга на пороге квартиры, жадно вглядываясь, буравя друг друга взглядами, и каждый нехотя ревновал другого к человеку с копной солнечных кудрей, который размахивал пакетами пытаясь сбросить с ног потоптанные кеды.       –Ромашка, познакомься, это Илья Третьяков, мой спаситель. Он меня героически из лап смерти вытащил, если бы не он, пел бы я сейчас под гитару с апостолом Петром. - усмехнулся Максим, протягивая брату пакеты.        – Очень приятно, – откликнулся Ильин таким голосом, что никакие приятные чувства на ум не приходили – Роман Ильин.       – Ого, как вы все тут официально. Ну проходите, не топчитесь на пороге – Игорь с пакетами протопал на кухню, посвистывая под нос какую-то незамысловатую мелодию.        – Я помогу. Давно брата не видел, хоть поговорим, а вы нас в зале подождите, познакомьтесь поближе.       Илья и Рома с опаской переглянулись. Оставшись наедине, оба изучали окно с видом: ого, какое же оно оказывается охуенное. Тишина, повисшая в зале, казалась такой плотной, что ее можно резать ножом.        – Так вот ты какооой, спасиитель. – произнёс Ильин, намеренно растягивая гласные.       Третьяков дернул плечом, мол да, такой какой есть, других не имеем.        – Слыш, спаситель, я тебе реально за Макса благодарен по гроб жизни, вот че хочешь проси. Но блядь один подозрительный взгляд в его сторону - и я тебя керосином подожгу, ты меня понял? – прошипел Рома, близко склонившись к Илье.        – Не неси чепухи. Это моя профессия - людей спасать, никто ничего мне за это не должен. И берега не путай, я знаю, как ломать кости незаметно и очень болезненно, – прошептал в ответ Илья. – И вообще я Игоря л.. люблю – добавил он после секундой заминки.       Рома недоверчиво хмыкнул, но ничего на это не ответил. От необходимости дальнейшего совместного времяпрепровождения их избавил Игорь, позвав всех к столу. За ужином болтали в основном братья, делились новостями, смеялись, перебивали друг друга. Илья с Ромой изредка выставляли комментарии, все больше прожигали глазами друг друга или с заинтересованным видом изучали интерьер. На Макса Илья старался не смотреть не столько из-за глупых угроз, столько из-за того, что его улыбка слепила глаза, хоть и предназначалась в основном маленькому Ильину. Между ними мерцали искры, и даже если мужчины не проявляли друг к другу открытого внимания, глядя на них все равно можно было сказать, что они вместе, они без ума друг от друга. Илья почувствовал приступ жгучей тоски и вины перед Игорем, зря он вообще затеял всю эту игру в любовь, не получается у них так легко и естественно, как у Шустова с Ильиным, а как выпутаться теперь Илья и не знает.       Под конец вечера, когда тарелки уже опустели, и на всех накатила ленивая истома, Илья выскочил на балкон покурить. Неожиданно в тесном пространстве балкона с ним оказался Максим. Горящий как солнце, надвигающийся, как неизбежное.       – Блин, я и правда не замечал раньше, что вы так похожи. Может вы родня каким-то пятым коленом? – пьяно смеется Максим, прикуривая сигарету.       Незакрытый гештальт давит на грудь Ильи все сильнее. Он думал, что окажись он в тесном помещении с Максимом, то неловкости будет не избежать, а на деле никакой неловкости не оказалось. Они перекинулись парой ничего не значащих фраз, и наконец Илья решился создать недостающую неловкость.       – Можно ты меня поцелуешь? Мне очень сильно нужно кое-что понять. – шепчет себе в усы Третьяков, старательно отводя взгляд.       А Максим все равно услышал и видимо для себя тоже давно хотел что-то понять, поэтому потянулся и прижался к чужим губам своими. Поцелуй вышел теплым, летним, от Макса пахло травой и морем. Но когда они отстранились друг от друга, Илья не почувствовал ничего, как если бы поцеловал незнакомца. Вроде и приятно, а вроде не нужно и ни к месту.        –Извини, мне надо выйти – бросил Илья через плечо, в спешке покидая балкон.       Игоря он обнаружил на кухне, тот был занят посудой.        –Игорь, Игорь.. Поцелуй меня, пожалуйста, скорее – жарко забормотал Илья, прижимаясь к Грому со спины.       Опешивший Гром просьбу все-таки выполнил, мыльными руками погладил щеки и поцеловал жарко. Как будо весь вечер ждал этой простой просьбы, как будто задыхался, как будто пытался своим жаром растопить ледяное сердце Кая. И вдруг что-то случилось. Какая-то старая, проржавевшая калитка в груди Ильи наконец распахнулась, он будто впервые вздохнул. По щекам Ильи непроизвольно потекли горячие слезы. Он почувствовал острый прилив желания и необходимость в Игоре.        –Игорь, Игоречек, родной, пожалуйста, возьми меня сейчас... пря...прямо сейчас, – Илья лопотал как безумный, смаргивая слезы, наощупь руками пытался расстегнуть Игорю ширинку.       Игорь растерялся еще больше.        –Ты чего? Все хорошо, Илюша?       – Да, да, Игорь, чудесно, пожалуйста, давай прямо здесь, я больше не могу       В груди Третьякова разгорелся такой пожар, какой ни в силу потушить ни одному пожарному.       – Да ты что. А гости? – Игорь попытался мягко отстраниться.       – Мне все равно, плевать, мой хороший, ты мне так нужен – Илья никак не мог успокоиться, чувствуя себя словно в лихорадке.       Решение проблеме нашлось неожиданно, на кухню заглянула вихрастая макушка Шустова. Улыбка Максима сползла при виде брата с расстегнутыми штанами и задыхающегося в слезах Ильи.       – Ээ.. Ребят, у вас тут все нормально?       – Все хорошо - спокойно произнёс Игорь, а Илья побелевшими руками вцепился в него с такой силой, будто Грома у него могли ту же секунду отнять.       – А.. Ну ясно. В общем, мы это, поедем уже. Поздно, Ромашка спать хочет, вставать рано, все дела. Вы это. Не провожайте, мы сами уже ушли.       Макушка скрылась также неожиданно. Несколько минут Игорь и Илья молча стояли в обнимку, слушая как в коридоре полушепотом переговариваются их гости, скрипят паркетом и шуршат одеждой. Отмерли мужчины только тогда, когда за четой Шустовых с шумом захлопнулась дверь. Минутная нежность тоже растаяла с хлопком двери. Игорь обхватил ладонью подбородок Ильи, сильно сдавливая челюсть.        – Ты когда уже успокоишься? Сам видел, Макс занят и счастлив. Некуда тебе идти. Да и я тебя никуда не пущу, люби хоть облюбись, мне все равно. – взгляд Игоря жесткий и пугающий, Илья раньше его такого не видел.       В его душе все происходит со стремительной скоростью. Будто ливнями смывает многолетнюю грязь. Легко так, что хочется смеяться. Почему он раньше не замечал, как Игорь вкусно пахнет сандалом, какие у него теплые ладони и красивые надбровные дуги вразлет. Илья смотрит и не может насмотреться, будто мутное окно наконец помыли, и теперь он может наслаждаться пейзажем, о котором раньше имел лишь смутное представление. Из-за хватки Игоря по-человечески улыбнуться не получается.       – Дело не в нем. Совсем. Дело в нас.       Игорь закипает, другой рукой смачно бьет стену, что на голову Илье белыми крошками сыплется штукатурка.       –Тебе что со мной плохо? Так скажи, как ты хочешь, я сделаю.       –Игорь, я наконец понял, что люблю тебя. – Илья произносит эту фразу одними губами, а затем смеётся как безумный       –Что? – Игорь безвольно опускает руки, отступает на шаг и сутулит плечи, также виновато как в первый их вечер.       –Как же я чертовски люблю тебя!!! – кричит Илья и виснет на мужчине всем телом.       Он бешено начинает целовать чужое лицо, лоб, нос, ухо, подбородок. Наконец находит чужие губы, протяжно стонет в поцелуй.       –Трахни меня сейчас же, майор, и это приказ!       –Так точно – отвечает Игорь, с легкостью подхватывает Илью на руки и тащит в спальню.       Руки обоих дрожат от нетерпения, пока они помогают друг другу выпутаться из одежды. Игорь хочет получше растянуть Илью, подготовить, но Третьяков не дает, нетерпеливо поводит бёдрами, хватается за чужой член. Он нетерпеливый, ему хочется всего Игоря и сразу, будто отнимут, будто времени у них больше нет.       –Тише, Булочкин, никуда я не денусь – шепчет Игорь, потихоньку проталкивая член.       Илья жмурится от боли, но не дает Игорю отстраниться. Постепенно Игорь входит до конца и задает неспешный ритм. Илья вертится как уж, пытается уцепиться за плечи Игоря и подтащить к себе. Игорь сдается и ложится на Илью, оказываясь в цепком кольце рук и ног.       –Малыш, я так не могу двигаться       –Ну и к черту!       Илья отталкивает Игоря, снимается с члена и крепко обнимает мужчину, а затем опускается ниже и берет в рот чужую плоть. Сосёт он со вкусом, как в первый раз, наслаждается процессом , втягивает щеки, стонет. Игоря не хватает надолго, он изливается толчками прямо Илье в рот. Илья не сразу выпускает обмякший член, слизывая оставшиеся капли.       –Ого – только и произносит на рваном выдохе Гром – Ого... Иди, я тебя приласкаю.       –Не нужно, я уже сам. – смущенно улыбается Илья, размазывая по животу собственные потеки семени.       –Ты там на кухне... Ты это взаправду или тебя мой брат возбудил?       –Игорь, при всей моей любви, ты тупой? – Илья смотрит обескураженно, даже забыл зачем сцапал с тумбочки влажные салфетки. Игорь отбирает упаковку из рук и начинает обтирать их обоих.       – Неужели ты думаешь что я настолько конченный мудак? – Илья горестно качает головой – Просто я слишком долго не мог понять, что люблю тебя. Поэтому тупой тут все - таки я.       К счастью, Игорь не спрашивает, какими хитроумными вычислениями Илья пользовался, чтобы наконец осознать природу своих чувств.       –Прости меня, Игорь.       –Да за что? Я тоже тупой. Но я бы тебя рядом держал, даже если бы ты меня не полюбил. Ты знаешь... Я за нас обоих могу.       –Знаю, и за это я тебя ещё больше люблю. А теперь давай спать, я сегодня реально измотался.       В темноте они устраиваются под одеялом, прижимаясь друг к дружке.        – Блин, я и правда не замечал раньше, что вы с Ромой так похожи. Может вы родня каким-то пятым коленом? – сонно шепчет Игорь куда-то Илье в ухо.       Илья смеётся. Теперь он действительно счастлив.