По чётным и нечётным дням

Впервые за свою крайне долгую жизнь Азирафаэль собирался отчитать безобидную старушку. Не шалившего ребёнка, который в долгосрочной перспективе мог пойти по кривой дорожке, и задачей ангела было предотвратить этот поворот. Не уже состоявшегося преступника, который ещё мог бы обратить своё лицо к Богу и провести остаток жизни за искуплением грехов. Не отца в церкви, которому стоило дать “подзатыльник добра”, чтобы вернуть веру, подарить второе дыхание. Часть его понимала, что это… не то что неправильно, в этом просто не было необходимости. Но вторая часть не собиралась слушать первую и уверенно заставляла его делать один шаг за другим в сторону дома в Мэйфэр. - Что это? – сложно было сказать, какую огромную гамму неприятных эмоций испытал Азирафаэль, увидев на шее вошедшего в магазин Кроули шарф. - Что – это? – непонимающе уточнил демон и опустил голову, оглядывая себя. Одежда вроде точно такая же, ничего, что было бы непривычно взору его друга. Но потом пальцы коснулись шарфа на шее, и он протянул: - О, это. Миссис Тримбл, старушка этажом ниже, подарила его мне. Азирафаэль тоскливо перевёл взгляд в сторону двери, которая вела в подсобное помещение. Территорию, на которой он чувствовал себя хозяином и куда с радостью пускал только своего друга длиною в жизнь. В этом подсобном помещении, по странному стечению обстоятельств, лежал точно такой же шарф, только ещё не законченный. Точно такого же цвета и (наверняка) материала. Азирафаэль только недавно начал вязать и хотел порадовать Кроули подарком, который сделал своими руками, а не купил в магазине и подготовил специально ко встрече, детали которой они обговорили по телефону. - И по какому поводу она его тебе подарила? – ангел с ужасом будто бы услышал себя со стороны и понял, что к разочарованию, осознанию неприятного сюрприза и общему расстройству прибавилась ещё и… ревность? Что за глупость, Азирафаэль, возьми себя в руки. Кроули – живое существо, ты не можешь монополизировать его. Не можешь ограничивать его контакты. Не можешь за ним даже уследить, учитывая, что встречаешься раз в неделю, если повезёт. Кроули выглядел таким растерянным, что Азирафаэль немедленно захотел извиниться. Все его чувства, получалось, невольно выплёскивались на самого демона, хотя тот был совершенно не виноват в том, что какая-то добродушная пожилая леди захотела сделать ему подарок. Он же почти постоянно ходил в лёгкой одежде, а ведь уже близилась осень. Собственно, именно поэтому и он сам задумался о подарке как раз в виде шарфа. - А для этого нужен повод? – озадаченно поинтересовался Кроули. Он так и стоял у самого входа, едва закрыв за собой дверь, и в одной руке держал бутылку вина, потому что они условились, что он приносит выпивку, а за Азирафаэлем – нехитрая сервировка стола. И ангел действительно уставил стол, даже если Кроули возьмёт всего по одной штучке каждого блюда. Там были и спелые фрукты, и виноград, и нарезка рыбы, и даже немного мяса, которое неплохо шло под вино. Но теперь вечер казался безнадёжно испорченным, и сюрприз бы совершенно не удался, даже если бы уже был полностью готов, а не только лишь наполовину. - Ангел? – осторожно позвал Кроули. – Что случилось? И Азирафаэлю было невыносимо стыдно признаться в том… нет, для начала он даже не знал, как сформулировать то, что настолько его расстроило. Он уже был на волоске от того, чтобы устроить грандиозный скандал с совершенно нелепыми доводами вроде “Она тебе не родственница, чтобы её заботило, в каком виде ты ходишь и надел ли шапку в мороз”. Не было ничего плохого в том, что Кроули получал от кого-то заботу, вряд ли его баловали подобным в Аду, к чьей стороне он вроде как принадлежал совсем недавно. Но