Flashback
Февраль
«Новый дом»
На окнах, покрытых инеем, самые разнообразные и причудливые рисунки зимы! На одном виднеется нечто, напоминающее милую ёлочку, а на другом симпатичная мордочка лисы. За окном блестят сугробы снега, хлопья ваты падают с небес. Эта зима отличалась от предыдущей: каждый год в ней происходит что-то новое. За этим чудным вальсом падающего снега наблюдал мальчишка. Его большие, фиолетовые глаза, с густыми и длинными ресницами, ярко блестели от подобного зрелища. Казалось, будто в его глазках сверкают звёздочки, хоть это и были простые блики, отражённые от мерцания снега. Ему всегда нравилась зима, всегда нравилось это… Неописуемое чувство, при виде такой красоты природы, в холодное время года. Прямо сейчас он всё же нашёл в себе силы отлипнуть от стекла, чтобы пойти и налить в небольшую кружечку чая. И вот, когда сосуд стал полон чёрного напитка, он сделал небольшой глоток, отдаваясь вкусу черники и лёгкому послевкусию чёрной смородины. Наблюдение за красивой погодой с горячим чаем стало в разы приятнее. К несчастью, его уютное времяпровождение долго не продлилось: послышался хлопок двери, а после и звук расстегивающейся молнии. Из коридора раздался громкий и грубый голос мужчины: — Я дома. От неожиданного голоса и возвращения человека, ребёнок дёрнулся, чуть не уронив посуду. Зрачки внезапно сузились, а глазки в панике забегали. Найдя в себе силы он судорожно выдохнул и успокоился, вернул чай на стол и медленно побрёл в коридор. У входной двери он встретился взглядом с высоким и крупным мужчиной, что, как и он, смотрел на него с каким-то удивлением. Пожав плечами, тот стал разуваться. Мальчик наблюдал за этим процессом так тихо, словно не осмеливался как-то показать своё присутствие. — Можешь сделать мне чай, будь так добр. — попросил пришедший, ставя обувь на полку. — И принеси мне его в гостиную. После этих слов мужчина устало зевнул и пошёл в комнату, где собирался немного отдохнуть на мягком кресле. Юнец слегка удивился, но просьбу выполнять пошёл. На кухне он быстренько налил в непривлекательную кружку чай и понёс его в гостиную. Шёл он весьма быстро, не рискуя заставлять отца ждать. Мальчик уже подходил к креслу, как вдруг запнулся о собственную ногу. Он не смог удержать равновесия и упал на пол, больно прикладываясь о деревяшки подбородком и ладонями. Осколки кружки блестели от света лампы, белоснежный ковёр впитал в себя чай, а юнец осторожно поднялся, стараясь не издавать звука. В какой-то момент он шикнул от боли, поднимая взгляд на сидящего. От увиденного тело настигла крупная дрожь. В тёмных, словно горький шоколад, карих глазах сверкнул огонь ярости, заставляя человека подняться с насиженного места. Тёмные густые брови нахмурились, опускаясь на глаза, что уже сощурились. Лицо морщилось всё сильнее, а губы соединились в одну тонкую полоску. Кулаки сжались, ноги повели мужчину к сыну; детские глаза сузились и задрожали. — Почему ты не можешь хоть раз в жизни притвориться нормальным? — каждое слово произносилось отдельно, что нагоняло ещё большего страха. Голос засел в голове мальчика, заставляя его инстинктивно зажать уши. Глаза сильно зажмурились, чтобы не видеть того, кто был перед ним. Его тело дрожало, он старался не заплакать, пускай и очень боялся. Боялся того, что может произойти дальше. И его опасения подтвердились. Сильная рука схватила его за жёсткие волосы и потянула к себе, сжимая с такой силой, что глаза невольно открылись, и пустили слезу. Ребёнок смотрел на мужчину так, словно он видел перед собой какое-то чудовище, а не отца. За это ему прилетела сильная пощёчина, из-за чего голова резко ушла в сторону. Щека начала пощипывать. — Кто