Октябрь
«В школе»
POV Nightmare Чем прекрасна осень? Прохладными ночами, когда дует лёгкий ветерок. Солнцем, которое не пытается испепелить тебя. Разноцветными листьями, что опадают на землю и забавно шуршат. А во что превращаются парки, где растут деревья и кусты? Я уже молчу о грозах. Пусть я и буду звучать как эгоист, но хотелось бы выбросить нафиг другие времена года, оставив лишь осень. Только это прекрасное и любимое мной время. Без учёбы, разумеется. Ты будешь жить в хорошем доме, не будешь нуждаться в деньгах, никто не будет заставлять работать или учиться — мечта. Жаль, конечно, что я не умею рисовать нормально, так бы засиживался в парке, рисуя в блокноте деревья. Хм, Инк же художник? Интересно, а ему нравится осень? Для меня она всегда была порой вдохновения, а не депрессии. За мыслями я и не заметил, как чуть не поцеловал стенку. Спасибо, что хоть не слепой, вовремя заметил и отошёл. Не хватало ещё день с головной боли начать. Я покинул лестницу и оказался на втором этаже. А теперь самое весёлое: где же мой кабинет? У нас сейчас английский, насколько я помню, так что дверь должна быть недалеко. Как там в мультике было бы? «Помоги слепому Найтмеру найти кабинет английского. Он немного туповат, как кирпич, поэтому кричите громче». Ой, не, изыди демон окаянный. Эта Даша-мультяша мне в кошмарах сниться будет. Боже, зачем я её вспомнил? Вздохнув, я направился прямо по коридору. До звонка времени много, так что можно потратить это время на поиски. Надеюсь, что я найдусь. Один раз я перепутал женский туалет с мужским и зашёл туда. И нет, я не такой раздолбай как Инк! Просто один придурок поменял таблички. И как я должен был понять это? Однако теперь при виде туалета желание сходить резко пропадает. О, я нашёл кабинет, да неужели. Народу было внутри мало. Оно и не удивительно: большая часть приходит к звонку, а то и позже. Это я любитель прийти заранее и бродить в поисках кабинета. Ну, и ещё потому, что моему опекуну нужно раньше здесь быть. Я просто еду с ним за компанию.***
«Кабинет русского»
Английский, как и история, прошли быстро. Мы стояли прямо перед кабинетом русского. «А как мы внутрь попадём?» Мне было интересно, как можно провернуть придуманное Киллером незаметно. Нас в любом случае могут запалить и тогда пиши пропало. — На этот случай есть ключики. — Килл покрутил ими прямо перед моими глазами. «Стоп, откуда у тебя ключи?» Это очень подозрительно. Как он смог взять ключи? И зачем? Нас ведь теперь вычислят и скажут, что это наших рук дело. Он же просто сдал нас! — Потому что такому красавчику сложно отказать~ — он подмигнул мне, сделав самому себе комплимент. — Извини, но главный любимчик школы — это я. Как бы тебе не было грустно от этого. — он пошёл к двери и начал открывать её. «Но нас же теперь спалят. Учитель знает, что это мы ключи взяли» — Не переживай из-за этого: никто из взрослых не в курсе, чем мы занимаемся. — пожал плечами Хорр. — Тем более одноклассникам слишком дорого это смазливое личико нашего Киллера. — Эй, я всё слышу. — открыв дверь он обернулся и зыркнул на него. — Им просто дороги наши шутки, вот они и не стучат. Но, признаться честно, мне приятно, что тебе нравится моя моська. — Ага, так бы и засунул её в сугроб. — закатив глаза Хоррор зашёл внутрь, а за ним и Даст. — Она слишком восхитительна, что ты не можешь смотреть на неё?~ — пропел он, словно бабочка впорхая в кабинет. Осмотрев коридор я зашёл внутрь. Теперь понятно, почему никто не приходит в класс раньше. Не хотят попасть в капкан шуток. Что ж, правильно делают. Киллер что-то дал ребятам и те направились к столу. Пока я рассматривал, что они будут делать, он повел меня к доске. — Вот что тебе нужно сделать. Раскроши весь мел, что здесь лежит. — он указал на несколько кусочков. — Но сначала нарисуй на половине доски что-нибудь большое, что нужно будет стереть. Я кивнул и принялся за дело. Что делали ребята я не видел, но Киллер явно не просто так намыливал вторую половину доски мылом. Что-то делал с тряпкой, но я так и не понял. Вскоре мы закончили и сели на места. В класс начали приходить люди, что обращали внимание на наши шутки. Кто-то посмеивался, а другие показывали пальцы вверх, дескать они ждут от нас что-то интересное.Началось шоу