ведь… именно потому, что у них теперь была своя сторона, Азирафаэль и хотел сделать что-то своё! Разделить что-то между ними, что-то особенное, при этом стараясь не применять чудо, чтобы Кроули случайно не кололо и не причиняло вред. В итоге ангел выставил друга за дверь, найдя такие же нелепые оправдания, абсолютно уверенный, что Кроули винил себя во внезапной смене его настроения. Уже стоя у двери той квартиры, что находилась как раз под жилищем Кроули, Азирафаэль понял, что в своей слепой решимости так и не продумал, что именно будет говорить. “Отойдите в сторонку, леди, у него уже есть кто-то, кто будет вязать ему шарфы”? Вполне возможно, что она просто не имела своих детей или внуков – или и детей, и внуков – а потому увидела в молодом на вид мужчине (уж точно младше неё) своего потенциального внука. И она вкладывала душу в своё вязание, что, конечно же, не грозило никакими проблемами Кроули. С другой стороны, Азирафаэль, создавая шарф, больше думал о любви, и она вроде не должна была повредить. Скорее всего, демон её просто не почувствует. - Сейчас, сейчас, - раздалось из-за двери дружелюбным голосом, а затем послышался щелчок замка. На миссис Тримбл было платье в мелкий цветочек и накинутая поверх него кофта, не застёгнутая, но с длинными, тёплыми рукавами. Она поправила очки на носу, внимательно всмотрелась в замершего Азирафаэля, а потом просветлела лицом: - О, вы – тот ангел, о котором говорил малыш Энтони! Проходите, я заварю чай. “Малыш Энтони”? Не успевший даже начать свою речь, Азирафаэль медленно моргнул и покорно прошёл внутрь. В маленькой кухоньке миссис Тримбл проворно хлопнула по кнопке электрического чайника и вытащила красные чашки в белый горошек, поставила на блюдечки. - Вам с молоком и сахаром, - сказала она утвердительно, будто напоминая самой себе, а гостя вообще не собираясь ни о чём спрашивать. На столе оказалась сахарница, очаровательно оформленная в виде улья, в основном белая, но с золотыми полосами. На крышечке устроилась пчела с золотыми полосками на тельце. Миссис Тримбл подвинула её ближе к гостю. Азирафаэль прищурился, пытаясь рассмотреть ауру старушки. Может, она была демоницей? Очень старой и странной демоницей, которую совершенно не удивило, что на её пороге оказался тот, с кем они точно никогда не взаимодействовали раньше. Ангел даже не знал, с чего начать: “Откуда вы знаете?” или “Что там насчёт ангела?”. Положив чайные пакетики в чашки (Азирафаэль не особо одобрял это, но жаловаться не стал, некрасиво вредничать в гостях), миссис Тримбл всё решила за него, начиная разговор: - Этот милый мальчик, Энтони, очень много рассказывал о вас. Я вас узнала. Голубые глаза, светлые волосы и костюм, который “он, кажется, не меняет столетиями”. Азирафаэль мимоходом оценил, что Кроули употребил слово “кажется”, не смущая старушку цифрами, которые не влезают в человеческое понимание, если не знать детали. Они оба любили людей и могли печалиться, когда кто-то из них умирал, но всё же не принадлежали к их числу. Они были среди них, “вели себя как римляне, будучи в Риме”, но всё же воспринимали вещи по-другому. Неизбежная пропасть, вызванная множеством факторов. Но дело даже не в этом! Он просто не мог себе представить Кроули, который тратил бы время на разговоры со старушкой. На знакомство и беседы с соседями в принципе. Азирафаэлю всегда казалось, что, пока они не мешали демону спать, они и не были достойны его внимания. - Простите, миссис Тримбл, я не очень понимаю… Энтони… - имя звучало странно, потому что Кроули обзавёлся им не так давно и потому что Азирафаэль всё равно не называл его так, просто принял к сведению. – Вы часто общаетесь? - О, этот дурачок… - ангел подавил смешок, пытаясь