Дурында

В открытую створку окна раздалось характерное тарахтение мотора, подъезжающего мотоцикла. Рин не смогла справиться с искушением и посмотрела через стеклянную поверхность, предварительно спрятавшись за занавеску, чтобы никто не смог подловить на подглядывании. Мотоцикл остановился, с сиденья слез высокий широкоплечий парень, одетый в джинсы и кожаную куртку. На голове приметный чёрно-красный шлем, который он снял одним неспешным движением. Бакуго Кацуки. В груди и внизу живота что-то горячо, болезненно, сладко заныло. Какой-же он красивый. Бакуго тряхнул головой, поправляя немного примявшуюся причёску, повел широкими плечами. Ей показалось, или он поглядел в окно, за занавеской которого прячешься ты? Невольно, ещё сильнее, вжалась в стену. «Тебя не видно, не должно быть видно!» Кацуки поправил что-то там на своем железном мотоцикле и неспешно, пошёл в соседний дом. Его появление заставило сердце Рин сильнее застучать. Она знала Бакуго всего пару лет. Он ваш сосед и друг твоего брата, Эйджиро. Не знаешь, когда всё так изменилось. Сейчас, кажется, что это случилось неожиданно и вдруг. В один какой-то момент Рин посмотрела на него совсем другими глазами, словно в первый раз научившись видеть. Нет, конечно, всё было не совсем так. Прошло много времени, прежде чем она поняла, почему в его присутствии сердце начинает неровно биться, почему в животе что-то сжимается, вызывая спазм, почему дрожат руки, почему кажется, что не можешь надышаться . Впрочем, Кацуки и Эйджиро уже на втором курсе академии Юэй. В следующем году ей тоже предстоит поступать в учебное заведение. Куда подавать документы, она уже давно определилась. Как большинство людей, Рин мечтала найти себя. Сейчас же у нее есть еще одна мечта, к которой ты упорно стремишься, тренируясь каждыми днями — поступить в академию Юэй. Дело в том, что на героя учится Бакуго с братом, на втором курсе. А это уже достаточное основание, чтобы загореться идеей, стать героем. *** Придирчиво посмотрела на себя в зеркало. Девушка, среднего роста, бледный цвет кожи, с длинными русыми волосами и красивыми зелеными глазами, также были небольшие синяки под глазами, но это даже ее красило. А ведь так хотелось бы иметь рельефные скулы. Единственное, что ей нравится в себе, это — красивые глаза. Губы, если присмотреться, пожалуй, тоже хороши, не слишком большие и не очень чётко выраженные, но мальчишкам ведь это нравится — пухлые губки, бантиком. Ее так стройнит обтягивающие легинсы и ярко красный топ, туго обтягивающий грудь. Снова и снова вглядываясь в зеркало, ощущаешь целую гамму, противоречащих друг другу эмоций. Рин сейчас, очень сильно похожа на тех красоток из журналов и фильмов, на которых засматриваются мальчишки и которым завидуют девчонки, даже несмотря на то, что у тебя нет рельефных скул и широких плеч. Только вот, она так привыкла быть постоянно в джинсах, зимой и летом, днём и вечером, что ощущаешь себя не в своей тарелке. Трусиха. Боишься быть, уверенной, другой. Временами тебе хочется обуться в чёрные ботинки, с чёрной одеждой, с цепями и пройтись в них, гордо держа голову. Хочется набраться смелости и показать всем вокруг, и прежде всего ему, «дурында», так Бакуго тебя называет. Всё-таки купила чёрные ботинки и одела. Дефилировала туда-сюда перед зеркалом, пытаясь набраться смелости, для того чтобы сбросить наконец-то такую удобную и привычную «лягушачью шкурку». Вздрогнула, стук в дверь оказался неожиданным. Ступила в спешке. — Рин, открывай! Чёрт, чёрт, чёрт! Это Бакуго! Что он тут забыл? —Кацуки, подожди немного! В первую очередь сняла с себя эти ботинки, затем одежду. Куда подевала джинсы? Блин, откровенный облегающий топ, тоже надо снять к чертям собачьим. Девушка упала, стукнувшись боком об угол стола. Зато штаны с футболкой нашла. — Рин, что ты там делаешь, открывай дверь, иначе я взорву её! «Черт! Какого лешего он притащился сюда, так не вовремя?» Смывать свой макияж слишком долго, поэтому напялила на глаза тёмные очки, губы нещадно вытерла первым попавшимся, как назло, светлым полотенцем. Мама будет ругаться, ну и пусть! Распахиваешь дверь на всю и замираешь. Бакуго стоит в лучах солнца, которое слепит глаза так сильно, или дело не в слепящих лучах, а в нём, и это он, твое солнце?! Нельзя же быть таким