Саккетти объясняла тему: страдательные причастия настоящего времени, которую я прекрасно знал. Да я вообще по всем предметам умничка, однако репутацию пятнать не хочется. Она хотела написать тему, но увы и ах, мел исчез, оставив лишь пыль. — Хм, как странно. — потрогала она остатки мела и вытерла пальцы о платочек. — Кто принесёт мел? — Давайте я. — вызвалась моя одноклассница. Пока она ходила мы ждали в неловком молчании. Учительнице это надоело и она стала спрашивать домашку. Но наша спасительница быстренько вернулась, принеся новый мелок. — Записываем. Страдательные при… Увы, но она писала на той стороне, где было мыло. Мел с ним не дружит. — Что происходит? — с неподдельным удивлением вопросила она. Ещё несколько попыток написать не увенчались успехом. Мисс Саккетти взяла тряпку и стёрла мой рисунок. Нееет, моё милое и прекрасное солнышко. А ведь я так старался. Но что мы видим? Тряпка окрасила доску в жёлтый, как и руку учителя. Теперь понятно, что он делал с тряпкой. Где он краску откопал? Она ещё не высохла, на пол попала. Убираться тут теперь… — Что это такое? — у неё явно большой словарный запас, однако поделиться она им не в состоянии. По классу уже пошли смешки, но ещё сдержанные. Никто не хотел прерывать веселье. Женщина отмыла руку и пошла к своему столу, не рискуя трогать доску. Она села на стул, а после взлетела в воздух как ракета! А я не знал, что она в космонавты подалась. — Кто это сделал? Признавайтесь?! Вероятно старый трюк с кнопками на стуле ещё актуален, а кто его сделал? А, ясно, это Хоррор. Вон как лыбится, та ему ещё пятюню дают. Но и это ещё был не конец сцены. Женщина явно была зла. Она стала открывать один из ящиков, но он никак не поддавался. Она всё тянула и тянула, тянула и тянула, пока не вытащила репку. Ой, не то. Сильно потянув за ручку ящик вылетел из стола, она вместе со стулом упала на пол. Пока класс разрастался смехом, а она приходила в себя, стол рухнул. Прям как карточный домик. Я знал, что в этом кабинете старая мебель, но не настолько же! — Кто посмел? Кто это сделал? Родителей в школу! Вероятно она сама не поняла, что сломала мебель. Ну, зато урок весело начался. Класс умирал от смеха, моя банда, да, моя, тоже хохотала и давала пять. Я лишь беззвучно смеялся, не рискуя причинить вред горлу своим смехом.***
— Не, ну вы видели? Видели? А-ха-ха-ха. — никак не мог собраться с мыслями Хоррор. — Пхах, видели, как она на кнопках подпрыгнула? А-ха-ха-ха, я думал, она в космос улетит. Прикиньте, полетела бы? — наверное он представил это в голове. — Пробила бы нафиг потолок и вылетела бы в космос. Бесплатно! Этакая внеземная мечта. — Это ещё цветочки, хах, а видели, как она на доску эту пялилась? — держась за живот, спросил Даст. — Она пыталась взглядом её спалить к чертям. Хах, мне кажется, она бы её сломала. А эти глаза… Ха-ха, вы видели? У неё огонь внутри горел! Она наверняка кучу матюков произнесла. — Неет, когда она открыла ящик, что ты приклеел — вот что было забавно. — сдерживая смешок произнёс Киллер. — Ты видел, как она стул перевернула и шлёпнулась? Мне кажется, она потом будет долго объяснять, как она стол сломала. Ха-ха-ха-ха. — он засмеялся. — А я говорил, что стол старый, она же не слушала. Я молча наблюдал за ними, пытаясь осознать происходящее. Я совсем их не узнаю! Хоррор так легко общается с Дастом и чувствует себя вполне комфортно. Киллер не выглядит так одиноко, от общения с самим с собой и вечного молчания ребят. А Даст… Это точно он? Этот замкнутый, подавленный