тебе разрешал отворачиваться или глазеть на меня так, а? — грубо повернув лицо сына обратно, он посмотрел в его глаза. — Неужели ты так и не понял как нужно вести себя со взрослыми? Тебе нужно преподать урок. — всё ещё удерживая мальчика за волосы, он несколько раз ударил его коленом в живот. Тот пытался вырваться из крепкой хватки, хрипя и кашляя от боли, позволяя крови выйти за пределы рта. Такое поведение мужика не обрадовало, так что он решил пойти дальше. Продолжая держать сына за волосы он потащил его к стенке, не обращая внимания на слёзы и всхлипы. Маленькие ручки не могли ударить с нужной силой, чтобы взрослый отпустил его, а вот мужчина вполне мог со всей силы впечатать детское личико в стенку. Стена покрылась небольшим пятном крови, медленно стекая по обоям. Мальчик упал на пол, держась за сломанный нос, с которого капала кровь, оставаясь каплями на полу и окрашивая его ладонь в вишнёвый цвет. Ему было больно, но боль эта притуплялась страхом, что мужчина может сделать что-то похуже, поэтому малыш смотрел на взрослого, замерев и затаив дыхание. Бледное личико с капельками пота выдавало весь страх забитого ребёнка. — Боже, видел бы ты себя со стороны, жалкое зрелище. — озлобленно фыркнул мужчина, вовремя остановившись. — В следующий раз будет хуже, учти. — сказав это он ушёл, оставив сына наедине с мыслями. Как только монстр ушёл, мальчик тут же забился в угол, лёг на пол и обнял колени, прижимая их так сильно, как только мог. Его худое тельце дрожало, сердечко бешено билось, а дышать стало невыносимо. Он тихо всхлипывал, стараясь не издавать громких звуков. Слёзы и кровь смешались на его личике, постепенно впитываясь в ткань на коленях. Он больше не чувствовал себя здесь в безопасности, как это было раньше. Боль никак не проходила, но малыш совершенно не обращал на неё внимания, потому что болело не тело, болело сердце. Болело от того, что его предали, снова. Вновь он доверился людям, поверил им, а они так с ним поступили. И больно было от того, что это повторяется из раза в раз. Новая семья, новый дом и правила, а конец один — от него отказываются. Превозмогая боль он осторожно поднялся с пола, едва заслышав какой-то звук, похожий на шум воды. Затуманенный взгляд пал на испорченную стену, из-за чего по телу прошлись мурашки. Мальчик подошёл к этой стене, рассматривая пятно крови. Было желание убрать его, ведь отец не хотел бы, чтобы кто-то узнал. Меньше всего на свете ему хотелось видеть этот цвет. Аккуратно поднеся руку к стене он стал вытирать пятно рукавом зелёной кофты. К несчастью, он лишь размазал почти высохшую кровь по стене, запачкав одежду. Как только он осознал это, сразу отпрянул от стены. В детских глазах вновь показалась искорка страха. Что этот безумец сделает с ним теперь? — Ты хоть понимаешь, что сделал? — ненавистный голос до чёртиков напугал ребёнка, отчего тот пополз за спинку дивана. — Что, в прятки решил поиграть? Думаешь, не найду? — отец схватил и сжал тонкое запястье. Он уже занёс руку для удара, как раздался стук, а голос заставил мужика остановиться: — Это полиция, откройте дверь. Незваные гости заставили его потерять былую уверенность, потому он напрягся. Сердце начало колотиться, а на бледном лице проступили капельки пота. Он взял себя в руки и постарался оставаться спокойным. Взглянув на такого же испуганного сына, он вновь рассвирепел. — Издашь хоть звук, и я сделаю то, что тебе не понравится. Понял? — его глаза вновь сверкнули огнём ярости, на что юнец осторожно кивнул, испуганно смотря на него. — То-то же. Он отпустил детскую ручонку, медленно ступая к двери. Ему срочно требовался план. Пятно крови укрыть или отмыть так быстро не