красивым, что обжигает и захватывает дух. Кацуки небрежно опёрся плечом о косяк двери, стоит внимательно и медленно разглядывая тебя, заставляя нервно сглатывать. — Чего тебе? — вышло более чем нелюбезно. Его брови восклицательно и немного дурашливо вскинулись. — Ого, Дурында, сегодня не в духе. Захотелось ударить ухмыляющееся красивое лицо, но его «Дурында» — ненавижу это прозвище! Его придумал, когда-то очень давно, твой брат. Наверное, в отместку за то, что был вынужден присматривать за мной, пока родители зарабатывали деньги. Я была настоящей рыбой прилипалой, бегала за ним, как хвостик, а потом всё докладывала маме с папой. Отстань «дурында», уйди «дурында», постоянно слышала. Впрочем, избавиться от маленькой проныры, было не так-то просто. — Н-настроение великолепное, п-просто отвлек от дел, — всё-таки обида и раздражение чуть проскользнули в слова. — Когда там дерьмоволосый приезжает? Он тебе хоть звонит? Киришима уехал почти на всё лето в другой город, чтобы там проходить стажировку с ТецуТецу. — Звонил вчера, у него всё в порядке. Кажется, он говорил, что познакомился с одной девушкой. В глазах Бакуго появилось немножко мечтательное и похабное выражение. Кажется, я знаю , что происходит у него в голове, прямо читаю мысли, наверняка там картинки из порно, за просматриванием которого я когда-то застала их с братом. Хотя, больше всех тогда смутилась я. Потом целую неделю не могла смотреть на Бакуго, не краснея. Он же только смеялся, и чтобы усилить до невозможности степень твоего смущения, весьма откровенно пялился на грудь, вынуждая сильнее сутулить плечи. — Разве ты тоже не был влюблён в одну девушку...Как же ее звали...Урарака? — Кто тебе сказал, что я влюблен? Кацуки опять внимательно на тебя смотрит, потом убирает прядь твоих волос, прикрывающую немножко солнцезащитные очки и глаза под ними. Ты дрогнула. — Р-разве нет? Вы же п-постоянно тусовались вместе. Сколько раз ты наблюдала на эту картину, исходя завистью и ревностью. —Т/И, какой же всё-таки ты ещё ребенок, если мы и гуляли вместе , не всегда означает влюблённость. — Да, скажи это Урараке, думаю она будет рада услышать. Бакуго мгновенно разозлился. Конечно, кому приятны намеки на то, что ты ещё та, сволочь. Взгляд стал колючим, а ноздри расширились. —Очако, в отличии от тебя, уже взрослая и знает, что к чему. Ты думаешь, у неё нет парней? Да куча. Я смотрю на него потрясённо, бедный Бакуго, а я ведь и не догадывалась какое отчаяние у него внутри. Так это не он с ней, а она с ним игралась? —Прости... Инстинктивно я вскинула вперед руки, обнимая Взрывного, желая утешить и сгладить боль, которую причинила своими нечаянными словами. — Я ведь не знала, что ты переживаешь... Неловко прижимаешься к нему, гладишь по спине. И только потом понимаешь — ты в его объятиях, близко-близко. Так близко, что слышишь, как неровно стучит его сердце. Замираешь и не дышишь. Вся напрягаешься, как натянутая до предела струна. — Какая же ты дура, Рин, — шепчет прямо в твое ухо Бакуго. Голос какой-то незнакомый, словно надтреснутый, словно ни у одной тебя проблемы с дыханием. Этот шёпот заставил струну, в которую ты превратилась, завибрировать, задрожать. Ты делаешь жадный вдох, и с этих вдохом ноздри наполняет, заполняет всю, его запах: смесь одеколона,немного мужского пота и ещё чего-то непередаваемого присущего только ему одному. — Бакуго... — уже совсем по-другому шепчешь ты. - кхм, мне уже пора. - отстраняясь говорю я. — Дурында, я с ней просто просто ради удовольствия. Да, всё просто и цинично. Бакуго именно такой. Тебе ли не знать. Сколько раз они с братом обсуждали, при тебе, своих девушек. — Правда, тебе этого не понять, ты ещё маленькая и глупенькая. Легонько дурашливо щёлкнул по носу. Не отвечаешь ему, просто стоишь и смотришь на него не в силах отвести глаз, высоко задрав подбородок. — Ты что там, плакать собралась? —И не подумаю! Мне уже пора, я пошла. «Меленькая говоришь?! Глупенькая?! Не буду больше дурындой. НЕ ХОЧУ!!» Решимость стать другой, хотя бы только и в его глазах, горела во мне практически до самого вечера. Потом ты опять струсила и вместо мини-юбки надела джинсы. Ну же! Давай, не труси «дурында»! Не снимай, оставь красный топ и накрась ярко губы! Мика— твоя подруга, с которой вы собрались на