человек сегодня так свободно со всеми общался. Голос звучал уверенно, громче, он сам начинал разговор, хоть и тот остался хриплым. А ещё он улыбается! Смеётся, выебите меня семеро. Нет, не надо. Я ни разу не слышал его смеха и не видел улыбки. Как так получилось, что эта троица, что вечно ходила молча, сейчас так дружно смеётся? Если раньше в воздухе стояло напряжение, то сейчас его будто и не было. Это что за магия? — Земля вызывает Найтмера, приём. — усмехнувшись, Килл щёлкнул пальцами передо мной. — Не надо на Луну лететь, ты нам ещё здесь нужен. Я помотал головой. — Что тебе больше понравилось? — спросил Хоррор. Я улыбнулся. Мне понравилось то, как вы улыбаетесь и смеётесь все в месте. «Её лицо. Оно так менялось» — О-хо-хо, да, хороший выбор. — засмеялся Килл. Я молча наблюдал за ними. Такое ощущение, будто между ними ничего не произошло. Может нам почаще так веселиться?***
«Дом Эппла»
Мы сидели за столом и ели. Кто бы мог подумать, что жаркое может быть вкусным? А мне всё время казалось, что эта какая-то странная субстанция. Теперь то я знаю, что это вполне себе съедобно. — Ну-с, что в школе новенького? Какие-то забавные ситуации были? — склонив голову полюбопытствовал Позитив. Как мне повезло, что я могу общаться и есть одновременно. И никто не упрекнет меня в том, какой я невоспитанный, раз говорю с набитым ртом. Это ли не счастье? «Сегодня разыграли кое-кого. Видел бы ты, насколько это было смешно. Не знал, что мне так понравится» Я вернулся к трапезе. А ведь только что моей рукой было выведено слово разыграли. Нет, я бы в любом случае не стал скрывать это от Мечтателя. Да и Киллер сказал, что никто из учителей понятия не имеет об их шалостях. Думаю не о чем беспокоиться. Однако лицо сидящего напротив резко изменилось. Как-то погрустнело, что даже чай был отодвинут в сторону. — А я надеялся, что ты не вступишь в их банду… — отведя взгляд он тихо пробормотал, а после вздохнул: — Надеюсь, что из этого не выйдет ничего плохого. У меня мясо чуть в горло не упало, а я немного подавился бульоном. Пришлось немного прокашляться. Это откуда он про банду узнал? Я точно не говорил, такое бы запомнилось. Может Киллер наврал, и учителя в курсе их делишек? Вот это я влип в историю. А можно мне поблажечку? Школьный психолог — мой опекун и всё такое? «Подожди, я не говорил тебе ничего ни про какую банду. Откуда ты узнал?» — я попытался спросить очень осторожно. Кто знает, может я его ещё и рассержу? В гневе видеть такого светлого человечка мне не хочется. — Не волнуйся, среди учителей об этом мало кто знает. Твои одноклассники слишком правильные, чтобы стучать на кого-либо. — он улыбнулся, немного успокоив меня. — Да и я не сержусь на тебя. Значит Киллер не знает, что взрослые в курсе? Но вопрос теперь в другом. Более важный вопрос. «Раз ты и другие учителя знают, тогда почему ребят ещё не поймали?» — постарался спросить я также осторожно. Не хотелось бы, чтобы по моей прихоти их прищучили. Он взглянул на меня, и в его глазах я заметил какую-то печаль. Не знаю, почему она там появилась. Даже этот золотой блеск на её фоне поблёк. Он вздохнул. — Это сложно нормально объяснить. Ты ведь был в их компании, пока основные события шли? Наверняка заметил, как сильно они изменились. Конечно, ещё бы такое упустить. Даст разговаривал! Сам начинал разговор, говорил много, уверенно, даже громче, чем обычно, не заикался, хоть голос и остался хриплым. А что стоит говорить о его улыбке и смехе? Я впервые их увидел и услышал. А Хоррор? Он так спокойно и свободно с ним говорил, словно былое напряжение куда-то подевалось. Киллер так вообще светился ярче солнца. От радости, наверное, ему ведь было не так одиноко, когда эти двое начали общаться. Он же всё время сам с собой почти говорил. «Разумеется заметил. Даст радовался и спокойно общался с нами, будто ничего не произошло. У него даже глаза