выйдет, а спрятать ребёнка будет той ещё морокой. Нужно было что-то придумать. У входной двери он вновь дрогнул: не каждый день тебе федералы мешают детей бить, а такое впервые происходит. Вздохнув, он сделал серьёзное лицо и открыл дверь. Перед ним стояли двое представителей власти. Один был худой, как спичка, его глаза недоверчиво осматривали незнакомца, щурясь от рыжих прядей волос, налезавших на глаза. Второй чуть покрупнее, глаза смотрели как-то задумчиво и весьма дружелюбно. — Вы Росен Коллинз? — поинтересовался высокий. — Да, это я. Есть какие-то проблемы? — мужчина пытался не выдавать своей раздражительности, хотя капелька пота намекала на волнение. Но смахнуть незаметно её не выйдет. — На вас поступила жалоба о жестоком обращении с детьми. Мы бы хотели увидеть ребёнка и удостовериться, что он в полном порядке. — произнёс полноватый мужчина, пока его напарник с недоверием изучал чужое лицо. — Что? Жалоба о жестокости? Да вы верно перепутали всё. — стал отшучиваться садист. — Я бы никогда не поднял руку на собственного сына! — Жалоба есть жалоба: мы обязаны проверить, даже если вы очень добрый и хороший человек. — последние слова рыжий произнёс с каким-то омерзением. — Будьте так любезны, приведите ребёнка. — Я бы с радостью, вот только он сейчас с моей женой. Они недавно уехали, а вернуться нескоро. Вы можете прийти позже. — он не смог спрятать улики, потому так старательно пытался выгнать посторонних. Благо остались мозги, чтобы не начать закрывать дверь перед ними. — Мы никуда не торопимся и можем подождать внутри. — полицейский ухмыльнулся. — Вам же нечего скрывать, ведь так? А вот здесь и начались проблемы у мужика. С нервами. Если он их пустит, то они смогут заметить кровь и избитого пацана, а если не пустить это будет подозрительно. Вопрос, что делать ему теперь? Сбежать вряд-ли выйдет, да и не успеет. Разве что как-то внимание их отвлечь? — Что вы, конечно же нет. — он нервно засмеялся, пропуская их в дом. — Давайте тогда посидим на кухне? Заодно и чай попьём, вы, поди, замёрзли. Закрыв за ними дверь он сопроводил их на кухню, где принялся угощать чаем. Возникла идея подсыпать снотворное, но вот проблема: оно в аптечке, а та в ванне. Незаметно этого сделать не выйдет. Полноватый мужчина сел рядом с ним, в то время, как второй подозрительно осматривал дом. То ли интуиция подсказывала, что здесь нечисто, то ли он почувствовал запах крови или услышал какой-то звук из гостиной. — Извините, а где у вас здесь ванная? — полюбопытствовал он. — Вторая дверь справа. — чуть озлобленно ответил ему хозяин дома. Он прекрасно понял, что федерал не руки мыть пойдёт, но отказать или соврать ему не мог. Слишком подозрительно. — Спасибо. Мужчина пошёл осматривать дом, стараясь найти какие-нибудь улики. Вот так гулять ему было непозволительно, но всегда же можно приврать, что он потерялся или ещё что? Да и он не простой воришка, а полицейский, это всё меняет. Он направился в гостиную, где заметил не только пятно крови, которое так и не убрали, а ещё и бедного мальчишку, прятавшегося за спинкой дивана. Офицер быстро, но очень тихо подбежал и присел перед ним, осматривая раны. Благо серьёзных не было. От этого он облегчённо вздохнул. — Малыш, скажи: это он тебя так? — мужчина старался говорить спокойно и тихо, чтобы его не услышали и чтобы не напугать и так забитого мальчика. И теперь проблемы были уже у ребёнка. Он не знал, что ответить на это. Если он скажет правду, то его наверняка заберут отсюда и вернут туда, откуда бегут все дети. Даже если его избивают или ненавидят, он всё равно готов жить в этой семье, лишь бы не быть одному. У него уже нет нормального понятия о том, что такое