тусовку, завистливо присвистнула. — Ого, ты какая... Просто отпад, все парни твои будут! Тебе не нужны все. Тебе нужен только он. Но ты для него «маленькая и глупенькая». Впервые, наверное, ваше появление, не осталось незамеченным. Девушки зашушукались и посмотрели по-особому, возможно признав в тебе соперницу, за внимание противоположного пола. Ну надо же! Кто бы мог подумать, что на тебя обратит внимание Шото Тодороки. Взрослый, холодный и красивый парень , тоже с академии Юэй. Кажется, он одноклассник Киришимы и Бакуго. Шото подошёл к вам с Изуми, ухмыляясь. Изуми от восторга, дышать перестала. Тодороки предложил руку , будто истинный джентльмен сказав: «Может потанцуем?». И ты пошла, почему нет? Потом вы с Изуми сидели с ним в баре, болтая, попивая ром, обильно смешивая с водкой. Ты старалась вести себя, как взрослая, уверенная в себе девушка, старалась шутить и быть остроумной. Кажется, удалось. Во всяком случае, Шото не отходил от тебя ни на шаг, смотря, более чем заинтересовано. «Ну почему Бакуго как назло нет? Как хочется показать ему, что «дурында» уже взрослая и на тебя обращают внимание парни.» Девушка конечно пошла танцевать с Шото ещё раз, конечно позволила ему прижиматься довольно близко к себе, обвивала его шею руками, когда увидела, что в зал, наконец-то, заходит Кацуки с Ураракой, держась за руки. И ты, безусловно, улыбнулась Шото ласково, в ответ на его довольно пошлый комплимент. Бакуго увидел вас. Взгляд Кацуки прожёг всё у тебя внутри калёным железом. А от его застывшей на губах усмешки — «ну-ну, детка, надев мини-юбку ты не стала взрослой», захотелось выть. Тодороки, видя твою благосклонность, быстро пошёл в атаку, рука с талии переместилась на твою попку. Хочется ударить его. Но я делаю совершенно противоположные вещи, приподнимаешь подбородок, словно предлагя себя поцеловать. «Дурында» выросла, «дурында» теперь взрослая, «дурында» может целоваться с кем захочет!» Она позволяет Шото вцепиться в свои губы. А Бакуго все смотрит на вас! Отчётливо ощущаешь это, словно у тебя и на затылке есть глаза. Наконец-то закончился танец, закончился и поцелуй! Шото тянет тебя за руку. В нем чувствуется какое-то нетерпение, мандраж. Хочется выдернуть свою руку из его пальцев. Хочется оглянуться посмотреть на Бакуго, сказать ему одними глазами: «Кацуки, не позволяй мне делать глупости». Нет, покорно идешь с Шото. Выходите на террасу, он оттесняет тебя чуть в сторону, прислоняет к стене , наваливаясь сверху, и целует. Зачем ты здесь с этим парнем, который целует твои губы и лапает попу? Упираешься руками в его плечи , пытаясь оттолкнуть. — Шото, подожди, стой! — Ты такая офигенная, ты возбуждаешь меня весь вечер. Почему я тебя раньше не видел? Видел конечно, он просто не обращал внимания. Снова пытаешься освободиться от крепких объятий. Попалась, «дурында», маленькая глупенькая «дурында», возомнившая себя взрослой. — Т/И, уже поздно. Пошли отвезу домой. За спиной Тодороки раздался холодный словно сталь голос Бакуго. Кацуки пришёл за тобой, не бросил! Возликовала, но явное презрение читающиеся на его лице, вмиг погасило радость и подняло в тебе бурю негодования. —Слушай , там Урарака скучает, а меня Тодороки проводит, не волнуйся. И снова подставила Шото свои губы. Что ты творишь, идиотка!! — Т/И, — сколько в этом обращении металла. Шото оторвался от твоих губ. — Ты чего Бакуго, глухой что-ли? Т/И ясно сказала о своих желаниях. Иди отдыхай. Кацуки совершенно проигнорировал Тодороки, а лишь тихонечко, но, с прежним металлом в голосе, позвал: — Т/И, поехали. Я и не пыталась оторваться от Шота зная что если дам слабину то просто не смогу смотреть в глаза ни Киришиме, ни Бакуго. — Ты ей что, папа? Или сам хочешь с ней повеселиться? — Она сестра Эйджиро, не смей ее трогать. Тодороки рассмеялся. — Кто бы мог подумать, что у него есть такая симпатичная сестрёнка. У Бакуго уже заходили желваки на щеках. — Т/И едет домой, найди себе другую подстилку! — Она вполне уже выросла и сама знает, чего хочет! Я в растерянности, даже не пытаюсь даже освободиться от объятий, просто потрясена самой ситуацией, в которой оказалась из-за своей же глупости. Бакуго стремительно приблизился. Оттолкнул Шото от меня, и тут же получил в челюсть. — Т/И, отойди!! — он разъярённым быком бросается на Шото.