выглядели более живыми» — Поэтому я и молчу. За эти несколько лет ничего не изменилось, как бы мы не старались. Даст оставался замкнутым, Хоррор не чувствовал себя комфортно рядом с ним, а Киллер и вовсе выглядел одиноким и забытым. Но по неизвестной мне причине их шалости — единственное, что поддерживает в них былое тепло и надежду. Я не могу просто взять и отобрать это. Оу, это очень грустно. Неужели это единственное, что им помогает? Через что им пришлось пройти, раз всё настолько плохо? «А почему бы не обратиться к более опытным врачам, чем школьный психолог?» — этот вопрос мне казался логичным. На этот вопрос Позитив лишь устало вздохнул. Неужели всё так плохо? — Здесь тоже не всё так просто. Даст ходит к своему врачу, получает рекомендации, рецепты и помощь. Однако с ним он не может спокойно поговорить о своих симптомах и том, что его беспокоит. Для этого нужны силы на рассказ болезненной истории, доверие, а незнакомому человеку сложно что-то рассказать. Мечтатель чуть улыбнулся, взглянув на меня. — Если Даст и пойдёт к кому-то за помощью, так это к тому, кого давно знает. А ребята пойдут только к тому, к кому и он. В этом уж они упёртые. — он улыбнулся, сделав глоток чая. — Многие врачи не захотят возиться с ними, а я ребят знаю уже несколько лет. Да и они сами решили ко мне приходить. Мне в радость помочь. «А как насчёт индивидуальных занятий? Даст же приходит к тебе раз в месяц?» — Нет, он приходит тогда, когда его что-то беспокоит. Раз в месяц это я назначил, хотя он не приходил уже четыре месяца. — удивлённо произнёс он. — Я рад, раз его ничего не беспокоит, но немного переживаю. Мало ли, может он просто не хочет меня беспокоить. Я вернулся к еде, покуда Дрим как-то грустно смотрел в кружку. Может мне и не стоило заикаться о розыгрыше? Однако я узнал кое-что о парнях. И это грустно, на самом деле. Нужно будет почаще с ними время проводить, может я смогу тоже чем-то помочь.***
Наступила ночь, и город погрузился во мрак. Мы пожелали друг другу доброй ночи и разошлись по комнатам. Не знаю, как Дрим, но я заснул достаточно быстро и уже видел сны. Однако насладиться ими мне не дали. Я проснулся от странного стука по стеклу и, вскочив с кровати, подбежал к окну. Яркая вспышка озарила небо, а громкий рокот ударил с такой силой, что где-то вдалеке сработала сигнализация у машины. Сразу же после этого дождь усилился и забарабанил по стеклу. Моей радости не было предела, отчего улыбка застыла на лице. Я перевёл взгляд на аквариум, стоявший на столике. А рыбкам не повезло: они не смогут увидеть всю красоту грозы. Хочу заметить, что в темноте они немного светятся, причём не хуже молнии, даже лучше. Так завораживает. Вспомнив, что на кухне открывается лучший вид, я поспешил туда, выбегая из комнаты. И там действительно было на что посмотреть. Крупные капли дождя покрывали стёкла дверей, молния рассекла небо, осветив пространство, раскатистый гром так и норовил лишить тебя слуха. Боже, я так ожидал, когда же гроза нас посетит. Но не думал, что она придёт настолько потрясающая! Ладно, лицо треснет, если так улыбаться широко буду. Вот только, что будет с садом? Я посмотрел на то, какой по ту сторону сильный ливень. Скорее всего весь двор затопит, а цветы прибьёт к земле. Кажется саду пришёл каюк, как бы сильно меня это не огорчало. Вряд ли можно его как-то спасти, так что понадеюсь, что пронесёт. Кстати, нужно Дрима позвать. Вдвоём смотреть на такую красоту будет лучше. Вдобавок может быть удастся выйти под этот дождь? Я заскочил в комнату за доской и уже стучал в его дверь. Но никто мне не открыл. И тут до меня дошло кое-что весьма логичное. Сейчас ночь. По идее он должен спать, как и все нормальные люди. А я тут стою, стучу, бужу его, чтобы посмотреть на грозу. Как-то я не подумал об этом. Ай, да пофиг. Один раз можно позволить себе такое. Тем более когда он увидит грозу, то