семья. Солгать было лучше: так он будет жить здесь и дальше. Он больше не физического насилия боялся, сколько снова потерять надежду. Но хорошенько подумав, он понял, что ему скорее всего уже плевать на свою мечту. Так что он осторожно кивнул на вопрос. — Так я и знал. — хмыкнул офицер, поднимаясь. — Сиди здесь, мне с ним о многом хочется поговорить. Мужчина вернулся на кухню, где заметил арестованного в отключке и своего напарника рядом. Вероятно не он один почуял неладное. Офицер поехал с ребёнком в больницу, дабы где его осмотрели и помогли. К счастью, сломанный нос был самой серьёзной проблемой. Синяки на животе и руках вскоре заживут, так что мальчишка пробыл на лечении недолго. После его всё же вернули, так как отца посадили, а мать не была способна одна его растить. Вернувшись в пристанище для детей, он понял: это был последний раз, когда он покидал родное местечко, доверившись незнакомым людям. В следующий раз он вряд-ли сможет найти в себе силы, чтобы вырваться на волю. Это будет ещё труднее…***
«В школе»
Худощавая фигура медленно шла по коридору. Мальчик смотрел себе под ноги, изучая неровный пол и свои невзрачные, потрёпанные жизнью кроссовки. Школа ему нравилась больше, чем те, кто в ней обучался. В частности его одноклассники: всегда найдут повод подколоть тебя или избить, смотря какое у них настроение. Оставалось лишь не попадаться им на глаза и не давать лишнего повода. Но к сожалению, они найдут повод, если его не дать. Прямо сейчас школьник слонялся по коридорам без дела. Ему казалось, что так его оставят в покое. Да и звонок скоро прозвенит, вряд-ли кто-то станет к нему лезть. Так он думал. До боли наивно. Из-за угла вышли трое парней, один из которых прижал бедного изгоя к стенке. Другие же окружили их так, словно они хорошие друзья: на случай, если мимо пройдут взрослые или старшеклассники. Чужая хватка ослабилась на секунду, а после горло сжали так, что кислород резко перестал поступать. — Вы посмотрите: кто это тут у нас? Неужели бомж завёлся в стенах школы? — насмешливо произнёс главный хулиган. — Ты что, это же наш сирота и изгой, как ты мог перепутать? — один из компашки притворился удивлённым. — И то верно, я даже не узнал. — признал свою неправоту главарь. — Наверно потому, что его снова родители кинули, да? Иначе с чего это вдруг ты разгуливаешь здесь в лохмотьях? — Как? Он снова стал сиротой? — А разве он не был им с самого начала? Сколько бы семей он не сменил, он навсегда останется сиротой. Таков удел бракованного. — его хватка стала сильнее, от чего изгой пытался убрать чужие руки. — Не-не-не. Так просто я тебя не отпущу. Тебе стоит попросить. — уголки губ поднялись вверх в надменной ухмылке. — Ну же, скажи, пожалуйста. Погромче только. Его дружки ядовито засмеялись, подобно гиенам, получая явное удовольствие от происходящего. Настоящие садисты. Сиротка только и мог, что задыхаться и пытаться ослабить хватку. Ничего другого ему не оставалось. — Ладно, в этот раз твоя взяла, рыбка~ — пальцы разжались, давая изгою упасть на пол и глотать воздух. На мгновение он показался весьма сладким. — Но не думай, что ты от нас так легко отделаешься. Хулиганы вновь ушли, он снова сидел на полу и пытался восстановить дыхание, а проходящие мимо даже не обращали на него внимание. Ничего, он уже привык к такой жизни. И маловероятно, что она изменится. Он сам разбил свою надежду.End Flashback
***
Март
д. д. «Надежды и мечты»