представить, как бы Кроули отреагировал на эту характеристику. Ему и “милый”-то не нравилось, а тут и вовсе оскорбили его умственные способности. – Мы как-то раз встретились в коридоре, и он нёс цветок с пятном на листе. Сказал, что собирается выбросить его. Я сказала, что это исключено, и с тех пор он носит свои цветы с пятнами мне. А вот это уже вполне вписывалось в то, как Кроули мог себя повести. В смысле, просто выбросить. Со своим садом он обращался довольно… обращался, да. И только сейчас Азирафаэль заметил, что горшками был уставлен как минимум весь подоконник на кухоньке. Возможно, точно так же, учитывая, сколько цветов за это время могла спасти миссис Тримбл, были заставлены подоконники и в других комнатах: проходя сюда, он заметил как минимум две двери. Одна, вероятно, вела в спальню, а вторая – в гостевую комнату. - И я зову его на чай. Он ставит у меня очередной горшок, и мы немного разговариваем, - бесхитростно призналась старушка и поднялась, чтобы вернуться к столу с чайником. Разлив кипяток по чашкам, она вернула чайник на место и поставила упаковку молока перед Азирафаэлем. - И он… часто рассказывает вам обо мне? Если уж у тебя завязался с кем-то разговор… почему Кроули решил упомянуть о нём? - Да, он… - тут миссис Тримбл хитро прищурилась и на мгновение прикрыла рот рукой, но изгиб губ всё равно можно было заметить. – Вы очень хорошо дружите, верно? И помогаете ему, раз он так зовёт вас. Ангел. Храните его от бед. Азирафаэль улыбнулся смущённо и немного печально. Пожалуй, вернее было бы сказать, что это Кроули хранил его от бед. Вспомнить хотя бы Францию и эпизод в церкви. Но он мог понять, почему миссис Тримбл провела такую параллель. Человеческая логика, ничего удивительного. Вот как это выглядело со стороны, да? Он налил себе молоко в чай, добавил три ложки сахара и стал медленно, тихо помешивать, так и не найдясь с ответом. Миссис Тримбл это, кажется, ничуть не смутило. - Этому мальчику нужно много заботы. Вечно прячется за своими очками, но глаза-то всё равно видно, грустные. И дёргается он много. Она покачала головой, и Азирафаэль опустил взгляд, припоминая резкие движения Кроули. Но разве он не весь такой? Будто состоящий из острых углов. Или забота могла бы как-то смягчить его, сгладить? Он намеревался дать её, но… - Миссис Тримбл, тот шарф… - О, да, шарф! – старушка словно вспомнила что-то, всплеснула руками и покинула гостя, уходя в другую комнату. А вернулась она уже с другим шарфом, оттенка безоблачного неба. – Я и вам один сделала. Подумала, подойдёт к глазам. Она рассмеялась так солнечно, как будто в её жизни никогда не было обид и боли. - Хотя я их, конечно, не видела, судила по тому, что говорил малыш Энтони. И ещё до того, как Азирафаэль взял этот шарф в руки, его обдало такой тёплой волной любви, что в груди внезапно стало тесно. Эта женщина сделала ему шарф, даже ни разу не видя его, не зная. Вот так просто впустила в дом, пригласила на чай и связала шарф, хотя Кроули наверняка ни слова не сказал о том, что он когда-нибудь зайдёт. Азирафаэль ведь и не должен был узнать о ней, с чего бы вдруг? Но теперь кончики пальцев покалывало от этой искренней, бескорыстной, чистой любви, и потребовалось время, чтобы он снова начал дышать. Он привык это делать за столько лет на Земле, но в такой момент с лёгкостью забыл, слишком потрясённый. - Я… спасибо, миссис Тримбл. - Ох, ну что ты, дорогой, это просто мелочь, - старушка рассмеялась и похлопала его ободряюще по руке. – Заходи как-нибудь в гости вместе с ним. Азирафаэль кивнул и улыбнулся, кажется, обретя покой внутри себя. Он довяжет тот шарф, который планировал. И подарит Кроули. В конце концов, пусть носит один по чётным, а другой – по нечётным дням.