сам спать не захочет. Ещё и спасибо скажет, и ругать не будет. Вновь постучав, но так и не получив ответа, я рискнул зайти. Комната хоть и выглядела тёмной, но свет из окна давал возможность увидеть силуэты мебели. Вдобавок я здесь бывал, так что помню где и что находится, поэтому проблем в передвижении не будет. Вспышка света сделала помещение на миг светлее, благодаря этому мной был замечен странный комочек на кровати. Мой опекун боится грозы, что аж под одеяло спрятался? Это… Забавно. И мило, в какой-то степени. Я даже не предполагал, что он боится подобного. Эти мысли вызвали у меня улыбку. Я подошёл к его кровати, осматриваясь. Хм, интересно, а он слышал мои стуки? В любом случае я уже сам себя пригласил, так что смысла от вопроса нет. Умиляясь лежащему комочку и пытаясь сдержать улыбку я потянулся к одеялу, осторожно откидывая его в сторону. И тут же улыбка исчезла с лица, стоило мне увидеть трясущееся тело. Дрим обнял колени и дрожал, часто всхлипывая от подступающих слёз. Вспышка молнии озарила комнату, а сильный рокот заставил его вскрикнуть, сжаться сильнее. Всхлипов стало больше. Я сглотнул. От подобной картины стало страшно, а руки предательски затряслись. Набравшись смелости и протянув руку я дотронулся до его плеча. Лишь коснувшись его вся дрожь перешла ко мне. Вздрогнув, он чуть расслабился, поднял голову и взглянул на меня. В этот самый момент молния мелькнула на небе, что позволило мне на миг увидеть его лицо. Тонкие брови изогнулись и поднялись ко лбу. Его губы дрожали, словно пытались глотнуть воздуха. А глаза… Золотая радужка всегда светила и грела своим блеском, однако теперь в ней лишь страх. Зрачки сузились и дрожали от слёз, что медленно катились по щекам. Увиденное повергло меня в ступор. В этих глазах было столько боли и страха, какого я раньше не видел. Он всегда улыбался, отшучивался, как бы я не беспокоился. А теперь мне открылась его боль, которую он так отчаянно скрывал от меня. Он выглядит таким… Потерянным, одиноким, напуганным. Неужели это то, чего я добивался, пытаясь снять его маску? Я ведь… Нет, я не этого хотел. Я просто хотел, чтобы он мне доверился. Я просто хотел, чтобы он не врал мне и себе. Я просто хотел, чтобы он улыбался. По-настоящему улыбался. Я не хотел, чтобы он плакал. Никогда не хотел. Гул грома заставил его тихо вскрикнуть и сжаться сильнее. Видимо он не хочет, чтобы я видел его таким. Даже сейчас он ведёт себя… Дурак. Сколько уже можно врать мне и себе, что ты в порядке? Если обычная гроза так сильно пугает… Заприметив тумбочку неподалёку я положил на неё доску, всё равно проку от неё сейчас ноль. Вновь взглянув на дрожащее тело я вздохнул. Только не хватало самому расплакаться и мучиться от боли в горле. Да и моё заплаканное лицо делу не поможет. В голову пришла идея. Не знаю, насколько она хорошая. Я осторожно залез на его кровать и прилёг рядом, положив голову на мягкую подушку. Он даже не заметил меня, так что я набрался смелости и аккуратно протянул к нему руки. Не знаю, что он почувствовал первым: внезапное прикосновение или мою дрожь, но отталкивать меня не стал. Я притянул его к себе, обнимая рукой за спину, а другой зарываясь в мягкие волосы. На внезапные объятия он никак не отреагировал, лишь замер и перестал плакать. Что же мне сделать? Немного подумав, вспомнив о последствиях, я всё же решился. Сейчас его состояние важнее, чем я. Как-нибудь потерплю. — В-всё… В… П-пор… Р-ряд… К-ке… — тихо прошептал я, пытаясь произнести хоть какие-то слова утешения. Это было сложно, больно, даже не знаю, смог ли он понять меня. Однако теперь мне придётся терпеть раздирающую боль в горле. Надеюсь, оно того стоило. Действительно стоило. Дрим наверняка удивился, услышав мой голос, да я и сам не меньше удивился. Он вскоре сжал мою футболку, уткнулся в грудь и начал плакать, и от этих слёз так больно, на душе будто кошки