За деревянным низким столиком сидел мальчик, рисуя на листке. В тонких пальцах он держал чёрный карандашик, используемый для изображения пары лиц. Другие цвета лежали рядом, но никак не использовались. Через пару минут на бумаге появились два силуэта взрослых людей и один детский. Вероятно он рисовал свою настоящую семью и сомнительно, что их смогут заменить. Пока он был погружён в своё творчество, к нему пришла воспитательница, приведя за собой милую пару. По их кольцам можно было судить, что доверие они вызывают больше, нежели одиночки. Но решение принимают не только они. Мальчишке, с короткими, но густыми чёрными лохмами уже больше десяти, так что ответ зависел целиком и полностью от него. По закону, дети старше десяти сами решают: пойдут они в эту семью или же нет. Если нет, то люди вынуждены брать другого. — К тебе пришли. — женщина указала на молодую пару, а парнишка и глазом не повёл. — Они хотят с тобой поговорить. Будь добр, поздоровайся. Густые брови паренька поднялись, как только он завидел людей. В его больших глазках сверкнуло презрение, от чего он вновь отвернулся, недовольно хмыкнув. Малыш не глуп: прекрасно понимает, зачем эти людишки к нему притопали. Только зря они время тратят. — Мы бы хотели познакомиться с тобой поближе. — заговорил милый на вид мужчина. — Уверен, что мы подружимся. Мальчик покачал головой. Он знал, к чему всё идёт. Не подружатся они: взрослые понятия не имеют о дружбе, тем более о верности. — Ну же, дай им шанс. Уверена, всё будет в порядке. — работница пыталась заверить ребёнка, что в этот раз что-то будет иначе. Однако не она пережила то, что приходится ему. — Они точно станут твоей семьёй, если ты доверишься. — ну всё, это стало последней каплей. Взяв ненужный жёлтый карандашик ловкие пальчики сломали его, после чего остатки полетели в незнакомцев. Разумеется они не попали в супругов, как бы малыш не злился, а причинять боль другим он точно не стал бы. Этот жест разозлил воспитателя, а пару огорчил, от чего они пошли к другим детям, намного младше паренька. А он продолжил рисовать, совсем не радуясь такой маленькой потери. Рисунок лежал готовым перед его взглядом, однако радости в нём он не нашёл, лишь боль от воспоминания о прошлом. Со всей силы давя на грифель он стал зачёркивать все лица, которые смотрели на него. Смотрели так, словно винили его во всём. От этого он наполнился яростью, разорвал бумагу на мелкие части и разбросал её по столу. В глазах блеснули капельки, заставляя его уронить голову на руки, утыкаясь в рукава и тихо всхлипывать. Маленький прямой носик шмыгал, тонкие губки дрожали, срывая с его уст всхлипы. Прямые бровки опустились на глаза, покуда те он сильно зажмурил. И снова болело сердце, разрываясь на сотни осколков, что кололи его. Стало невыносимо больно от всего. От предательства людей, от их обмана и притворства. От треснувшей по швам надежды, которую он сам решил разрушить. — «Мне больше не нужна семья…» — в сердцах прошептал он. Что-то в нём сломалось. Окончательно.***
Солнце грело сильнее, чем раньше, погода становилась жарче. Дети радостно покидали узкие стены учебного здания, вырываясь на долгожданную свободу. Многие из них поедут в другие страны, города, моря или на дачу, кто-то будет гулять или ходить в гости, многие предпочтут остаться дома. Но объединяет всех одно: наличие школьных вещей и забытый список летнего чтива останется забытым до августа, где все будут страдать и гадать, что же у них есть, а что стоит купить. Открылась пора возможностей не только для детей, но и для взрослых, которые тоже распланировали свои отпуска. Разумеется это, касается тех, кто работает в тех местах, что закрыты летом, в школе, например. И был среди таких взрослых милый человек, что решился исполнить свою мечту. Он долго готовил себя к такой большой ответственности, так что этим летом он планирует полностью отдать себя подготовке. Это первый шаг к желаемой цели.