скребутся. Я мягко оглаживал его широкую спину, нежно оттягивая пушистые волосы, что так сильно напоминали пух, а от них ещё такой медовый запах идёт. Сверкнула молния, и раздался гром, отчего он задрожал и прижался ко мне сильнее. Такое чувство, словно он боится, что я могу исчезнуть в любой момент. Наверняка ему страшно было одному, вряд ли он сможет отпустить меня. В одиночестве ведь до чёртиков страшно. Но я лишь немного улыбнулся и прижал его сильнее. Я не смогу бросить его в таком состоянии, тем более тогда, когда он показал мне свою боль, а не скрыл. Это дорогого стоит. Интересно, а я хоть правильно всё делаю? Так давно ни к кому не прикасался, что уж говорить о простых объятиях? Разумеется ласка мне была знакома: получал её от родителей и многих семей. Но это было так давно, очень. Я не привык вот так кого-то обнимать, тем более проявлять инициативу. По правде говоря, это не так уж и плохо. Мне комфортно находится в этих объятиях, приятно, что Дрим обнимает. Это дарит ощущение тепла, какого-то уюта, заставляет сердце биться чаще и вызывает улыбку. Слишком хорошо, чтобы я отпустил его, да и отпускать не хочется. Однако страшно было не только ему. В моей голове вертелись мысли, которые не давали мне понять, правильно ли я всё делаю. Был ли какой-то другой способ его успокоить? Я ведь… Так бесцеремонно вломился в его комнату, залез на кровать и обнял. А если он этого не хотел? Если ему неприятны мои прикосновения? Я ведь даже не спросил разрешения… Он меня ненавидит, да? Злиться, сильно злиться. Когда слёзы кончатся он сразу же меня выгонит. Так ведь? Вернёт в детдом, избавится от меня. От меня ведь одни проблемы… К горлу подступал комок, что причинял боль не лучше, чем ранний шёпот. В моих глазах уже чувствовались слёзы, а я старался не заплакать, чтобы не сделать себе хуже. Что я за ничтожество такое? Не могу успокоить дорогого мне человека, так ещё и сам рыдаю. Он меня точно возненавидит. Мокрые дорожки уже потекли из глаз, отчего я зажмурился. Дрожь прошлась по всему телу, что не осталось незамеченным. Но Дрим никак не разозлился. Он лишь просунул руку под меня и обнял за спину, прижавшись чуть сильнее, и обняв второй рукой. И кто кого успокаивает? — Спасибо… — тихо прошептал он своим самым мягким голосом. Тот был такой глубокий и ровный, приятный для слуха. Я лишь вздохнул. Слишком много думаю, так и с ума сойти можно. Лучше отбросить эти мысли и успокоиться. Он бы не возненавидел меня за простые объятия. Вскоре гроза стихла, правда дождь ещё немного капал, играя простую мелодию. «Солнечный» уже сладко спал, всё ещё находясь в моих объятиях. От его горячего дыхания и тепла стало немного жарковато, так что я попытался осторожно покинуть нагретое местечко. Но даже сквозь сон он крепко меня обнимал. Дыхание стало ровным, а от слёз ничего не осталось. Я рад, что теперь он смог заснуть, однако я не могу теперь. Сердце как-то странно стучит и лицо горит, когда я ощущаю его дыхание. Видимо я просто перенервничал, как и он. Немного чувствую себя виноватым, что обнимаю его, но выбора у меня нет. Хотя мне и не хочется уходить. Слишком тепло, слишком хорошо. Почему-то мне вспомнились объятия мамы. Они не были похожи на эти, но и хуже тоже не были. В любом случае я сегодня сплю здесь. Надеюсь, что заснуть мне удастся. Хм… Почему же он так плакал? Неужели действительно испугался грозы? Или это ему что-то напомнило? Страхи ведь не появляются без причины. А может он просто так долго улыбался, что вся эта боль разом вышла? Не знаю. Скажет он мне, если я спрошу? В этот раз ведь не оттолкнул, хотя может попытаться сделать вид, будто ничего не было. От этих мыслей мне лишь больнее стало. Я не хочу, чтобы он вновь вот так плакал, дрожал и захлёбывался в слезах. Не хочу, чтобы скрывал свою боль от меня. Я не знаю, что буду делать, если вновь увижу его в таком состоянии… End POV Nightmare